Глава 7, в которой открываются некоторые факты(от лица Лады)
Я чуть чуть не поперхнулась кофе. Не оказался он на столе только по одной причине : жалко такой шедевр на стол проливать. Я как, ярый кофеман, лучше помру подавившись, но кофе до последнего глотка проглочу!Во все глаза я пялилась на этого рыжего засранца. У меня работа! Учёба, колледж! Зачёты через две недели уже! И в конце концов, что я скажу семье?!
"Хотя, мысленно хмыкнула я, - они-то как раз переживут. Отчим никогда по мне особо не скучал." Даже когда я лежала в больнице с тяжелым воспалением лёгких, ни он, ни мама не пришли меня навестить. А когда я выздоровела через две недели, отчим только хмыкнул :"Так быстро? Вот видишь, а ты ныла. "
Семьи у меня как таковой не было с 7 лет. С тех пор как умер папа.
Отношения с отчимом у нас изначально не сложились. Мама же по какой-то причине после смерти отца резко изменила своё отношение ко мне. Стала резкой и холодной. Иногда мне казалось, она считает, что именно я виновата в папиной смерти. Только вот умер ли он? Был ли тот странный сон просто сном?Я неожиданно разозлилась. Наверняка ведь мать знала что-то об отце! Но никогда не рассказывала мне, отчего он умер, неодобрительно относилась к моим походам на кладбище...Так. Стоп. А что, если я просто переутомилась? Всё ж таки, первый в жизни оборот. Или не первый? Чёртова память... Вот мне и снится непонятно что. Какие-то кровавые девушки ещё. И этот зараза в придачу. Ещё и приказом связал, чтобы не могла уйти!Засранец. Красивый, но засранец. Не выношу, когда меня к чему-то принуждают! Хотя... Что он там говорил про опасность?
- Соизволь хоть объясниться, что за опасность такая, - потребовала я. - Надеюсь, хоть стоящая? Не зря я буду сидеть взаперти?- Взаперти ты сидеть не будешь. Во всяком случае, не всё время, - примирительно ответил этот нахальный тип. - Сделал одолжение, спасибо! - огрызнулась я. Настроение стремительно портилось, как погода при надвигающемся шторме. Начиная с того момента, когда мне исполнилось 8, отчим запирал меня в кладовой, если ему что-то не нравилось в моём поведении. Ещё и свет там выключал, скотина. Продолжалось это лет до 13. Отчим много разглагольствовал перед мамой о том, что делает это исключительно в воспитательных целях, чтобы у меня сформировались панические рефлексы на плохое поведение и я подготовилась к переходному возрасту, который, как авторитетно заявлял этот напыщенный садист, есть самое трудное время в жизни ребёнка, и важно, чтобы в это время ребёнок не пошел по кривой дорожке. Так или иначе, несмотря на все старания деятельного отчима, панические реакции развились совсем не в ту сторону, куда должны были, так и не привив мне вежливого и уважительного поведения.Мне кажется, именно в это время у меня развилась боязнь быть запертой. Даже лифт по сей день вызывал у меня панические ассоциации, и, только взглянув на захлопывающиеся, словно пасть, автоматические створки двери, я предпочитала брести до нужного этажа пешком. Я боялась оставаться в закрытых комнатах без окон. Я боялась темноты.Поэтому перспектива остаться одной в запертом доме мне, мягко говоря, не улыбалась. Видимо, моё лицо отразило все непонятные для Лиса эмоции, потому что он вдруг решил удостовериться, в порядке ли я. Я слабо улыбнулась, решив его не беспокоить.По крайней мере, моя темница будет светлой.- Так почему тебе жизненно необходимо меня здесь запереть? - пробурчала я. Лис удивленно вскинул брови :
- А ты разве не помнишь, чья ты на самом деле дочь? Я думал, ты уже сама обо всём догадалась, - он ожидающе уставился на меня. Чёрт, похоже ему известно больше чем мне! Я не понимала, о чем он.
- Мой отец Виктор Гойский, - непонимающе начала я. - Владелец мастерской игрушек. Умер больше десяти лет назад. А что?
На секунду рыжий завис, пялясь на меня недоумевающим взглядом, после чего бросил : - Неважно. Так даже лучше.
-Что лучше? Я чего-то не знаю?!
- Я тебе ничего не скажу! Чем меньше будешь знать, тем меньше выдашь под пытками, - добавил он, окатив меня таким взглядом - ну, будто ушат ледяной воды на меня вылил. Я поняла, что про пытки он, к сожалению, не шутит.
- Ладно, - вздохнула я, - ты только дай знать незадолго перед тем, как меня пытать придут. Хочется, знаешь ли, быть морально готовой.
- Дурочка, - мотнул головой Лис и быстро приобнял меня за плечи. Это оказалось неожиданно приятно... Но он так же быстро отпустил. - Для этого я тебя и оставляю дома. Чтобы за тобой не пришли. Переждём неделю, пока всё уложится. Скоро полнолуние, - пояснил он в ответ на мой вопрошающий взгляд, - многие оборотни сходят с ума, оборачиваются без контроля, похищают людей. Пополняют наши ряды.Я вздрогнула. - То есть ты тогда в кофейне?...- мне не хватило духу закончить фразу, представив все подробности.- Да. Я ждал подходящую добычу. И ты мне показалась идеальной мишенью. На расстоянии. Я шел на запах, - пожал плечами Лис. - Мы отбираем людей в зависимости от преобладающих в их ауре эмоций. От тебя исходил сильный аромат одиночества. Похоже, ты потеряла недавно кого-то дорого, - полувопрошающе, полуутвердительно заключил он. Я кивнула, не видя смысла обманывать. Слава богу, рыжий проявил деликатность, и не стал расспрашивать, кого. - Расставим все точки над "I", договорились? Чтобы не было недопониманий. Да, я собирался тебя использовать в своих целях, следуя зову собственной природы. - Я передернулась, представив себе, как бы он её "использовал". Почему-то отвращение возникало не от мысли, что мной бы воспользовались в репродуктивных целях, а от осознания того, что Лис относился ко мне как к очередной... даме на время. Получается, вся эта любезность, обаятельная улыбка, тортик... Всё это видели уже многие до меня? Всё это было притворством? Заготовленный, рассчитанный образец поведения?И многих он так приводил, интересно? Я неожиданно разозлилась.
- Но едва я увидел тебя... - оборотень явно смутился. - Мне стало тебя жалко.
- Жалко? Да неужели. Отчего же тебе стало жалко такой продуктивный инструмент для увеличения нации? - ядовито процедила я.- Лада, да что с тобой такое? - оборотень посмотрел на меня с немой болью в глазах, будто я его ударила . - Я... Никогда даже...
- Вот во что, во что, а в это не поверю, - улыбнулась я.
- Я никогда не использовал девушек так. - его глаза полыхнули ненавистью. - Я спал с девушкой единственный раз в жизни. И если тебе конечно интересно, она погибла! И виной тому был я!
Я умолкла, как от пощечины. Так он... Господи, что же я наделала своим вопросом!
- Как я могу после этого кого-то... пользовать? Какой бездушной тварью ты меня представляешь? Да, я быть может и грубый, и неотесанный, но я не кобель, которому всё равно, кого таскать! - его взгляд полыхнул яростью. Его взгляд ввинчивался в мои глаза, буравил меня двумя серебристыми свёрлами. Я непроизвольно сжалась под ними. С усилием выдохнув, он расслабился и отвёл взгляд. Холодно произнес :
- Надеюсь, объяснения на этом исчерпаны. Сейчас я уезжаю в город, на целый день. А ты останешься здесь. Это не обсуждается. Продукты в холодильнике есть, ужин уж как-нибудь соорудишь. Всего хорошего.
И вышел вон, даже не взглянув в мою сторону на прощание. Через несколько минут на улице хлопнула дверь машины, загудел мотор - и я осталась одна, наедине с неясным, щемящим чувством в груди.
Без рыжего патлатого оборотня в доме стало неожиданно пусто.