Part 19
На этот раз Гроувер мне не приснился.
Вместо этого я оказался в большой каюте Луки на борту «Царевны Андромеды». Занавески были раздвинуты. За окном стояла ночь. В воздухе кружились тени. Вокруг меня шептали голоса – духи умерших.
«Берегись, – предостерегали они, – ловушек. Обмана».
Золотой саркофаг Кроноса тускло мерцал – единственный источник света в комнате.
Вдруг раздался холодный, пугающий смех. Казалось, кто-то смеется на расстоянии многих миль под кораблем.
«У тебя нет храбрости, малыш. Тебе меня не остановить».
Я знал, что должен сделать. Нужно открыть гроб.
Я сорвал колпачок с Анаклузмоса. Призраки закружились вокруг меня, как смерч.
«Берегись!»
Сердце мое громыхало в груди. Я не мог сдвинуться ни на шаг, но Кроноса нужно остановить. Я должен уничтожить содержимое этого ящика, чем бы оно ни было.
Потом совсем рядом со мной девчачий голос сказал:
– Ну что, Рыбьи Мозги?
Я огляделся, ожидая увидеть Аннабет, но это оказалась не она. Это была девочка лет четырнадцати-пятнадцати, старше меня. Одета как панк, на запястье серебряные цепочки. Черные волосы уложены «шипами», мятежные зеленые глаза густо подведены темным карандашом, на носу россыпь веснушек. Она казалась знакомой, уж не знаю почему.
– Ну что? – повторила она. – Мы собираемся его остановить или где?
Я не мог ответить. Не мог двинуться.
Девочка закатила глаза.
– Прекрасно. Предоставь это мне и Эгиде.
Она похлопала по запястью, и серебряные цепочки распрямились, вытянулись и превратились в огромный щит, сделанный из серебра и бронзы, а в центре выступало чудовищное лицо Медузы. Оно походило на посмертную маску, словно настоящую голову Горгоны вдавили в металл. Не знаю, так ли было на самом деле, пугал ли меня щит, но я отвел глаза. Даже находясь рядом с ним, я чувствовал леденящий ужас. У меня возникло ощущение, что в настоящем сражении боец с таким щитом будет непобедим. Любой здравомыслящий противник развернется и убежит.
Девочка обнажила меч и направилась к саркофагу. Призраки-тени разлетались с ее пути, устрашенные жуткой аурой щита.
– Нет, – попытался я предостеречь ее.
Но она не послушалась. Твердым шагом приблизилась к саркофагу и сдвинула золотую крышку.
Какой-то миг она просто стояла и смотрела внутрь контейнера.
Гроб начал светиться.
– Нет. – Голос девочки задрожал. – Этого не может быть.
Из глубины океана Кронос засмеялся так громко, что весь корабль задрожал.
– Нет! – пронзительно закричала девочка, и тут полыхнула вспышка золотого света, и ее засосало в саркофаг.
– А-а-а! – Я рывком сел в гамаке.
Аннабет трясла меня за плечо.
– Перси, тебе снился кошмар. Пора подниматься.
– Чт… что такое? – Я потер глаза. – Что случилось?
– Земля, – мрачно ответила Аннабет. – Мы приближаемся к острову сирен.
Я с трудом различал очертания острова перед нами – просто темное пятно в легкой дымке.
– Сделай мне одолжение, пожалуйста, – попросила Аннабет. – Сирены… скоро мы подойдем ближе и услышим их пение.
Я вспомнил истории о сиренах. Они так сладко пели, что их голоса очаровывали моряков и заманивали прямиком в лапы смерти.
– Нет проблем, – заверил я ее. – Можно просто заткнуть уши. Под палубой есть большой бочонок со свечным воском…
– Я хочу послушать.
Я моргнул.
– Зачем?
– Говорят… говорят, что сирены поют правду о том, чего ты на самом деле желаешь. Они рассказывают тебе вещи, о которых ты сам не знал. В этом и заключается прелесть их пения. Если ты выживешь… станешь мудрее. Я хочу их послушать. Когда еще представится такая возможность?
- Ты уверена Аннабет..? Не зря их пение считается убийственным. - сказала Луанна глядя на девушку.
- Да, уверена я хочу послушать.
- У меня плохое предчувствие....если я увижу что что то не так, я попытаюсь тебя спасти, главное позволь мне это...
- Хорошо Луанна. Если что то пойдёт не так,спаси меня....
Девочка поделилась с нами своим планом. Мы с неохотой помогли ей все подготовить.
Как только впереди показалась скалистая береговая линия, я приказал одной из веревок обвязаться вокруг талии Аннабет и привязать девочку к фок-мачте.
– Не развязывай меня, – наставляла меня подруга, – неважно, что случится и как жалобно я буду умолять. Мне захочется перемахнуть через борт и утопиться.
– Разве ты не велела мне не поддаваться на твои уговоры?
– Ха-ха.
- Я буду держать верёвку, если что потащю тебя к себе и создам огненный шар, он избавить тебя от лишних звуков и не даст упасть в воду. Главное не упустить.
- Спасибо ребята.....
Я пообещал, что позабочусь о ее безопасности. Затем взял два больших куска свечного воска, слепил из них затычки и вставил в уши. Луанна сделала так же, она схватила верёвку и крепко сжала её.
Аннабет саркастически кивнула, давая понять, что с затычками в ушах мы только что открыл новую страницу в истории моды. Я скорчил ей сердитую рожу и вернулся к штурвалу.
Повисла зловещая тишина. Я ничего не слышал, только кровь пульсировала в голове. Когда мы приблизились к острову, из тумана выступили зубчатые скалы. Я пожелал, чтобы «Месть королевы Анны» обогнула их. Если бы мы проплыли чуть ближе, эти скалы располосовали бы корпус корабля, как лезвия блендера.
Я обернулся. Сначала Аннабет выглядела совсем как обычно. Потом на лице ее появилось озадаченное выражение. Глаза расширились.
Она рванулась, пытаясь освободиться. Она звала меня – я видел, как ее губы произносят мое имя. По выражению ее лица было ясно: она хочет сбросить путы. Это вопрос жизни и смерти. Я должен немедленно ее освободить.
Она казалась такой несчастной, что ужасно хотелось ее развязать.
Я принудил себя не смотреть назад. И приказал «Мести королевы Анны» увеличить скорость.
Остров показался из тумана только краешком, в воде плавали куски дерева и стекловолокна, обломки старых кораблей, даже спасательные жилеты из самолетов.
Как может музыка сбить столько душ с истинного пути? То есть, конечно, есть штук сорок песен, от которых у меня начисто сносит крышу, но все-таки… О чем же поют эти сирены?
На один опасный миг я понял любопытство Аннабет. У меня возникло искушение вытащить заглушки всего на минуточку. Я чувствовал, как голоса сирен вибрируют в обшивке корабля, пульсируют у меня в голове вместе с гулом крови.
Аннабет меня умоляла. По ее щекам текли слезы. Она рвалась из пут так, словно они отделяли ее от чего-то дорогого ее сердцу.
«Как ты можешь быть таким жестоким? – кажется, кричала она. – Я думала, ты мой друг».
Я в ярости вглядывался в затянутый туманом остров. Хотелось сорвать крышечку с шариковой ручки, чтобы она превратилась в меч, но вокруг не наблюдалось никого, с кем можно сражаться. Как можно биться с песней?
Луанне это начинало не нравится и она резко потянула верёвку на себя и крепко сжала Аннабет в своих объятиях. Через мгновение она создала огненный шар который поглотил обоих девушек, Аннабет дергалась и пыталась вырваться, но я видел то как Луанна крепко её держит.
Я не раздумывая пошёл к ним. Подошёл к пузырю и Луанна подняв на меня глаза расширила его. Я сел возле них и помогал приводить девушку в чувства, было трудно. Очень трудно. Но спустя время мы справились и сейчас Аннабет лежала на руках Луанны без сознания. Я вышел с пузыря и принялся ещё сильнее гнать корабль прочь от скал.
Мы плыли, пока остров окончательно не скрылся из виду. Аннабет, завернутая в одеяло, скорчилась на палубе. Наконец она подняла голову, посмотрела на нас мутным взглядом, и по ее губам мы смогли прочитать: «Безопасно».
Я и Луанна вытащили затычки. Никакого пения. Тихий день, только волны бьются о корму. Туман исчез, показалось голубое небо, словно остров сирен и не существовал вовсе.
– Ты в порядке? – спросил я. И сразу же понял, что сморозил глупость. Ясное дело, она не в порядке.
– Я не осознавала, – пробормотала девочка.
– Чего?
Ее глаза были такого же цвета, как туман над островом сирен.
– Какое это большое искушение…
– У тебя никогда не было ощущения… что в этом мире все неправильно? Что если бы можно было все переделать заново, с нуля? Больше никакой войны. Никаких бездомных. Никакого внеклассного чтения на лето.
– С этого места поподробнее.
– Я хочу сказать, западная культура вобрала в себя все лучшее, что создало человечество, поэтому огонь до сих пор горит. Поэтому Олимп все еще рядом с нами. Но иногда начинаешь видеть плохое, понимаешь? И начинаешь думать, как Лука: «Если бы я мог все это разломать, я бы сделал лучше». Тебя никогда не посещали такие мысли? Ну, знаешь… если бы ты правил миром, то справился бы лучше.
– Эээ… нет. Если бы я правил миром, воцарился бы хаос.
– Значит, ты счастливчик. А твоя роковая слабость не спесь.
– А что тогда?
– Я не знаю, Перси, но у каждого героя есть свое слабое место. Если ты не поймешь, что это такое, и не научишься держать это в узде… что ж, слово «роковая» тут не просто так.
Я обдумывал ее слова. И идея меня не порадовала.
Я подумал о маме, как она сидит одна на кухне нашей квартирки в Верхнем Ист-Сайде. Попытался вспомнить, как пахнут ее синие вафли. Все это казалось таким далеким.
– Ну, так оно того стоило? – спросил я у Аннабет. – Ты чувствуешь себя… мудрее?
Она смотрела вдаль.
– Не уверена. Но мы должны спасти наш лагерь. Если мы не остановим Луку…
- Ребята мы должны выполнить миссию, но никак не подаваться искушению. На нашем пути его будет ещё через чур много....мы должны держатся....слышите...вместе....
Я подумал о девочке из моего сна и о золотом саркофаге. Не знаю, что означал этот сон, но, кажется, я что-то упустил из виду… какой-то ужасный план Кроноса. Что же увидела та девочка, когда заглянула в гроб?
Вдруг глаза Аннабет расширились.
– Ребята........
Мы обернулись.
Впереди снова маячил неизвестный берег, остров в форме седла, а на нем – холмы, покрытые лесами, белые пляжи и зеленые луга – в точности как в моих снах.
Моя способность ориентироваться на воде это подтверждала. Тридцать градусов тридцать одна минута северной широты, семьдесят пять градусов двенадцать минут западной долготы.
Мы добрались до обиталища циклопа....
🖤🖤🖤🖤🖤🖤🖤🖤🖤🖤🖤🖤🖤🖤🖤