ГЛАВА 1
Катя
Я ненавижу клубы, хоть мне и приходится работать здесь вместе с парнями из группы «На крыльях любви».
Вам не кажется, что это название тупое? Ну в смысле того, что они играют рок, песни о жертвах, пошлятина там всякая. Название не очень уж им подходит.
Но мне нельзя возникать. Потому что как дадут хорошенький пинок под зад и я не успею моргнуть как останусь без работы. Мне просто нужно выдержать еще 40 минут пыток...
Конечно, я бы сама не додумалась придти в этот клуб. Меня вразумила моя лучшая, неотразимая подружка (я ей еще припомню).
— Вишневская! — слышу довольно грубый тембр голоса у себя за спиной, от чего вздрагиваю и из рук выпадает блокнок с ручкой. Быстро подняв их, оборачиваюсь.
Вижу перед собой менеджера группы «На крыльях любви». Он одет в офисный костюм, даже не смотря, что весь зал освещают несколько прожекторов, вижу, что даже туфли блестят.
Даже знаете, не очень привычно видеть его в таком образе. Он часто работает из дома, а ты все время, то на студии вместе с НКЛ, то тут в клубе, то с коллегами, то с иностранными журналистами.
Да-да, я работаю и переводчиком и обычным журналистом. Често, я сама не понимаю как выдерживаю весь этот хаус.
Иногда хочется, просто все бросить, но тогда я точно не запою...
— Да, Павел Андреевич. — улыбаюсь ему, а он тем временем никак на это не реагирует.
Неужели НКЛ успели что-то натворить? Какую-то девушку отжарили в туалете?
— Что у нас с иностранцами из Германии? — складывая руки в карманы чёрных брюк, спрашивает.
Начинаю вспоминать, что несколько дней назад в клуб прямо на концерте группы заявились иностранные журналисты, желая взять интервью у молодых и слегка неформальной внешности (слегка, это мягко сказано) музыкантов.
— Они хотели взять у мальчиков интервью, расспросить о том, как они попали в группу, о личной жизни, но произошло маленькое недопонимание. — поджимаю губы, вспоминая, что произошло.
— Говори. — требует менеджер группы.
Я несколько минут мнусь рассказать, о произошедшем.
— В тот день, Рэй мягко сказать, послал этих журналистов. Но они не намерены отказываться. Они сегодня здесь и ждут парней у их гримёрки, чтобы задать пару вопросиков.
Менеджер потирает лицо руками, а потом выругавшись чем-то не слишком разборчивым, но явно чем-то нецензурным.
После окончания концерта НКЛ мы вместе с Паняшей, так его называют участники группы, по неизвестной мне причине, направляемся к гримёрке, столкнувшись с пятью потными и вымотоными парнями, которые все сорок минут скакали как пони на сцене. Хотя они явно не пони, а кони.
— Проблемы? — первый нарушил тишину Рэй, когда мы почти доходили до гримерной в которой пр просьбе Паняши, запустили охранники иностранцев.
— Проблемы. — кивнул Павел, а затем отвесил кажется со всей силы подзатыльник брюнетку с маринованными прядями.
— Андреич! За что?! — вспал в недоумении парень. Представляю, когда после сорока минут концерта, где ты, то и дело бил по барабаном и тарелкам, после тебе твой менеджер дает подзатыльник не пойми ща что.
Ну вообще понятно-то за, что.
— За то, что послал делегацию. — рычит менеджер, а мне становится не по себе.
— Сейчас все вы заходите в гримёрную, где вас ждут. Отвечайте на каждый их вопрос, попробуйте только накосячить, я вам-то потом дружков не пощажу! — грозится он, пока мы заходим в гримёрку где на широком кожаном диване, где обычно дрыхнет Рифф, сидят тоже пятеро людей.
Поприветствовав и натув улыбки до ушей я вместо с менеджером и парнями уселись на против них, пока те доставали ручки с блокнотами из своих сумок, а потом щелкали ими без остановки.
— Скажи, почему я не могу просто послать их, а заодно и вас? — поинтересовался ударник НКЛ.
— Потому что Паша тебе накрутит яйца. — опережаю Пашу, включив в себе функцию стервы, как на постоянной основе делает моя та самая неотразимая подружка.
Мой ответ вызвал смешки у всех участников группы, кроме барабанщику, конечно, же. Он смерил меня неодрбряющем взглядом, а затем развалился на стуле как барин.
— Итак, господа журналисты, давайте начнем, — бодро начал Павел Андреевич, стараясь разрядить повисшую в воздухе напряженность. Он окинул суровым взглядом своих подопечных, предупреждая о последствиях любого опрометчивого слова. Я же, в свою очередь, приготовилась переводить, попутно надеясь, что Рэй не сорвется снова.
Первые вопросы были довольно стандартными: как группа образовалась, кто пишет песни, откуда черпают вдохновение. Ребята отвечали сдержанно, стараясь не выходить за рамки приличий. Но вот один из журналистов, с хитрой улыбкой, задал вопрос о личной жизни. Рэй дернулся, готовый взорваться, но я успела перехватить его взгляд и слегка покачала головой.
Пауза затягивалась. Я чувствовала, как напряжение в комнате растет. Наконец, гитарист Рифф, с видом всезнающего человека, решил взять инициативу на себя. Он начал рассказывать какую-то небылицу о своих многочисленных романах с поклонницами, приукрашивая все это пикантными подробностями. Менеджер закатил глаза, а я мысленно проклинала Риффа и его буйную фантазию.
Интервью продолжалось около часа. Журналисты, казалось, были довольны полученными ответами. После их ухода Павел Андреевич обрушил на НКЛ поток гневных слов, обещая им все кары небесные. Я, уставшая и измотанная, мечтала только об одном — добраться до дома и забыть этот вечер как страшный сон. Но, зная этих парней, я понимала, что завтра меня ждет еще более безумный день.