Всё тайное вновь стало явным
Пока Юрий Петрович отправился в Стрежево, я без дела сидеть не могла, стоило проверить одну догадку. Но для начала - выяснить адрес. Я проходила мимо домов, кося глаз на чужие дворы. И вот в одном из таких дворов, на грядке ковырялась бабушка с завязанными в палаток волосами. Я подошла к деревянному заборчику, сложив руки на него.
- Здравствуйте! - на мой отклик бабуля тут же обернулась, с прищуром вглядываясь в мой силуэт.
- Здрасте, а вы кто? Очки дома забыла, не вижу ничего
- А я не местная, приехала к сестре своей - Вальке. Заплутала немного, дом найти не могу, вы случайно не знаете?
- К какой Вальке то?
- Ну, она ещё убираться в дом Игнатовых ходила года два тому назад.
- А, Валюшка что-ли, так у неё сестры нет, брат только.
- Так я сводная по папке.
- Да что вы говорите? А я и не знала - сложив руки на груди, причитала она - Санька - папка её такой честный человек был, я бы и не подумала никогда! Всю жизнь его знала, малышом ещё нянькала! Эх, что ж с людьми твориться.
- Всякое бывает, ты вы подскажете, как пройти?
- Вам, девушка, на следующую улицу нужно выйти. Там дом с зелёным забором будет - вот это оно.
- Спасибо вам огромное!
- Не за что.
Как и сказала бабушка на следующей улице стоял синенький дом, огороженный зелёным забором. Калитка была заперта на нехитрую конструкцию, так что я ловко пробралась во двор. Дверь была закрыты, как я и предполагала, Валентины дома не было. Достав из волос невидимку, я проделала незамысловатые манипуляции, и дверь со скрипом отворилась. Проникнув внутрь, я почувствовала аромат еды, пропитавшийся в стены. Домик был небольшим. Пройдя пару метров, я оказалась в спальне девушки. Кровать, шкаф, тумба с зеркалом - стабильность. Первым делом заглянула в шкаф. И обнаружила то, что искала. Слегка розоватая блуза, на которой отсутствовала одна пуговица. Сомнений не было, та пуговица, которую я нашла на месте преступления - отсутствующая пуговица на блузе Валентины. Я поймала своё отражение в зеркале, опустила глаза. На тумбе стояли духи «Красная Москва» - тот самый аромат. И шкатулка слишком громоздкая для украшений. Я открыла шкатулку, там лежало распечатанное письмо.
« Валя, я всё сделал, как ты и сказала. Теперь мне нужно срочно уехать, рано или поздно твой следопыт завалиться к этому исследователю и всё поймёт. Тебе тоже нужно уехать. Эта дамочка мне покоя не даёт. Чую и до тебя доберётся. Как можно быстрей пакуй чемоданы и убирайся к чертям с этого Марьяна. Я купил тебе билет, он будет в письме. Я встречу тебя на вокзале "Стрежево" в 8 вечера, дождись меня»
В письме, как и говорил автор лежал билет на сегодняшний рейс в Стрежево.
- Чудненько - проговорила я, радуясь собственной победе.
*****
Юрий Петрович, прибыв обратно в Марьян, дал указание в срочном порядке отыскать этого «свидетеля». На душе его было не спокойно, какая-то неизвестная тревога овладевала им. Причину этой тревоги он нашёл в Валентине и решил сходить к ней. Он зашёл в магазин, помня, что сегодня её смена. К его счастью, в магазине кроме него и Валентины никого не было.
- Чего пришли, Юрий Петрович? Хлеба, молока, яиц?
- Поговорить с тобой хочу.
- А не о чем нам разговаривать. Идите, раз ничего покупать не надумали - девушка собиралась уйти в подсобное помещение, как Тарасов мигом оказался за прилавком, придерживая её за рукав.
- Ну постой же, Валентина, кошки на сердце скребут, не могу я так. Опозорила ты меня, Валенька. Ну, не мог я не рассердиться. Наговорил тебе всякого, теперь сожалению.
- Ну что ты, Юра Петрович - она, словно кобра, обвила его шею руками - И я была неправа, ревностью своей всё испортить могла. Ты прости меня.
- Я тебя уже простил, теперь и ты меня прости. - Юрий Петрович купался в ласках нежных женских рук, поглаживающих его лицо, плечи и грудь - Знаешь, Валь, а приходи сегодня ко мне.
- Приду, коль зовёшь.
- Ну, тогда подай-ка мне конфет самых вкусных!
Юрий Петрович, кружился, накрывая на стол. Смородиновая настойка, конфеты, зефир и букет полевых цветов, что ещё на удивление росли. Раздался стук в дверь. Юрий Петрович глянул на настенные часы, про себя заметив, что рано ещё. Но не растеряв духа, подошёл к зеркалу, надушившись одеколоном.
- Бегу, душа моя, бегу. Эх, знала бы ты, как долго я тебя ждал, как долго - он открыл дверь и от удивления попятился назад, потеряв дар речи.
- А-Ада Андреевна. Что это вы тут? То есть.. в-вы понимаете, ч-что приход к одинокому мужчине может затронуть вашу репутацию, если вдруг кто-то..
- Ой, совсем забыла об этом - девушка без капли неловкости и приглашения, прошла в дом. Остановившись возле стола, она как-то грациозно облокотилась на него, потянувшись за зефиркой. Юрий Петрович отвёл глаза. - За то я помню, что вы мой должник, и я требую вас расплатиться - заявила она, окончательно выбив из колеи стойкого товарища следователя.
- Не понял - загнанный в весьма неловкое положение, Юрий Петрович выглядел, наверное, весьма забавно, раз Ада Андреевна, глядя на него, залилась смехом. Но быстро вернула себе прежнюю серьезность и приказала - Собирайтесь!
- Куда!? - прокричал Юрий Петрович с детства не терпящий приказов.
- Брать преступников с поличным!
- Вы может быть не видите, я занят? - расплюснув руками, возмущался Тарасов.
- Ваше свидание придётся отменить. Валенька не придёт - она протянула ему письмо. Раздраженно он перехватило его из её рук и пробежался глазами по тексту.
- Это письмо я нашла в доме Валентины, оно лежала в шкатулке. Что это, если не прямое доказательство её виновности? Вы ведь попали в просак, Юрий Петрович, когда ворвались в квартиру совершенно не причастного человека, не так ли?
Его взгляд тут же переменился, плечи опустились. Он перечитал письмо ещё раз более внимательно.
- Мне жаль - тихо произнесла Ада Андреевна. Он поднял на неё глаза. Перед ним была девушка - волевая, настырная, готовая бросить вызов любым препятствиям и целям. Девушка, что своей страстью к раскрытию и поиску правды смогла вдохновить его самого. Сейчас она была как будто чересчур мягкая для её натуры и в глазах... что это сочувствие?
- Как вы это поняли?
- В гостиной, там где убили товарища Игнатова, стоял резкий запах духов. Их же я почувствовала, когда впервые столкнулась с Валентиной. Больше доказательств у меня не было, но проверить я была должна. В её шкафу я нашла блузу. На ней не было пуговицы. Остальные были точно такие же, как та, что я нашла на месте преступления.
Выслушав мои доводы, он кивнул и сказал.
- 5 минут и я буду готов. Угощайтесь - указав на стол, он ушёл.
******
Юрий Петрович вместе с верным Утяпкиным сидели на лавочке, скрывая лицо газетой, в которой по всем законам вселенной, были проделаны две дырочки.
- Вы уверены, Юрий Петрович, что это хорошая маскировка? - спросил шепотом Утяпкин
- Да тише ты! - прыснул он, а позже вглядываясь в дырочки на газете, чуть ли не вскрикнул - Идёт!
Ада Андреевна тоже заметила парочку, стоящих чуть поодаль. Мужчина, схватил Валентину, уводя её с посторонних глаз. Она посмотрела на милицейских, те были в боевой готовности. Поймав взгляд Утяпкина, она показала знак действия. Тот передал его товарищу Таросову. И они тихонечко выдвинулись, преследуя местных «Бонни и Кларк».
Они вышли на улицу, Юрий Петрович, схватившись за кобуру, перешёл на полубег. Схватил за плечо мужчину, развернул - это был тот самый «свидетель». Прилив ярости побудил в нём желание пустить в ход кулаки, он не смог воспротивиться и одним ударом вырубил мужчину. Валентина с ужасом наблюдала, как падал её спутник.
- Что же ты, душа моя, как могла ты со мной так обойтись?
******
- Рассказывайте - сказала я заместо Юрия Петровича, стоявшего позади. Оба преступника опустили головы, в кабинете царило напряженное молчание - Сами не можете? Хорошо, начнём с того кем вы приходитесь друг другу?
- Брат я её - Анатолий Александрович Замухрышкин. Она ни в чём не виновата, я всё сделал.
- Что конкретно вы сделали?
- Любовника её убил, деньги украл, да и вообще всё это придумал. Она не причём.
Я переглянулась с Юрием Петровичем, прочитав в его глазах «лжет».
- Вы убили? Тогда позвольте поинтересоваться, что вас побудило с такой яростью наносить удары на тело покойного Максима Ивановича?
Он опустил голову, не найдя, что сказать.
- Да я это сделала! Я! Довольна?
- Расскажите нам, Валентина Александровна, что было между вами и Максимом Ивановичем?
- Я убиралась у них. Он приметил меня и приударил. Я сначала вроде как не принимала его ухаживаний, считала это неправильным. Но потом сама не заметила, как спать не могла, думая о нём. Так у нас всё и закрутилось. Однажды, мы миловались в той самой гостиной, как в неё жена его пришла. Вы бы видели её тогда - змея настоящая. Ноздри большие, губы в оскале, а в глазах - злость. Кричала и проклинала нас на чём свет стоит. А после уволила меня. Но это даже лучше, теперь мы могли с Максимкой не скрываться. Наш роман продолжался до тех пор, пока я не заметила, как он холодеть начал. Я попросила брата проследить за ним. И однажды он увидел через окно, как Максим с какой-то девицей миловался. Я так обозлилась на него. Так больно было. И на чувствах я убила его в ту же ночь, как услышала об том. Ключ у меня остался, Игнатова летящая и ключ назад попросить забыла. Замки они тоже не меняли. Он стоял в гостиной, курил табак, смотря в окно. Услышал шаги, вероятно, обернулся и увидел меня. Удивился, стал расспрашивать, как я сюда попала и зачем пришла. Только увидела его, как всё забылось, вся злоба, что душила меня. Всё! Клянусь! Я подбежала обнять его, а он... оттолкнул, сказал уходить. Тогда я схватила нож со стола. Остался после его ужина. И вонзила его даже не знаю куда. Он закричал от боли. Я поняла, что натворила, что причинила ему боль.
- Но продолжили вонзать в него нож раз за разом.
- Ему было больно! Но я понимала, что он не может больше оставаться в живых, иначе мне... В общем, я сделала всё, чтобы он не мучился больше от боли.
- Какую роль в этом играл ваш брат? - я положила перед ней письмо.
- А вы и в мой дом проникли. Да, я рассказала всё брату. Мне было страшно и я не понимала, что делать. Он придумал план. Сказал мне охмурить вашего следователя, а дальше он сделает всё сам.
- А вы скрыли улики и направили милицию по ложному следу, назвав себя свидетелем. А бонус взяли кошелёчек, думая, что тем самым маскируете убийство на почве ревности под ограбление - сказала я, обращаясь к "любящему братцу", тот лишь кивнул.