Глава 1
Юра
Ночь. Какое же это прекрасное время суток — ночь. Ты сидишь в своей комнате, пьëшь горячий чай с мятой и смотришь в окно на синее, почти чëрное звëздное небо. Внизу под окнами колышется трава и треплются листики на деревьях от дуновения тëплого майского ветерка...
Я сидел на подоконнике, и думал. Мои глаза, синие и глубокие, как океан ночью, смотрели на звездное небо... Пока мысли не прервали шаги и скрип открывающейся двери. Я резко повернул голову, и увидел на пороге свою маму в ночной рубашке и с небрежным пучком из волос на голове. Она удивлëнными, и, даже злыми глазами смотрела на меня. Я смотрел в ответ, не зная, что сказать, но мать первой нарушила молчание:
— Почему ты не в кровати? У тебя важная контрольная завтра, и вставать рано. Опять не выспишься, и получишь за работу два. Быстро лëг. Зайду, проверю.
— Но ма... — только и успел проговорить я, как дверь захлопнулась, и тонкая полоска света из коридора мгновенно пропала.
Как бесит, что родителям важны только мои оценки. Неужели им не важно что происходит в моей жизни? Может быть, у меня проблемы, которые можно решить только ночью? А, точно, у меня же в таком возрасте не может быть проблем. Мне 16 лет, и я учусь в самой обычной школе моего неродного города — Санкт-Петербурга. Я родился, и прожил пол своей жизни в Екатеринбурге, откуда меня благополучно увезли, и причина этому самая банальная — мать нашла новую работу здесь. Моего отца не стало 2 года назад — он трагически погиб в аварии, когда ехал на конференцию. Он работал археологом. Очень больно вспоминать об этих похоронах. Я такой человек, который не умеет плакать, когда это нужно. Поэтому в этот роковой день я стоял у его могилы и смотрел, смотрел на неë... Больше он не заговорит со мной. Не погладит по голове, не поиграет в настольные игры, не погуляет. Его нет. Просто нет. Эту моральную боль не описать словами. После похорон, я долгое время провел в непонятном состоянии, то ли депрессии, то ли ещё что то. Мне не хотелось совсем ничего. А мать моя... Не умеет поддерживать. Да что уж там, она меня невзлюбила с момента, когда я родился. Всë детство я провел в вечных избиениях с матерью, потому что папа постоянно уезжал, и не мог защищать меня всегда. С такими мыслями и с болью на душе я лег в постель, не переодевшись. Он всегда любил взъерошивать мои чëрные, как ночное небо, волосы, и говорить, что у меня очень красивые глаза. Я пошел в него, а на мать был не похож ну ни капельки. Она была тощей блондинкой с карими глазами и длинным носом, который был похож на нос Бабы Яги. Ладно, может я и преувеличиваю, но сходство было. Закрыв глаза, передо мной ясно представилась картинка завтрашнего дня. Как я не выучил ни одного термина по биологии, как я завалю историю... Я ненавидел биологию и историю. Алгебру и геометрию терпел еле как, о химии говорить не буду — я еë прогуливал, также, как и физику. Зато я обожал литературу и русский язык. Я писал стихотворения и песни, которые, кроме меня и бездомного кота во дворе, никто не слышал.
Также я очень любил музыку, и был гитаристом и вокалистом в одной группе, чего не знал никто, кроме участников самой группы. Да, вот такой я закрытый.
Полоска света, снова проникшая в комнату ослепила меня, и на пороге показалась мама. Я быстро закрыл глаза и стал дышать медленно и ровно, чуть чуть приоткрыв губы. Я приноровился притворяться спящим, у меня это получалось просто мастерски. Мать подошла ко мне и посмотрела на меня. Не увидев никакого подвоха, она вышла из комнаты, а я через минуту провалился в глубокий сон.
* * *
Макс
— Макс! Ты в школу опаздываешь! — донëсся приглушенный голос мамы из кухни.
Я быстро накинул гитару в чехле на плечо, и пройдя мимо кухни, бросил маме:
— Мам, есть не буду, я опоздаю.
С этими словами я выбежал из квартиры.
Скатившись по перилам, я вылетел из двери подъезда и быстрым шагом направился в сторону школы. На одном моëм плече болталась сумка с учебниками и тетрадями, а на другом — гитара в чëрном чехле.
Меня зовут Макс Воронин, и я гитарист. Мне 16 лет, но через 2 месяца исполнится 17. Я шел по тëплой улице, весенний ветерок слегка ворошил мои тëмно рыжие волосы. Пели птички, на улице ни души. Ни одна машина не проехала, ни одна собака не пробежала, пока я шел до школы. Но только подойдя к этому зданию ада, я понял, что конец моей тишине. К школе неслась толпа людей, которые, похоже, как и я, опаздывали на урок. Я вытащил из кармана наушники и заглушил этот шум любимой песней. Без всякой задней мысли я вошёл в двери школы, и пролез внизу турникета. Оставив гитару на вешалке — сегодня у нашей группы была репетиция, я пошел на историю. Недолюбливаю этот предмет, честно. Кажется, сегодня ничего не предвещало беды, но только я подошел к кабинету, как вдруг меня окликнули по имени.
— Макс! — раздалось откуда то справа. Я резко обернулся, и увидел Ромку.
Ромка — мой лучший друг, мы дружим 5 лет с 5 класса, а сейчас мы в десятом. Он перевелся к нам из другого города. Сначала мы друг друга невзлюбили, а потом очень подружились. Такое чувство, будто только я знаю, кто он на самом деле.
— Да ты идиот! Ты чего натворил снова?! — я подошел к Ромке и посмотрел на оборванную штанину его брюк.
— Да я просто забор перелазил, зацепился, порвал... — начал оправдываться Ромка.
— Ну ты дебил, где ты забор то нашëл?
— Там во дворе музыкальной школы, которая таким забором окружена, такое дерево стояло, а на нëм цветы, красивые-красивые...
Я вытаращил глаза. Влюбился что ли?
— Цветы? А они тебе для чего?
— Ну... — Ромка замялся, и взглянул на Ксюшу из параллельного класса.
— Всë ясно с тобой, влюбленный дурачок, — я дружески хлопнул парня по плечу, и пошëл на урок. Как раз в этот момент раздался звонок. Я с сожалением увидел, что все парты заняты, кроме одной — за ней сидел тихий парень из нашего класса, Юра. У него даже фамилия была подходящая — Тихонов. Конечно, его не было чтобы совсем не видно, не слышно, но друзей, как таковых, у него не было, и он все время проводил что то записывая в свою тетрадь. Я не очень любил тихонь, но этого не трогал. Он был какой то особенный. Я никогда не питал к нему интереса — ну парень как парень, ну тихий и тихий.
Я посмотрел на него, и аккуратно подсел рядом. Тот взглянул на меня своими синими глазами. А глаза то красивые... Чëрт, о чëм я думаю! Глаза и глаза. Синие и пусть синие. Я взглянул на учителя, который увлечённо что то рассказывал классу. А я достал тетрадь и начал выводить в ней какие то каракули. Я любил рисовать, да и получалось неплохо. По крайней мере, мне нравились мои рисунки, пусть это были просто незаконченные бесцветные наброски. Я набросал пару линий, и получились очертания лица, но они странно были похожи на Юру, который сидел рядом, и... Смотрел, что я делаю. Я это быстро заметил, и взглянул на него. Тот сразу же отвел взгляд. Чëрт! А если он увидел, что рисунок похож на него? Что он подумает..? Ужас.
В это время учитель раздал контрольные. Я с ужасом взглянул на задания, и понял, что знаю целое ничего. С горем пополам написав эти несчастные задания наугад, я накинул сумку на плечо и поплелся на русский язык.
Я сидел и тупо пялился в одну точку. Интересно, как поживает Гром?
Гром — мой верный пëс, который живет со мной почти всю жизнь. Он породы немецкая овчарка, он очень умный и преданный. Мы с ним лучшие друзья. Но вот недавно у мамы начался период аллергии, и Грома временно отправили к моей тëте. Он у неë уже почти 2 недели, и я волнуюсь за него... Я люблю его всем сердцем, мне было трудно расставаться с ним даже на время. Боюсь, что ему там скучно без меня, пусть тëтя Лера и любит собак, и, скорее всего, гуляет и играет с ним.
Я отогнал эти мысли и постарался не думать о плохом. Сейчас надо сосредоточиться на уроке. Но как сосредоточиться, когда я опять сижу с Юрой, а он что то снова пишет в свою тетрадь, да еще и так громко скрипя ручкой?! Господи, да что он там пишет?! Войну и мир что-ли все тома? Я же могу не выдержать.
Ладно, успокоимся. По русскому у меня успеваемость хорошая, но завтра ещё и по нему контрольная, так что лучше слушать учителя.
Наша учительница по русскому языку — Елизавета Ивановна, была лучшей на свете. Она объясняла темы так, что их поняли бы доисторические люди, которые только превратились из обезьян. Она шутила на уроках, и иногда подкалывала нас. А еë интересные рассказы о своей жизни... Весь класс сидел, затая дыхание. Я еë обожаю. И никакой скрип Юриной ручки не приглушит еë голоса. А у неë он был мягкий, спокойный... В общем, мечта, а не учитель.
Настала перемена. Я достал телефон из кармана, и на экране блокировки всплыло сообщение от лидера музыкальной группы, где я был гитаристом, и моего близкого друга — Андрея Симонова. Он был старше меня на полтора года, чем постоянно хвастался, а я давал ему по башке за это.
«Макс, очень серьëзный разговор. Это полный... Ужас.», — прочитал я, и вытаращил глаза. Что то серьёзное произошло, это я точно понял. И быстро вывел сообщение в ответ:
«Говори уже, я же умру!»
И в ответ получаю то, чего я точно не ожидал.
«Мы остались без вокалиста и второго гитариста. Юлька сильно разругалась с Мишкой, и они сегодня заявили мне, что хотят уйти из группы. Я не знаю что делать... И где искать нового, а лучше новых.»
Чëрт! А я с самого начала знал, что эти отношения в группе до добра не доведут! Сейчас поругались они, а дальше что?! Так и до распада группы недалеко.
«Кошмар... Я всë понял, считай, я уже начал поиск нового вокалиста. А с этими говорить нет смысла, я сразу понял, что из отношений внутри группы не выйдет ни-че-го хорошего.», — быстро напечатал я, и протер глаза руками. Мне 16 лет, а у меня уже проблемы. Вон Андрюхе почти 18, пусть поможет разгребать мне это! А в общем то, я же сам напросился.
Домой после еще четырех уроков я плелся без настроения. Усталость давала о себе знать, а у меня ещë уроки. 4 письменных, и один устный, чëрт... Чтоб это домашнее задание прокляли! А из за ухода вокалистов Андрей еще и репетицию отменил. Жизнь начинает превращаться в одну сплошную дыру усталости и проблем.
Я без настроения приплелся домой, и бросил рюкзак пол стол, а сам лег на кровать, уставившись в потолок. Потом сделаю это домашнее задание, вообще плевать. Надо разобраться с ситуацией в группе.
Наша музыкальная группа — «Дьяволы» состояла из пяти человек.
Андрей — лидер группы и бас гитарист.
Слава — барабанщик.
Я — гитарист
Юлька и Мишка — гитаристка и вокалист, которые ушли из группы недавно.
Нам нужен опытный, который знает, что такое выступать на больших сценах и не будет бояться. Может быть, подобрать кого то из школы?
Я взял в руки телефон, и первым делом зашел в беседу класса. Там как всегда царил хаос. Кто то поругался из за того, что один спросил д/з а ему никто не говорит. Интересно, а между кем происходит ссора? Я пригляделся, и узнал в одном из спорщиков Юру Тихонова. Да он совсем не тот тихий парень, за которого себя выдает в школе! Приводит крутые аргументы... А в общем то, он прав. Всем говорят домашнее задание, а ему нет. Будто он изгой какой то... Ну не услышал человек, что сказал учитель, бывает же со всяким. Я быстро открыл дневник, и, посмотрев что задано по биологии, набрал сообщение:
«Не ругайтесь. Вить, тебе разве сложно сказать задание Юре? Может быть, он не услышал что сказал учитель. Будто с тобой никогда такого не было. А домашнее задание: подготовить пересказ 27 параграфа.»
Ссора прекратилась. Витя вышел из сети, а Юра поблагодарил меня коротким: «Спасибо большое» и вышел из сети вслед за Витей. Пока я вдумывался в это всë, совсем забыл про то, что я вокалиста искал. Опомнившись, я снова набрал сообщение:
«Ребята, никто из вас не умеет петь, случайно? Есть опытный вокалист? Нам нужен для группы.»
* * *
Юра
Я сидел на скамейке у подъезда и смотрел на Луну, поглаживая Марсика — бездомного кота, которого я подкармливал, но не мог забрать себе из за матери. Как вдруг вечернюю тишину разрушил топот чьих то ног, бегущих по дороге.
— Юр!! Юра!!! Ты здесь!!! Почему на звонки не отвечаешь?! — услышал я голос Тимки — моего друга и барабанщика в нашей группе. Я резко повернул голову в его сторону.
— А... Это ты. У меня телефон разрядился, я не мог услышать звонки. Что то серьёзное случилось?
— Очень серьезное. Нашей группе пришел конец.
— Что?! — я вскочил со скамейки, и кот, перепугавшись, прыгнул в кусты сзади. — Почему?!
— Наши перессорились. Я не знаю причины, но знаю, что группа развалилась. Спроси у Данила, он все таки лидер группы и должен что то знать. Он у нас решает все эти вопросы.
— Хорошо, я... Я спрошу.
Произошло то, чего я боялся больше всего. «Лордов» больше нет. Моего смысла жизни — тоже. Но в этом ли был смысл жизни? Думаю, да. Я жил ради музыки и писательства. Я писал некоторые тексты к песням, а музыку сочиняли Данил и Тимка. Ещë в нашей группе был Игорь — бас гитарист, и Женька, который играл на скрипке. Интересный, конечно, подбор, но тем не менее, наши песни мне нравились. Продолжать ли мне карьеру музыканта? Может, создать свою группу, или прийти к кому то, кто ищет нового участника? Надо серьезно это обдумать. А сейчас... А сейчас лучше пойти отдохнуть.