Секрет Эмили

Я не сразу поняла, что произошло и где нахожусь. На часах была половина четвертого вечера. Мы проспали больше восьми часов. 

Эмили. 

Эта мысль шпагой пронзила голову. 

Я подскочила с кровати и выбежала в коридор.

 Она могла вернуться. Есть шанс, что просто ушла гулять одна и забыла сказать. Охваченная крохотной надеждой на чудо, я дернула ручку в ее комнату.

- Эмили..?

Тишина. Не шелохнулся ни единый предмет. Ни плед, ни банка энергетика, ни лист бумаги. Неподвижно висит кресло. Кровать все так же небрежно прикрыта пестрым покрывалом. Я бесшумно прикрыла дверь, почувствовав, как рука дрогнула, едва послышался щелчок. Кухня-гостинная тоже пуста, лишь посуда в раковине напоминает о сегодняшнем утре.  Проверив ванную, я хлопаю дверью так, что стекла в ней громко звякают. Вера в волшебное появление сестры испарилась.

Зачем только просыпалась. 

Все внутри снова сжалось и рухнуло. Нужно было звонить родителям и обо всем рассказывать. 

Эта задача казалась невыносимо трудной. Я вернулась оттуда меньше двух дней назад с огромным желанием никогда больше не разговаривать с ними. Две недели проходила практику в родном городе и поняла, что ни при каких обстоятельствах не хочу больше туда приезжать. Хоть и сейчас мы и жили в небольшом городе, куда переехали из-за учебы, здесь было гораздо комфортнее, чем в мегаполисе. 

Когда я зашла в свою комнату, Том уже проснулся и сидел, потирая чуть припухшие веки.

- Как себя чувствуешь? - Он прочистил горло, но голос все-таки остался сиплым после сна.

Я прислушалась к себе. Будто бы в груди зияла дыра, из-за которой я не могла дышать и говорить. В голове чуть пояснялось, однако это позволило тревожным мыслям заплясать с еще большим энтузиазмом.

- Никак. – Шепотом сказала я и взяла телефон.
Пара дежурных сообщений от мамы, оповещения приложений. Я смахиваю это и блокирую его обратно.

- Когда родителям скажешь? Справишься?

- А чем ты мне поможешь? 

Пустоту в груди наполняет раздражение. Оно будто колючий клубок разматывалась, уступая место попыткам взять себя в руки.

- Можем продумать, как рассказать им об этом. 

Том проигнорировал скепсис в моем голосе, будто слова были адресованы кому-то другому.

- Как хочешь. Я буду звонить через полтора часа, когда они домой вернуться.
Родителей раздражало, когда мы тревожили их во время рабочего дня.

- А из полиции не звонили?

Я еще раз глянула на экран.

- Нет.

Том покачал головой и посмотрел так, будто убедился, что на разговор я не настроена.

- Я в душ.

Когда он скрылся за дверью, я вдруг почувствовала себя так подавлено, что захотелось разрыдаться в голос.

Запрокинув голову, я тяжело задышала и постаралась прогнать мгновенно одолевшие голову эмоции.

Моей сестры нет.

От этой мысли мир выворачивается наизнанку. Это неправильно. Невозможно. Ни Софи, ни другие организаторы ярмарки, ни коллеги, никто не знает где она.

 Ярмарка располагалась недалеко от лесопосадки, через которую легко можно выйти на трассу. Рядом река, домики для отдыхающих и небольшие сооружения заядлых рыбаков. Это живописное место, располагающееся все еще на территории городка Кольрона.

Эми ходила туда десятки раз, то на мероприятия, то на решение организационных вопросов. Она часто возвращалась за полночь и позже. Часто таскалась там с Софи и группой «ангелов» после выступлений.

Почти все кто там работал, хорошо знали Эмили и наверняка бы не стали молчать случись что-то с ней. 

Не верю, что это произошло. Не верю что всего сутки назад, когда заглянула в ее комнату, сестра сидела перед зеркалом и старательно выводила цветные стрелки. Не понимаю, как Том ничего не заметил и не заподозрил, хотя они очень много времени проводили вместе.

Страх, будто железный капкан, стискивал туловище, врезался острыми зубами в мышцы, и я понимала - бежать некуда. Эмили действительно нет в городе. Она не придет. Не позвонит. Заявление и фото уже несколько часов лежат в полицейском участке. Если их приняли – как раньше уже не будет.

Эми не могла сбежать и оставить все здесь. Не могла заблудиться, или остаться у кого-то в гостях игнорируя телефон. Все догадки сводятся к тому, отчего страх сцепляет и елозит своими челюстями по оголенным нервам.

Дверь скрипнула и Том, пройдя вглубь комнаты, забрался на кровать, воткнул зарядный шнур в розетку и принялся что-то проверять в телефоне.

 Том, хоть и выглядел спокойным, в его движениях улавливалось напряжение выдающее нервозность

Он что-то быстро печатал, и до меня долетали звуки отправленных сообщений.

- А ты сам как сейчас?

Горячность спала, на смену пришло легкое сожаление. Том просто старался поддержать, но после моих слов решил держать дистанцию.
Оторвался от экрана он не сразу, и показалось, что он вовсе не услышал меня, однако через несколько секунд отложил смартфон в сторону.

- Я ничего не понимаю.
- Нам остается только ждать реакции родителей.
- Я отцу уже написал.
- И что он ответил?
- Что нужно ждать вестей из полиции и проверять социальные сети. 

Страницу на единственном мессенджере Эмили использовала только для музыки и переписок. Ни постов, ни фотографий. Одна только картинка с персонажем из незнакомого мне мультсериала, которую она недавно изменила. Переписки, разве что, вскрывать. Сказать мне было нечего. 

- Я тоже схожу в душ.

Том понимающе кивнул.

Мысли бесконечным роем заполняли голову. Я выкрутила воду так, что прозрачный пластик и крохотное зеркало покрылось матовой влагой. В голове мелькали образы прошлого дня. Счастливая Эмили за прилавком, рассказывающая об украшениях из бисера, которые сплели ее ученики. Том, в очереди за сладкой ватой для нас троих. Софи с железным легким контуром крыльев за спиной в холодных бликах сцены, и ее голос пронзающий, кажется, саму душу. А вокруг тысячи лампочек гирлянд, самодельные оранжевые бумажные фонарики, развешанные на торговых палатках на фоне колеса обозрения.

Запах кукурузы и карамели, укутавший эту чудесную поляну веселья. Мне хочется улыбаться и остаться здесь подольше. Послушать музыку, купить коктейль и наблюдать, как люди наслаждаются началом лета.

Все экзамены позади, практика закрыта. Впереди только вручение диплома . Нет нужды больше ездить в родительский дом. Мы свободны. Я чувствовала себя так, будто закончилась целая эпоха, но впереди обязательно случиться что – то хорошее.

Вчера, я действительно так думала. Едва-ли не впервые за долгие годы.

Кажется, это было в прошлой жизни, где гранью, подобно колючей проволоки, отгородилась настоящая реальность. Реальность, где Эмили больше не со мной.
Вздрогнув от этих мыслей, я потерла плечи и пощипала кожу. На полке Эмили, в ряд стояли около шести бутыльков, на моей было всего три. Не перепутаешь.

Не знаю, сколько еще я простояла под водой, постепенно увеличивая температуру, но интуиция подсказывала – пора выходить. 

Волосы мгновенно намочили тонкую хлопковую футболку, отчего ткань прилипла к спине.
Том уже был на кухне и разливал кипяток по кружкам.
- Долго ты. Я еду заказал. Минут через десять приедет.
От этой новости почувствовала легкое облегчение и присела на стул. На кухонных часах было без четверти пять. Я бросила взгляд на раковину. Посуды не было.
- Хотел спросить, как прошла практика?

Наверное, он решил, что водные процедуры как то повлияют на мою разговорчивость. Впрочем, самой было интересно.
- Отвратительно.
Пожалуй, то, что происходило эти три недели, без преувеличения можно было назвать бурлящим адским котлом. 

- Ты не единого сообщения не прислала. Даже спрашивать как-то не решался сначала. Неадекватов встретила?

«Ага, родителей своих». Я едва сдерживаюсь, чтобы не пошутить. Хотелось соврать, что каждую ночь мне снились безумные гримасы, рыдающие навзрыд мужчины, истерический смех и безумный бред одичалого наркомана, но это было совсем не так. Образ психиатрической больницы, который рисует кинематограф и игровая индустрия, не так близок к реальности, чем кажется.

- Да, я сидела с бумажками.  С больными не сталкивалась.
Том кивнул, но продолжил.
- Что думаешь делать после получения диплома?
- К психам точно не вернусь. – нервно усмехаюсь я и подношу кружку к губам прикидывая насколько чай остыл.

Знаю, такой разговор был явно не по душе Тому, однако мне нечего было ответить. Работа с людьми, как выяснилось, очень утомляет. А профессия явно иных вариантов не предусматривает.
- А что нового у тебя? Не передумал работать в детском саду?
Том проглотил чай и покачал головой.

- Планирую выйти на работу через пару недель. Педагог-организатор в отпуск уходит.
- Будешь нянчиться?

- Буду ставить самые захватывающие спектакли, и раскрывать таланты малышни.- Он приподнял подбородок и выставил указательный палец. – Ну не без этого конечно.

Я невольно усмехнулась и поджала губы.
Тишину прервал звонок в дверь.
- Даже раньше, чем нужно.
Том ушел в коридор, а я ощутила, как предвкушающее заурчал живот.
Через минуту, на столе оказались две картонные упаковки лапши.
- А это тебе.
Он придвинул небольшую пластиковую упаковку с надписью «красный бархат».
- Спасибо.
- Там еще пицца и острый суп. На вечер и утро.
Я одобрительно кивнула и ухватилась зубами за острую лапшу.
С едой мы справились быстро и несколько минут неподвижно сидели откинувшись на спинку стула.

Я открыла контейнер с маленькой порцией торта и долила кипятка в кружку. Знакомый тягуче-сливочный вкус отозвался приятным спазмом в животе. Он был таким нежным и сладким, что в теле стало немного легче.

Я упустила момент, когда начала соскребать остатки крема с пластиковых стенок, стараясь не упустить последние крохи десерта. Желудок бы полон, дышать стало чуть тяжелее, но я наслаждалась насыщением.
Том снова что – то сосредоточено наблюдал в экране.
Он был понятливым человеком и не докучал расспросами, чему я тоже была благодарна. Не смотря на то, что мы считались друзьями и много времени проводили в компании с Эми, близкими назвать нас было трудно.

Эми и Том учились в одной группе, вместе проходили практику в пришкольном лагере, были ведущими общеколледжных мероприятий и иногда ездили в другой город на конкурсы.
Однако я всегда знала, что могу положиться на них, хоть и не пользовалась этим практически никогда.
- Ну что, звонить будешь? – Не отрываясь, спросил он.
На часах было две минуты шестого.
- Пора.
- Что им скажешь?
- Все что произошло сегодня ночью.
Том чуть приоткрыл рот, но будто не решился ничего сказать.
- Останешься еще?
- А нужно? Думал, тебе необходимо побыть одной.
Я задумалась всего на пару секунд. Хочу ли я ночевать в пустом доме, да еще и после разговора с родителями.
- Если хочешь, я не против компании.
Том задумался и потер лоб.
- Ладно. Только ненадолго схожу домой.
- Договорились.
Том относит кружку в раковину, выбрасывает пустую коробку и вытирает со стола.
- Скоро вернусь. Если что, на связи.
Он толком и не смотрит на меня. Делает и говорит на автомате.
Когда дверь закрывается, по спине проходит неприятное ощущение похожее на холод.
Я беру в руки телефон и некоторые время просто смотрю на контакт «мама». Изображение улыбающейся женщины со светлыми волосами на фоне пальмы. Фото было сделано больше года назад, когда родители ездили на море.
Я пытаюсь выстроить события и подобрать слова для того чтобы все объяснить, но мысли мгновенно разбегаются.

Ярмарка, поиски, заявление.С каждой секундой сердце начинает биться чаще, ладони покрываются потом, в теле разливается тревога. Палец рефлекторно блокирует телефон, и руки подрагивают.

Нужно собраться. Этого не избежать. Я и так ждала слишком долго. Струсила и не рассказала ночью.
Стиснув зубы, я беру в руки телефон и как можно быстрее нажимаю кнопку вызова.Страх усиливается, когда в телефоне появляются гудки.
- Алло. Я слушаю.
Губы дрожат, в груди все еще колотится. Назад дороги нет.
- Алло? Лили? Что случилось?
- Да. – Голос резко срывается на сип. – Случилось.
Я едва не роняю телефон, когда говорю следующую фразу.
- Эмили пропала