Небесные Музы

"Мир больше никогда не будет прежним! Еще вчера такие, казалось, простые вещи, как равенство, свобода, единство, были для человечества недосягаемы. Сегодня же благодаря "Международному закону о неприкосновенности человека" благая цель будет достигнута. Человек больше не предмет. С этой секунды он больше не будет продуктом или публичной персоной. Физическим лицам на планете Земля запрещается быть публичными личностями, использовать внешность живого человека для рекламы или заработка денег или заниматься эскорт-услугами. Опыт прошлых поколений показал, что любая популярность для человека или заработок денег с помощью "продажи" собственного тела пагубно влияет на психику как потребителей, так и самих знаменитостей (или людей других специальностей, где их тело играет наиважнейшую роль)." - доносилось из телевизионной панели, висящей на кухне семьи Эрроу. Взгляд Симона, младшего сына учителя Дона Эрроу, остановился на железном существе без кожи и других признаков хомосапиенса. Потешный робот в розовом комбинезоне с жёлтыми пуговицами диктовал свежие новости городу Санград. Его мимика состояла из хаотично меняющихся пикселей в сферическом окошке, имитирующих человеческие эмоции.

- Все-таки приняли... Может, оно и к лучшему? Будет хоть меньше шума на улице, - седоватый мужчина отпил немного чая из побитой глазурованной кружки, прошипел теплым воздухом и, скрипя стулом, поднялся. Он накинул черную кожаную куртку с потертыми локтями, лежавшую на теплой спинке. - Я сегодня за рулем. Тебя подвести до универа? - попутно обуваясь, спросил Эрроу старший. Несмотря на то, что мужчине уже стукнуло 51 год, выглядел он явно моложе: на гладко выбритом лице еле прослеживались сетчатые морщинки - возле гармошки век глаз, у висков и рядом с крыльями носа, а над левым уголком рта чернела круглая мушка.

- Нет, я пешком. - Симон покачал русой головой, не отводя взгляда от говорящей плоскости.

- Эй, давай подвезу. Ты же опять сегодня допоздна будешь, не думаю, что вначале дня нужно отдавать силы ногам. - настаивал отец. Его брови сжались у переносицы, он подошел к юноше. - Симон, мне не сложно.

- Не надо, я говорю, - парень уронил в горячий напиток несколько кубиков сахара. - Мне нужно пройтись одному утром, чтобы очистить голову от лишних мыслей.

- Чего? - Дон нахмурился сильнее прежнего.

- Музыку послушать хочу.

- Аааа! - важно воскликнул мужчина, -Тогда ладно-ладно. Тогда хорошего дня, Тесла!

- Эх, - тяжело вздохнул Симон. - и тебе, пап.

Перед тем, как покинуть небольшой домик в центре Санграда, Дон снял одну из связок с ключницы и, звеня, поднес железную пластину к сенсорному замку. Раздался характерный звук расхождения скважины, и Дон Эрроу отправился на свое застарелое место работы, в среднюю школу, где он преподавал точные науки.

Симон не особо спешил, ведь его занятия начинались только через полтора часа - встал рано, чтобы проводить отца: а то вдруг он бы что-нибудь забыл. Парень бездумно всматривался в телевизионную передачу, которую вел все тот же веселый робот. Александр - ведущий, раньше был человеком, но после принятия закона его заменила машина, которая лишь говорила его голосом. Симона бесил и тот, и этот. По его мнению, они оба были лишь подобием человека, ведь могли говорить об абсолютно жестоких вещах с улыбкой на лице, как просил сценарий.

Соло ведущего в стальных доспехах разбавили еще две похожие персоны: белая и плавная, подобная восковой фигуре, в бледном халате, и черная, с маской барана вместо головы. Эрроу отвлекся, а разговор трио уже перетек в иную тему:

- Значит, они заменят "живых"? - Александр произнес последнее слово тихо-тихо, подсыпая жути на фразу.

- Ахах, - черный робот засмеялся низким голосом, ближе к басу, но, вероятно, этот эффект был достигнут с помощью голосового модификатора. - Нет-нет, что вы! Они будут "живыми"! Для нас для всех, я имею в виду.
- Ой, мамочки, это как? "Живые" роботы? - запищал Александр. - Доктор Мивада, просим Вас объяснить.

Аккуратная белая фигура кивнула безликой головой. Женский глубокий голос обратил внимание зрителей на ролик, который возник вместо кафедры интервью.

- Совместный проект музыкального интертеймонта ДИВА и научного института "Титаниум" позволит сделать человекоподобных роботов, которых нельзя будет отличить от нас с вами. Все дело в особой технологии, где на стальной корсет наращивается особая мягкая ткань, имитирующая человеческую кожу и мышцы. Мы переносим тканевую инженерию на андроидов, - цитировала анимированную визитку проекта Мивада.

- Звучит жутко... У меня даже прошла дрожь по микросхемам, хотя я не могу ее испытывать! - включился закадровый смех. Ведущий притормозил свою речь и произнёс уже более серьёзно следующую фразу.

- Кем они будут управляться? Людьми? Что их отличает от существующих роботов или виртуальных персонажей?

- Искусственный интеллект! - воскликнула Мивада, - и не тот, который есть у промышленных андроидов. Интеллект и внешность наших созданий просчитывался на основе уже существовавших ранее людей. Это абсолютно самостоятельные личности роботизированного мира. Им дано все: эмоции, разум, чувства и даже физические ощущения. Правда, наши научные сотрудники могут контролировать эти данные, но факт остается фактом - наука приближается к божественному началу человечества!

- Профессор Мивада, вы... Вы сделали практически невозможное! - возбужденно воскликнул робот напротив. - Но я хочу уточнить... уже существующих людей? Мне не показалось? - повисла тишина.

- Мертвых людей. - сказал "рогатый", заставив все внутри сжаться. - Тех, кого уже нет в живых. Этот проект ведётся не первое десятилетие, и для его реализации мы брали соглашение у ранее живущих людей, которые были тяжело больны, или у семей, чьи близкие покинули нас в прошлом. Нет, мы не пытались их клонировать, а просто брали за основу их физические, умственные и психические данные, чтобы случайно не повторить людей, живущих здесь и сейчас. Такая манипуляция на сегодняшний день полностью законна.

***

С квадратного стола на кухне семьи Эрроу упала маленькая белая чашка, разбившись на несколько крупных осколков. Симон уже стоял рядом, опираясь влажной ладонью о столешницу. Его колени немного подрагивали, а из-под пят, казалось, уходила поверхность. Мутные серые глаза быстро крестили экран телевизора.

Симон не мог поверить услышанному, но еще больше ему была непонятна идея, родившаяся в его голове.

Что, если перенести сознание уже живого человека в бироида?

Парень начал собирать свои вещи. Он укладывал их быстро в сумку, стараясь ничего не забыть. Сенсорный справочник, телефон, несколько бесконтактных зарядок и... Точно! Студенческий!

Симон запустил руку в карман своего оранжевого плаща в поисках университетского билета. Его брови подпрыгнули, когда подушечки пальцев все-таки нащупали нужную вещь - маленькую железную пластинку с выгравированными QR-кодом и инициалами. Он аккуратно поднёс элемент к своему запястью, где был надет черный напульсник, а затем просунул пластину в тонкую скважину. Браслет заиграл светящимися линиями, что означало его активацию.

Молодой и амбициозный юноша был не просто хорошим студентом университета Кибернаут, он был в десятке лучших. Его называли "будущим", "светилом" современной науки. Многие завидовали его успехам, несмотря на небольшой семейный бюджет. Способности Симона были отмечены еще в раннем детстве его отцом, который помогал мальчику с учебой, и Дон приложил все усилия, чтобы помочь сыну развить свой талант. Во втором классе Эрроу уже мог решать уравнения старшеклассников, а закончив школу экстерном, в 14 лет он выиграл грант от университета Кибернаут, куда и поступил в том же раннем возрасте.

Симон никогда не был похож на "особенного": небольшой рост, русые волосы, которые никогда не могли как надо уложиться, густые брови, тонкие губ и нос. Единственное, что и правда делало его приметным среди окружающих - большие круглые глаза с длинными ресницами-паучками.
Он был словно всем удивленный - каждый миг его глаза перебегали из стороны в сторону, ища ответы. Вероятно, он был так умен, потому что весь мир казался ему непонятным, невозможным.

Характером он был слаб. Никогда не вмешивался в чужие разговоры, не старался привлечь излишнее внимание ни поведением, ни одеждой, никому не помогал без причины и отвечал, лишь когда лично спросят. Зато всегда благодарил, здоровался и прощался - как воспитывал отец.

Считал ли себя Симон одиноким? Думаю, нет. Он любил быть один, а еще лучше, когда и его нет - только наука. При возможности этот молодой парень забыл бы о всем мирском и сам стал роботом, который приносил, как он считал, пользу человечеству. В политике Симона важным было быть нужным кому-то, быть для кого-то героем, только без плаща, развевающегося на ветру, а в простом медицинском халате, и не с громким именем, а просто так... Знать, что ты "что-то" задумал и "что-то" выполнил.

Пусть он не старался быть в центре внимания, его окружали люди, и часто неплохие. Может, в этом мире Симон и не был ученый-учёным, но его достижения были замечены благодаря учителям, профессорам, друзьям и... Ноне.

Симон старался вспоминать о ней реже, но сегодня был именно тот день, когда эта девушка не покидала его мысли.

Он шел меж высоких песочных домов с шершавым фундаментом, блестели гладкие новые окна. Гром тяжелых ботинок прыгал по стенам, где-то далеко он отдавался эхом. Симон наблюдал, как то появляются, то пропадают перед его взглядом белые обувные носы. И он дышал очень редко, словно забывая об этой необходимости.

Нона. Она преследовала его мысли в течение всех пяти лет в универе, и вот сейчас заполнила его самого полностью. Думы метались из стороны в сторону - и Симон все никак не мог решить: стоит ему идти на такой риск, или же очередная его дурость обречена на провал.

Пройдя полтора квартала, он остановился. Его огромные глаза закатились почти до самого таламуса, и он, наконец-таки, вобрал полную грудь воздуха.

- Сумка... - прошипел, не разводя зубов, Симон, позабывший о своем студенческом инвентаре, - Сумка, блять! - закричал в абсолютную тишину парень. Да, агрессия была одним из тех самых минусов его характера. Симон обиженно пнул ногой землю и зашагал к дому.

Нога, впитавшая в себя всю злость, заболела, но он был слишком на себя обижен, чтобы обращать на это должного внимания.