9. Триумфальный вечер
- Мадемуазель Дае, вы подлинное открытие, - говорит месье Ришар.
- Ну, мой друг, посмотрите как вы застесняли бедную девушку, она вся покраснела,- говорит Фирмен.
- Дорогая Кристина, продолжайте дальше творить чудеса с человеческими сердцами, все больше и больше принося в них теплоты и радости... - не успевает он договорить, как его снова перебивает его друг.
- Мадемуазель Дае, вчера нам казалось, что вы затмили солнце. Это было потрясающе, великолепно, - с восторгом заканчивает Фирмен.
- Благодарю Вас, годпода. Но мне кажется Вы преувеличиваете мое выступление вчера, - с легким весельем произношу я.
Они только слегка возмутились, пожали плечами, а месье Ришар буркнул себе под нос:
- Скромница.
Была кульминация вечера, все подходили ко мне, благодарили за успешное выступление, кто-то радовался, что я стала существенной заменой Карлотте. Благодарили, что я не приношу таких сложностей на репетиции, как моя предшественница. Кто-то же наоборот говорил, что я мало опытна для подобных представлений и мне многому стоит учиться у Великой Джудичелли.
Слова многих радовали и огорчали. Столько лести прозвучало в мою сторону, что я стала чувствовать усталость. Я извинилась перед каждым гостем на этом вечере и покинула празднования.
Я зашла в свою гримерную, села перед зеркалом, долго и внимательно изучала бледную девушку напротив меня. Кто же ты такая? Звучал вопрос в голове.
Дверь распахнулась и мадам Жири быстро зашла в гримерную.
- Нет... Нет, мадемуазель Дае не может Вас принять, увы месье. Нет... хорошо, я передам, - говорила она.
Она зашла в мою комнату с огромными букетами цветов. И только сейчас я поняла, что ими заставлена вся комната. Она ставила цветы в большие вазоны. И управившись быстро, на столе оставалась одна роза, с черной лентой. Антуанетта взяла её, покрутила в руках, усмехнулась и подошла ко мне.
- Ты дивно пела, дорогая. Он тобою доволен. Только прошу, будь осторожна...- все что она успела мне сказать, прежде чем появился Рауль.
Он стоял с очередным букетом цветов. Ярко сиял счастья.
- Мадам Жири,- поприветствовал он и кивнул ей.
- Граф де Шаньи, какая встреча... - она запнулась на секунду словно хотела что то добавить или возразить, но только добавила - Не буду вам мешать, - и скрылась из моей костюмерной.
- Крошка Лотти, грезила на яву,
что же я люблю?
Куклы, домовых или туфельки...
- Рауль... - я как будто просила его не продолжать тему из детства.
- А может всякие загадки? Пикники на чердаке, шоколадки? - продолжал он.
- Папа играл на скрипке, а мы рассказывали друг другу мрачные сказки с севера.
- О, нет, Крошла Лотти ждет и ей всю ночь напролет,
Ангел Музыки песни поет...
И Ангел Музыки песни поет... - вспомнил он маленький фрагмент нашего общего воспоминания.
- Рауль, если бы ты только знал, отец как и обещал, прислал мне Ангела Музыки...- говорю я ему, но он словно не понимает меня.
- О да, Кристина, я знаю. Как насчет праздничного ужина? - с интересом спрашивает он.
- О нет, Рауль, Ангел Музыки очень строг...- он снова перебивает меня.
- Переоденься, Крошка Лотти, две минуты, я велю подать экипаж...- выбегает он и оставляет меня одну.
Могу ли я позволить себе праздновать свой триумф, вместо того, чтобы усовершенствовать свою силу, свою душу, свой голос? Могу ли предать Ангела Музыки, которого я не слышу второй день, которого мне не хватает. Его силы, поддержки, уроков. Не мог же он...
От пробежавшей мысли становиться холодно, от ветра что пробежал по мне - гаснут свечи. В комнате становится холодно и темно. Все мысли исчезают. Больше нет никакого желания оставаться тут и я хочу выйти к свету, отменить ужин и просто побыть в часовни.
Я не успеваю открыть дверь, как вдруг в моей комнате, как гром среди тишины, обращается голос ко мне:
- Юный наглец!
Да как он смеет,
Лезть не в свое дело!
Жалкий глупец!
Моим триумфом,
Он завладеть хочет!
Голос так жесток, что звучит ярче грома.
- Ангел! Я слышу!
И я внимаю...
Будь же со мной рядом...
Ангел, душой я слаба -
Прости мне...
И появись, Маэстро! - вся горечь, печаль выливается в несколько строчек.
- Льстивая девочка, помни:
Глупо перечить судьбе!
Тайной тропой зазеркалья
Я иду к тебе!
Все как в тумане, я околдована голосом. Я ничего не вижу и ничего не слышу кроме его голоса. А мое отображение в зеркале растворяется и за ним появляется мужской образ. Высокий мужчина одетый в черный плащ, а его лицо скрывает белая полумаска. Он вытягивает свою руку, а я осторожно, чтобы не спугнуть все волшебство, вкладываю свою. И мы медленно начинаем идти.
На стенах, вокруг меня, везде горят факелы, свечи, освещая нам путь. Мужчина легко, но уверенно сжимает мои пальцы и мы продолжаем идти.
- В мечтах приходит он,
Он снится мне.
Чудесный голос звал,
Меня во сне.
Но разве может сон
Быть дня ясней?
Я знаю -
Призрак Оперы живет
В душе моей.
- Пускай звучит опять
В дуэте страсть.
И над тобой моя
Все крепче власть.
Хоть ты и прячешь взгляд,
Боясь страстей,
Я знаю -
Призрак Оперы живет
В душе твоей.
- Взглянув в лицо твое,
Дрожит любой.
Я - маска для тебя,
- Я - голос твой.
- Мой дух и голос твой
Единое.
Я знаю -
Призрак Оперы живет
В душе моей.
Наши голоса, наши души слились в одно. Казалось что вокруг остановился мир, пока звучал наш дуэт.
Коридоры были частью большего лабиринта, который находился в подземельях под театром. Мадам Жири всегда говорила, что спускаться сюда - опасно для жизни. Она рассказывала много случаев, когда балерины или другие театральные жители, ради того чтобы утешить свое любопытство, спускались вниз, опытные пожарные также блуждали в лабиринтах и не находили выхода наверх.
От возникшей мысли по коже пробежал холод. Я бы умерла от ужаса, если бы сейчас по пути увидела покоившихся в этих лабиринтах людей.
Крутая лестница вниз и мы в узком коридоре, где больше нет освещающих нам путь - свечей. Рука мужчина слегка сжимает мои пальцы и уверенно ведет вперед. Все дальше и дальше вглубь яснее и яснее становились тени, что отображались на стене впереди. Страшные, сгорбленные, быстро метались перенося что-то вместе или по одному. Словно черти из ада.
Чем дальше мы проходили от лестницы тем ярче становились образы. Тем сильнее колотилось мое сердце и даже в какой-то момент я перестала чувствовать свое тело. Страх заполнил меня всю, а сознание стремилось куда-то вверх. Дальше от всего подземельного ужаса и созданий из ада.
Я почувствовала как мои ноги уже не держут меня. Только мощная и сильная рука успела перехватить меня прежде чем я...
***
Такая нежная и знакомая мелодия доноситься до меня. Шум воды. Что-то холодное и мокрое на моем лбу, чьи-то сильные руки, что удерживают меня.
Ночь - она скрывает все, черты лица, глаза, но легкий, тусклый огонек, что горит над нами только с легким бликом отбивает небольшой кусочек чего-то белого на его лице. Я собираю все силы, что есть, чтобы дотронуться до него, но мою руку он крепко перехватывает.
- Не нужно, - строго сказал он и мягко отпустил мою руку.
От его слов, словно все обрушилось внутри и не осталось ничего кроме... кроме страха. Его два коротких слова, эхом звучали в сырых коридорах подземелья.
- Кто вы? - не поднимая глаз, спросила я.
- А кого бы Вы желали видеть, мадемуазель Дае? - уже тише и мягче спросил он.
- Вы... вы Призрак Оперы? - страх и ужас соеденились вместе, а голос только выдал меня.
- Призрак... ангел... демон... дьявол... для кого как, мадемуазель Дае, для кого как, - в его голосе было столько печали.
- Ангел иль демон? Друг иль призрак? кто на меня смотрит? - пропела я. В ответ я услышала только вздох.
- Но Ангел... Ангел Музыки, голос, музыка, пение, уроки... - в моей голове не укладывался всего один вопрос Ангел или Призрак?
Он ничего не ответил, только вздохнул и снова положил на мой лоб легкую и влажную ткань, что постепенно приводила меня в чувство.