Бунтари - не хладнокровные
На сегодня хватит. Граф Дракула. Врезаться в печаль. Курс доллара. Простуженная почка. Бордовый шарф. Два пятна. Вода и соль. Искорки любопытства. Промокшие подушки.
Тяжелое пробуждение. Выплыть из океана усталости. Но тонна темных вод не дает проснуться, отталкивает ко дну немое лицо. Звон в ушах, легкая ломка тела, язык как наждачная бумага, замерзшие пальцы и легкий стон. Глаза вовсе не собираются увидеть пурпурный потолок.
Диэн в то роковое утро прямиком отправилась в свою кровать. Устала она и всё. Какая печаль: друг перешел в мир иной, а ей хочется спать. Это не равнодушие, а бегство от импульсов депрессии. Поспать и забыть. Какая ирония. Пробуждаясь, в память врезаются роковые воспоминания больше и больше. Будто тело физически готовилось с помощью сна, теперь готово принять удары печали и вины.
Смутно помнит, как объясняет менторше Жанэл, что хочет остаться весь период каникул, и не собирается в ближайшее время навестить родину и отца. Помнит, как хриплым голосом сообщила отцу, чтобы он не ждал её. Тот молча согласился. Наверное, внутри очень даже рад, что не предстоит смотреть во враждебные фиолетовые глаза.
Диэн натянула одеяло до подбородка. Всё равно холод пробирает. Бессонные ночи, вечная боязнь Астрала. Это накопилось и взорвалось долгим сном. Она даже не знает, сколько времени прошло, как все дримеры торопливо собрали вещи, и уехали в родные дома. Когда пришли Гвэн с Сиянг попрощаться, она уже спала, свернувшись калачиком. Вот откуда взялось одеяло.
Сквозь шторы струился золотистый свет от фонарей. Значит ночь. Надо согреться. Она вышла в коридор. Мертвая тишина. Все наслаждаются праздником в теплом доме, но не поглощаются полностью - в мыслях печальная смерть одногруппника. Что же заставило его, дримеру из XH (!), так запросто попрощаться с жизнью... Но она знает и не задается вопросами в голове. Знает, что она не смогла хоть как-то его защитить. От этой мысли Диэн не заметила, как громко хлопнула дверью душевой кабины. Быстро избавилась от танцевального наряда. Теплая вода успокаивает. Но ненадолго. Снова ударяет в грудь черная боль. Она заплакала. Сквозь плеск воды, рыдания кажется музыкой. Слезы смешиваются водой. Слезы - это вода и соль. Но тот, кто сказал это, забыл добавить боль. Слезы возникают из-за боли. Больше ничего. А те, что от счастья тоже от боли. Боль от того, что ты можешь легко лишиться счастья.
Диэн перестала плакать так быстро, как и начала. Кашель и всё. На сегодня хватит.
Открыла книгу "Граф Дракула". Тоже идеальный вариант бегства от депрессии. "Давай же, Мина, унеси меня от этой чертовщины". Тело перестало ломить. Вокруг тишина: явно не осталось ни единой души. Как же это успокаивает. Диэн на миг ощутила полный покой. Острые края страниц мигом унесли её в Трансильванию.
"Мина ждала его. Полная луна, как простуженная почка, бледнеет в небе. Он не явился. Крошечные две точки на шее натужно пульсируют. Она знает, что скоро увянет, но так и жаждит. Жаждет, чтобы высосали из неё всю кровь. Бледная кожа, настолько прозрачна, что свет луны искрится в ней..." У бледности есть своя красота. Диэн невольно посмотрела на свои руки. Местами красноватая, местами бледная. Кость кисти торчит, переливаясь тенью. Белые пальчики, как ножки фаланги.
- Там вся тайна вселенной? - Раздался томный голос. Диэн от испуга уронила книгу. Мигом встряхнув влажные волосы, вскочила с кровати. Мужской голос? - Не бойся.
- Лоун? Какого... Как ты здесь оказался?
Вместо того чтобы ответить, тот присел на подоконник. Его лицо было беззаботным, будто находился у себя дома.
- Первый этаж. Легко, - он скользнул взглядом по её бледным ключицам. В спешке ванный халат слегка приоткрылся. Диэн быстро укуталась.
- Уходи, если менторши застанут тебя здесь...
- Здесь никого нет, - прервал Лоун. - Ты и я. До этого думал я один. Потом увидел свет в комнате...
- Камеры работают. И неприлично ворваться в комнату девушки, если она еще в халате, - Диэн отвела взгляд.
- Приличие. Стереотипы. Законы дурацкие. Не понимаю, зачем люди напридумали столько всего бесполезного. Вас создали, чтобы телом касались и размножались. А вы придумали любовь, курс доллара, менеджмент... - Лоун бесстрастно посмотрел на неё.
- Ты говоришь, будто сам не человек, - прямо посмотрела Диэн.
- Печально, что испанец умер, - внезапно вставил Лоун. При этом его лицо не дрогнуло. Диэн резко присела на кровать со стеклянными глазами. Лоун молча следил за ней. - Ах, вот что значит любовь...
- Мы не пара... не были, - ответила та глухо.
- Да брось, не стоит скрывать очевидное, - фыркнул Лоун.
- Мне наплевать, что думают остальные! - Диэн подняла голос. - Главное, я сама знаю что произошло. А теперь убирайся. - Слезы предательски выступили.
- Что же произошло? - Лоун изогнул брови. Его не затронула её легкая истерика.
- Убирайся, пожалуйста. Если ты только за этим... - Диэн жадно глотнула воздух. - Уходи, - тихо добавила. Вот, пожалуйста. На сегодня хватило рыдания в душевой, но кто-то пробудил опять все подавленные истерики. Словно она сломя голову бежала от печали, но опять слепо врезалась в неё.
***
Безупречная белизна щиплет глаза. Диэн натужно шмыгнула носом. Запах снега. Где-то гудит трансформатор отопления. Хруст снега. Кто-то тихо шагает к ней по сахарному снегу. Она знает кто это.
- Я мечтала хоть дожить до зимы. Увидеть снег. Обрести обманчивый румянец на щеках, - Диэн начала, не обернувшись. В зимней тишине голос звучал глухо.
- Но не рада? - встал рядом юноша из Тьмы.
Диэн долго молчала.
- Я могла умереть в любой момент. Больные больше цепляются за жизнь, чем здоровые. Но я сейчас жива, и лопатки не болят. А умер кто-то другой, чья смерть была маловероятной. Какая ирония! - горько усмехнувшись, повернула к нему голову.
- Гонсалес в последнее время вёл себя весьма странно. Не удивительно было, что он что-то задумал. Бомба замедленного действия. Вот и он взорвался.
- Снег просто белый, но красивый. Не находишь? - спросила Диэн, вздрогнув от имени друга. На этом хватит об Астрале.
- Ненавижу всё белое, - поморщился Лоун, после быстро осыпал снегом Диэн.
- Эй... Э-э-э-й-й-й! - Диэн сжалась от холода. - Раз уж мне нравится снег, это не означает... - она снова осталась под снежным душем. Лоун усмехнулся своим самым обаятельным смехом. Диэн защищаясь, нечаянно коснулась его скул. Они горели.
- У тебя жар, - нахмурилась Диэн.
- Я горячий парень, - криво улыбнулся Лоун, после коснулся снега. Он начал слегка дымится. - Я соткан из огня и тьмы, - оскалил зубы.
- Больной, - громко посмеялась Диэн. Хотя она начиталась подобными историями, где было написано, что демоны могут принять облик человека. Она с подозрением глядела на него, но на лице была тень улыбки. Лоун принял это за взаимную симпатию, после уверенно схватил её за холодные руки.
- Лоун... я слышала, вы с... - Диэн слегка отстранилась, но руки остались на горячей ладони парня.
- С Жайной всё позади, - ухмыльнулся он.
Диэн смеясь, покачала головой.
- Нет... Я имею в виду, что ты с Юки Танако...
- Что за вздор! С ориентацией всё нормально.
- Боже, Блэкуингс, я хотела сказать, что вы с ним живете в одной комнате. Так вот я подумала... Не рассказывал ли он о своем личном фронте? Ну... чтобы я напрасно не старалась... - Диэн внимательно посмотрела в его черные глаза. На ресницах зацепились снежинки, и моментально растаяли. Вправду было что-то огненное в нем. На глазах Лоуна не было читаемых чувств.
- Я с ним не общаюсь, - отпустил Лоун её руки.
- Тогда забудь про это, - Диэн отвела взгляд.
- Абадон, ну зачем ты лишил меня способности читать мысли?! - Лоун вскинул взгляд на серое зимнее небо. Футбольное поле рядом с закрытым спортзалом было запятнано лишь двумя силуэтами. Диэн и Лоун.
- Кто это? - Диэн вздрогнула, услышав имя верховного демона. Лоун был в отчаянии, что не смог узнать её истинные намерения. Вызывает ли она ревность или вправду заинтересована земляком. Оба азиаты. Конечно же, тянет.
- Жайна скоро приедет. Я пойду, - Лоун развернулся, после поплелся вдоль стадиона. Диэн устремила взгляд на небо. Было видно, как крошечные точки плавно стремятся вниз. Она, расправив руки, поставила лицо навстречу холодных снежинок, которые мягко щекотали.
Внутри Лоуна разгоралось странное чувство. Разочарование? Нет, нет такого чувство у демонов. Он хотел поиграть с чувствами фиолетовоглазой, взамен получил бесполезное доверие. Ему нужна страсть. Огненная. Но он ощутил что-то странное, хотел вернуться к ней. Нет. Только не это.
***
Прошла неделя одиночества. Лоун после вечера на поле исчез. Ну и пусть. Диэн была даже рада. Она открыла последнюю страницу Дракулы. Комнату охватил запах холода.
- С рождеством! - вошла Саллит. Бордовый шарф опустился вниз, обнажая розоватые губы. Пшеничные волосы были в снежинках, которые после комнатного тепла покрылись маленькими жемчужинами.
- Саллит? - Диэн была единственной, кто называет её по имени правильно. Хотя бы за это Саллит испытывала некую теплоту к ней. - Еще есть неделя. Рано ведь, - Диэн встала, закрывая книгу. Саллит застыла в недоумении. После нервно вытащила из рюкзака нано-наушники.
- Черт, конечно! Наушники, - Диэн убрала их в первый же день. Лоун знал японский язык, что тогда они ей не понадобились. Странно. Еще один признак демона. Диэн только догадалась, но решительно встряхнула головой. Мир слишком реален для демонов.
- У тебя голос красивый в жизни, - улыбнулась Саллит, включив наушники.
- Зачем так рано? - Диэн улыбнулась в ответ.
- Слушай, если ты не рада моей компании, скажи это прямо, - съязвила Саллит.
- Нет, у тебя родители и дом. Америка тем более грандиозно отмечает Рождество.
- А сама, зачем осталась? - изогнула брови Саллит. - Как я знаю, у тебя отец и дом родной.
- Мне надо было остаться одной.
- Ах, да. Хонрадо... Сочувствую, - мрачно сказала Саллит, после сняла шарф и пуховик. Диэн не ответила. - Ты знаешь, что я из XF. Дримеры, которые пытаются справиться с семейными проблемами. Лишенные семьи. Лишенные родительской любви... Теперь узнала, надеюсь, почему я рано вернулась, - Саллит резко открыла молнию дорожного чемодана. Словно, её боль сполоснула как молния чемодана.
- Извини за допросы, - Диэн её в некотором смысле пожалела. Она ничем не отличается. С легкостью могла попасть в группу XF. Но отец разве виноват? Саллит молча раскладывала одежду по полкам шкафа.
- Менторши тут? - спросила Саллит беззаботным тоном.
- Здесь никого, кроме Лоуна, - Диэн прикусила язык.
- О-о-о, неплохо, Киоки, - Саллит оставила одежду. В глазах были искорки любопытства.
- Это не то, о чем ты думаешь, - холодно ответила Диэн. - Он остался потому, что сирота, - Диэн вспомнила, как он ответил, что Земля его дом.
- Но... всех сирот мистер Левин забрал в Москву, - заявила Саллит.
- Не хотел поехать наверно, - пожала плечами Диэн. Самообладание у неё было безупречное, и благодаря этому каменное лицо не полилось краской.
- Ладно, - сказала Саллит, убедившись в том, что не сможет дальше добиваться подробностей. - Скоро нас будет трое. - Диэн вопросительно посмотрела на неё. - Эрин прибудет скоро. Менторша моя. А пока я пойду в учебный корпус. Не представляешь, какой там срач у меня в шкафу! Я же девочка, всё у меня должно быть безупречно! - Саллит подражала голосу Гвэн. Диэн посмеялась, уронив книгу. Закутавшись бордовым шарфом, Саллит оставила Диэн снова в мертвой тишине.
***
- Эрин, я хочу поехать туда, где море, и понаблюдать за закатом... - Саллит уставилась в пустоту.
- Косвенные желаний... - менторша опустила глаза, и криво улыбнулась. - С чего так решила?
- Я сломалась! Не хочу видеть эти без сострадания глаза, слушать ледяной голос. - В её голосе отражалось горькое отчаяние. - Родители усыновили сироту. Теперь вся любовь к нему. Аннет тогда была права, что они попросту избавились от меня, отправив сюда.
- Ты всё с легкостью отпускаешь? Ты же ведь с малых лет борешься с этим! Скажи мне, сколько подушек ты обмочила солеными каплями слез? - Эрин пыталась как можно спокойнее передать свои мысли. Но она в жизни терпеть не могла людей, которые так легко поднимали белый флаг. - Ломайся, сколько влезет, но, черт возьми, не опускай руки!
Саллит пробралась к ней, и обняла. В недоумении Эрин слегка отстранилась.
- И ты меня не хочешь обнять, - Саллит начала высвобождать руки, которыми охватила талию Эрин.
- Нет... Это ты избегала... Я не ожидала, - Эрин крепко прижала ее к себе.
Вот что не хватало Саллит. Человеческих прикосновений... Долгие годы... Нет, нет, она не раз была в объятиях Эндона. Но это объятие... Заботливое... Материнское... «Как спокойно в объятиях матери... Я будто невинный младенец, и безмятежно ощущаю умиротворенность...» - подумала Саллит. Вдруг она осознала, что это не её мама. Она почувствовала, будто предала мать, тошнотворное чувство предательства... Саллит резко отстранилась.
- Так... Не удивляйтесь... Я даже на такое способна. Теперь будете ожидать, - она улыбнулась и оглянулась. Будто её застали во время тайного свидания. - Мне пора... Диэн хотела научить меня на пианино... играть...- и помахала пальцами, играя на невидимом пианино.
Эрин медленно моргнула в знак согласия. Дверь громко захлопнулась. Коридор охватил звук шаркающих зимних кедов. Внезапно что-то грохнулось. Звук человека, когда тот резко падает на пол. Эрин вывернуло из глубины мыслей. Медленно выйдя в коридор, увидела, как и боялась, Саллит лежала, и извивалась на полу.
- Боже, Саллит! - Пронзительный крик понесся эхом по всему коридору. В учебном корпусе ни единой души. Эрин чуть не упала, дважды спотыкаясь из-за длинной юбки. Саллит тихо всхлипывала.
- Салли, где болит?! Скажи хоть слово! - она нервно затрясла её плечи.
- Со мной всё в порядке. Можете со мной полежать и рассказать мне сказку? - спокойно произнесла та. Напряженное лицо Эрин смягчилось. Она поняла её. «Надо грамотно сыграть роль матери. Или почувствовать себя матерью. Нет! Без фальши. Только без фальши...»
Эрин её нежно окутала одеяльцем. Сама устроилась поудобнее, и убрала прядь волос со щек Саллит. Она пронзила её серыми глазами. «Прекрасные глаза. Но усталые. Хотят, чтобы кто-то убаюкивал их. Боятся... Но хотят защитника... Боже, в последнее время я много философствую. Может, я старею?»
- Хоть любая сказка. Я поверю. Это гораздо лучше, чем верить в жизнь как ад.
- Прости, что?.. Ах, да... - Эрин посмотрела в потолок. Она вспомнила сказку, которую с большим желанием хотела рассказать своему дитя. - Однажды жила маленькая девочка... - она ждала, представляя, что Саллит как маленькая наивная девочка начинает её перебивать, рассказывая свои версии. Но тишина. Она уже не маленькая. Эрин от этого внезапно окутала грусть. - И...
- И она хотела быстро повзрослеть. Быть большой девочкой, надевать мамины наряды. Быть гордостью родителей, - вдруг перебила Саллит, будто читала её мысли.
Эрин слегка удивилась. И продолжала «сказку».
- И стать прекрасной мамой... По ночам целовать, рассказывать сказки... - она не заметила, как по щекам закатываются слезы.
- А вы... У вас, сколько подушек промокли? - Саллит с пониманием, крепче прижалась.
- Много, очень много...
Всю ночь она рассказывала свою «сказку». Как она хотела ребенка, но ей поставили страшный диагноз. Невозможность иметь детей! Саллит представила, как доктора холоднокровно произнесли ей приговор. Она, конечно, не знала, каково это. Знает одно: это невыносимо больно. Под утро Саллит мирно посапывала. Эрин не хотела отпускать её. Словно если её отпустить, то навсегда потеряет. Руки онемели, но она не ощущала боль. Ощущала боль несчастной девочки, которая живьем похоронила родителей.