Ненормальные - не сумасшедшие
Зависимые. Сиреневые локоны. Рождественский индюк. Петрикор. Скрипучий стул. Розовый мир. Крышу можно починить. Стражник общества. Свалка. Mein Traum.
Нет ничего лучшего, чем вернуться на то место, которое ничуточки не изменилось, и увидеть насколько изменился ты. Но оно того тогда стоило? Добиваться внимания человека, отчаянно хотеть обрести его доверие. При этом становиться рабами своих чувств. Настроение, решение, мнение полностью зависят от того человека, которого называют близким. И это они называют любовь. Люди часто это пропускают мимо внимания. Не хотят зацикливаться.
Наверное, вы будете обливать меня грязью, что я совершенно не права. Вы имеете на это полное право. Каждый человек прав. Каждый, по-своему, неповторимый индивид. Просто бывают разные мнения...
***
-Эй, Рэг! Классный скейт! Походу это твоя единственная тачка! Не прокатишь?! - полон сарказма, звонкий смех девушек заставил Рэгнейда маячить глазами. Он нашел среди толпы её. Прожигал взглядом. Как обычно она не обратила внимания, и продолжала биться в конвульсиях. Сиреневые локоны трепетали.
Рэгнейд чуть не врезался в овощную лавку. Если бы не крик мистера Штица, типичный с жирным брюхом продавец, он бы купался среди брокколи и салатных листьев, и еще сделал бы громче смех стервозных одноклассниц.
Рэг круто повернул скейтборд, и из-за всех сил тормозил ногами. Навыки с восьми лет выручили в трудный решающий момент. Он нервно вбирал воздух и шумно выдыхал.
- Сын мой! Пенсии твоего деда не хватило бы заплатить за ущерб! Если тебя шатает при девках, пожалуй, сожги эту доску с колёсами к чертям! - кричал мистер Штиц пронзительным голосом и оскорбляющими словами, что заставило еще больше усилить издевательства девушек. Те стояли перед магазином одежды, и звонко хохотали.
- Извините, сэр! - парень виновато промямлил, и хотел быстро свалить с места посмешища. - Лучше бы врезался. Дьявол! - нервно пробурчал при себе, и начал катиться домой. Засунул наушники. Не желал слушать издевательский смех одноклассниц. В животе скрючивало, и он обернулся взглянуть на Бриджет. Толпа дружно шла по тротуару. Её сиреневые локоны блестели при свете солнца. Рэг долго не отводил взгляда, пока Бриджет полностью не скрылась с взора. Глупо улыбаясь, направился домой.
Почти безлюдный район Мюнхена. Бездомные, лежавшие, где мусорные люки, вздрогнули от звука колёс скейтборда, и начали хриплым голосом взвывать. Подумали, что Рэг-спаситель принёс им очередной раз что-нибудь поесть.
Он усилил темп и выскользнул оттуда. Виднелся рухлядный дом. Остановившись, взял скейтборд и зашел в дом. Рэг озадачился, когда вместо ворчанья деда, шумело радио.
- Дед! Ты дома?
Громкий звук радио царил по всему дому. Рэг привык к этому. Дедушка давно потерял рассудок. Он непрерывно слушает радио, в надеждах, что программа про потерянных родственников вот-вот заявит о женщине по имени Маргарет Шнайдер. И эта женщина его бабушка, без вести пропавшая во время Второй мировой войны.
***
По бесконечным рассказам дедушки, они вместе с бабушкой отправились на войну. Оставили его отца под присмотром тёти Аделайн. Сам он был командиром. А Маргарет работала медсестрой прямо, где свистели пули и взрывались бомбы над головой.
«Она была доброй. Однажды мы схватили одного советского солдата. Он был узкоглазым азиатом, но хорошо разговаривал на русском. Судя по его крикам, он был командиром. Рана была очень тяжелой. Кровь лилась как водопад. Моя пуля попала прямо в плечо. Схватив, я потащил его тело в палатку, где расположились наши раненные солдаты. Моя цель была помучить его и получить ценную информацию о враге, потом дать ему умереть в суровом русском морозе.
Я широко улыбался как ненормальный, и весь в крови зашел в палатку. Все вздрогнули, а я хвастался добычей. Маргарет в недоумении сразу прибежала. Подумала, что он наш рядовой. Я её оттолкнул. В её глазах был страх и вопрос, почему я так поступил с ней. Я этого взгляда никогда не забуду. «Он не наш, глупая!» - кричал я как пьяный. Остальные солдаты подошли как шакалы к своей добыче. «Но он человек», - она посмотрела на меня, яростно стиснув зубы. Быстро подошла, и взяла за руки того солдата. Он корчился в агонии. Мы ничего не смогли сделать. Кто-то хотел её застрелить, но я не дал. Это было вовсе не жалость, а скорее всего коварная цель о том, что после выздоровления, когда он будет в здравом уме, мы выведем из него всю информацию. Вся рота вопросительно уставилась на меня, ожидая ответа. Собрав их поближе, я заявил шепотом о своем плане. Только тогда они успокоились. Уже неделя прошла, он всё ещё был без сознания. Маргарет регулярно проверяла его состояние, и ни разу не обменялась словами со мной. Я хотел попросить прощения, но она демонстративно избегала меня.
Началась атака со стороны СССР. Мы отправились воевать. Когда я выходил, взглянул на твою бабушку. Она смотрела на меня, и взгляд говорил «будь осторожен». Это её последний взгляд.
Потерпев поражение, мы семеро возвращались в палатку, точнее в то, что от неё осталось. Я, не поверив глазам, истерично ревел, и начал судорожно искать среди развалин хоть её останки. Но не нашел. Сгоревшие тела раненных солдат, поджаривались как рождественский индюк. Хоть их можно было узнать по лицам, но лицо твоей бабушки я не обнаружил. Зрелище было фантастически ужасным, меня стошнило. Резко стало темно.
То, что я не смог обнаружить тело Маргарет дает мне надежду, что она не мертва, что она просто исчезла. Просто сбежала перед тем, как попала бомба...»
Все эти рассказы всегда заканчивались отчаянными слезами дедушки. Рэгнейд весь рассказ слушал молча. Он всегда хотел сказать, что не к чему надеяться. Она мертва. Но боялся задеть деда за слабое место. Дедушкина любовь всё еще не погасла. Она трепетала пламенем, и была полна надежды. Любовь... Какие только непредсказуемые вещи заставляет людей творить! Теперь Рэг понимает своего деда. Он сам недавно потерпел это...
Он поставил скейтборд, опирая на перила лестницы. Вошел в кухню, и отключил радио, которое еле улавливало волны. Рэг повторно окликнул деда.
Тишина.
Вдруг со второго этажа донёсся странный звук. Это походило на то, как скулит собака. Немного замешкавшись, он пытался не издавать скрип старых ступенек лестницы. Осторожно сделал один шаг. Такими темпами уже через три минуты он оказался на втором этаже. Не издавая шума, он зашел в источник звука. В спальне спиной лежал дедушка в виде эмбриона, и дрожал, будто ему холодно. Это было вовсе не скул собаки, а стоны дедушки. Он плакал, и хриплым голосом что-то бормотал. Телевизор был включен. Роскошная дикторша вела новости о пожилых парах. Рэг осторожно взял дистанционный пульт, и выключил телевизор. Дедушка стих. Внук, как можно спокойнее, окликнул его.
- Дедушка... ты... в порядке?
В ответ гробовая тишина. Он обошел кровать, и осторожно подошел к нему. Дедушка лежал с лицом без всяких выражений. Он будто не видел внука, смотрел сквозь него. Рэга это начало пугать. Внезапно дедушка начал шевелить губами. Он хотел что-то сказать.
- Что? Дедушка, скажи, пожалуйста. Не слышно, - нервно спросил он.
Еле слышным шепотом он начал говорить.
- Она жива. Она счастлива. Но не со мной. Она счастлива с этим узкоглазым мерзавцем. Я же знал. Я же говорил, что она жива, - внезапно он перевел взгляд на него. От этого у Рэга по спине побежал холодок. Он убедился в том, что у деда окончательно съехала крыша. Но все же не хотел задеть. Один неосторожный подход, мало кто знает, на что это обернётся.
- Где ты её видел? Где она сейчас? - Рэг, кроме того, что спросить, ничего не смог поделать. Но он будто не слышал его. Поняв ситуацию, Рэг медленно встал.
- Эм... Дедушка, я сейчас принесу тебе попить. Полежи...
Три гудка. Голос женщины:
- Алло, это Мюнхенский диспансер для душевнобольных. Чем могу помочь?
***
Рэг не хотел смотреть, как его дедушку увезут в психбольницу. Соседи злобно пожирали взглядами.
- Это ты довел его до такого состояния! Жалкий хулиган! - кричала миссис Альфред. Рэг закрыл глаза. Старик кричал:
-Найди её! Привези мне мою Маргарет! Она в Азии! Она жива!
Рэг нахмурил брови, и не хотел открывать глаза. Рванул в дом, и бросил себя в кровать дедушки.
Капелька слезы побежала по щеке, и он заплакал как маленький ребенок. Он дал себе слово, не пускать ни слезинки, ни в коем случае, когда его родителей раздавил поезд. Но он не сдержал. Эти слезы долго накапливались, и вот они взорвались. Вот он остался совсем один. Единственного родного человека он отдал своими руками в дурдом. Дал ему страдать в стенах псих диспансера, и, в конце концов, сдыхать там.
Рэг тяжело вдохнул. Родной запах дедушки ударил в нос. Это заставило его больше корчиться от боли. Плач перешел на рев. Потом дрожь...
***
Рэгнейд вскочил с кровати от громкого стука в дверь. Глаза опухли, и он не смог открыть их полностью. Голова резко пульсировала болью. Взвывая, он опять упал. Стук в дверь будто синхронизировал с головной болью. Он медленно встал, и подошел к двери. Промешкавшись, открыл её. Запах утреннего дождя ударялся об нос. Рэгнейда свежий запах петрикора резко взбодрил. Сквозь полуоткрытые глаза он увидел стоящего перед ним мужчину в форме.
- У-у-у, парень мой, выглядишь неважно! - весело захохотал он. Рэг лишь уставился на него без всяких эмоций. Осознав, что его шутка вовсе не прокатила, мужчина, покашливая, сделал серьёзный вид. Теперь Рэгу стало смешно. Но он лишь прикрыл смех кашлем.
- Тебе придется проследовать за мной, парень, - он начал спускаться по сырой лестнице. Рэг не сдвинулся с места. Коп остановился. - Слушай, мальчик, не заставляй меня применить силы.
«Да, так должно быть. Расскажу им всё как есть. Мне нечего терять. Отправят в тюрьму для несовершеннолетних или в детский дом,» - подумав, Рэг начал шагать. Перед тем, как сесть в машину, он увидел из окна миссис Альфред. Она кивнула копу, а он в ответ. Сразу стало ясно, откуда копы узнали про него, и примчались с самого утра.
Всю дорогу Рэг обдумывал происходящее. Что делать ему теперь дальше? Ничего! Закрыв глаза, он откинул голову назад. Коп, качая головой, с жалостью посмотрел на него.
***
- Опять эти подростки-переростки! Ну что опять? Опять сломали окна магазина? Опять убили соперника из-за сопливой подростковой любви, или спёрли денег у учителей? - заворчал комиссар с толстым пузом, жадно пожирая пирожное.
- Нет, - мелодично заявил коп, обращаясь Рэгнейду, - тут у нас совсем иная ситуация...
- Иди сюда, парень, - позвал его кудрявый полицейский, вставляя стопку папок в сейф, и указал изящно четким подбородком на стул.
Рэг медленно шагая, дошел и сел. Дряхлый стул поскрипел умирающе, будто Рэг надавил всей массой, сделав ему больно. «Сколько преступников сидело тут, интересно? Кто-то не мог доказать, что он не виноват; кто-то, изворотливо ухмыляясь, отправлялся в клетку; кто-то выходил сухим из воды; кто-то хладнокровно отвечал, и безысходно смирился». Туман мыслей рассеял холодный голос копа. Тот откинул назад свои кудри, и положил руки на голову.
- И так... - немного погодя, он глазами прошелся по какому-то листочку, - Рэгнейд Шнайдер, 16 лет. В течение четырёх лет жутко издевался над своим дедом, после отправил в диспансер для душевнобольных с целью получить имущество, - комиссар с официальным тоном прочитал невероятные вещи, и поднял глаза.
Рэг не верил своим ушам. Нет! Он никогда об этом не планировал. В мыслях даже не было такое коварное намерение. Кроме того, он любит единственного родного человека.
Рэг покачал головой, и почти неслышно шептал «нет».
- Он просто хотел найти бабушку... А она умерла, - он начал тихо всхлипывать.
Все стихли, и ошарашенно посмотрели на него. Только жирный полицейский громко чавкал, но после он тоже стих. Лишь слышались нервные голоса от радара.
- Мы тебя поняли, парень, - кудрявый коп встал, и подошел к нему.
***
Резкий холодный звук клетки. Рэг послушался копа.
- Кроме того, что он садист, да у него еще крыша поехала!
- Я так не думаю. У мальчика просто стрессовый шок. Ты его до конца не послушал же! Думаю, поспешных решений делать не надо. Агнесс, дай ему попить и поесть.
- Будет сделано.
- Ой, милосердный наш дядя Марк! Может, хватит жить в розовом мире. Подростки-хулиганы явно планируют преступления именно в твоем дежурстве!
- Они не планируют. Они еще слепы и не видят последствий каких-либо поступков. Завтра сам займусь с ним.
- Ты так уверен! Посмотрим, что скажет шеф. Надеюсь, он не ошибётся.
Молчание. Шарканье твёрдых полицейских ботинок. Этот диалог Рэг слышал прекрасно. Конечно же, он не потерял рассудок. Но одно знает, он готов к любому приговору.
***
Марк швырнул дело Рэгнейда на диван, и глотнул пива. Включив телевизор, начал листать каналы. На одной из них шел боевик, где Вандам чудным образом замочил толпу врагов.
- Куда ни глянь, кровь, перестрелки, смерть, маньяки, садисты... Куда катится этот мир? - бормотал стражник народа. - Я думаю, как дедушка, боже. Может быть, я старею. Сколько тебе сейчас?..
Начался выпуск вечерних новостей. Он вначале не понял быструю речь белокурой дикторши. Заглатывая пива, прибавил громкость. «Все ждут с нетерпением! Все 15-16 летние подростки завтра в 8 утра сдают экзамены в своих учебных заведениях, и отправятся воплощать свои заветные мечты. Неординарный подход к учебному процессу одобрил Международный Центр Образования. Стиль обучения...»
Марк выключил телевизор.
- Ну, хоть образование улучшайте. Дайте всем этим хулиганам просветить свою бошку, - Марк, встав с дивана, направился в спальню. По дороге он застыл. Посмотрел в пустоту, и улыбнулся. Очень кстати решение.
***
- Думай рассудительно, Марк. Который этот случай?! Походу до тебя не дошло, что он садист, и крыша у него съехала! - босс нервно вертел дело Рэгнейда.
- Но крышу можно починить!
- Отлично! Отправим его в дурдом!
- Я поговорил с ним, он дедушку отдал в диспансер, потому, что тот уже семьдесят лет ищет погибшую жену во время войны. Совсем рассудок потерял. Мальчик желал, чтобы дедушку излечили... Кроме того, на теле старика не обнаружено никаких следов от насилия... Когда я пришел домой его забрать, его глаза были опухшими. Видимо он плакал всю ночь. Совесть угрызала.
- А ты поверил! Всё так драматично, дьявол побери!
- Когда у людей крыша едет, они о таком даже думать не могут, не то, что говорить!
- Приведи его сюда. Хочу сам убедиться, почему дядя Марк такой добренький!
Скрип холодной двери. Клетки распахнулись. Рэгнейд лежал, уставившись в стену стеклянным взглядом.
- Вставай! - Раздался нервный голос копа.
По коридору они шли молча. Перед дверью босса Марк сказал ему:
- Не бойся. Расскажи ему всё как есть. Веди себя спокойно. Ты же ведь не хочешь судьбу дедушки?
Рэг лишь кивнул.
- И так, Рэгнейд. Почему ты издевался над дедом? От этого тебе хорошо, да?
- Я не издевался! - прошипел Рэг. Он сидел перед боссом участка, засунув руки между коленями.
- По данным, у твоего деда нет имущества кроме рухлядного дома. Ради развалины ты на такое пошел... - босс покачал головой.
- Это не так... Я лишь хотел, чтобы ему доказали что бабушки нету больше в живых.
- Прекрасно! Вместо того,
чтобы сделать это самому, ты решил, чтобы он провел последние дни среди душевнобольных?
- Я пытался, но он не поверил бы.
- Может, у тебя другие планы были? А, Рэгнейд? - шеф резко встал. - Ты хотел домой привести друзей, хотел жарких вечеринок, но ворчливый старик не дал тебе, да? - шагая, он подошел, и присел перед ним. - Или тебе стыдно дома иметь дряхлого старика?
- Не смейте говорить такое о моем дедушке.
- О, Марк, смотри как он фальшиво его...
- Он прав. Что вы себе позволяете?
Шеф явно ожидал подтверждения его слов. Яростно стиснув зубы, произнес:
- Хорошо. Отпустите его. Дайте ему поголодать, наркоту поупотреблять, сдыхать среди бомжов с потертыми джинсами и дырявыми кроссовками... - встал и направился к кожаному креслу.
- Спасибо...
- Свободны. Учти, комиссар Бекман, это последний раз, а то вышвырну из статуса "стражник общества" к чертям! - напряженно сказал шеф, отвернувшись.
***
Рэгнейд не на шутку испугался последних слов главы полиции. Что ему делать дальше? Присоединиться к бездомным? Став бомжем, будет страстно ждать подобного себе Рэга-спасителя, человека, приносящего еду и заботящегося о других? Может, было бы лучше, если он согласился на счет дома душевнобольных? Может, ему пойти обратно, и заявить о своем решении? Нет! Он не сумасшедший, в конце концов. Умереть возле мусорного бака, но не в палатах диспансера.
- Мне надо поговорить с тобой, - внезапно остановившись средь коридора, Марк нервно взглянул на наручные часы.
- Спасибо вам! - выдавил из себя Рэг, стараясь как можно радостнее выражаться.
- Не стоит, парень.
- А почему вы так упорно старались, чтобы меня освободили?
- Не люблю я несправедливость.
- Почему вы мне поверили?
- Слушай, парень. Я знаю, какими бывают настоящие хулиганы и садисты. Ты не похож на них, - он опять взглянул на часы.
***
- Куда мы едем?
- Увидишь. У тебя с математикой или воображением не плохо? - Марк начал поворачивать машину.
- Простите?
- Имею в виду уровня образования.
- Сойдет. А что это значит? - не успел задать вопрос, как показалась его школа. - Простите... но сейчас каникулы!
Марк молча припарковал машину. Рэг видимо ждал ответа, не сдвинувшись с места, уставился с вопросительным лицом.
- Ты сейчас сдаешь экзамен. Будешь учиться, и сам себя обеспечивать.
- Но я и так учусь!
- Нет, это совсем другое. Экзамен начнется через... - Марк, нахмурившись, взглянул на часы, - мы опоздали! Быстрее! - он рванул наружу.
Рэгу не оставалось, как последовать за ним.
- А как вы узнали мою школу?
- Я - коп, забыл? Поверь, мы всё знаем о тебе. Например, как твою мамашу и папашу задавил поезд! - Марк начал громко хохотать, но, не услышав одобряющего смеха, повернулся. Тот стоял, опустив глаза. Била легкая дрожь.
- Прости... Я просто пошутил... - до Марка дошла серьёзность ситуации.
- Если честно, вы шутник так себе, - Рэг прошел мимо него, и зашел в школу.
***
- Извините, экзамен уже начался. Больше мы не вправе принимать абитуриентов, - двадцати летний парень покачал головой, и поправил очки.
- Он - мой сын, и так хотел поступить. Есть какие-нибудь другие выходы?
- Никакой он мне не отец. И вообще дайте мне спокойно сдохнуть на свалке! - Рэг хотел уйти, но тот молодой парень остановил.
- Пойдемте.
Рэг был ошарашен тем, какое заклинание пришлось произнести (кроме слова «свалка»), чтобы этому гику внезапно пришлось изменить решение.
- Удачи тебе, Рэг!
Рэг обернулся.
- Спасибо...
Его привели в свой класс. Когда он зашел, все на него уставились, затем опять принялись что-то напряженно писать. Рэгу указали место рядом с Бриджет. Он был в седьмом небе от счастья, что может разглядеть её сиреневые локоны поближе. А Бриджет было безразлично: нежно опустив ресницы, что-то медленно писала. Когда Рэг сел, в животе начали трепетать бабочки. Легкий ветерок из окна теребил сиреневые локоны. Рэг забыл про окружающий мир. Почувствовав на себе взгляд парня, Бриджет посмотрела на него. Жутко покраснев, тот опустил глаза.
- Привет... - промямлил он почти не слышно.
- Я слышала, как ты запер деда в дурдом, - Бриджет закатила глаза.
Рэг знает, какая она на самом деле. Словно ведьма в облике миловидной феи. Ну и пусть. Он влюблен только в сиреневые локоны. Странно ведь?
Он лишь промолчал в ответ. А Бриджет уже игнорирует его так, будто он не существует. Принялась дальше писать. Рэгу принесли белоснежный листок и карандаш. Перед тем как перевернуть листок, он попытался вспомнить хоть одну формулу, и включить воображения. Перевернул...
- Что?! - он не заметил, как голос получился громким.
- Мы тоже спросили. Просто ответь на вопрос. Ничего сложного, - нервно прошептала Бриджет, будто вдруг заметила его присутствие.
«Что же, мир полон удивлений. Может, они правы, что я здравый ум потерял. Напишу, что было, что ощущаю, что хочу, о чем мечтаю. Мне не помешал бы психолог».
Скрежет карандаша...
Mein Traum...
*Моя мечта (нем.)