Глава 3
То, что происходило дальше, во второй половине апреля, походило на охоту за случайными встречами с Синей Чёлкой и фактами из его биографии. Действоать нужно было осторожно, я это чувствовала.
Настоящего его имени узнать не удалось. Были лишь полуправдивые слухи и воспоминания, напоминающие обрывки случайно подслушанной речи.
"...он выступал в прошлом году на конкурсе талантов..."
"...пели что-то на русском, но я еле разобрал слова..."
"...гей..."
"...рокер..."
"...дешёвый позёр..."
"...на прошлой неделе играл на автобусной остановке..."
"...панк..."
"...наркоман..."
"...красавчик..."
"...кажется,у него есть девушка..."
"...самовлюблённый..."
"...сопьётся..."
"...забыл,что рок мёртв..."
"...псих..."
"...хочет, чтобы все смотрели только на него..."
"...прикольный..."
Из этого всего я могла сделать два конкретных вывода: во-первых, он оставил о себе не самое идеальное впечатление, хотя можно найти людей, которые без ума от него, во-вторых, Синяя Чёлка будет выступать на конкурсе военнопатриотической песни, посвящённом девятому мая.
Участвовали в этом конкурсе обычно все классы, чаще полностью, но иногда небольшими группами из самых активных учеников класса (читай между строк - "из желающих послюнявее лизнуть задницу преподавателя и тех, кто не успел убежать").
Я отношусь ко второй категории. К категории сверхответсвенных учеников, не способных отказать учителю.
В том году от нашего класса выступало человек семь. И я в их числе.
Помню, как в начале мая стояла перед выступлением, изнывая от жары, в парадной форме, с георгиевской ленточкой на груди, вцепившись в книгу "Крестовой поход Паркера". Позади было с десяток репетиций исполнения песни "Здесь птицы не поют, деревья не растут". Для выступления данную песню выбирают редко, в этом и была суть нашего козыря.
Актовый зал медленно наполнялся учениками в парадной форме - белый верх, чёрный низ. Кто-то выступал: класс младше нашего.
Я не волновалась. Мы каждый год занимали последние места, и очередной проигрыш не стал бы новостью. Просто вычеркнуть из жизни два часа: как просто, два часа в год, плюс часов шесть репетиций. Четверо суток за одиннадцать лет. Жизнь без четырёх дней...
Энди металась туда-сюда, злая, взлохмаченная, готовая растерзать любого, кто приблизится к ней хоть на метр.
Прочие одноклассники занимались своими делами: болтали, играли в телефон, один даже спал с открытыми глазами.
- Боже, какая жарища! - сказала Энди и чуть не сбила с ног какую-то щуплую девочку. - Простите, - добавила одноклассница, обернувшись к жертве собственной задумчивости с улыбкой Дракулы.
Девочка шарахнулась от неё и исчезла между рядами.
Я посмотрела ей вслед.
А что, если в моих расчётах ошибка? Хотя какие тут расчёты, это была банальная догадка, слабый проблеск логики. Глупость.
- Смотри, Эмили! Твой панк пришёл, - раздался словно из-за стенки голос Энди.
- Что? - не поняла я.
- Муза твоя явилась...
Я подняла глаза и тут же впала в ступор.
В сопровождении одноклассников (позже я выяснила, что это была его "свита"), в дверях возник Синяя Чёлка. За спиной у него была гитара в чехле, а на галстуке красовался значок с Риком.
"Так вот ты какая, парадная форма", - подумала я.
Он стоял рядом со мной, всего лишь в каком-то метре, максимум, в двух. Я могла подойти и познакомиться с ним, но мой мозг как будто кто-то отключил. Я жадно хваталась за каждую секунду, когда могла просто наблюдать. Рассматривать. Подмечать мелкие детали. Гадать, заметит меня или нет.
- Ух ты! - воскликнул какой-то мальчик лет девяти и выдернул из моих рук книгу.
Он прочитал название и с разочарованным возгласом "А" сунул её обратно мне и убежал.
Я посмотрела на то место, где стоял Синяя Чёлка, но его там уже не было. Тогда я стала озираться, ища его глазами.
Вдруг Энди взяла меня за локоть.
- Пора. Наш выход, - сказала она.
Я повиновалась и пошла на сцену.
В тот день наш класс впервые победил. Все были невероятно счастливы и удивлены. Козырь сработал! Как так?!.
Я решила, что больше не увижу СЧ. Но, уходя из школы, заметила, как он заходит в актовый зал.
Я бы хотела вернуться. Но побоялась, что мои одноклассники начнут спрашивать, зачем я вернулась, и потому ушла домой вместе со всеми.
Это была победа. Но почему-то хотелось плакать. И только дома я осознала, что потеряла ещё один шанс.