6
На деревянной сцене в глубине помещения поют девушки, одетые в короткие юбки и топики. Перед ними целый зал с множеством столиков, диванов и стульев. Люди смотрят на них с интересом, наслаждаясь купленным алкоголем и простыми блюдами от местных поваров. Официанты ходят по клубу, спрашивая новых посетителей об их предпочтениях. Бармен натирает чистые стаканы полотенцем, ожидая, когда к нему подойдут. Несмотря на такое большое количество гостей, в клубе достаточно прохладно и не пахнет перегаром или, того хуже, куревом. Свет не меняет цвета, внизу сцены горит несколько прожекторов, направленных на певиц. Они заманчиво подмигивают сидящим мужчинам, но охранники, стоящие неподалеку, не дают зрителям подойти слишком близко.
Все ведут себя довольно тихо, не нарушают установившегося покоя. Вечер пятницы навевает на них необычайно сильную сонливость. Большинство из пришедших здесь сидит не ради поющих девушек. Они ждут кого-то особенного.
Вошедшая девушка ведет за собой парня, они заходят в комнату, находящуюся за баром. Ей оказывается просторная кухня с большими холодильниками, столами и шкафами. Все работающие и отдыхающие повара по очереди здороваются с вошедшими. Девушка бросает им краткие приветствия и продолжает тащить за собой молчащего парня.
— Как тебя зовут-то? — спрашивает она, прерывая установившуюся между ними тишину. Они шли сюда около пятнадцати минут и за все это время не промолвили друг другу ни слова.
— Пак Чимин, — отвечает парень, смотря в пол, чтобы не споткнуться об собственные ноги. Он не знает, где сейчас находится, но ему все равно. Инстинкт самосохранения полностью покинул его, оставшись в комнате Тэхена, когда тот предлагал пойти на вечеринку. — А тебя?
— Мин Юнги.
— Мужское имя. — замечает Чимин, поднимая голову и обходя кухонный стол. Они проходят комнату насквозь, приближаясь к новой железной двери.
— Так и есть. Оно не мое.
Пак запутывается, но не хочет задумываться об этом. Он желает раствориться в воздухе, как дым после пожара.
«Столько дыма ни один шторм не разгонит», — думает он, в очередной раз вспоминая про свой вес. Его начинает тошнить, когда он думает о том, что сейчас в его теле находится еще больше калорий из-за выпитого виски.
Взгляд снова падает на круглые пальцы и полные запястья. Голова начинает гудеть из-за алкоголя и большого количества пережитых негативных эмоций.
Они заходят в маленькую каморку. Она похожа на маленькую музыкальную студию, но без шумопоглощающих панелей на стенах. Вместо этого на ней весят треугольники, металлические тарелки, скрипки, альты, смычки и еще некоторые инструменты. Маленький столик в углу завален листами с нотами, микрофонами и сломанными барабанными палочками. Юнги подходит к нему, чтобы положить туда принесенные, уже целые, с виду новые.
У старой барабанной установки стоят несколько кресел и деревянный журнальный стол цвета ореха посередине. На них сидят четверо парней, о чем-то разговаривая. После стука палочек о стол, один из парней обращает на вошедших внимание.
— О, Юн. Это кто? — Спрашивает он, поправляя каштановую челку, лезущую в глаза.
Остальные болтавшие юноши, видимо, музыканты, прерываются и тоже смотрят на Чимина. Ему становится неловко из-за стольких взглядов. Кажется, будто каждый из них сейчас по очереди будет говорить о его ужасной внешности и жире. Однако они молчат. Юнги тоже молчит, отходя к кулеру с водой. Парень с блондинистыми волосами встает и приближается к Чимину. Они оказываются лицом к лицу. Пак всматривается и замечает необычайное сходство этого блондина и девушки, пьющей теплую воду из пластикового стакана. У них одинаковая форма носа и глаз, серьезный вид и устрашающая аура. Одет он в белую майку и черную кожаную куртку (не косуху), а на шее весит деревянный...крестик?
Парень протягивает руку в темной гловелетте.
— Мин Юнги, приятно познакомиться.
И тут мозг Чимина дает сбой. Он хмурит брови и приоткрывает рот. Опомнившись, он жмет протянутую руку и представляется. После этого он все с тем же выражением лица смотрит на девушку.
— Долгая история. — Она пожимает плечами и качает головой в сторону все еще сидящих парней. — Слева направо: Пён Бэкхён, Ким Намджун, Ким Сокджин.
Каждый по очереди кивает и машет рукой. Самый высокий из них, Намджун, который первый сказал что-то недавно прибывшим, обращается к девушке.
— Так и что он тут делает?
— Пытается не сдохнуть на улицах Пусана ночью в одном из самых опасных районов. Кароче, после концерта надо его домой довести.
А Чимин снова тупит и не припомнит подобной просьбы. Она просто отбила его от какого-то мужика-грабителя, а дальше могла просто оставить его на улице и уйти по своим делам. Первое она тоже не делать. Он начинает чувствовать себя обузой, чужим в этой компании. Ощущая повисшее напряжение, Юнги, убирая желтоватую челку назад, предлагает сесть. Чимин, у которого ужасно болят ноги, не отказывается, перед этим наглея (по его мнению) и набирая себе стакан воды: горле пересохло.
— Какие жанры слушаешь?
— Что? — Пак сначала не улавливает суть заданного вопроса, потом лежащий в углу чехол от электрогитары попадается на глаза и до парня доходит. — Попсу, иногда рок...
— Берем, — заключает голубоволосый Сокджин, вставая со стула, на который сразу же приземляется блондин. — И сразу, чтоб не путаться.
Он показывает большим пальцем себе за спину, где, облокотившись на стену, стоит девушка.
— Ее мы зовем Юн, а этого, — Джин кладет другую руку на голову блондина, который хмурится и смотрит в ответ, скидывая конечность. — Юнги. Когда-нибудь, ты поймешь.
— С чего вы взяли, что я здесь еще появлюсь?
Чимин скрещивает руки на груди и закидывает ногу на ногу. Он не собирается возвращаться в этот район, тем более к незнакомой компашке в непонятном подозрительном клубе. Хотя кого он обманывает, каким-то образом он здесь все же оказался.
— Предчувствие.
Сокджин пожимает плечами и широко улыбается. Намджун прокашливается, закрывая рот рукой в такой же, как у Юнги, перчатке, и отводит глаза. Бэкхен, все это время сидевший тихо, просто кивает. Через дверь, из которой пришли Юн с Чимином, заходят девушки, выступавшие на сцене. Они громко смеются и, виляя бедрами, проходят мимо парней, желая им удачи. Те отвечает тихое спасибо, стараясь не смотреть на стройные ножки в клетчатых колготках.
Пен, все еще не проронив и слова, берет Чимина за запястье и тащит в том же направлении, выводя из комнаты. Тот не понимает происходящего, но идет, как овца за стадом. Его садят за один из столиков в зале около сцены и выставляют руку перед лицо, как бы говоря «сиди».
И он сидит.