Глава Двадцать Третья. Дорога домой.
Они почти не спали до утра.
- Хочу ещё! – стягивая её в свои объятия, шептал Джамиль. Глаза снова горели зелёным пламенем и губы со шрамом целовали плечо. Мэй была сонной и уставшей. Она оттолкнула ладонью его губы. Но он не мог. Не хотел останавливаться. Осталось слишком мало времени, чтобы быть с ней, а потом… Ему снова будет холодно и одиноко. И его жизнь станет пресной, без его любимой. Он снова накидывался на неё и получал удовольствие. Это было больше отчаяние и страх . Мэй засыпала. Не было сил ни на что и лишь оказывала слабые попытки прекратить всё это. Спустя время, когда он оставлял её в покое, Мэй снова засыпала. Но вновь, Джамиль смотрел на неё голодными глазами и требовал:
- Ещё! Хочу ещё, Мэй!
- Ну, хватит, Джами! Я хочу спать! Я так устала!
Он снова не слушал её и делал так, как хотелось ему. Внутренняя жадность и ревность не давали ему покоя. Он посадил её на свои колени. Мэй падала от усталости и недосыпания. Джамиль улыбался и целовал её и это повторялось снова и снова. Наконец Мэй не выдержала всего этого. Она потащила его в кресло и толкнула парня.
- Всё сиди там и не приближайся! Дай мне поспать! – повысила голос Мэй. Он цепко схватил её за ладонь и она упала к нему на колени.
- Осталось мало времени, Мэй! Может это в последний раз, когда мы вместе… - он сказал тихо, будто ветер шептал над листвой. Его голос был самым замечательным и запоминающимся для неё. Ему можно было шептать и люди слышали его. Власть голоса, которой владел Джамиль. Его не зря прозвали «Принцем» в университете, а потом и в деловых кругах это закрепилось. Красивый, аристократичный, талантливый и безумный … Жестокий и расчетливый… Все делал безупречно и… Красиво… У него было всё, что можно пожелать, кроме одного… Женщины, которую он безумно любил – Мэй. А в эту секунду, Мэй чувствовала его печаль, его боль, его не желание расставаться, его преданную Любовь к ней… он действительно стал Сумасшедшим и ничто не могло унять его болезнь. Мэй села на его колени. Её глаза устало мерцали ему. Она провела ладонью по его лицу и он снова млел от её прикосновений и счастливо улыбался.
- Это в последний раз, Джами! Больше – никогда! – произнесла тихо Мэй. От этих слов в груди всё сжалось. Но он не выпускал её талию.
- Смотри на меня, Джами! – шепнула она. И он снова видел его демоническую кошку, как она хищно выгибается, как начинает движение от которого у него срывало башню, она не останавливалась. Всё горело в огне, всё полыхало. В этот чертовски холодный день, было душно, невыносимо жарко… Она плавила всё, что могло существовать в этой комнате, она плавила всё, что было в этом Мире… Его руки тянулись к ней, хватались за бёдра, она цепко держала его за плечи. Он смотрел на неё, ощущая, что падает куда-то в темноту, в пропасть, в нескончаемую Вселенную по имени Мэй…
- Мэй! – срывалось с губ и он откидывался в кресло. Она не останавливалась. Её взгляд пронзал и он снова горел. С губ срывался стон, дыхание теряло своё значение. Комната наполнилась звуками: звоном золотых браслетов, стонами, перерастающих в крики и срывающийся голос с именем…
Она вздрогнула, выгибаясь назад, Джамиль крепче сжал её тело ощущая, что он испытывает с ней это. И они оба не могли остановиться, крепко сжимая друг друга, содрогаясь от сотни мышечных сокращений испытывая, то что сильнее их обоих…
Мэй устало упала к нему на грудь. Джамиль улыбался ей, обнимая и целуя, не давая встать с него и пошевелиться. Они оба были слишком измотаны. Это были самые драгоценные минуты для него.
- Теперь всё. – прошептала Мэй, глядя в глаза своему любовнику.
- Теперь всё, Любовь моя! – глядя с нежностью ответил Джамиль.
***
Джамиль привез её на закате, на том самом месте, где они все и условились. Шёл снег, впервые за 5 лет. Мокрые снежинки летели, падали и таяли на земле, а небо было цвета апельсина. Джамиль укутал Мэй в шерстяную абайю, закрыв капюшоном её голову. Они сидели в машине и ждали. Он крепко держал её за руку и не хотел отпускать.
Шади приехал с Риясом, а за ними было ещё несколько машин. Принц поцеловал её в губы, погладив по щеке и резко вышел из машины. Он подошёл к отцу. За ними стояла такая же вереница машин и вооружённых людей. Высокая фигура в чёрном длинном пальто и в противовес в 20ти метрах стоял Шади, в чёрной кожаной куртке, не смотря на холод и снег. Он курил, а на лбу выступали вены, глаза полыхали темным огнем. Джамиль испепелял его взглядом. Как же они ненавидели друг друга! Брюнет не видел свою жену почти 2 месяца. Дочке исполнилось 9 месяцев 3 дня назад и ему очень хотелось вернуть её домой, в семью. Рияс снял перчатку и кивком поздоровался с Хейсамом. Мужчина также ответил ему. Они стояли на безопасном расстоянии, держа напряжённую дистанцию. Рияс знаком руки показал и Самир открыл одну из тонированных машин и вывел двух школьниц. Девочки были напуганы. Их отец слегка покачнулся, не выдерживая напряжения. Джамиль незаметно придержал за локоть отца. Изо рта вырывался пар. Шади перевёл взгляд на Джамиля.
- Наша очередь. Приведи её.- бесцветным голосом сказал Хейсам. На щеках Джамиля вновь перекатывались желваки. Словно в дурном вязком сне, он сел в машину, взглянул в её глаза. Он поправил сползающий капюшон с её головы, кутая плотнее в абайю. Скрывая золото, что он подарил ей. Джамиль прислонился к ней лбом, он поцеловал её крепко, выдыхая весь воздух, словно выпивая её всю…
- Береги себя, Мэй! Я буду скучать и буду ждать, пока ты не позовёшь меня… - прошелестел его голос. Ему не хотелось расставаться с ней.
- Пока, Джами! – тихо сказала ему она. Он кивнул головой, снова целуя её в последний раз, отрывая от своего сердца…
Они вышли из машины, держась в метре друг от друга. Шади замер, рассматривая фигуру в абайе. Это была его жена. Бледная, исхудавшая, с тёмными кругами под глазами от недосыпания… Каждый шаг приближал её к нему. Слышался тихий звон браслетов под её одеждой. По сигналу мужа Мэй, вывели девочек. Шади шёл с ними, приближаясь к условному центру обмена. Джамиль шёл машинально, хотя ноги были ватными. Ему хотелось схватить её за руку и не отдавать. Мозг придумывал сотни коварных планов, как избежать сделки, как забрать сестёр и не вернуть обещанное. Он готов был потерять лицо, но только не её… Но они все были под прицелом. Одно резкое движение и пуля прошьёт чью - либо голову. Шади не шутил, как и его люди.
Они поравнялись.
- Сначала ты! – хрипло выдавил Джамиль. Шади отрицательно покачал головой.
- Без фокусов! Обмен будет одновременным! – зло сорвался голос брюнета. Они словно по сигналу, отпустили своих заложников. Оставалось метров 10. Сестрёнки бросились к брату. Он обнимал их, успокаивая, а сам не сводил глаз с Мэй. Шади схватил её за руку. Его глаза светились. Он крепко обнял жену. Затем бросил злой взгляд на Джамиля. И повёл её в свою сторону.
Машины разъехались. На пустыре остались лишь следы от колёс, машин и людей…
« Это всё… Нет, так всё не может закончиться!» – хватаясь за голову подумал Джамиль. Мигрень снова давала о себе знать, голова взрывалась, пульсировала. Он рычал, не замечая кто с ним и где он…
Шади посадил в машину жену. Он рассматривал её.
- Мэй… Боже, как же я скучал по тебе! Моя храбрая маленькая Мэй! Ты такая измученная… - крепко обнимая, шептал её муж. Сейчас она чувствовала отторжение. Её мозг воспринимал его, как Чужого. Он почувствовал это, наблюдая за ней. Мэй слегка отстранилась от него, отворачиваясь от поцелуев.
- Мэй?
- Не трогай меня… Я грязная! – тихо произнесла она. Сердце больно сжалось, его руки потянулись к ней, ему хотелось приласкать, обнять её.
- Мэй, всё в порядке! Это не твоя вина! Я не смог защитить тебя, вас всех… Это моя ошибка! Ты ничего не смогла сделать! Прости меня, Любимая! Прости! – шептал он пытаясь прикоснуться к ней. Но она отстранялась. Краем глаза он заметил украшения. Ему стало больно. Злость снова поднималась в нём и закипала. Они молчали всю дорогу. Мэй смотрела в окно, а Шади не сводил с неё глаз…
Наконец машина остановилась. Шади вышел, бережно уводя её в дом. На пороге ждала мама с Лией на руках. Мэй устало улыбнулась. Она скучала по малышке. Они обнялись и Мэй снова целовала свою дочку.
- Какая ты стала тяжёленькая! Лия, это мама! Мама теперь всегда будет рядом, моя Зайка! – она говорила это так тепло и ласково. От чего сердце Шади замирало. Всё это стоило того, чтобы вернуть её домой! Если была бы необходимость -он бы застрелил их всех, лишь бы Мэй была рядом с дочерью и рядом с ним. Джудит обеспокоенно глядела на дочь, словно улавливая тревогу, переглянулась с Шади. Она всё поняла. Женщина взяла внучку из рук.
- Тебе нужно поесть и отдохнуть, Мэй! Сегодня был трудный день! А завтра ты ещё наиграешься с Лией. Ей пора купаться и спать. – сказала мама. Мэй действительно сильно устала и согласно кивнула.
На часах было 10 вечера. Шади видел как она сняла абайю и на ней было около килограмма золота. Она пыталась снять с себя всё, но пальцы не слушались. Он ревновал. Это всё от него - подарки, что на её теле.
- Дай помогу! – сказал брюнет. Он злился. Он грубо стал стягивать браслеты, почти ломая их, стаскивал золотые кольца с её пальцев. Звон золота посыпался на мраморный пол. Кольца летели вниз, как и горки браслетов с рук. Мэй стояла не сопротивляясь ему. С шеи были сорваны подвески, Шади со всей злости швырнул не глядя. Цепи летели на пол. Он усадил её на кровать, снимая, освобождая её от золота на ступнях и её ногах, от колец унизывающие её маленькие пальчики. Всё это посыпалось в горку к остальным. Он сорвал последний браслет и ему стало легче смотреть на неё.
- Мэй… - потянулись его пальцы к ней. Он хотел дотронутся до её лица. Он слишком сильно скучал по ней. Она отвернулась. Пальцы сжались в кулаки. Брюнет сел рядом с ней. Сердце билось, как заводное. На ней было красивое бархатное платье, цвета спелой вишни – её любовник любил этот цвет на Мэй. Джамиль ухаживал за ней – это чувствовалось. На ней было всё от него, как напоминание, как метка, что она принадлежала ему. Это страшно бесило Шади.
- Снимай с себя всё! – приказал её муж. Мэй не шевелилась. Он резко повернулся к ней и с треском стал рвать платье. Она была в в ажурном белье такого же цвета. Кровь пульсировала и бурлила. Он повалил её на кровать, грубо снимая, раздирая в клочья даже бельё. Она не сопротивлялась. Лишь глаза устало мерцали.
- Ты – не грязная, Мэй! Ты- моя жена, а я твой муж! Ты моя Любимая! Ты всегда будешь любима мной! И ты мать моего ребёнка! Ты ни в чем не виновата! Ни в чем, слышишь?! Это всё он… Он сделал всё это специально! Но не ты! – наклонившись к ней, так близко прошептал её муж. Он держал её подбородок и смотрел в глаза, словно пытаясь пробудить её, внушить ей эти мысли.
- Ты дома, Мэй! Мы все тебя ждали! – шептал ее супруг. Она была под влиянием Джамиля, которое хотелось стереть, выжечь калённым железом. Шади поцеловал её, наклоняясь ближе, обжигая своим дыханием. Руки крепко сжимали её тело. Сердце отбивало нарастающий ритм, готовое вырваться из груди. Он целовал её так, как умел лишь Шади. Поцелуи, которые обжигали, которые сводили с ума. Он пытался снова пробудить в ней воспоминания о нём, стереть все поцелуи и объятия Джамиля, как то, что он сорвал с неё: всё золото, все одежды… Он отчаянно целовал её, сжимая в своих объятиях, лаская её. Мэй была слишком уставшей, чтобы реагировать, сопротивляться или отвечать взаимностью. Но Шади это не волновало. Ревность расползлась коварным зверем и желание быть с ней нарастало. Торопливыми движениями, он расстегнул все пуговицы на рубашке, щелкнул ремень на джинсах. Он избавлялся от всего ненужного. Мэй ощущала его горячее тело, его кожу и напряжённые мышцы. Её муж прикасался к ней. Он скучал по ней и его тело скользило, забирая остатки сил. Она засыпала. Но даже это не остановило его. Шади сжимал её в своих объятиях, что-то шептал и двигался так, как нравилось ему, выдыхая огонь, обдавая жаром её лицо. Мэй почти не помнила, что было дальше. Темнота, свет от ночника… Его глаза, губы шептавшие её имя… Горячее дыхание, стон, крепкие объятия и не прекращавшиеся движения… Нарастающее наслаждение и… снова темнота… Затем это закончилось. Она была в полудрёме. Её муж крепко обнял, укутывая в одеяло. Ему было больно от осознания, что многое изменилось. Он ревновал и это чувство уничтожало в нём все остатки гордости. Мэй засыпала. Шади долго слушал её ровное дыхание и сопение. Спустя время, прижав её ещё крепче, он спокойно уснул.