Как мы стали айдолами

В это утро Йеджи проснулась до будильника. Она сбросила будильник на семь утра, до звонка которого оставалось сорок три минуты, и тихонько спустилась с верхнего уровня. Боми тихо спала, как и их соседки. Зато на кухне уже сидели две девушки, из других спален. О Ёншим и Чан Ми еще сонные готовили завтрак. Они оглянулись на звук открывшейся двери, но увидев, что это Йеджи, молча вернулись к своим делам. Йеджи хотела позавтракать в своем общежитии, но, если две вокалистки Flowers проснулись, значит, и остальные семь скоро выплывут из комнат. Йеджи также тихо вернулась в спальню, на ощупь собрала вещи, взяла нессесер и пошла в общежитие к парням.

Она уже смелее входила в их общежитие. Даже научилась получать маленькие удовольствия среди их тесного сосуществования. Например, наслаждаться еще не влажной ванной комнатой, когда получалось принять душ первой. Как сегодня. А на крошечной кухне уже и вовсе чувствовала себя хозяйкой. Любимая кружка с кроликом Музи, точнее с маринованной редькой в костюме кролика — забавный персонаж из Какао Друзей; любимый стул (им с Боми пришлось докупить сюда стулья, они купили одной серии, только Йеджи — сиреневый, а она — розовый, от вида которых парней долго кривило). Ей редко удавалось побыть здесь одной, всех раньше всегда вставал Инсу. Хоть девушки всегда заводили будильники раньше, так как им требовалось больше времени на сборы, но чаще всего Инсу уже в одиночестве завтракал или был в душе. Стоило ей подумать, что странно, что его еще нет, как дверь в спальню парней открылась, и вышел Инсу. Йеджи только откусила банан и прикрыла рот, чтобы быстрее проглотить кусок.

— Доброе утро, — проглотив, улыбнулась она.

— И тебе, — с полотенцем на плече он сразу направился в ванную.

Йеджи пожала плечами и продолжила есть банан. Она привыкла есть стоя, и только, когда пила кофе, усаживалась за стол. Даже когда была одна. У них у каждого были свои привычки и манеры, за время жизни бок о бок ты к ним привыкаешь и лишь иногда задумываешься, что они странные или просто отличаются от твоих. Она могла точно перечислить, что Инсу выберет себе на завтрак, как только он выйдет из ванной. Он не любил пробовать новое и в общежитии ел одни и те же продукты, с одними и теми же вкусами. Даже в ресторанах он не изучал меню, а искал знакомое блюдо, которое потом и заказывал. Она уже поняла, что от этой стабильности зависело его ровное расположение духа. Если вдруг в общежитии заканчивались хлопья или продукты для яичных тостов, которые он ел каждое утро, то уровень мрачности и молчаливости усиливался. Все, кроме Сонджэ старались избегать эти продукты или оценивать, хватит ли их для Инсу. А вот младший парень, любящий совершать набеги на холодильник по вечерам, ел все без разбора. Наверное, потому что был бессмертным.

Йеджи, сидя за столом, следила, как время приближается к семи, и крутила в руках кружку. Она бы очень хотела промотать сегодняшний день. Скоро проснуться остальные мемберы, позавтракают, соберутся, их заберет, скорее всего, Семи, и они поедут в провинцию Кёнгидо, в город Осан, где они посетят детский дом с благотворительной миссией. Это не был приют одного из участников. Слава богу. Просто один приют из сотни других в Южной Корее. Но от этого не легче.

Из ванной вышел Инсу, он отметил мрачное настроение девушки, которая как загипнотизированная смотрела на часы, прикрепленные к дверце холодильника, вместо магнитика, но никак не прокомментировал. Необычно было ее видеть одну в такое время в их общежитии, но он не задавал вопросов. Почему так рано проснулась? Плохо спала? Переживаешь о мероприятии? Что тебя тревожит? Плохие воспоминания? Он бы мог задать десятки вопросов, но все они были пустыми. Он просто достал сковородку и привычными движениями начал готовить свой завтрак. И так догадывался, что ее беспокоит и не дает проспать до будильника.

— Что у вас за тишина? — из спальни вышел Джунхо, потягиваясь.

Парочка, сидевшая молча за столом, недоуменно посмотрели на него. Йеджи только сейчас поняла, что они с Инсу не обменялись ни словом после утреннего приветствия. Но ей казалась эта тишина абсолютно естественной.

За Джунхо подтянулись и Боми с Сонджэ. Сонный Сонджэ оказался последним на очередь в ванную и ходил неприкаянным по маленькой кухне, никак не придя в себя со сна.

— Доброе утро! — открыв дверь кодом, в общежитие зашла Семи. У нее тоже намечался прогресс. Раньше она не переступала порог мужского общежития, но так как по утрам эта была общая территория, она стала забирать их сама. А изматывающая работа привела к тому, что она стала оставаться ночевать в квартире для менеджеров. Дорога до дома девушки занимала слишком много времени, учитывая, что ложились они ночью и вставали засветло.

— Пак Сонджэ, эсэсэмщики слезно просили тебя перестать твитить по ночам, — первым делом сказала она растрепанному парню.

— Ты опять ночью общался с Тилландс? — с укором спросила Боми. — Дай людям поспать.

— Никто не заставляет их проверять каждый мой твит и комментарий. Я уже большой и понимаю, что не стоит публиковать обнаженку и писать непристойности, — заворчал Сонджэ.

— Это их работа, взрослый ты наш, — Инсу снисходительно посмотрел на Сонджэ.

Официально им разрешили самостоятельно твитить, но доступ к официальному аккаунту по-прежнему был у отдела маркетинга. И теперь сотрудники этого отдела не только вели их странички, но и старательно проверяли каждый их пост и разглядывали каждую фотографию на предмет недопустимого контента с точки зрения политики агентства. Больше всего работы им подкидывал Сонджэ. Боми и Йеджи тоже иногда твитили или отвечали на комментарии, Джунхо всего пару раз, а Инсу еще ни разу.

— А вот ты, хён, не очень хорошо выполняешь свою работу, — перешел к нападению бессмертный Соник. — Для тебя стоит прописать количество обязательных твитов в месяц. Нужно больше внимания уделять своим фанатам.

Инсу уже на него не смотрел, подарив свое внимание своему телефону. Звук затвора. И моргнувший от удивления Сонджэ, которого без спроса сфотографировали.

— Ты меня сфотографировал?

Инсу не ответил, продолжая печатать в телефоне. У Семи ожил телефон. Она посмотрела оповещение. Вначале удивленно, потом едва сдержав смех, а потом, вспомнив о своих обязанностях, все-таки нахмурилась, расценивая, является ли этот контент допустимым.

— Поздравляю с твоим первым твитом, — из ванной вышел Джунхо с телефоном в руках. Он протянул кулак Инсу, и тот, не поднимая головы, ударил по нему.

— Что? — все еще недоумевая, спросил Сонджэ.

Боми и Йеджи заинтригованные поспешили открыть официальную страничку группы и дружно рассмеялись.

Официальная страница группы Rootless в твиттере. Твит от @rootless_gts:

«Сонджэ говорит, что я не делаю твиты. Это не так, Сонджэ. Побольше уважения к старшим #Ли Инсу».

На фото к твиту пойманный врасплох Сонджэ с растрепанными волосами после сна, в мятой футболке и клетчатых пижамных штанах.

— Нееет! — общежитие содрогнулось от воплей главного вокалиста группы Rootless, который тут же хотел удалить твит, но Йеджи добавила комментарий:

«Тилландс, давайте не дадим забыть этот момент. Скорее сохраните его. Быстрей. Его уже удаляют #Джи-Джи».

Сонджэ смерил девушку недовольным взглядом, демонстративно с вызовом нажал на кнопку удалить и ушел в ванную.

— Кхм, надеюсь к мероприятию он будет в норме? — подала голос Семи.

— Не переживай, нуна, — Боми с улыбкой посмотрела вслед брату, — королева драмы будет в порядке.

Все веселое настроение пропало уже в машине и не потому, что Сонджэ дольше обычного ходил надутый, а потому что над одной из остановок к ним неожиданно присоединился менеджер Чан.

— Снимать будет не только наша съемочная команда. Так что давайте без гонора, — без предисловий начал он, как только уселся напротив них. Его взгляд миновал девушек и скользнул по надутому Сонджэ, встретился с прямым взглядом Инсу и быстро перескочил на Джунхо, на которого дальше и направил свое внушение. — Мне не нужно повторять, какой контент от вас хотят получить? Вам стоит в этот раз постараться играть ту роль, ради которой взяли.

Менеджер Чан переступил черту. Он сам это понял, когда Инсу наклонился вперед. Казалось, он собирался встать, и менеджер неосознанно откинулся на спинку сиденья. Йеджи затаила дыхание и легонько коснулась ладонью колена Инсу. Джунхо по другую сторону от парня не успел вмешаться, как Инсу заметно расслабился. Он на секунду посмотрел в окно, а потом с усмешкой на присмиревшего менеджера Чана.

— Мы, вроде, не в зоопарк едим, да?

Менеджер возмущенно засопел и дал водителю знак остановить машину. Так же неожиданно, как появился, он пересел в другую машину, оставив айдолов снова на Семи.

Инсу, будто ничего и не произошло, откинулся назад и закрыл глаза. А Джунхо и Йеджи по обеим сторонам от него обменялись взглядами «пронесло» и облегченно выдохнули.

Конечно, они знали, какой контент от них ждут. Уже почти прошло два года с их дебюта, и почти два года, как от них ждут душещипательных историй о детстве в приюте. Трогательные и грустные истории об айдолах — такое шоу бы собрало большой рейтинг. Уж точно больше, чем шоу с кавер-песенками. Только вот пока ни одной истории выжать из них не получилось. Сколько бы бесед с ними не проводили менеджеры и руководство компании, но на всех интервью они обходили вопросы о своем прошлом.

Их даже приглашали в жюри на семейное шоу, чтобы посмотреть на их реакцию рядом со счастливыми семейными взаимоотношениями. А теперь вот привезли в детский дом. По официальной версии — это благотворительная акция. Rootless должны будут помочь с благоустройством приюта, помочь сделать ремонт в приюте и привлечь стороннюю поддержку. А по неофициальной причине всем очень хотелось посмотреть, как будет вести себя самоуверенные айдолы, которые всех уверяют, что их не пронять прошлым. Для агентства это отчаянный шаг, ведь все может выйти из-под контроля. И Йеджи, у которой все холодело внутри, чем меньше расстояния оставалось, все сильнее подозревала — все пойдет не по плану.

Детский дом находился на окраине города Осан. Вытянутое двухэтажное здание окружала большая зеленая территория. Видно было, что за садом пытались ухаживать, но рук не хватало. За деревьями виднелись крыши соседских домов, а по другую сторону от дома расстилались широкие сельскохозяйственные угодья. На детской площадке были только двое качелей, а рядом деревянный квадратный помост, на котором уже расположилась съемочная группа для завтрака.

Йеджи застегнула толстовку и надела капюшон. Рядом с их съемочной группой стоял новостной фургончик, о котором предупреждал менеджер Чан. Официальная съемка еще не началась, но фотограф, будто проверяя камеру, сделал пару снимков. Йеджи повернулась к ним спиной. Она посмотрела на здание. Над входом должна была быть табличка с названием, но сейчас на ее месте была прикреплена картонка, на которой детским неровным подчерком было написано «Желтый колокольчик». Занавески на втором этаже колыхнулись.

Рядом с Йеджи остановились остальные мемберы, тоже рассматривающие такой знакомый дом. Из которого навстречу им выходили менеджер Чан и низенькая женщина в длинной юбке и стеганом жилете поверх цветастой блузки. Менеджер учтиво улыбался женщине, вежливо наклонился к ней и доверительно что-то рассказывал. Женщина с улыбкой на лице активно кивала, а сама то и дело косилась на две съемочные группы, которые развернули лагерь в их дворе.

— Познакомьтесь, это директор Пэ Борам. Она уже более двадцати лет заботится о детском доме «Желтый колокольчик» и ее подопечных, — менеджер вместе с директором приюта подошли к мемберам. Камеры сразу двух съемочных команд приклеились к ним с одной стороны, чтобы не попасть под обстрел объективов друг друга.

Ребята поздоровались и поклонились. Их редко представляли поименно, предполагалось, что их имена и так известны. Но, по сути, к ним обращались как к одному единому организму.

— Добро пожаловать! Спасибо, что нашли время в своем плотном графике, чтобы лично помочь нам. Дети будут рады. Они слушают и смотрят ваши клипы. Я так часто вижу вас на экранах, что кажется, будто уже с вами знакома, — она засмущалась.

Их проводи внутрь, по пути директор Пэ рассказывала об их скромном быте. Вступив на порог дома, мемберы осторожно осматривались, детей в первой комнате не было, но их голоса слышались со второго этажа. У дверей стояла высокая полка с их обувью, которая была слишком идеально расставлена. Йеджи вспомнила другую прихожую, где постоянно хлопала входная дверь, а порог был завален неаккуратно сброшенной поношенной обувью. Они разулись, стафф уже приготовил для них тапочки, которые были слишком белые и слишком новые среди прочей обстановки. Большая комната была одновременно гостиной и, возможно, столовой, потому что тут же стоял длинный стол с лавками по бокам. Один телевизор, но с большим экраном, был скорее подарком попечителей. Это место было одновременно и похожим, и непохожим, на то, где жила Йеджи. Другая планировка и обстановка, но атмосфера обоих провинциальных учреждений была схожа. Йеджи посмотрела на ребят. Что они думали? Были ли места, где они выросли, похожими на это? Они никогда не обсуждали свое детство, это был взаимный неоговоренный запрет на тему. Возможно, потому что они не привыкли, что собеседник знаком с такой ситуацией. А, может быть, именно поэтому. Но сейчас Йеджи было интересно сравнить их впечатления.

Боми с Джунхо подошли к длинному высокому комоду. Вся его поверхность и стена над ним были увешаны фотографиями в разнообразных пестрых рамках.

— Это нынешние и бывшие воспитанники «Желтого колокольчика», — директор Пэ подошла к ним, увидев, что они заинтересовано рассматривают фотографии. — Сейчас здесь живет восемнадцать детей, двое из них выпустятся уже в этом году. Но мы всегда продолжаем поддерживать связь со своими детьми. Многие вырастают, строят успешную жизнь и возвращаются, чтобы помочь своему дому детства.

На фотографиях действительно были дети и взрослые всех возрастов и разных поколений. Многие фотографии уже выцвели. Были здесь и воспоминания о встречах с бывшими воспитанниками, но судя по запущенному состоянию детского дома, не так уж много возвращались и помогали.

Их под неусыпным вниманием камер повели наверх, где, наконец, должны были познакомить с воспитанниками. Ребята послушно шли за директором, кивали на ее трогательные рассказы, а сами все больше и больше мрачнели. Стоило только камерам взять их со спины, как с лиц тут же слетали улыбки. По обеим сторонам узкого коридора на втором этаже располагались двери. Пять дверей, на неровных промежутках стены между ними все такие же рамки, только здесь это были детские творения — картинки и аппликации. Их проводили к первой двери. Это была классная комната. Всего четыре парты. И только один стационарный компьютер на столе в углу. Вряд ли в комнатах у детей припрятаны ноутбуки.

— Здесь ребята делают домашние задания и дополнительно занимаются. Мы стараемся поддерживать их творческое развитие, — пояснила директор Пэ. Она смущенно обвела рукой скудное устройство комнаты.

Гостей пригласили войти и устроиться за партами. Йеджи не приходилось сидеть за партой со школьных лет. В школе в родном городе были похожие, а вот в академии, куда ее перевели в Сеуле, когда она стала трейни, были более лощенные. Там нельзя было встретить надписей маркером или выцарапанных. Сонджэ уселся за первую парту и сложил руки, как примерный ученик, одаривая всех широкой улыбкой. Он не мог долго не играть на публику. А вот Йеджи и Инсу прошли за вторые в ряду парты. Боми подсела к брату, а Джунхо занял соседнюю. Семи и менеджер Чан спрятались от объектива рядом со съемочной группой, а Директор Пэ встала у доски.

— Для наших гостей мы приготовили сразу несколько сюрпризов. Я надеюсь, после утомительной работы вы разделите с нами стол. Тогда ребята и продемонстрируют основное выступление. А сейчас позвольте пригласить младших детей, которые исполнят для вас приветственную песню.

Директор Пэ начала хлопать, чтобы подать сигнал выступающим, стафф поддержали аплодисменты, а главные гости, застывшие от неожиданности, присоединились с небольшой заминкой.

Стафф посторонился и в классную комнату зашло девять детей от семи до двенадцати лет на вид. Мальчики и девочки деревянной походкой и с расширенными от волнения глазами прошли мимо камер и встали у доски лицом к айдолам. Когда они увидели своих кумиров, волнение на секунду сменилось на восторг и несдержанные улыбки, пока женщина, что зашла за ними следом не подала им сигнал начинать. Они тут же собрались, выпрямились еще прямее и запели. Запели нестройным хором, на разной высоте и немного изменив тональность, поэтому мемберы не сразу поняли, что они поют «Наперегонки». Их песню с дебютного альбома. Пожалуй, это единственная песня, которая подошла бы для детского репертуара. По крайней мере, такого, которого одобрили бы в детском учреждении. В ней пелось о стремлении к мечтам и жизни надеждой. В целом песня была светлой, если не заглядывать между строк и не рассказывать, какие чувства вкладывали в нее авторы – Джунхо и Боми. Это была песня в основном вокалистов, рэп-партия была в ней небольшой и была перед последним куплетом.

Йеджи бросило в пот, сердце бешено стучало. Чувство неправильности всего происходящего рвало из ее груди крик. Дети допели рэп-партии, повторили последние строчки припева, которые исполняла Йеджи, и завершили выступление. Комната наполнилась аплодисментами, Йеджи выдохнула и сделала вид, что хлопает. Дети поклонились.

— Молодцы, — показал им класс Сонджэ. И те довольно заулыбались. Девочки двенадцати лет даже заалели от смущения и удовольствия.

Директор начала по очереди представлять детей, Йеджи посмотрела на выход. Туда, где за спинами стаффа стояли старшие дети. Две девушки и парень лет шестнадцати-восемнадцати. На их лицах не было ни любопытства, ни гордости за своих младших. Они отстраненно готовились к своему выходу. Директор уже представила всех младших и начала подавать знак, чтобы в комнату пригласили старших детей, когда Йеджи не выдержала, и начала подавать знак стаффу и Семи, чтобы сделали перерыв. Первой ее заметила Семи, она подошла к менеджеру Чану, прошептала ему что-то на ухо и украдкой показала на Йеджи. Та еще активней начала жестикулировать. На нее уже начали наводить камеру их съемочная группа, но менеджер остановил их рукой. А сам с раздраженным видом дал знак оператору. Съемку остановили.

– Что еще? Тебя манерам не учили? Не могла подождать? — начал на нее наступать менеджер Чан. Все разошлись на перерыв, извинились перед директором Пэ и им разрешили уединиться в комнате, которая была абсолютно пустой.

Йеджи прошла к окну, из которого вид падал на поле и грунтовую дорогу, теряющуюся на горизонте. Менеджер подошел к ней, а остальные в недоумении остались на входе. Семи, видя, как все больше распыляется начальник, вышла за дверь, чтобы не дать журналистам подслушать ссору.

— Ты отлично сегодня продемонстрировала, какими зазнавшимися могут быть айдолы. Совсем зазвездилась? Значит, так. Сейчас ты натягиваешь самую милую свою улыбку, выходишь из комнаты и нижайше извиняешься перед директором. Живот прихватило, переволновалась, накатили воспоминания... Говори, что хочешь. Главное, убедительно.

Йеджи все это время безучастно, стоявшая к нему вполоборота и смотревшая в окно, на последних словах на секунду посмотрела на него. В чем-то он был прав, воспоминания действительно накатили. Неужели он это понимал?

— Полегче, — сказал Инсу. Он прошел к дальней стене и сел на пол, вытянув одну ногу, — а то у меня тоже может прихватить живот и накатить воспоминания.

— Это бунт? — зашипел менеджер. Он с выпученными глазами повернулся к Джунхо, который сам еще толком не разобрался в ситуации и с тревогой смотрел на Йеджи.

— Я продолжу съемку, если не будут снимать детей, — наконец, сказала девушка твердым голосом.

— Что? Не будут снимать детей? Это ревность какая-то? Или что? — опешил менеджер. — Мы в детском приюте! Как это не снимать детей? Кого нам тут снимать тогда? Я не пойму, ты славой что ли боишься поделиться?..

— Пусть не снимают детей, — настаивала на своем Йеджи.

— Да ладно вам, сонбэним! Мы найдем, чем занять эфир, — вмешался Сонджэ. — Это та комната, где мы должны сделать ремонт. Сделаем.

— Я с вами свихнусь, — менеджер Чан встретился взглядом с Инсу, который поднял брови, молча указывая менеджеру, что у того нет выбора. В этот момент телефон в кармане менеджера Чана зазвонил, как только он увидел имя звонившего, он засуетился и быстро заморгал. Прикрыв телефон рукой, будто звонивший мог услышать его, хотя он еще не принял вызов, он на выходе из комнаты вкрадчиво обратился к Джунхо. — Разгреби тут все. Или у вас у всех будут большие проблемы. Директор У, здравствуйте! Да, директор. Не переживайте, директор, — менеджер вышел из комнаты.

Боми выглянула в коридор, на страже по-прежнему стояла Семи, менеджер, проходя мимо, отмахнулся от нее и прошел дальше. Семи вопросительно посмотрела на Боми, а девушка лишь покачала головой и прикрыла дверь.

— Кан Йеджи... — начал Джунхо, но девушка перебила старшего:

— Вам самим-то не противно?

Йеджи покинула свой пост у окна и прошлась по комнате, осматривая ободранные и выцветшие сиреневые обои в мелкий цветочек, пошарпанный дощатый пол, отметины на котором показывали, где именно стояла мебель.

— Вот уж благодетелей привезли, которые будут делать ремонт. Лучше бы оплатили нормальный ремонт, чем тратились на весь этот цирк. Хоть кто-то из вас умеет делать ремонт? Я – нет, — она развела руки и посмотрела на потолок, где на некогда белом потолке виднелись желтые разводы, — Может, еще и крышу будем перестилать?

— Вообще-то я делал раньше ремонт. Мы всегда сами делали ремонт, — вставил Джунхо. Йеджи удивленно на него посмотрела, прекратив расхаживать перед ними. Не было нужды переспрашивать, кто они и где делали. — И пусть это действительно цирк на камеру, но это не единственная наша помощь этому детскому дому. Я знаю, что им будет переведена хорошая сумма. Они смогут купить компьютеры для всех детей и продолжить ремонт других помещений. Будут привлечены другие спонсоры. Мы все равно помогаем. Мы должны продолжить съемку.

— А что насчет детей? Вы видели лица старших? — Йеджи вернулась к окну, — Это мерзкое чувство, когда тебя заставляют участвовать в благотворительных акциях, низко кланяться старым попечителям, которые могут по-отечески похлопать тебя пониже спины, а затем приходить на следующий день в школу, где все уже видели твое унижение в новостях. Слушать бесконечные насмешки, что ты попрошайка и обязана им, раз живешь на налоги их семей.

Йеджи закончила свой монолог на одном дыхании в гробовой тишине и посмотрела на мемберов. Никогда раньше Йеджи не позволяла себе так вывернуться наизнанку перед ними. У каждого из них была похожая история и не одна.

— Хорошо, мы можем спросить детей, хотят ли они сниматься, — предложил Джунхо.

— И как ты узнаешь, что это их желание? — усмехнулся Инсу.

— Младшие дети были рады выступать, — сказала Боми.

— А что нам мешает изменить формат их участия? — спросил Сонджэ — Принимать подачки от айдолов – это фу. Но засветиться рядом с айдолами рад любой подросток.

С предложением Сонджэ согласилась и Йеджи, и съемочная группа. Выступление младших детей все же оставили, когда увидели, как они расстроились, что их хотят вырезать. А вот старшие дети в кадр не попали. Rootless потратили оставшийся день на ремонт комнаты, которая оказалась спальней младших детей. Основную работу делали Джунхо и Инсу, а трое остальных были больше мешающим фактором. Когда съемочная команда сняла достаточно материала, ребята обвели свои старания взглядом:

— Надеюсь, они наймут профессионалов, чтобы исправить это бедствие, — вытирая руки о штаны, сказал Джунхо.

— Надеюсь, они это сделают до того, как покажут это видео, — добавил Инсу.

Пока все готовились к ужину, Йеджи вышла на дорогу, которая шла мимо детского дома по полю. По похожей дороге она ходила или ездила на велосипеде в школу. К ней подошел Инсу. Ей вспомнилось, что однажды она вышла из школы и увидела, как надвигаются грозовые тучи. У нее не было с собой ни зонта, ни велосипеда, на котором в этот день уехала другая воспитанница приюта, а до детского дома было пятнадцать минут ходу без всякого укрытия по пути. Она уже готова была бежать всю дорогу, чтобы успеть до ливня, как рядом затормозил Инсу.

— Садись, — сказал он ей и кинул свой рюкзак, который снял со спины.

Йеджи на автомате поймала рюкзак, но немного замешкалась.

— Ну.

Йеджи все же решилась и расторопно села на багажник, прижимая к себе его рюкзак, пока парень не передумал. Он гнал всю дорогу до приюта, а сзади их настигала туча. Ее сердце колотилось от быстрой езды, она не рискнула держаться за Инсу, поэтому едва удерживалась на месте, хватаясь лишь за прутья багажника. Они успели до дождя. У дома Йеджи спрыгнула, а Инсу молча проехал мимо, чтобы загнать велосипед во двор. Это, пожалуй, было самое тесное их общение за время совместной жизни в детском доме.

Она повернулась к нему, чтобы спросить, помнит ли он тот день, но, когда встретилась с ним взглядом, поняла, что помнит. И слова замерли неловко на губах. Их позвали во двор, и они пошли выполнять последнюю миссию на сегодняшний день.

***

Официальная страница группы Rootless в твиттере. Твит @rootless_gts:

«Когда испортил чужой кадр».

На фото к твиту были ребята лет шестнадцати-восемнадцати, которые сидели полукругом на пледе, разложенном на деревянной площадке. Мясо на мангале и разные закуски, рядом пристроена гитара, а над ними горели лампочки развешенной гирлянды. Обычная веселая компания школьников, если бы не задний план, где гуськом на полусогнутых проходили айдолы, которые замерли, будто их застали врасплох.

***

Официальный канал Rootless на Youtube. Видео под названием «За кулисами #117».

Лицо Сонджэ почти вплотную к камере телефона. В глазах черти и плутовская улыбка.

— Сейчас вы станете свидетелем редкого события, — шепотом он говорит в камеру, с трудом сдерживая смех. — Скажите потом: «Оппа, спасибо, что показал!»

Он показал пальцами сердечко, потом прижал указательный палец к губам:

— Тссс!

Фокус камеры медленно изменился. Позади Сонджэ на диване спал Инсу. Соджэ медленно приближался, но все портил его тихий смех.

— Это просто очаровательно!

Он направил камеру прямо на Инсу. Инсу в концертном костюме растянулся на маленьком диване: ноги — на одном подлокотнике, голова — на другом. Правая рука закрывала наполовину лицо. Камера еще больше приблизилась к нему, одна рука Сонджэ направилась к его шее.

— На-на-на, — стоило пропеть Сонджэ и дотронуться легким движением его шеи, как тут же получил левой рукой Инсу. Камера дернулась. Громкий смех за кадром. Потом смазанное видео стен во время движения. И снова лицо Сонджэ во весь экран.

— Отступаем, миссия провалилась, — доложил он, запыхавшись.

***

Официальная страница Rootless на VLive. Видео трансляции Инсу под названием - «Инсу о своих буднях».

В кадре появился торс в черной футболке, а затем Инсу сел перед компьютером, и зрителям прямой трансляции стало видно его необычно задумчивое лицо. Он не сразу начал, медленно оглядел студию, в которой сейчас находился, убавил свет настольной лампы, отчего неосвещенное пространство позади него стало видно лишь тенями. Снизу пробивался свет сквозь дверную щель из коридора. Инсу поправил камеру, откинулся на крутящемся стуле и только затем посмотрел прямо в камеру.

— Добрый вечер, — его взгляд переместился на чат, где увеличивалось количество сообщений, затем он перевел его на свои руки, — я Инсу из Rootless, спасибо, что смотрите мою трансляцию, — с опозданием сказал он, хотя и не был до конца уверенным, что стоило это говорить. — Надеюсь, вы сделали все неотложные дела, вам не нужно завтра рано вставать... — он опять сделал паузу, — если нет, то вам лучше закончить свой день более полезным образом. Не думаю, что сегодня получится важный контент, я в этом не силен. Разрешаю вам поставить меня на фон.

Он опять задумался, вновь бросил взгляд на чат, затем опять на ту часть комнаты, которая была не видна камере.

— Стоит добавить звуковой фон, — он потянулся к своему телефону. С выбором музыки он определился быстро, и на фоне стала слышна музыка группы Bigbang.

Он приблизился к камере, задумчиво потирая подбородок.

— Надеялся, мне помогут ваши сообщения, но мне сложно выцепить вопросы. Очень быстро мелькают. Ммм... сердечки-сердечки... Сделай... — Инсу, не отрываясь от чтения, лениво выполнил просьбу, соединив два пальца в виде сердечка перед камерой, — Как прошел твой день? Да, я успеваю прочесть только короткие сообщения.

Он откинулся на кресле, раздумывая над ответом на первый вопрос.

— Мой день... — он потер шею, вспоминая. — Начался рано, в половине шестого. Нам нужно было приготовиться к выступлению, затем была долгая дорога до места. Прогон и два часа ожидания. Мы закончили выступать в семь. Затем вернулись в студию, где у нас было совещание. Репетиция. И теперь трансляция. Думаю, она будет недолгая... наш менеджер тоже выдохся, мне нужно отпустить его пораньше.

Он снова придвинулся к монитору, взгляд двигался в поисках еще подходящих вопросов.

— Аай, — он был недоволен, что пауза затянулась, — не думал, что когда-нибудь это скажу. Но тут не помешал бы Сонджэ. Он создан для этого. Надеюсь, он никогда не посмотрит это видео. «Мы обязательно расскажем ему», — прочел он с улыбкой. — Айщщ... Нет, не надо. Тссс! — он посмотрел с легкой улыбкой в камеру и приложил палец к губам. — «Запиши сольную песню»... — Инсу присвистнул. — Может быть... когда-нибудь... если у меня будет, что сказать на целую песню. Как вы заметили, я не очень красноречив.

***

После трансляции Инсу на VLive в сети началось активное обсуждение. Видео разлетелось на скриншоты и гифки, а на YouTube появились многочисленные анализы и реакции.

@клубромантики:

«Инсу был в комнате не один».

@рутлесс_ньюз:

«Он постоянно оглядывался. Проверял реакцию того, кто был с ним в комнате».

@мамаму:

«Инсу специально погасил свет, чтобы не было видно Йеджи».

@сынра_01:

«На третье минуте слышен посторонний шум за кадром. В комнате с Инсу кто-то был».

@лила_из_тэгу:

«С ним на трансляции был Сонджэ. Поэтому он его упомянул».