Восточный бестиарий

- Завтра я возвращаюсь в Дом, - объявил Арчи, едва разлепив глаза.
Кресло-качалка шатнулась, когда он один махом подорвался с неё и вышел точно на средину комнаты. Я уже полчаса лежал на диване и глядел в белый потолок, пересчитывая островки паутины. Его слова загорелись у меня внутри горячо и ярко, но выдержав вполне допустимую паузу, я поинтересовался:
- Сразу после редакции? – слова протискивались сквозь зубы, но лицом я постарался скрыть бурлящее раздражение.
Сколько ж ему понадобиться времени, чтобы наконец решиться выпустить свои творения в мир? И почему это меня так волнует? Это ведь не я поэт, а он – Арчибальд Бести. Быть может, именно по этому меня так бесит поведение моего друга.
- Нет, - невинно отмахнулся Арчи. – Сразу после рассвета, - ответил он. – А Фикус где?
Я молча указал глазами на белую дверь, отвернувшись лицом к спинке дивана, изображая крайнее недовольство его решением.
Арчи сразу подошел к двери и бесцеремонно распахнул её настежь. Как у себя дома, честное слово! В гостинице – это одно дело, но здесь, в личном пространстве Олли.
Как там бы ни было, Олли ничуть не разозлился. Я даже сел и вытянул шею, чтобы убедиться в этом.
- А, это ты Арч, - голос Олли отозвался тихо и глухо, словно из шкафа. – Я слышал, что у тебя поменялись планы?
Арчи только кивнул и вошел в комнату, а я был уверен на 100%, что на лице моего друга вновь появилась лучезарная довольная улыбка. Покинув диван, я тоже вошел, вслед за ним, но остановился на пороге, лишь заглянув в спальню.
Первое, что я учуял – запах апельсинового масла и еле уловимый, тонкий аромат женских духов. Духами пахло из платяного шкафа, в котором зарылся Олли, выискивая там что-то. Арчи же, стоял у туалетного столика и брызгал себе на ладонь из маленького пузырька с небывалым упорством. Тем временем, запах апельсина становился всё насыщеннее, резко ударяя в нос.
Вскоре, Олли вылез из шкафа с парой выглаженных выходных костюмов на вешалках и тоже почувствовал, что запах в комнате разительно отличается от привычного ему. А через пару секунд, Олли мягко, почти нежно, отобрал флакон у Арчи, накрыл крышкой и отставил в сторону, при этом даже не проронив не слова, в адрес Арчи. Арчи по привычке пожал плечами и провел обеими, пропитанными маслом, ладонями по своим рыжим волосам, прикрыв от удовольствия глаза.
- А я здесь останусь, на какое-то время, - сказал Олли, выкладывая оба костюма поверх, идеально застеленной, кровати.
Апельсиновое амбре стало на столько плотным, что я больше не смог сдерживаться и чихнул.
- Дорогу назад вы запомнили, я уверен, - продолжал он, оценивая серый пиджак. – Так что, трудностей в пути возникнуть не должно.
- А ты чем думаешь заняться? – спросил я, поглядывая, однако не на Олли, а на Арчи.
Мой друг маршировал по комнате и заглядывал во все ящики, благо только глазами – руки он держал за спиной.
- Для начала, найду себе новую работу, - отозвался Олли и вывернул карман наружу, проверяя его на наличие дыр и мелочи.
Арчи даже отвлекся и, навострив уши, перевел удивленный взгляд на Олли.
- Устал я, честно говоря, от отдыха за эти полгода, - закончил он.
- Устал от отдыха? – хмыкнул Арчи. – Может, от безделья?
- Да, так точнее, - согласился Олли и надел пиджак поверх чистой белоснежной рубашки. – К тому же, я ведь теперь холостяк, - добавил он с бесхитростной улыбкой.
Арчи недоверчиво пожал плечами и опять хмыкнул – на этот раз громче и протяжней, но ничего возражать не стал. Глаза обоих говорили о том, что холостяк из Олли Макинтоша никудышный.
- Может выйдем, прогуляемся? – предложил Арчи, когда, пышущая цитрусами, комната наконец закрылась.
Мы втроем сошлись на том, что небольшая прогулка нам не помешает. Я, по привычке, захватил с собой и свой рюкзак.
Когда мы вышли на свежий воздух, я мгновенно почувствовал себя спелым апельсином. Одного взгляда на моего друга было достаточно, чтобы осознать – заботит это лишь меня одного. Арчи улыбался деревьям и послеполуденному солнцу, автомобилям и цветам в палисадах, вышагивая по тротуару бодрой пружинистой походкой.
Люди, идущие навстречу, оборачивались сразу же, разминувшись с нашей компанией. Чувствовалось, как они подсознательно сопоставляют аромат с цветом длинных блестящих волос моего друга. Меня же чрезмерное внимание посторонних, мягко говоря, выбивало из колеи, и я начинал спотыкаться на ровном месте.
Завидев продуктовый универмаг в конце улицы, Арчи без лишних слов помчался туда, оставляя меня и Олли далеко позади. Кричать ему вслед не было смысла – он всё равно даже не обернется. Я тоже прибавил шагу – моя губительная привычка взяла верх, когда запах апельсина сменился сигаретным.
Единственное, что объединяло все девять городов нашей страны – так это продуктовые супермаркеты ВУЛПЕС. Знакомые желтые буквы вынырнули из-за деревьев и стали четче. Мой друг уже с нетерпением ждал у входа.
- Надо взять сыра и хлеба, - сказал Арчи, мелькая между рядами огненными вспышками. – И шоколадку. Хочу шоколадку! – провозгласил он, огибая стеллаж с чаем и кофе.
В итоге, после двухчасового тура между витринами, корзинами фруктов и овощей, наша покупка состояла из: полкило твердого сыра, буханки черного хлеба, пяти плиток шоколада (Арчи не смог определиться), трех бутылок сидра, кило картошки, одной луковицы и пачки сигарет.
Олли, не интересуясь нашим мнением, оплатил всё своей картой, которую, как потом выяснилось, он нашел в своей старой куртке с остатками последней зарплаты.
- Вы мои гости, и я вас угощаю, - отвергая все возражения, сказал Олли, укладывая покупки ко мне в рюкзак.
Пакет с картошкой он взял на себя, а одну из плиток шоколада Арчи развернул и разделил ещё на кассе, не в силах больше сдерживать свои желания.
Солнце медленно продвигалось за горизонт – это очень хорошо наблюдалось с балкона Олли, выходящего прямиком на запад. Дом стоял на небольшом возвышении, а вокруг рассыпались лишь 4-хэтажные постройки – так что пурпурно-золотое небо разворачивалось во всей своей красе.
Я с Олли стояли на балконе, курили и провожали солнце, в то время как Арчи на кухне чистил картошку, плотно завесив шторы. Закат его угнетал, и мне это было хорошо известно. Он становился задумчивым, а все характерные черты буквально опускались вниз. Лицо становилось совершенно чужим, а самого Арчи начинало тянуть ко сну.
В первое время нашего знакомства, мне было занятно наблюдать за поведением моего друга в момент, когда гаснет солнце, но потом… Потом, я стал замечать что и в синеве его глаз нечто гаснет. Словом, внутри Арчи больше не было Арчи. Я никогда не говорил с ним об этом, подсознательно понимая, что ответа не последует. Вернее, внятного ответа.
Наш ужин состоял из жаренной картошки с луком, сыра и яблочного сидра. Готовил Олли и, надо отдать ему должное, получилось вкуснее, чем у Соломеи.
- Зачем тебе жена, Фикус? – заметил Арчи, уплетая вторую добавку и подкладывая со сковороды третью.
Олли недоуменно повел взглядом в его сторону.
- Так зачем? – не отставал Арчи, не удовлетворившись взглядом, пусть даже довольно красноречивым.
- Тебе она тоже понадобиться, - попытался уйти от ответа Олли, откупоривая свою бутылку с золотистым напитком.
- Мне? Вряд ли, - не согласился Арчи, но потом добавил, глядя с театральной отрешенностью в потолок. – Но ты прав.
Олли дернулся, словно Арчи прочитал его мысли. Он пристально всмотрелся в глаза моего друга и, чуть заметно кивнув, вернулся к еде.
Лично мне было всё равно – есть у Олли жена, или нет, но очень удивляло – почему это так волнует Арчи. Ведь всего только за один этот день, он поднимал тему о жене, путь даже и не напрямую, более полдюжины раз.
- Мы завтра утром выходим? – втиснулся я, воспользовавшись заминкой в их беседе.
- Да! – громко подтвердил Арчи, мгновенно позабыв о чем шла речь до этого. – Но я хочу выйти ещё до рассвета.
- Зачем так рано? – воспротивился я.
Меня совсем не радовало перспектива плестись в потемках по пустому, холодному шоссе. Арчи посмотрел на меня так, словно я приказал немедленно вернуться в Мунплейс, причем на автобусе и больше никуда никогда не выезжать.
- Мы пойдем через деревню, - его синие глаза горели от нетерпения, предвкушая новые открытия. – Как ты, Фикус. Там ведь есть гостиница, в деревне?
Олли на это заявление только молча кивнул, но, по его выражению лица, я понял – он тоже не в восторге от идеи моего друга.
- Может, кто-то из местных согласиться показать нам лес, - мечтательно добавил Арчи, а Олли, на этот раз, предостерегающе кашлянул.
Я конечно понял, что тоже пойду туда с Арчи. А если не соглашусь? Если не пойду вместе с ним, а отправлюсь прямиком в Дом Двалина? Меня, почему-то, не тянуло посещать деревенскую гостиницу, а уж тем более – лес.
- Ты помнишь, что Норд говорил сегодня утром? – мой друг враз выровнялся на табурете и подцепил на вилку пару долек картошки.
- Это о чем же? – Олли помолчал, припоминая. – Он же, как обычно, бросил пару фраз, пока трубку свою набивал… Погода, говорил, поменяется… и… это же ты ему рассказывал что-то, а не он, Арч.
Арчи сдерживался, как мог, но лисья улыбка всё-таки всплыла наружу.
- Аконит, ещё раньше, перед нашим уходом, тоже отправилась в деревню, - продолжил Арчи. – Норд сказал, что ей стоит поторопиться, пока погода не поменялась.
- А, ты об этом, - Олли начал вспоминать. – Да, Аконит раз в месяц-два отправляется в деревню за провизией, которую в городах не найти. Травы там, грибы, мед, когда как.
Арчи вдумчиво прожевал остатки своего ужина, продолжая смотреть в потолок, запил парой глотков сидра и только после этого, наконец, поглядел сначала на меня, а потом на Олли, от которого, судя по всему, желал услышать больше информации.
- В Рокс растет хорошая мята и её много, - Олли стал предположительно догадываться, чего от него хочет Арчи, но пока что решил не отвечать на, не заданные вслух, вопросы.
- В таком случае, я просто обязан там побывать, - отрезал Арчи.
- Мята будет только к лету, - предупредил Олли.
- Посмотрим, - усомнился мой друг, заговорщически сощурив глаза.
- Группа туристов после дождя в лес собирались. Можете тогда с ними и пойти. Грибов соберете. – предложил Олли, уже не скрывая усмешку.
- Неа, после дождя не хочу, - Арчи встал и вытер губы тыльной стороной ладони. – Всё было очень вкусно. Я спать пойду, - хлопнув меня по спине, он удалился в гостиную и оттуда добавил. – Не засиживайся, Стред. Завтра большой и долгий день!
То, что день предстоит долгий – это я и сам прекрасно понял. Понял я также, что завтра нам потребуется бессвязно бродить по деревне, а всё потому, что мой друг придумал себе новое приключение – «Неожиданная встреча с Аконит».
Я не помнил, как заснул, но проснулся окончательно только тогда, когда услышал – Олли с нами прощается. На мне был рюкзак и ботинки – судя по затянутым шнуркам, надевал их на автомате, не просыпаясь. Арчи, напротив, лучился бодростью и энергией – немыслимо, как ему хватило тех пяти часов сна в кресле.
Солнце ещё не показывалось, а небо только-только выбрасывало светлые полосы на небосклон.
- Арчи, - твердым голосом сказал я. – Зачем ты преследуешь Аконит?
Мне надоели вечные, хитроумные загадки перемещений моего друга, а единственного, чего мне хотелось – это уж точно не странствий по сомнительной незнакомой деревне.
Арчи глянул на меня долгим взглядом и с улыбкой отвел глаза.
- Пусть думает, что я не просто так захотел в деревне побывать, - ответил Арчи, глядя прямо перед собой
Мы вышли из города на шоссе, солнце поднялось и стало теплее. Но массивная грозовая туча уже надвигалась с запада, угрожая столкнуться с единственным источником тепла в пустыне.
- Кто? Аконит? – не понял я.
- Аконит? Нет! – Арчи заулыбался, как маньяк, а лицо стало до того лисьим, что я бы не удивился, если бы у моего друга отрос длинный, пушистый, рыжий хвост. – Фикус. У него на всё должны быть свои причины. Ты это тоже должен был заметить. Он не доверяет тем людям, которые делают что-либо просто так. Считает это пустой тратой времени, - Арчи пожал плечами и поднял глаза к серому небу. – Думаешь, успеем мы к гостинице, до начала грозы?
Я ничего не думал. День только начался, а к сегодняшнему Арчи мне ещё предстояло привыкнуть.
В деревню мы вошли по главной дороге и, прежде чем стали проясняться очертания домов, самое высокое и сверкающее здание показалось ещё на развилке. Это была трехъярусная, с золочеными крышами башня, над храмом Покровителей. На самой её макушке пристроилась колокольня, из красного кирпича, в отличии от остальной, белокаменной, части здания.
Шоссе становилось всё уже и каменистее, а у самого первого дома – совсем пропало, словно истерлось, превратившись в утоптанный грунт с песком.
Редкие жители деревни, занятые своими делами, не особо обращали на нас внимание, а если и обращали – во все глаза глядели только на Арчи, чему я истинно был благодарен. Арчи шагал по улице и улыбался, плечи его расправлены, а походка легкая, совсем невесомая – полная противоположность мне, идущему сгорбившись, рядом, спотыкающемуся о каждый пятый камень. 
- Доброе утро! – Арчи внезапно остановился перед невысокой женщиной с полным ведром картошки. – Задайте нам курс, если не трудно. Мы ищем трактир.
Лицо женщины нахмурилось и потемнело. Она яростно поставила ведро на землю и выровняла спину.
- Здесь прямо, потом на право и до самого конца. Там увидите, - сухо произнесла она и откинула с глаз каштановый, выбившийся из под зелёной косынки, локон. – Если будете говорить с Удо, передайте ему, что огород уже третий день стоит!
- Будет сделано, - пообещал Арчи, одарив женщину самой обворожительной из улыбок. – Благодарствую.
За поворотом дорога стала ещё уже, по вине подзаборных кустарников, палисадников и сорной травы. Разноголосье собачьего лая шлейфом тянулось на протяжении всего нашего пути по этой улице. Я присмотрелся к деревьям в её конце и понял – там начинается лес.
Тем временем, бесконечная вереница домов и заборов резко оборвалась, а по левую руку открылось двухэтажное строение с ярко-зелёной скатной крышей. Свежая краска блестела на солнце, не хуже позолоты на храме. Рядом с домом находилось стойло – оттуда доносилось приглушенное ржание. Не успел я и обернуться, как Арчи уже стоял у входа и держался за металлическую круглую ручку.
Внутри было темно и тихо. Худой, в летах, человек, скорее всего хозяин, нацеживал у стойки пиво с бочки. Короткий взгляд в нашу сторону был абсолютно равнодушным.
Не раздумывая, но с интересом рассматривая всё на своем пути, Арчи зашагал прямиком к нему. Следуя за своим другом по пятам, я расслышал лишь два слова в перешептываниях, сидящих за столами, людей – «лунаместы» и «шуршащий мешок». Это они конечно о нас с Арчи, сомневаться тут не приходится.
Мой друг, пока я украдкой осматривался по сторонам, принюхиваясь к запаху краски и горького пива, успел заказать нам комнаты и оплатить их. Затем, он обернулся, сжимая в руках два стакана какого-то темного и пенистого питья.
Мы расположились за, ближайшим к стойке, прямоугольным столом – Арчи – лицом ко входу, а я – напротив. Для меня такое положение казалось удачным, но и затылком я чувствовал разномастные взгляды всех, кто находился в зале. Я поднял глаза на Арчи и он сразу сообразил о чем я думаю.
- Расслабься и пей своё пиво.
Арчи, приложившись к пол-литровому стакану, проглотил сразу половину. Я сделал глоток и чуть не вернул всё обратно. Содержимое моего стакана было горьким и отдавало бензином при долгом пребывании во рту. Арчи только улыбнулся, пожал плечами и одним глотком прикончил свой стакан, оставив мне возможность смаковать свою порцию крошечными глотками – иначе это пить было невозможно.
- Я собираюсь прогуляться, ты со мной? – громко произнес Арчи, отодвигая стакан в сторону по черным доскам стола.
В ответ, я морщась покачал головой и ткнул пальцем на свой полный стакан. Мне сейчас хотелось только одного – оказаться подальше от этих всех посторонних, оценивающих взглядов за спиной.
- Хорошо, - он бросил рядом с моей левой рукой, на стол, продолговатый, отполированный множеством рук, ключ с желтым кусочком материи на кольце. – Вот, твоя комната № 8. Если захочешь тоже пройтись – встретимся здесь, если не придется пересечься, - он хлопнул меня по плечу и, продолжая жизнерадостно улыбаться, вышел на улицу.
Взгляды стали невыносимы, и я обернулся. К моему удивлению, никто даже не смотрел в мою сторону, все увлечены своими беседами. Бармен тоже был занят – читал газету.
Смирившись с тем, что иногда параноидальные чувства посещают моё сознание, я сделал ещё пару глотков. Так называемое, пиво стало немного приятнее, и через полчаса я решился подняться в свою комнату, чтобы ещё хоть немного поспать.
Комната была очень маленькая, от постели сильно пахло пылью. Тем не менее, даже влажные простыни и, пропахшая алкоголем, подушка не смогли перебороть нарастающую сонливость.
Проспал я около трех часов. Голод разбудил меня, а желание закурить заставило подняться с постели и, покачиваясь, спуститься вниз. Волосы на затылке промокли от непросушенного белья, а рубашка противно прилипла к спине.
Уже с лестницы стали слышны громкие голоса, в том числе - и голос Арчи. На первом этаже, за большим столом у окна, собралась компания хохочущих мужчин и парней, среди которых нашелся и мой друг. Приятелей себе Арчи находил необычайно быстро – таков его главный талант.
Осторожно приблизившись, я заметил, что двое, которых я принял за парней, оказались девушками в платьях, но с наброшенными на плечи тяжелыми кожаными куртками.
- А, Стред! Иди к нам! – Арчи сразу же подозвал меня, как только приметил. – Вот смотри, какой у нас пир. Эйдан угощает!
Эйдан – мужчина лет 50-55-ти, с квадратной челюстью и жидкими короткими волосами, утвердительно кивнул и приложился к своей кружке, запивая жаренную куриную ногу.
Я подошел и молча сел на свободное место. Мне тот час же пододвинули тарелку с ещё одной куриной ногой, а кто-то бросил сверху хлеб и ломоть сыра, величиной с половину моей ладони.
- Спасибо. – поблагодарил я и первым делом принялся за еду, оставив изучении компании и знакомство на потом.
- А я никогда не была в Луналоке, - томно произнесла одна из девушек, протягивая руку за кружкой. – Говорят, там очень красиво и всё блестит…
- Если голову Зубоскала отмыть хорошенько, она тоже будет блестеть, - ввернул худой паренёк, примерно моего возраста, с большими, как у кролика, передними зубами.
Вся компания, включая Арчи, взорвалась дружным смехом.
- Но даже после этого она не станет красивой, - коротко и авторитетно добавил Эйдан, в перерыве между смехом и едой.
- А ты чего расскажешь? – кто-то слева толкнул меня локтем.
Я обернулся и встретился нос к носу с весьма неприятным лицом. Рот мой был полон хлеба и я не осмелился открыть его.
- Не трогай его, Хэм. Пусть поест, - вмешался Арчи и мужчина повиновался.
Хэм отвел глаза, но от этого гнусного взгляда у меня мороз прошел по спине. Может это была всего лишь игра света и тени, не уверен.
Обведя взглядом остальных, я убедился, что не только это лицо вызывает недобрые чувства. Помимо Арчи и меня, людей за столом собралось семеро, исключая ещё двух девушек. И если Хэм поражал озлобленным, иступленным взглядом, то мужчина, сидящий между двумя девушками, походил, как по мне, на ядовитую змею, готовую к атаке. Также, были двое широкогрудых и мускулистых ребят, каждый из которых плотоядно скалился и облизывал толстые губы – тарелки перед ними содержали уже лишь объедки. Черноволосый крепкий мужчина всё время улыбался, но не так, как Арчи. Улыбка его – жутко хитрая, лисья, но в отличии от улыбки Арчи, сулила нечто недостойное и подлое.
- Ну так что, Арчи, - сказал черноволосый. – Поедешь с нами на охоту, после дождей? Будет Эйдан, Хэм, Кен и Эт. И ты, Змей, да? – он сверкнул глазами на широконосого человека с истинно змеиным взглядом.
- Естественно, - подтвердил тот.
Черноволосый закивал.
- Ещё есть время подумать, - Арчи вдруг стал сосредоточенным и собранным, сжатым как пружина, как затаившийся лис. – Не спеши, Кеган.
Черноволосый Кеган ухмыльнулся и вновь покивал.
- Думаю, добудем оленя, или… - начал Эйдан, но никто так и не узнал, кого ещё он надеялся добыть.
Дверь таверны с грохотом и скрипом отворилась, и все мгновенно затихли, на одну лишь секунду. В зал пролазил невообразимо огромный человек, в бурой, свободного покроя, одежде – такую носили большинство селян. Под его тяжелыми черными ботинками, похожими на обувь Аконит, но на 20-ть размеров больше, доски пола жалобно скрипнули. Чтобы не врезаться округлым лбом о притолоку, человеку пришлось пригнуться, мотнув пыльными, длинными волосами, свисающими грязными патлами на плечи.
- Ай, Кипрей-Зубоскал! – взвизгнул Барки, обнажая свои кроличьи зубы. – А мы только-только тебя помянули.
- Помяни черта… - рявкнул Хэм, злобно, с нескрываемой ненавистью провожая вошедшего.
- У меня пропал кот, Зубоскал. А ты, говорят, выпускал своих тварей! В лес погулять, - прошипел Змей.
Но человек только обвел взглядом зал, в поисках подходящего стола, и похромал за самый дальний, слева от стойки. Он сильно припадал на правую ногу, которая гнулась с трудом.
- Вина и мяса! – громко прохрипел он и только после этого, посмотрел в нашу сторону. – Пополнение, мать вашу, - он выделил взглядом Арчи, а после медленно перевел его на меня.
Его лицо выражало усталость, а грустные, как у затравленной собаки, глаза – не стали долго рассматривать нас. Человек не был стар, пусть с теми глубокими морщинами, прорезавшими его переносицу, уголки глаз и губ. Говорил он резко и громко, скрывая ненависть, накопленную внутри.
Человек повернул голову в сторону стойки, чтобы убедиться – бармен занят его обедом, а солнечный луч с окна хорошо осветил его, скрытое в тени, лицо. Всю правую сторону, ниже глаза и до самой ключицы, пересекал длинный вертикальный и глубокий шрам, словно кто-то пытался вскрыть этого великана, как устрицу.
Бармен принес глубокую миску, кружку и ломоть черного хлеба. Кипрей Зубоскал благодарственно кивнул, опустив пару монет в руку хозяину таверны, и принялся за еду.
Змей в тот час поднялся со своего места и направился прямиком к Кипрею, за ним вслед, как телохранители, отправились братья Кен и Эт. Я мгновенно предположил – в одиночку никто из этих ребят не осмелился бы даже приблизиться к Зубоскалу, который сейчас был сосредоточен на своей тарелке и глядел только в неё.
- Слышь, Зубоскал, - вкрадчиво, почти ласково, произнес Змей, усаживаясь прямо напротив Кипрея. – Мы тут на охоту собирались. Так ведь, ребята?
С ядовитой улыбкой он обратился к своей компании. Все как один, кроме меня, сосредоточенного Арчи и одной девицы, воскликнули: «Да!».
- И вот… Может составишь нам компанию, а? Вспомним былые времена…
Кипрей поднял глаза и медленно, предельно доходчиво, прорычал:
- Если ещё раз заикнешься о треклятой охоте, я поимею тебя твоим же собственным ружьем, - и снова вернулся к прерванной трапезе.
Змей нервно дернулся, но заговорил вновь, чувствуя за спиной надежную защиту:
- Знаешь что, Кипрей, - зашипел, чуть ли не до свиста, он. – Я готов освежевать тебя прямо сейчас. Закончу дело твоего отца. – Змей сплюнул на пол и вынул из-за пояса длинный ровный кинжал.
Все, кто сидел, повскакивали на ноги, одним единым порывом. Даже я. Дальше, всё происходило так быстро, что я даже не понял, как Арчи очутился прямо передо мной, перепрыгнув через стол и хлестнув меня по лицу рыжей волной волос. Тарелки и кусочки еды разлетелись в разные стороны, задетые руками, локтями, и даже ногами.
Через секунду я увидел пару затылков и Кипрея - женский испуганный визг вернул меня к действительности. Кипрей возвышался над всеми, как в бушующем море, где по горло, а где по грудь. Правой рукой он мертвой хваткой вцепился в горло Змея и поднял над столом. Змей неистово дергал конечностями, как карикатурный таракан, но кинжал не обронил. Он полосовал руку Кипрея, от запястья до локтя, но у того  были более важные дела, чтобы замечать боль. Свободными руками и ногами, Зубоскал отбрасывал нападающих направо-налево, пока они не додумались наскакивать на него сзади.
Через какое-то время, Змей перестал двигаться, его тело обмякло, и повисло безжизненной тряпицей – точно змеиная шкура. Кипрей почувствовал это и отбросил тело в сторону – багряные брызги из порезов оросили лица и головы тех, кто норовил подобраться поближе, урвать от него кусок.
Я понятия не имел – что мне делать. Арчи подбежал к Змею и попытался привести того в чувство. Мне стало ясно, что мой друг тоже не может определиться на какую сторону стать.
Шестеро взрослых мужчин продолжали набрасываться на одного Зубоскала, как псы на медведя, но он пока что успешно отбивался от них, бранясь после каждого выпада. Вдруг, над правым плечом Кипрея мелькнула иссиня-черная челка – Кеган впился зубами в массивную шею. Зубоскал громко выругался и схватил Кегана за шкирки, швырнув его на головы неприятелей, но те увернулись. Кеган шлепнулся об пол, как куча тряпья. Хэм воспользовался заминкой и схватил со стола нож. Он, пригнувшись, подобрался к Кипрею и вонзил лезвие в левое бедро великана так, что тот взвыл и чуть не повалился на пол, но вовремя ухватился за стойку.
Кипрей решил покинуть это место, понимая – так он всех поубивает одного за другим, или же его сожрут живьем. Судя по разбитому черепу Хэма, я определил – тот уже не жилец – Кипрей со всей силы припечатал того об угол барной стойки.
Зубоскал как мог прохромал до двери, расталкивая разбросанные стулья и оставляя за собой смазанный кровавый след. С улицы пахнуло преддождевой свежестью, и мне почему-то захотелось, чтобы вода смыла багряный шлейф Кипрея Зубоскала.