Неверная юность

20.10.19 Вс. 11.10

Солнечные лучи, отталкиваясь от окон соседнего здания, прыгали в кровать, как бы заменяя выключенный будильник. В пробуждающемся сознании вспыхнули искры воспоминаний и растеклись по груди чем-то горячим и сладким, заставив Дарью улыбнуться. Следы прикосновений и поцелуев отзывались вспышкой внизу живота и, пробежав волной по позвоночнику рассыпались мурашками на затылке.

Дарья вспомнила поцелуи Киры – ее жадный пухлый рот, ее зубы, аккуратно кусавшие губы, карусель страсти и нежности, от которой подкашивались ноги и к которой невозможно было привыкнуть... Она зажмурила глаза, набрав в легкие побольше воздуха, все ее нутро затрепетало, в груди будто лопнул сосуд с блаженством и разлился по телу, добегая до кончиков пальцев. Эндорфиновая эйфория, от которой начинала появляться зависимость...

Она слышала доносившиеся с кухни звуки, но не хотела спешить. Дарья зарылась в одеяло с головой и позволила раствориться в сладкой неге воспоминаний. В них мелькали глаза, прикосновения рук, объятия, губы... Она дотронулась до своего лица так, как касалась ее Кира. В груди ее что-то сжалось.

– Куда спряталась? – голос вернул ее из приятных воспоминаний в не менее приятную реальность.

– Я счастлива, – призналась она, вылезая из белого плена. – И боюсь, что это лишь сон, который ускользнет от меня.

– Мы второй день в постели, но нельзя же вечно спать, – Кира как будто шутила.

Дарья предпочла не замечать легкого охлаждения, которое можно было заметить в ее глазах.

– Ты готовила завтрак?

– Скорее, варила кашу из топора, – лицо хозяйки смягчились. – Кофе с тебя.

После завтрака Дарья собрала вещи, смущенно остановилась на пороге. Прислонившись к косяку, Кира пристально посмотрела не нее, игриво улыбаясь. Гостья приблизилась к ней настолько, что дыхание подруги можно было ощутить на коже. Брюнетка нежно провела по ее лицу кончиком носа и замерла в дюйме от поцелуя, будто дразня или ожидая действий Дарьи, та нашла в себе силы удержаться, сделав глубокий вдох, положила голову на ее плечо и обняла.

– Когда отступит это наваждение? Неужели, это когда-нибудь станет привычным?

– Надеюсь, что нет, – хитро ответила Кира.

Только выйдя в подъезд, Дарья поняла, что могла иметь в виду Кира.

Она не стала надеяться на благосклонность капризного лифта и медленно спустилась по ступеням к первому этажу. Толкнув дверь (домофон так и не починили), Дарья вышла из подъезда, широко улыбаясь своим мыслям и просачивающемуся сквозь облака солнцу. Она не сразу заметила Влада, поднявшегося со скамейки. Девушка посмотрела на него, как на восставшего из могилы мертвеца. По правде сказать, так он и выглядел: растрепанные волосы, помятая футболка, в которой она видела его позапрошлым вечером, темные круги под глазами подчеркивали бледную кожу и изможденность. Внутри нее все похолодело, словно ураган за секунду перенёс ее с тропического острова на арктический ледник.

– Зачем ты здесь? – спросила она, отводя взгляд в сторону.– Я пришёл к тебе. Я хочу все исправить. – Я же говорила: нам лучше не встречаться. Я не хочу причинять боль ни тебе, ни себе.Ветер столкнулся с ее телом, вытряхнув из волос и одежды ароматы прошлой ночи: ваниль, ландыш, ирис, мускус... Следы поцелуев и ласок обжигали стыдом.– Чем причинять боль? – он попытался дотронуться до нее, но она отстранилась. Если бы он прижался к ней, смог бы почувствовать запах чужих объятий?– Всем. Мне тяжело видеть тебя. Не думай, что мне просто далось это решение. – Давай начнём все с начала. Без Киры, без моих проблем. Я все тебе расскажу. Я соглашусь писать музыку для Сахарова. Я уеду за тобой в Европу и смогу поддержать, взять ответственность за тебя, за нас – денег будет достаточно. Ради тебя я готов пойти на это.Лицо Дарьи исказилось от муки. – Ничего не получится, – начала она. – Мои чувства ушли.– Но я все исправлю. Я не верю, что все исчезло. Посмотри на меня, – попросил он. – Скажи, ты ничего не чувствуешь? Она понимала, что Влад не готов был отпустить ее: она приросла к нему изнутри. Ей не удалось бы уйти, не оставив после себя огромную рану на его душе. Девушка заставила себя посмотреть на него, и к горлу подкатил ком тошноты. Она отвернулась, чтобы спрятаться и оглядеть пространство вокруг себя в поисках урны.– Пожалуйста, – повторила она снова, – отпусти меня. Иначе нам обоим будет очень плохо. – Ты нужна мне... Дарья! – он мягко тронул ее за плечо. Девушка начинала задыхаться. Ей вспомнился далекий весенний вечер, когда они лежали друг напротив друга во мраке и держались за руки. Она так хотела признаться в своих чувствах. Невысказанные слова готовы были задушить ее, но Влад нарушил тишину первый, прошептав: «Я люблю тебя». Ее глаза наполнились слезами: «Я хотела сказать тебе то же самое. Если бы ты промолчал, я призналась бы через несколько секунд». Сейчас ей мешало дышать совсем иное. – Неужели ты ничего не чувствуешь? – прервал он ее воспоминания.На нее смотрел тот же человек, почти не изменившийся за полтора года, но теперь она была бесконечно далека от него. Она понимала, что только услышав правду, он сдастся и откажется от попыток удержать прошлое.Голова кружилась – застрявшие слова мешали кислороду проникнуть в легкие, руки тряслись от волнения. Дарья собрала в себе остатки мужества, глубоко вздохнула и серьезно посмотрела на него:– Я была с Кирой. Влад покачнулся, сделав шаг назад. По выражению лица он сразу понял, что имела в виду Дарья. Он стал еще бледнее и будто вдруг лишился зрения, лицо выражало смешанный с опустошенностью шок, будто возлюбленная только что выстрелила ему в сердце. А Дарья словно отдала свою боль, силы вернулись в тело, она смогла сделать полный вдох. Ей хотелось подбежать к нему, обнять крепко-крепко, чтобы остановить кровотечение из открытой раны, но она стояла на месте. – Прости. Не хотела говорить тебе этого, – глаза Дарьи блестели слезами.– Такое чувство, будто меня чёрная дыра пожирает изнутри, – невпопад ответил он и отступил еще дальше. – А я никого не видел, кроме тебя...– Знаю... Но я не имела права занимать место в твоём сердце. – Сразу перехотелось тебя обнимать, – продолжал он озвучивать свои мысли. Шок уступил место злости, которая вернула Владу опору.– Как это произошло? Ты была инициатором или она?– Это не имеет значения. Теперь это моя личная жизнь.– Ну мне интересно! Дарья обхватила себя руками.– Мои чувства угасли еще до знакомства с Кирой. Просто я не могла признаться себе в этом. Иначе я не влюбилась бы в другого человека. – Так ты уходишь от меня ней? Ты думаешь, что нужна ей? – Я все понимаю, – вместо ответа сказала она. – И ни на что не рассчитываю.– Ты слишком хрупка для того, чтобы пройти через это. Она, как таран, снесет тебя. Ей безразличны все. Не потому что она плохая или злая. Просто потому что она не умеет иначе. Теперь не умеет. И не обманывай себя. Она разобьёт твоё сердце. Она всегда так поступала.

Влад пристально смотрел ей в глаза, и в его взгляде она читала бессилие, сломленность и осознание того, что Дарья никогда не простит ему свою измену.

Тяжело вздохнув, он спросил:

– Кира ведь ничего тебе не рассказала о себе, так?

– «Каждый живет, как хочет, и расплачивается за это сам», – процитировала она Уайльда.

Влад кивнул, развернулся и ушёл. На протяжении всего разговора Дарья ожидала этого и была готова отпустить его, но когда это произошло, внутри будто что-то окончательно оборвалось.