Yeah, that's the spirit

Максин не знала, сколько просидела так, размышляя о своей жизни. За окном начали сгущаться сумерки. Получается, она здесь уже почти сутки. И за сутки она ничего не ела. В животе неприятно заурчало. Интересно, он на самом деле хочет заморить ее голодом? Как он говорил? Смерть от голода - тоже смерть? Желудок снова возмущенно заурчал. Он вообще придет?

Девушка прислушалась. В доме царила полная тишина - кажется, Оливера даже не было дома. А если он ушел на всю ночь, и ей предстоит до утра сидеть тут? В конце концов, у него группа - наверное, репетиции и все такое. С одной стороны, это успокаивало - ведь, неизвестно, как он поведет себя в следующий раз и чем это все закончится. С другой стороны, неопределенность тоже сводила с ума. Ведь в любой момент дверь может открыться и тогда...? Максин почувствовала, как на нее снова накатывает чернота от страха, и ей захотелось заплакать и забиться в угол. В конце концов, какая разница. Пусть делает с ней что хочет. Проще сдаться. "Жалкая" - прозвучал в голове насмешливый голос Оливера, и Максин чуть не взвыла от возмущения. Когда он успел так глубоко проникнуть в ее мысли? Этот эпизод в мельчайших подробностях намертво впечатался в ее сознание. Его пальцы у нее на шее - сначала нежные, а потом такие беспощадные. И эти безумные глаза с длинными черными ресницами, в которых плескалось презрение и что-то еще, чего Максин не могла пока понять. Стоп, нежные пальцы, длинные ресницы? У нее что - приступ стокгольмского синдрома от голода? Вроде бы она никогда не замечала в себе любви к мазохизму. Он ее вообще-то чуть не убил - напомнила она сама себе. Ага, а еще он один из самых привлекательных людей, что она видела. И лидер одной из лучших групп, что она слышала. Просто прекрасно.... От досады Максин прикусила губу чуть ли не до крови. Интересно, а он сейчас над чем-нибудь работает? И когда он все-таки будет дома?

На улице стало совсем темно, а в доме все так же стояла тишина. Максин уже несколько раз обследовала комнату, открывала окна, только чтобы убедиться, что кричать было бессмысленно - казалось, вокруг вообще никого, как в каком-нибудь Сайлент- Хилле. Голод напоминал о себе все сильнее, и она с переменным успехом заглушала его водой. Нужно попробовать отвлечься, иначе мысли о еде сведут ее с ума. Она еще никогда так долго не обходилась без пищи. Ее взгляд снова упал на планшет Оливера. Когда-то, ДО ТОГО, как жизни не стало, она много рисовала, но потом пришлось забросить все хобби. Почему бы снова не начать... пользуясь таким прекрасным случаем. Она забралась на кровать вместе с планшетом, взяла карандаш и задумалась. С чего бы начать? Кажется, она все забыла...

Проколдовав над рисунком несколько часов, она сама не заметила как заснула. Проснулась она, как ей казалось, глубокой ночью от неуютного и всепоглощающего ощущения, что кто-то очень внимательно на нее смотрит. Она резко села на кровати, и тут же в темноте раздался смешок.

- Оливер?

- Макси-и-ин, - протянул знакомый голос с не слышанной ей раньше интонацией.

Девушка повернулась на звук, одновременно нащупывая рукой выключатель лампы, стоящей на прикроватной тумбе.

- Чего ты хочешь? - спросила она, включив, наконец, свет и щурясь от непривычки.

- Чего я хочу? - с задумчивостью отозвался мужчина. Как только зажегся свет, его взгляд тут же принялся жадно изучать лицо Максин.

Вот, она в его доме, почти в его постели - делай что хочешь. Да, у тебя были совсем другие цели и планы, Оливер, ты совсем не хотел становиться маньяком. Но разве кто-нибудь вообще может устоять, когда другой человек полностью в твоей власти. Невозможно удержаться и не воспользоваться этой безграничной вседозволенностью хотя бы раз. Спасти или сломать - красной пульсирующей нитью билось у него в голове. Спасти или сломать? Черт, он сходит с ума.

Максин тем временем напряженно всматривалась в лицо Оливера, который, кажется, полностью погрузился в свои мысли. Это ее шанс. Главное, не упустить его. Она резко вскочила с кровати и рванула к двери. Ее расчет был на то, что мужчина не успеет так быстро среагировать, и она не ошиблась. Она выбежала за дверь, захлопывая ее за собой и, даже не осмотревшись, рванула по коридору направо. Еще один поворот - три двери и ни одного намека на лестницу. Тупик! Она могла бы догадаться - шаги после хлопка двери внизу всегда приближались слева. Она побежала обратно и на повороте практически впечаталась в Оливера. Он среагировал мгновенно, на ходу ловя девушку и разворачивая ее спиной к себе, в результате чего она оказалась теперь плотно прижатой к его телу сильными жилистыми руками. От него пахло мужским одеколоном, смешанным с его собственным мускусным запахом.

- Ты куда-то собралась? - насмешливо прошептал он, склонившись к ее уху. Он играл с ней как кот с мышью, зная, что она никуда не денется.

- Отпусти, - севшим голосом попросила Максин, едва сдерживая панику.

- Ты и так знаешь мой ответ, - его губы почти касались ее уха. Максин вздрогнула, когда он обвел языком мочку, а потом слегка прикусил ее. По телу предательски побежали мурашки. Да что происходит?

- А как же "жалкая"?

- Замолчи, - приказал Оливер, зажимая ей рот рукой.

Он не хочет больше ничего слышать. Демоны победили. Какого черта она снова бегает в одной майке и дразнит его? Его губы беспощадно скользили по женской шее, оставляя багровые засосы, которые еще долго будут сходить с нежной кожи. Но какая разница - теперь это его игрушка. Девушка задыхалась, пытаясь сопротивляться, но Оливер явно был сильнее. Она дернулась изо всех сил, но в результате только оказалась надежно зажатой между стеной и телом мужчины. Его левая рука тут же скользнула вверх, хватая ее за волосы и наматывая их на кулак - боже, он мечтал это сделать с самого первого момента их встречи. Оливер со стоном впился губами в ее шею.

Максин теперь отчетливо чувствовала поясницей его напряжение. Она все еще сопротивлялась, но какая-то ее часть совершенно иррационально наслаждалась тем, что он вот так сходит с ума от желания. Его правая рука тем временем спустилась ниже по животу, и она почувствовала, как он сдвигает ткань трусиков.

- Такая мокрая, - хрипло прошептал он, лаская ее пальцами. - Кого ты пытаешься обмануть?

Максин бросило в жар от стыда. Так не должно быть. Ее собственное тело предавало ее. Она должна сопротивляться... Она должна... Ее мысли окончательно перемешались, когда она почувствовала его пальцы внутри, и с ее губ сорвался так долго сдерживаемый стон.

Вдруг мужчина резко отпустил ее, и девушка чуть не упала лишившись опоры. Она не сразу сообразила, что послужило причиной ее внезапного освобождения. Звонок. Кто-то настойчиво звонил в дверь. Оливер чертыхнулся и, схватив Максин за руку, поспешно потащил ее в сторону комнаты.

- Нет, нет, нет... Серьезно?? Снова меня запрешь? После всего?! - возмущалась девушка.

Он ответил ей на это непроницаемым взглядом. Его лицо снова было спокойным, как будто ничего только что происходило. И только заметная выпуклость на джинсах слишком явно выдавала, что он все еще не успокоился. Он молча запер Максин, и она услышала, как он спускается вниз по ступенькам, чтобы открыть дверь.

- Сволочь, - выругалась Максин, прижимаясь ухом к двери и пытаясь послушать что происходит.

Сначала ничего было не разобрать. Потом она услышала, как кто-то другой кричит "Оливер, успокойся, ее так не вернуть", а затем звон разбитой посуды, как будто кто-то метнул тарелку в стену. Потом снова какое-то бормотание. Максин сползла спиной по двери, садясь на пол. Он снова ее запер, и там, внизу, явно что-то случилось. И ей снова страшно. Пожалуйста, пусть все скорее закончится. Ей снова не хотелось жить.