1. Who will fix me now?
Почему некоторые люди решают покончить жизнь самоубийством? Почему кто-то борется до конца, а кто-то не выдерживает и решает закончить это все? Откуда берут силы те, кто решает жить дальше, несмотря на то, что в жизни не осталось ничего и нечего больше ждать? Зачем? Если бы Макс знала ответы на эти вопросы, то не стояла бы сейчас на крыше одного из самых высоких офисных небоскребов Мюнхена, где проходила стажировку последние несколько месяцев.
Она планировала сегодняшний день. Знала, что все сотрудники отправятся на корпоратив, куда она, разумеется не поехала. Конечно, куда уж такому изгою как она участвовать в таких мероприятиях? И для чего? Получить очередную порцию презрения за то, что она не вписывается? За то, что ее смарт кэжуал недостаточно смарт? За то, что она не скачет от радости, когда ее близкие умирают? Папа... Она до сих пор помнила, как ей сообщили о его смерти, и как подкосись ноги, а сердце на минуту перестало биться. В тот момент ее жизнь словно разделилась на до и после. Больше не осталось никого в этом мире, кто любил бы ее так сильно — радовался бы ее победам и переживал из-за ее неудач. Не к кому было больше сбежать от этого мира и от этого города, который она с каждым днем ненавидела все больше и больше. И возвращаться было больше некуда — она лишилась не только отца, но и дома — прекрасные родственнички постарались. Слишком много. Ей казалось, что она задыхается под этим грузом. Беспросветность. И в этот раз нет ничего, ради чего стоило бы цепляться за жизнь. Раньше в такие моменты она всегда думала об отце, о том, что она не должна его подвести. Но теперь... ради чего...
Все было готово заранее. Последний ужин на крыше, последний взгляд на закат и на горы. Это единственное, что ей нравилось в Мюнхене — горы, которые в солнечную погоду можно было увидеть даже из их стеклянного офиса. Крыша офиса была специально оборудована площадкой для отдыха сотрудников — по периметру, вдоль невысоких перил, стояли деревянные шезлонги, кресла-мешки и пальмы в кадках, а посередине было пространство с гамаками и поле для игры в петанк.
В качестве последней трапезы Макс принесла коробку ежевики и бутылку красного вина. Это были ее любимые ягоды и любимое вино. Она положила одну ягоду в рот, но не почувствовала ничего. Никакого вкуса. Впрочем, так продолжалось уже довольно давно — она не чувствовала вкуса еды, не чувствовала холода, голода. Полное омертвение. К черту. Пора завершить начатое. Солнце уже село, и крыша освещалась только тусклыми фонарями, вделанными в пол. Макс решительно направилась к низеньким перилам и, остановившись в двух шагах от края, посмотрела вниз. Голова тут же закружилась. Высоко. Значит, наверняка. Она вздохнула. Решение принято, и поэтому торопиться некуда. Вперед головой или спиной?
- Ты так мечтаешь умереть? — послышался мягкий голос у нее за спиной.
Девушка вздрогнула от неожиданности и обернулась. Перед ней стоял высокий татуированный парень с короткими вьющимися волосами. На нем были рваные джинсы и красная клетчатая рубашка. Полная противоположность тому, как выглядели люди в ее окружении. Полная противоположность тому, как должна была выглядеть она сама. Макс он показался смутно знакомым, но она никак не могла вспомнить, где она его видела. Судя по сигарете в руках, парень явно пришел сюда покурить.
- Так что? — повторил он свой вопрос. — Хочешь умереть?
- Я, нет, я.... — забормотала девушка, совершенно растерявшись от такого прямого вопроса.
Хочет ли она умереть? Тысячу раз да. Но только признаваться в этом первому встречному было почему-то странно. Это было чем-то сокровенным — тем, что она вынашивала в своей голове очень долго.
- Ложь, — парень демонстративно сплюнул на песок для петанка, словно тоже ненавидел весь этот офисный ад.
— Я уже видел такое выражение лица и...
- И что с того? — резко спросила Макс, еще сильнее вцепившись в перила. — Какое тебе дело? Ты меня даже не знаешь.
Парень пожал плечами:
- Не хочу стать свидетелем...
Ответ больно резанул по натянутым нервам. Последняя капля. Как будто до последнего она надеялась, что кто-то появится и спасет, что кому-то не все равно. Ее разрывала жалость к себе. Даже посторонний человек, не знающий ее, уже ненавидит ее. Хотя нет, нет... не ненавидит. Смешно. Нужно хоть что-то из себя представлять, чтобы тебя ненавидели. Презирает? Девушка подняла на него полные слез глаза.
- Это все, что тебя беспокоит? — она сделала еще один шаг назад.
Терять было уже нечего. Возвращаться некуда. Вокруг только чернота. Только бы разбиться сразу и не мучиться. Только бы не собрали по кусочкам в больнице. Пусть чернота навсегда. Она перешагнула через перила, и теперь снова смотрела вниз. Как лучше? Вниз головой или спиной?
- Стой, — в голосе парня теперь было слышно неприкрытое беспокойство.
Девушка уже не слушала его, полностью погруженная в свои мысли, сосредоточенная на одной цели. Наконец, она решилась. Шаг и... почему она падает назад, если она решила лететь головой вниз? Но найти ответ она не успела, потому что сознание отключилось, и наступила долгожданная темнота.