Северные драконы

ДЖОН

Мягкие визги Тираксеса наполнили воздух, когда Мелейс издала недовольный вздох, удовлетворенно устроившись у меня на коленях. Я быстро переместился, чтобы убедиться, что засов все еще на двери, толстое черное железо уставилось на меня, когда реальная жизнь заполнила мою грудь. Тесарион изучал меня, когда я повернулся, чтобы посмотреть на каждого из них с сомнением и шоком.

В какой-то момент я подумал, что мой разум сыграл со мной шутку, но когда звуки тихого визга наполнили воздух, я понял, что я не сумасшедший. Призрак тихо зарычал, когда он упал на корточки и фыркнул, изучая трех драконов.

Они были меньше, чем даже щенки. Каждый раз смотрел на меня широко открытыми глазами, серебряный дракон, которого я назвал Тессарион, у нее были глубокие серебряные глаза, ее маленькая, но старательная голова была угловатой и наклоненной набок, когда она хлопала своими серебряными крыльями, хотя костяной гребень ее крыльев был чисто серым вместе с ее шипами и ее рогами.

Она нежно крикнула мне, ее глаза расширились, когда гордость расцвела в моей груди, когда любовь, о которой я никогда не знал, наполнила меня. Нежно подтолкнув мою руку, ее гладкая чешуйчатая кожа почувствовала тепло под моими пальцами, когда я медленно поднял ее к себе на колени, она устроилась там и нежно задремала, пока я говорил шепотом.

«Тессарион» Гладко и нежно я посмотрел на следующего дракона, которого я назвал Мелейс, который сидел у меня на коленях, ее мягкие глаза цвета океана были наполнены глубиной и любовью, когда она смотрела на меня широко открытыми доверчивыми глазами. Ее тело было темно-синего цвета, а ее костяной гребень был темно-синим вместе с ее шипами и рогами. Хотя на ее хвосте было больше шипов, чем у любой из ее сестер.

Наконец, есть последний дракон и, безусловно, самый свирепый, все ее тело темно-багрового цвета, цвета крови, а ее рубиновые глаза и рога уставились на меня, когда она завизжала на призрака. Я называю ее Тираксес, и в данный момент она является источником всех моих беспокойств, в любой момент она может разбудить замок. «Тсссс, ты поймаешь нас»

Это глупо, я знал, что нужно высиживать драконьи яйца на второй день визита королей, но что мне было делать? Мое тело действовало само по себе, как будто у меня не было свободной воли или выбора в этом вопросе, мягкая улыбка тронула мои губы, но быстро исчезла, когда отец сильно забарабанил в мою дверь.

«Джон, открой эту дверь сейчас же». Мое сердце забилось, а грудь наполнила паника, и я быстро бросился на ноги в надежде спрятать дракона, но Тиракс только завизжал громче, когда я поднялся с земли, заставив ее и ее сестру снова сесть на пол. Это только заставило стук в дверь усилиться, когда железный прут начал трястись. «Джон, ты этого не сделал! Открой эту дверь сейчас же!»

Здорово, он знал, я бросился открывать дверь, но мои пальцы неловко двигались, когда я пытался сдвинуть железный прут. Через несколько минут мучений я заметил, что Отец смотрит на меня, а его собственные серые глаза расширяются от шока.

Когда он вошел в комнату, онемев от шока, я бросился запирать дверь, сильно хлопнув засовом, громкий стук наполнил воздух. Отец издал потрясенный вздох, когда я повернулся и увидел, что он смотрит в пол, его плечо напряглось, а сомнение наполнило его серые глаза, но их нельзя было спутать ни с чем, даже если это были просто хвосты и крылья, они все равно были драконами.

«Джон» Казалось, это было единственное слово, которое он мог выдавить, когда Тессарион пристально посмотрел на него, внимательно следя за отцом. Мелейс подкралась к нему или, что можно было бы назвать подкрадыванием для детеныша дракона. Тираксес, с другой стороны, не обратила на него внимания на свои рубиновые чешуйки, переливающиеся на свету, когда она сосредоточила всю свою энергию на попытке добраться до головы Призрака.

Я подавил небольшой смешок, когда отец пригнулся, опустившись на одно колено, а его глубокие черные кудри закрыли мне вид на его лицо. Я не увидел никаких пульсирующих вен на его шее, так что это хорошо.

Но его плечи все еще очень напряжены. Это вселяет беспокойство в мое сердце, когда я обратил свое внимание на валирийские мечи, прислоненные к моему окну. «О чем ты думал?» Звук строгого, но спокойного голоса вырвал меня из моих мыслей, и я увидел, как отец провел нежным пальцем по маленькой квадратной голове Мелея.

Нежный и мягкий, прежде чем повернуть голову обратно ко мне. Ярость, горящая в его серых глазах, которую он не осмелился высказать, беспокоясь, что кто-то может его услышать. Я не мог не сжаться под тяжестью его взгляда, когда отвел глаза в землю.

«Я знаю, что это глупо, но это было похоже на то, что меня тянуло в одну минуту, я просыпался в следующую, и я разбрызгивал свою кровь на яйца». Мягкий удар боли привлек мое внимание к ране, когда я посмотрел вниз и увидел, как кровь капает и падает на пол. Мягкое шипение Тессарион наполнило мои уши, когда она начала подниматься по моему телу. Ее чешуйчатая форма тянулась от моей ноги к моей груди.

Ее когти впились в мою кожу, чтобы удержать ее в вертикальном положении, но недостаточно, чтобы это пошло кровью, через несколько мгновений ей удалось пробраться с моей груди на мое плечо, сидя они счастливы, когда она посмотрела на отца. Ее холодные серебристые глаза изучали его, как будто говоря: не кричи на него, это заставило меня слегка улыбнуться, но отец, казалось, был менее удивлен.

Однако тихий смешок сорвался с его губ, когда Мелейс нежно покусывал его пальцы, пока он тяжело втягивал воздух. Его плечи опустились от сомнений и беспокойства, когда он посмотрел на дверь, а затем на открытое окно, прохладный воздух кружился вокруг нас. «Держи окно закрытым, они не могут летать, но это не значит, что они не попытаются. Держи дверь запертой, я позабочусь, чтобы у нас с тобой был единственный ключ».

Он небрежно провел рукой по волосам, тяжело вздохнул, губы его нахмурились, он с сомнением и страхом изучал меня. «По всему Винтерфеллу ползают люди короля, и ты никогда не выберешься отсюда незамеченным с драконами и Призраком. В день нашего отъезда ты притворишься, что будешь наблюдать, а оттуда направишься к горе, пока у тебя есть драконы, которые не смогут тебя защитить, ты не в безопасности».

Его тон был полон беспокойства, а его брови на мгновение сильно опустились, он выглядел старше, чем когда впервые вошел в комнату. Это заставляет мое сердце чувствовать вину, зная, что я являюсь причиной этой вины.

«Отныне принимайте пищу в своей комнате, а я прослежу, чтобы драконам присылали сырое мясо. Вашей обязанностью будет заботиться о них так же, как вы заботитесь о Призраке. Заставляйте их молчать, сколько бы времени ни было, и держите эту дверь запертой каждый раз, когда уходите».

Его голос был уверенным и сильным, как будто он знал, что этот план сработает, если я только послушаю, я знал, что он прав, я подверг всех опасности. Если бы я подождал, то угроза короля-убийцы не нависла бы над моей головой, но он все равно не король.

Я просто кивнула головой, наблюдая, как он уходит. Тяжело рухнув на мою кровать, Тессарион игриво ущипнула меня за ухо, а Мелейс начала пробираться к моей кровати, тихо мурлыча, оставляя свою шепелявость, когда я провела пальцем по ее теплому чешуйчатому подбородку.

Я не мог бороться со счастьем, которое переполняло меня, когда я повернулся и увидел, как Тиракс кусает и прыгает на Призрака, пока тот пытается уснуть. Это действительно драконы, и если мои сны правдивы, то в мире стало еще двое Таргариенов.

Прошли недели с момента прибытия короля, с той ночи, когда я узнал правду о том, кто я на самом деле, с той ночи, когда я высиживал драконов. По большей части не было никаких проблем, они не визжали, а вместо этого издавали тихое мурлыканье и шипение, когда слышали, как ноги шлепают по земле.

По ночам я тайно тренируюсь, обучаясь сражаться двумя клинками, как одичалые или как рыцарь сир Артур Дейн, который был бы моим защитником, если бы лорд Рид не нанес ему удар в спину.

Днем я изучал высокий валирийский, декламируя слова и изучая предания и все, что мог, о драконах. Ночью мои сны преследовали седовласые красавицы и принцы древности, баловал мой дядя. Даже сейчас, изучая валирийские свитки, я спотыкался о слова, но вскоре читать становилось все легче и легче.

Я наблюдал, как слова всплывают в моем сознании, легко переводясь на обычный язык: «Огонь и кровь - это не только слова дома Таргариенов, но и секрет высиживания драконьих яиц».

Я почувствовал, как мое дыхание перехватило, как будто я уже не знал этого, как будто что-то в моем разуме окликнуло меня. Но если бы Таргариены прочитали этот череп, они бы пытались так много раз и не смогли бы высидеть свои яйца? Хотя эта мысль не длилась долго, так как скрежет стали разорвал воздух, наполнявший мои уши.

Роб был щадящим с маленьким принцем, с моим новым стилем двух мечей я мог легко его взять, но тогда они бы удивились, зачем мне нужно было учиться пользоваться двумя мечами. Покачав головой, я вернулся к своим свиткам. Магия в крови Таргариенов не поддается огню и помогает нам контролировать и проникать в разум драконов, но когда старая Валирия все еще процветала, рога держали драконов прирученными.

Лукавая улыбка начала тронуть мои губы, когда дверь медленно начала открываться. Отец высунул голову из-за угла и хмуро посмотрел на меня, заметив, что я все еще опустил голову, читая старые свитки.

«Ты все еще здесь», - я оглянулся и увидел отца, его глаза изучали меня, когда я поднял взгляд от потрепанных свитков. «Да, я хочу знать как можно больше», - мой тон, даже когда я посмотрел на отца, на его лице было грустное выражение, когда он говорил ровным тоном.

«В последнее время они не издают никаких звуков, как у них дела, прошло уже 2 месяца, акклиматизировались ли они к северной температуре?» Его тон был мягким и вопросительным, когда он начал пробираться к моему столу, садясь в мягкое потертое кожаное кресло передо мной. «Там хорошо, они сейчас размером с собаку, и они растут быстрее. Кажется, их нисколько не беспокоит холодная температура».

Мой собственный голос был полон любви и гордости, когда я посмотрел на своего отца, его собственные глаза были печальны, когда он смотрел на меня нежно и любяще, на его лице появилась улыбка. «Это хорошо, и ты знаешь, что завтра я уезжаю в столицу».

Я снова оцепенело кивнула головой, когда снова перешла к свитку, прежде чем снова заговорить, на этот раз тише. «Это значит, что пока я остаюсь на севере с все еще растущими и необузданными драконами, все, кого я люблю, будут в опасности, но вы с Арьей покидаете Винтерфелл с Сансой, так что какое это имеет значение? Роб может позаботиться о себе сам, и кто поверит, что один из последних трех Таргариенов прячется на севере».

Я имею в виду, что если бы у меня не было мечей и драконов, чтобы доказать это, они бы назвали меня притворщиком, они все равно могли бы назвать меня притворщиком. Я грустно покачал головой, когда посмотрел на отца, его мягкие серые глаза наполнились жалостью и болью.

«Санса поедет с нами, ты же знаешь, что она ужасно с тобой обращается, но она все еще твоя...» «Она мне не сестра, она моя кузина», - вмешался я, прежде чем он успел произнести слово «сестра», она ненавидела меня с того дня, как родилась. Я не буду скучать по тому, кто меня ненавидит. Отец только устало вздохнул, заговорив еще более усталым голосом. «Послушай, Джон, дело в том, что моя леди-жена не позволит тебе остаться здесь, когда мы уедем».

Холодно глядя на него, он встретил мой горящий гневом взгляд холодным, решительным взглядом. Конечно, он не поддержит меня или, по крайней мере, не скажет ей правду. Если бы он просто сказал ей правду, то, по крайней мере, так я смогла бы остаться.

Но опять же, эти сны о Таргариенах, они съедают меня ночью, а днем ​​- мой разум и сердечная боль за Дени. «Мы оба знаем, что ты не можешь пойти на юг, даже если никто не замечает драконов, любой, кто знал Рейгара, узнал бы тебя в лицо, сир Баррстиан был одним из них, у тебя могут быть суровые глаза и волосы, но у тебя все равно Рейгар, все остальное, включая кожу с драконами и языками. Даже твои глаза начинают приобретать фиолетовый оттенок»

Я знал, что он говорит правду, даже то, как царские саеры относятся ко мне, странно. Я думал об этом с тех пор, как отец сказал, что мне придется отправиться в горы. Сделав ровный вдох, я заговорил тихим осторожным тоном: «Я слышал, что у меня есть родственники в Эссосе - нищий король и его сестра».

Мой тон был небрежным, когда я посмотрел на отца, его лицо было полно ярости и страха, когда он подавлял все свои ядовитые слова. «Джон, даже сейчас за ними охотятся убийцы, ты подвергнешь себя опасности, ты не можешь пойти в Эссос, ты не будешь там в безопасности. Я этого не допущу». Злость закипела в моих жилах, окрашивая мои глаза в красный цвет, он этого не допустит, кто он такой, чтобы указывать мне, что делать.

«О, и куда мне идти, потому что моя леди-жена не хочет иметь со мной ничего общего, если ты скажешь ей правду, я могу остаться, но ты не скажешь», - я почти кричал на него, мой гнев выходил из себя, а на его лице начала появляться грустная улыбка, пока он говорил терпеливым тоном.

«Джон, ты мой сын, Рейгар может быть твоим отцом по крови, но я тот, кто вырастил тебя, кто заботился о тебе, я не допущу, чтобы ты подвергался опасности. Я заключил соглашение, что ты отправишься в горные деревни с сиром Родиком, который прикажет обустроить твою резиденцию и позаботится о том, чтобы у тебя было достаточно пайков и припасов. Там твои драконы смогут тайно расти, и тебе не придется бояться ни за них, ни за себя. Что ты будешь делать, когда они станут достаточно большими, чтобы их можно было оседлать, решать тебе».

Его тихий голос наполнил меня яростью и ненавистью, когда я вспомнил свою семью за морем, свои чувства боли и сомнения, и моя ярость только взревела с новой силой, когда гневные слова слетели с моих губ.

«Почему я должен тебя слушать? Все, что ты делал, это лгал мне всю мою жизнь, ты позволял своей леди-жене ненавидеть меня без причины, она пытала и унижала меня при каждом удобном случае. Я бы никогда не пожелал, чтобы Бран выпал из этого окна, но, может быть, это способ старого бога сказать ей и тебе, что ты был неправ, как и то, что ты был неправ, что ты пошел на юг. Приди, приди»

Мой голос холодный и жесткий Призрак резко огрызнулся на его борьбу, достигнув моей икры, когда я начал возвращаться в комнату, сердито ворча себе под нос, когда холодный морозный воздух ударил меня по коже. Мягкий лязг металла наполнил мои уши, когда я услышал, как Роб зовет меня, но я бросился мимо него, сгорая от ярости. Я не хотел смотреть на него и видеть его леди-мать на его лице.

Итак, вверх по крутым каменным ступеням, я пошёл, как только мог, моя комната подошла, Призрак бежал впереди меня, ярость нагнетала меня, его кроваво-красные глаза обретали форму. Ненависть горела в его глазах, когда он рычал и огрызался на каждого, кто приближался ко мне.

Быстро открывая дверь, я услышал тихое шипение, когда заметил Тессарион, лежащую на кровати, ее большая голова, казалось, становилась тоньше и элегантнее с течением месяцев. Ее холодные серебряные глаза начали согреваться любовью, а ее хвост счастливо помахивал рядом с ней.

Я закрыл дверь, я мог видеть, как ярко сверкали ее рубиновые глаза Тиракс, когда она спрыгнула со своего места на моем столе и вернулась к Призраку. Красный на чистом белом, оба холодных красных глаза, затуманенные раздражением, уставились на меня, когда Призрак попытался стряхнуть ее, но потерпел неудачу.

Meleys взвизгнула, когда она летела за мной теперь, когда они были размером с собак, они могли летать немного на непроверенных крыльях, но были времена, когда они падали на землю, но всегда умудрялись приземлиться. Видя их, мое сердце согревалось, даже если мой отец начинает дураком.

Я понимаю его беспокойство, но даже так, банки борются за себя, серебряное, синее и красное пламя смешивает цвета, ошеломляя. Когда я повернулся к толстой белой миске, я увидел царапины на крышке, как будто они пытались добраться до еды, с тихим смехом я подошел к столу, дважды проверив дверь.

Клянусь, они едят больше, чем призрак, но чем больше они ели, тем больше они росли и взрослели. Слегка улыбаясь, я откинул гладкую белую верхушку, чтобы освободить 6 больших кусков мяса, по два на каждого из них. С легкой улыбкой на лице я наблюдал, как короткие вспышки серебристого, красного и синего пламени проносились по воздуху, превращая мясо, пока оно не стало черным, и только тогда они разорвали его на части.

Я наблюдал за ними, должно быть, часами, пока мои ноги не затекли, а плечо не заболело, пока моя шея не стала жесткой и холодной. Когда огонь угас, когда мягкое шипение наполнило воздух, а серебряная луна залила мою комнату неземным сиянием, я понял, что не пойду на гору, Эссос зовет меня, так что я пойду туда, я Таргариен, а не Старк, моя так называемая семья дала это понять.

«Призрак идет» Быстро заметавшись по комнате, я завернул оба моих семейных валирийских клинка в толстые черные парусиновые простыни, прежде чем бросить их в сумку вместе с одеждой и моей вываренной кожей.

В последний раз осмотрев комнату, я распахнул окно и увидел трех драконов размером с собаку, каждый с серебристыми, синими и красными глазами, изучающих меня в темноте, как будто они могли видеть меня ясно, как будто тьма не кружилась вокруг нас. Выбегая из комнаты, я начинаю улыбаться, когда Призрак выбегает за мной, прежде чем я захлопываю дверь.

Я молча прокрался по коридору, решив остановиться, чтобы попрощаться с Робом, мы, может, и не кровные братья, но он всегда будет моим братом. Что-то, чего я мог бы не иметь из-за лжи моего отца. Я не хотел говорить эти вещи в башне, но моя ярость пылала во мне так жарко, что я не мог думать ясно.

Даже сейчас мне было трудно подавить свою ярость, он лорд Винтерфелла, он может заставить свою леди-жену повиноваться. Я отказываюсь быть покорно выдворенным в горы, пока план здравый, и я понимаю, что это может быть лучше всего, но я никогда по-настоящему не принадлежал, и теперь мне нужно увидеть, куда движется моя жизнь, без того, чтобы кто-то другой решал мой путь за меня.

Сделав ровный вдох, я постучал в дверь из толстого золотисто-блестящего дерева, я посмотрел вниз на тени земли, движущиеся под дверью, когда мягкое рычание наполнило воздух. Я знал, что это должен был быть серый ветер, и когда дверь медленно скрипнула, и Роб выглянул наружу. Его волосы задумчиво растрепались, а глаза были пронизаны усталостью и смятением.

Он посмотрел так, как будто, что бы я ни сказал, он не поймет слов, которые я вырву из своего рта, но я подумал, что лучше сказать что-нибудь, чтобы попытаться успокоить его, не раскрывая ему моего плана. Серый Ветер просунул голову между ног Роба, одарив меня холодным золотым взглядом, а Призрак рявкнул на него, как будто говоря: не смотри на меня так.

Мягкий смешок сорвался с моих губ, когда я говорил с Робом прохладным шепотом, а мои глаза выражали любовь. «Я просто хотел поблагодарить тебя за то, что ты отличный брат. Я знаю, что порой нелегко узнать меня или справиться с моим спорадическим нравом, но спасибо». Я нежно улыбнулся ему, когда смущение начало тянуть его губы. Хас рыл борозду, но существование, которое его разум и тело топят его, не давая ему расслабиться, хотел, чтобы мои слова значили. «Просто... Я люблю тебя, Роб...»

Я никогда не был хорош в словах, но это просто ловушка даже для меня, я наблюдал за Робом на мгновение, черепаха наблюдал за ним, с сомнением, пылающим в его глазах. «Спасибо, я полагаю? Джон, ты в порядке?» Его тон нежный, но обеспокоенный, а легкая улыбка растянулась на моих губах, прежде чем я кивнул головой. «Я в порядке, просто вернись к извини, я просто почувствовал, что должен сказать тебе это»

С лукавой улыбкой я начала уходить, держа сумку перед собой, чтобы он ее не увидел. С мягким стуком двери я поняла, что я в безопасности, мчусь по коридору своим крутым спринтом. Дверь Арьи быстро поднялась, когда я оглянулась и увидела, что коричневая дверь слегка приоткрылась.

На мгновение страх наполнил мою грудь. Надеюсь, это не отец, тихо подкрадывающийся. Я заглянул в комнату. Мягкий золотистый свет ее свечей мерцал в темноте. Нимерия с удовольствием лежала на кровати, уткнувшись лицом в книгу о приключениях Нимерии или, может быть, о Вишнее.

Эта мысль заставила меня улыбнуться, когда я слегка приоткрыл дверь, а она резко подняла голову, пытаясь спрятать книгу, пока не заметила, что это я. С широкой пошлой улыбкой она спрыгнула с кровати, прилетев ко мне в объятия. Я почувствовал, как моя собственная любящая улыбка тянется к моим губам, когда я прижал ее отца к своей груди.

Улыбаясь нежно, я нежно потерся носом о ее волосы и шею, прежде чем тихо сказать: «Вот это для тебя подарок». Это были словно волшебные слова в тот момент, когда она рассталась со мной, ее серые глаза загорелись любовью и радостью. Яркие серые глаза, широкие, как пластины, уставились на меня, пока я наслаждался тонким лезвием браавоси, которое я сделал для нее. «Я собирался подождать до завтрашнего утра, когда ты уедешь в королевскую гавань, но я не знал, увижу ли я тебя, поэтому подумал, что вручить его тебе будет лучшим решением».

Это не было полностью ложью, но часть меня чувствовала себя виноватой. Я знала, что когда отцу станет известно, что я не пошла на гору, она почувствует себя виноватой за то, что не остановила меня. Но мне нужно сделать это, чтобы узнать, кто я, без Старков, говорящих мне, кем я должна быть, а кем не должна.

Арья, казалось, не замечала суматохи, пока мы говорили о какой-то базовой подготовке, с легкой улыбкой и еще несколькими любящими объятиями я вышел из комнаты. Мое сердце было тяжелее, чем раньше, если это вообще было возможно. Мое плечо опустилось, когда я пошел по коридору. С легким стуком двери Арьи я поднял сумку с пола и начал идти.

Я даже не услышал тихих шагов Призрака, когда он побежал справа от меня, высунув язык в сторону, а я вбежал на кухню, чтобы набрать мяса для себя, Призрака и девочек, чтобы хватило до Белой гавани.

Луна поднялась высоко в небе, когда я бросился к личному солярию отца, которым он пользовался, когда работал. Я схватил из его кабинета кошелек с надписью «Джон» и выскочил в ночь.

Я тихо прошептал, когда звук бьющихся драконьих крыльев наполнил воздух, и они спикировали, скрытые светом. Легкая улыбка начала тянуться по моим губам, когда я пришпорил своего коня и помчался сквозь ночь с мягкими визгами моих драконов, мои дети наполнили мои уши, когда чувство гордости и любви охватило меня.

«Я иду за тобой, Дени, Визерис, с огнем и кровью», - легкая улыбка тронула мои губы при мысли об этом, когда я наблюдал, как мой дракон размером с собаку хлопает крыльями, переливающимися на свету.