14
Как и просил Кенджи, девушек поместили в одно место, только не
совсем так, как ожидала Виолетта.
В помещение занесли три стула и посадили на них девушек, связывая не
только их руки и ноги, но и крепко сцепляя их друг с другом колючей, шершавой
верёвкой.
Впереди ночь, а значит они не только не смогут поспать хотя бы на холодном
полу, а в принципе заснуть.
Вряд ли кто-то из компании смог бы заснуть после увиденного, ведь каждый
из присутствующих мысленно ещё находился в моменте выстрела.
О смерти Юли напоминали капли крови на бетоне, которые брали начало в
углу комнаты и маленькой дорожкой протекали к выходу.
Девушки сидели молча, будто боялись начать говорить, даже при этом
находясь в комнате без посторонних.
Мишель всё ещё тихо всхлипывала, понимая, что она станет следующей.
Теперь уже у неё не было сомнений, Гаджиева смирилась со своей смертью.
Опустив взгляд на своё грязное от немытых полов платье, девушка хотела
разрыдаться, при этом совсем не скрывая все свои эмоции.
Но слёз уже не осталось, голова раскалывалась от истерик и непрерывных
слёз, которые ранее она не могла контролировать.
Свадьба должна была стать новым этапом в жизни Гаджиевой, по сути, так и
получилось, только вот, обернулось всё совсем в другую сторону.
Тут холодно, мрачно и пахнет смертью.
Мишель кажется, что она уже умерла и все эти мучения лишь у неё в голове,
ведь не может быть всё настолько плохо.
Праздник, белое платье, счастье, любимый человек рядом - всё это уже
совсем не имеет значения.
— Лиз, - Мишель разрывает тишину, к которой уже все привыкли. — Прости
меня.
На Виолетту девушка не обращается внимания, да и она сама особо его не
просит, что очень странно.
Малышенко действительно находится сейчас не в этой комнате, а где-то в
глубинах своего сознания, в попытках найти ответы на свои вопросы.
Еë голова наклонена вниз, ведь сил больше не осталось, чтобы сидеть ровно
и стараться дальше шутить, тем самым поддерживая дух в компании.
Руки слегка трясутся, словно девушка зимой на мороз вышла в лёгком
весеннем пальто, которое не по сезону и не греет совсем. Сейчас её, правда,
ничего согреть не может.
Страшно от осознания того, что смерть Юли теперь на её совести, не нужно
было Кенджи рассказывать все тонкости их конфликта.
Парень, скорее всего, об этом деле даже и не вспомнит, а Малышенко теперь
спать по ночам не будет, всё перед глазами будет момент выстрела
прокручивать.
— Давай не сейчас, пожалуйста, - Лиза отвечает тихо, со скрипом в голосе.
— Другого момента не будет.
Гаджиева хочет посмотреть в глаза Андрющенко, но их положение не
позволяет увидеть взор друг друга, от чего становится ещё труднее говорить.
Сердце в груди щемит, кажется, что оно готово остановиться прямо сейчас,
лишь бы душу свою наизнанку не выворачивать.
— Тебе не за что извиняться, ты не виновата в этом, - Лиза глаза закрывает,
будто сама себе противоречит.
Но невеста совсем не об этом поговорить хочет, вовсе не похищение сейчас
её тревожит, с этим фактом девушка уже смирилась.
Она долго в себе хранила чувства к Лизе и по особенному берегла
воспоминания о ней, если бы не эти обстоятельства, то и не смогла бы Мишель
решиться на подобный разговор.
— Прекрати, я виновата перед тобой, - голос вновь ломается, говорить с
каждой секундой труднее, ведь на горле её будто проволока накинута, которая
запрещает Гаджевой продолжить свою мысль.
— Ты не могла знать о том, что нас похитят.
Лиза хорошо сохраняла самообладание, но при этом боялась за свою жизнь
не меньше остальных.
Она не винила Мишель в произошедшем и понимала, что их обязательно
спасут. Если это сделает не полиция, то Кристина точно сможет что-нибудь
придумать, она не будет сидеть сложа руки, пока Лиза находится непонятно где.
Андрющенко в полной мере не могла винить и Максима, ведь не он похитил
их, но при этом парень специально оттягивает момент спасения.
— Я не об этом, - воздух в лёгкие набирает, чтобы с мыслями собраться. —
Прости за тот суд над Кристиной и за то, что из-за меня тебя уволили.
Брюнетка закусила губу, но говорить в ответ ничего не стала, сама ведь ещё
не знала, как на это реагировать.
Лиза не злилась на неё, скорее, просто с тоской вспоминала эти ситуации.
Главное, что сейчас всё это не имеет никакого значения.
Она понимала поступок Мишель на суде, ведь Захарова действительно была
виновата и её должны были осудить, но помимо этого на дело ещё сыграло то,
что Кристина и Лиза раньше были вместе.
Может быть, несколько лет назад Андрющенко до сих пор винила бы
девушку, но сейчас понимала, что оказавшись в такой ситуации, поступила бы
точно так же.
Обида осталась лишь на увольнение и предательство от Гаджиевой спустя
несколько лет после расставания.
Лиза до сих пор не могла понять, для чего именно Мишель так сделала и
почему решила так поступить.
— Ты думаешь, что сейчас это имеет какой-то смысл? - Девушка усмехнулась,
включая защитную реакцию.
— Да, имеет, - Мишель заметно оживилась. — Я же чувствую, что стану
следующей, после Юли.
По телу пробежали холодные мурашки, а щёки начинали пылать красным
пламенем от неприятной темы, которую решили затронуть.
Не хотелось верить в то, что в этих четырёх стенах может погибнуть ещё
кто-то. Но теперь никто из компании не сомневается, одного убийства будет
мало.
— Не станешь.
Лиза будто сама себя успокаивала, чувствуя боль Мишель и все те
переживания, что скрывались за её тревожностью.
Девушки соприкасались друг с другом плечами, поэтому чувствовали дрожь
чужого тела и до ужаса холодную кожу.
Сомневаясь, что именно сейчас нужно говорить об этом, Мишель больше не
могла бороться со своими мыслями.
— Стану, Лиза, стану, - блондинка переходит на крик, но старается
успокоиться. — Я же подставила тебя по работе, лишь бы не видеть тебя каждый
день, потому что я зла на тебя, ты не представляешь насколько сильно я злюсь
на тебя.
Андрющенко слушала молча, с трудом сдерживая слёзы, чтобы совсем не
сойти с ума и не потерять самообладание.
С каждым новым словом блондинки внутри будто всё рушилось. Всё то, что
удалось восстановить, безжалостно сносили, не оставляя шансов вернуть хоть
что-то назад.
— Каждый день Кристина встречала тебя с работы, вы обнимались и
держались за руки каждый грёбаный день, - слёзы вновь покатились градом погорящим щекам. — Вы смотрите друг на друга так, словно всё ещё те безумно
влюбленные подростки.
Правда, без преувеличений, такой крепкой и долгой любви можно лишь
позавидовать, ведь не каждому может так повезти.
Пройдя слишком много в месте, Кристина и Лиза больше не представляли
себя друг без друга. Они стали чем-то большим, чем просто влюблённая парочка.
Тот переезд научил их ценить чувства и никогда не забывать о том, как
много испытаний пережила их любовь, при этом не угасая ни на секунду.
— Обидно, ведь я тоже могла любить тебя и получать взаимность, - Мишель
тяжело вздохнула. — Ты ведь не думала тогда о том, что чувствую я и как мне
больно отпускать тебя.
Лиза больше не могла сдерживать свои слёзы, мысленно переносясь на
несколько лет назад, когда всё только начиналось.
***
— Блять, ну хватит уже, - Андрющенко на экран телефона смотрит, не
решаясь сбросить звонок.
Ей опять звонит Кристина, а Лиза не понимает, как правильно нужно
реагировать на её внимание.
Отвечать смысла нет, так только больнее она себе сделает, если вдруг
услышит, как Захарова плачет.
Девушка и так винит себя сильно, поэтому не хочет больше возвращаться в
прошлое, где она оставила свою любовь.
Заблокировать номер тоже не хочет, будто ей требовалось знать о том, что
Кристина помнит еë, при этом понимая всю боль Захаровой.
Лиза чувствует себя уставшей, будто маленький мир внутри неё рушится, а
она просто смотрит на крах и не может найти в себе силы остановить это.
Понимает, что когда он окончательно будет разрушен, то девушка уже
ничего не сможет сделать.
Она хочет отдохнуть от себя, от своих постоянных сомнений, страхов,
мыслей, воспоминаний и просто выйти из своей больной головы.
Думала она, что когда уедет ей легче станет, но сейчас понимает свою
ошибку, а назад отступить уже не может.
— Эй, Лиз, ты чего не спишь? - Мишель устало глаза поднимает и подходит к
девушке ближе.
Они поселились в общежитии от их института, поэтому жили вместе уже
несколько недель. Всё же это лучше, чем делить комнату вообще с незнакомым
человеком.
Решили, что накопят немного денег и обязательно переедут в квартиру, пока
что съёмную, ведь смысла покупать её нет.
За окном поздняя ночь, но на улице уже слышно пение птиц, что смешанно с
шумом от проезжающих мимо машин.
Лиза заснуть не может, бессонница мучает и мысли странные в голову лезут,
вперемешку с воспоминаниями, которые безумно важны, но помнить их больно.
Больно помнить смех Виолетты, объятия Кристины и постоянные маты от
Киры, которая ругается на Захарову и Вилку за их приколы.
— Тебе опять Кристина звонила? - Мишель на экран телефона смотрит.
— Звонила.
Отвечает сухо, растерянно, ведь понимает, что глупо всё это. Только новая
жизнь началась, а Лиза уже хочет всё бросить и вернуться обратно.
Она чувствует себя по-настоящему плохо, даже запретила себе радоваться
чему-то хорошему. Да и как тут можно улыбаться, когда твои друзья не с тобой.
— Я, кстати, знаю это чувство, - девушка губы поджимает. — Когда кажется,
что проблема настолько глобальна и тебе не по силам с ней справится.
Когда не
получается. Когда сложно, когда тебя распирает от невозможности что-то
предпринять.
— Хочу уехать обратно, - Лиза смотрит в глаза напротив встревоженно, ведь
ищет ответ на все свои вопросы именно там.
— Не нужно, - Мишель аккуратно девушку за руку берёт. — Всё в жизни
является временным. Всегда, когда идёт дождь, ты знаешь, что он в конечном
итоге закончится. Каждый раз, когда тебе причиняли боль, рана заживает.
После
темноты всегда появляется свет, тебе напоминает об этом каждое утро, но, тем
не менее часто кажется, что ночь продлится всегда. Этого не будет, боль не
длится вечно.
Лиза слабо улыбается, ей действительно становится легче, когда Мишель
рядом с ней, и если бы не она, то ни о какой мести и речи быть не могло.
Блондинка является сильной поддержкой для девушки и в любой момент
готова помочь Лизе, даже когда самой очень тяжело в новом месте.
Андрющенко понимала лишь одно, что её друзья сейчас очень сильно на неё
злятся, ведь, скорее всего, они приняли ту версию, которую она сказала
Кристине.
Но ведь они и понятия не имеют, что Лиза пережила в тот момент, когда
решила уехать навсегда.
Может, она загибалась от боли.
Может, кусала губы до крови.
— Спасибо, что ты рядом, - девушка крепко обнимает Мишель, зарываясь в её
слегка мокрые волосы после душа.
— Ты не уезжай только никуда.
Гаджиева её крепко держит и действительно боится отпустить даже сейчас,
хоть и знакомы они не так долго.
Но она ничего со своими чувствами поделать не может, поэтому отстраняется
от девушки и вновь её за руку берёт.
— Ты очень светлый человек, мне не хватало тебя раньше.
Наконец-то Лиза искренне улыбается, а глаза её, кажется, вновь начинают
сиять так же, как и она сама когда-то светилась от счастья.
С чистого листа всегда трудно начинать, но это необходимо. Особенно, когда
знаешь и чётко понимаешь, что всё зашло далеко в тупик.
***
— Я полюбила тебя не сразу, - Мишель взгляд вновь на платье опускает. — Но
я чувствовала, что ты мой человек. С первого дня мне понравилось, что с тобой
не нужно было притворяться, как-то всё сразу здорово получалось. Конечно,
потом больно укололо. Потом оставалось лишь глушить тоску по тебе.
Девушка вывела Лизу из её воспоминаний, от которых по щекам невольно
слёзы начали скатываться.
Только сейчас в полной мере она поняла, что совсем не думала о чувствах
Мишель в тот момент, когда защищала Кристину.
Может быть, отношения с Гаджиевой изначально были выгодны лишь
ментальному здоровью девушки, ведь без неё она бы не вывезла.
Безусловно, у них была любовь и чувства, но временные, будто они их взяли
напрокат, пока Кристины рядом не было.
— Это мне нужно перед тобой извиняться, - Лиза тяжело вздохнула, именно в
этот момент хотелось крепко обнять девушку, как она сделала в ту ночь.
— Нет-нет, - она усмехнулась с явной горечью и тоской в голосе. — Я же
понимаю и вижу, что тебе суждено быть с Кристиной, вы хорошая пара.
От каждого своего слова Мишель ломалась на части, ведь слишком долго в себе эти слова держала, будто не хотела признавать этот факт.
— Я же с Максимом всё это начала, чтобы отвлечься, а оно вот во что
переросло.
Девушка начинала задыхаться от своей беспомощности и глупости, в которой
виновата сама.
Она любит своего жениха, ведь когда-то сама себе эти чувства навязала,
лишь бы пустоту внутри хоть чем-нибудь заткнуть.
Хотела даже Лизу на ревность вывести, но ей всегда было всё равно.
— Ты его не любишь? - Андрющенко, не церемонясь, решается вопрос задать.
— Люблю.
Отвечает уверенно, ведь не врет, но всё же до сих пор что-то щемит внутри
при виде Лизы, будто маленькая частичка Гаджиевой всё ещё находится в
Москве.
Тоска всё ещё её насквозь пропитывает и она компенсирует это вниманием
Максима, стараясь из головы образ Лизы выкинуть.
«Стерпится - слюбится» - именно её ситуация.
— Но ты до сих пор мне по ночам снишься, - Мишель тихо всхлипывает.
Лиза хмурится, но в ответ ничего не говорит, ведь не может взаимностью
ответить, хотя её и не требуют от девушки.
Но всё равно чувство вины её начинает пожирать с неимоверной скоростью,
будто сейчас от неё вообще ничего не останется.
Глупо винить себя за то, что ты не можешь дать человеку любовь, но всё
равно чувствуешь себя ужасно из-за этого.
— Мишель, я уверена, что всё у тебя ещё впереди, - Лиза старается
поддержать девушку, хоть и понимает свою беспомощность в этом вопросе.
— Нет, не впереди.
Наверное именно в этот момент блондинка поняла, что ей нужно начать всё
сначала, но при этом буквально прожить новую жизнь.
Теперь её меньше пугали мысли о смерти, хоть и тревога не отступала ни на
шаг. Она понимала, что облажалась и сама выбрала такой путь.
— Мишка, давай не нагнетать, - Виолетта шмыгнула носом. — Я и так от
вашего диалога в соплях вся.
Девушки даже вздрогнули от неожиданности, ведь давно уже забыли о
Виолетте, которая тоже к ним была прикована.
Странно, что она раньше не вмешалась в их диалог, но именно это помогло
ей проникнуться чувствами Мишель.
— О чём ты говорила с тем мудаком? - Лиза вдруг решила поменять тему
диалога.
— О многом, - она хотела пожать плечами, но верёвки сковывали её
движения.
Понимая, что сейчас её начнут расспрашивать, Виолетта начала думать о
том, как бы выбраться из этой ситуации.
Она не хотела рассказывать правду даже Лизе, ведь тогда она точно сдала
бы парня полиции, а Малышенко ещё сама не определилась что делать с
полученной информацией.
Мысленно себя ругая за чувства к первому встречному, она впервые за всё
время позволила себе расплакаться.
Сейчас её лица никто не мог видеть из-за положения, в котором были
связаны девушки, именно поэтому Ви разрешила себе такие эмоции.
Почему-то важным было для неё оставаться тем самым клоуном в любых
обстоятельствах, но терпеть она больше не могла.
Чувствовала себя слишком грязно, что противно стало к себе даже
прикасаться.
— Виолетта, говори подробнее, нам может пригодиться любая информация, -
Лиза всё продолжала думать наперёд.
— Просто перепирались, рассказал, что Максим посадил его брата в тюрьму и
он мстит за него.
— Почему так долго тогда? - У девушки не было повода обвинять Виолетту во
лжи, она спрашивала лишь исходя из интереса.
Понимала, что для Малышенко это стресс, ведь непонятно что именно мог
сказать или сделать тот парень, который совсем недавно стрелял в человека.
Давить на подругу не хотела, поэтому решила больше ничего не спрашивать,
надеясь, что спросит об этом уже на свободе.
— Не знаю, я на часы не смотрела.
Виолетта поднимает голову вверх, на этот раз уже сдерживая слёзы,
понимая, что прямо сейчас это может перейти в истерику.
В голове столько ненужных мыслей и переживаний, от которых всё тело
бросает в дрожь, а в горле появляется ком, из-за которого говорить невозможно.
Когда она была наедине с Кенджи, он показался ей совсем другим
человеком, способным любить и идти на жертвы ради других.
Но, как только он снова надел ту маску, от прежнего Кенджи не осталось и
следа, она будто стал вновь бесчувственным и жестоким.
Понимая его статус, девушка не понимала, как ей вести себя с парнем, даже
начала бояться его, хоть и до этого относилась более-менее спокойно.
Перед глазами до сих пор смерть Юли и кровь, которой слишком много. Он
ведь сделал это из-за Малышенко, которая сама отказалась стрелять в девушку.
Руки начали трястись, будто это они стреляли в свидетельницу, а после, как
ни в чём не бывало, убрали оружие обратно.
Виолетта хотела срочно поговорить с Кенджи, возможно даже накричать за
него за такую выходку без её согласия.
Но теперь страшно было к нему обращаться, девушка не понимала, можно ли
ему верить после всего, что он сделал.
Выводы пока никакие не делала, лишь себя мысленно презирала за близость
с парнем, понимая, что в отношениях с другим человеком.
Теперь уже неважно было, соврала Юля или нет, ведь эти слова нужно было
услышать именно от Киры, ведь она никогда ничего подобного бы не произнесла.
Раньше уж точно ни о каком расставании и речи идти не могло, но сейчас
Виолетта знала, что даже в глаза девушке посмотреть не сможет.
Будет вечно себя предателем чувствовать, а отмыть себя от этого поступка
не получится, да и смысла особого в этом нет.
— Добрый вечер, мои мученики, - дверь со скрипом открылась и в помещение
вошёл Кенджи со своими помощниками.
На его лице была улыбка, видимо, убить человека для него обычное дело,
после которого парень даже вины не чувствует.
Он внимательно осмотрел девочек, читая эмоции каждой, пытался найти там
страх, который всё же ему удалось заполучить.
Только, на Виолетте он задержался, при виде её, улыбка с лица парня
медленно сползла. Выглядело это со стороны неоднозначно и ещё больше
девушку запутало.
Не понимала она искренних чувств к ней, потому и металась мысленно от
одной идеи к другой, но сейчас больше склонялась к той, чтобы сдать парня
полиции.
Но помнила она то тепло, которое ей парень смог дать за всё то время, пока
они вдвоём находились.
Кенджи покачал головой, наконец переводя свой взгляд с Виолетты на
Мишель, в глазах которой можно было прочитать лишь внутреннее опустошение.
Именно это вернуло парню улыбку.
— Ну что? - Он выпрямился, параллельно кидая свой взгляд на других парней
в маске. — Звоним мужу?