Визуальный контакт

So hey, you, could you give it a rest?

Just take me home and get me undressed

Nerina Pallot - Geek Love

Они забрались в ее машину, не обсуждая, как так вышло, что теперь не только она чувствовала, что ей больше некому довериться, но и он тоже. Аризона мягко развернулась, насколько это было возможно на ее старомодной Vista Cruiser, и покатила прочь. Если Люк отслеживал ее телефон прямо сейчас, она намеревалась соврать ему, что ездила без цели по городу, пытаясь проветрить голову.

В салоне было так тихо, что Аризона слышала, как вразнобой они с Уэйдом дышат — оба тяжело и нервно. Она включила радио, напряженно щелкая по станциям, пока не наткнулась на музыкальный канал. Играла "Ring of Fire", что было вполне сносно для ее слуха, хоть и могло показаться странным предзнаменованием.

— Тяжелый день, — пробормотал Уэйд, когда они выехали на соседнюю улицу.

— Я заметила. А, у меня? — Аризона покачала головой. И то правда. — Вот. Разбери, пока едем, и свой тоже. То есть, мой.

Она кинула мобильник ему на колени. Уэйд принялся сдирать с сотового заднюю стенку.

— В машине могут быть жучки?

— Нет, расслабься. Люк гений, но не параноик. И я проверяю каждый уголок в моей малышке ежедневно. Да, это я параноик. — Аризона притворно вздохнула, чтобы разрядить обстановку. — Да, это Vista Cruiser. Это моя личная машина и давай не обсуждать мой вкус.

— Да я уж понял, что тебе нравится всякое старье.

Она не сразу поняла, и когда до нее дошло, хлопнула его по плечу. И задержала руку на несколько секунд, прежде чем вернуть ее на руль.

— Что это там было, чему я стала свидетелем?

— Ты собираешься добавить "не рассказывай, если тебе это будет в тягость"?

Она дернула плечом, соглашаясь и удивляясь, как это он так угадал, почти дословно считав то, что крутилось у нее на языке. Ах да, точно.

— Ладно, тогда... я могу помочь?

— Уже. — Уэйд замолчал на несколько секунд... они растянулись до целой минуты. Затем вполголоса он начал рассказывать то, что было у него на уме.

— И это все? Весь план? — Спросила Аризона, дослушав.

— А ты сама как, сюда с планом ехала?

Он спрятал в бардачок машины ошметки телефонов и трофеи с поля боя: маску и пистолет.

— Справедливо замечено. — Вздохнула Аризона, не отрывая взгляда от дороги. — Постарайся уж там не говорить, ладно? Звучишь как чертов Том Уэйтс.

Она смягчила слова улыбкой. Очень тревожной улыбкой, но тем не менее.

— Машина приметная, бросишь ее где-нибудь. Ключи не бери.

— Она явно стоит немало.

— Ух, ты не представляешь, я копила годами. Но это всего лишь машина.

— Это, велика вероятность, подарок мертвецу. К чему такие жертвы?

Она фыркнула, не понимая, в чем вопрос: ни одна, даже самая крутая машина не стоит человеческой жизни. Даже если бы это был незнакомец, она не переменила своего решения.

— Не ты ли намекнул "полицейский в беде".

Они выехали за город, и Аризона вдруг заметила, что из радио доносится "Highway to Hell". Ей очень не нравились такие совпадения.

— Есть одно место, где можно перекантоваться ночь. Тепло, хотя не очень тихо и чисто, ну, — Аризона покрутила запястьем. — Чище, чем в доме с трупами, впрочем.

Уэйд не стал комментировать, что со времен развода его жилище и до сегодняшней ночи особой стерильностью не отличалось. Впрочем, и гостей там до сегодняшней ночи, за вычетом буквально пары случаев, не бывало.

Аризона пыталась смотреть на дорогу и только на нее, но она остро ощущала близость Уэйда на пассажирском сиденье. Однако боялась повернуться, даже стрельнуть глазами и узнать, он-то смотрит на нее или нет.

Она запретила себе думать, насколько верны его прогнозы насчет его судьбы в лагере врага, но не могла отринуть мысль о том, что у нее может больше не быть шанса пособлазнять его. Может, не стоило и пытаться. Между ними связь, но не искра, так? Аризона вспомнила все те моменты, когда она пыталась сократить дистанцию, а Уэйд... Он не отвергал ее, во всяком случае, в последний раз, не ускользал, но держал на расстоянии. От возникшей перед внутренним взором картинки, на которой они, голые, раскинулись по опробованному Дирди и ее парнями матрасу в дата-центре, по телу Аризоны пробежала волна жара. Жаль, что Rooney, кажется, верно пели:

I'm waitin', waitin' for nothin'

You're leavin', leavin' me hangin'

When did your heart go missin'?*

Это очень красивая картинка — ночь любви перед битвой, но она не дева из легенды, а он не рыцарь, хотя, спроси ее кто-нибудь, она сказала бы, что он очень похож. Если чувак просто хочет сэндвич и отдохнуть, а не потеть над какой-то чувихой, кто она такая, чтобы подсовывать ему что-то кроме сэндвича.

— Блин, — пробормотала Аризона, переводя дух и глядя на дорогу перед собой расширившимися глазами. Машина даже не сбавила скорости, так что непросто было понять, что случилось. Уэйд закрутил головой. В зеркале заднего вида уменьшалось, оставаясь вдали, неказистое приземистое здание, склад или ангар. Сбоку от него, едва различимая в ночной темноте, была припаркована машина.

И Аризона, очевидно, знала, чья. Уж точно: человека, которого в эту минуту у того места быть не должно было.

— Пролетели мы с этим вариантом, прости. Сможешь поспать в машине?

— Легко. — Уэйд пожал плечами. — Вези в подлесок.

Они сделали остановку у бензоколонки. Аризона сдернула бомбер с плеч и кинула на Уэйда: он укрылся до бровей, изображая спящего. Просто на всякий пожарный. Аризона, ежась от прохладного осеннего воздуха, сгустившегося за городом с наступлением ночи, засеменила к кассе.

— Купила тебе воды, — она вернулась в машину и сгрудила покупки Уэйду на колени, так что смятый бомбер соскользнул тому на грудь. — И сэндвич. Сейчас он неугрызимо ледяной, а пока доедем, размокнет, но ничего лучше не было.

Они проехали не так много по шоссе, свернув в чащу на первом повороте. Аризона щурилась, точно знала эти места лучше, чем город. На полянке, достаточно широкой, чтобы Vista Cruiser смогла развернуться, она заглушила мотор и замерла, то ли слушая "Romeo And Juliet" Dire Straits по радио, то ли просто размышляя.

— Как ты выберешься-то отсюда? — Спросил Уэйд. — На такси?

Аризона помотала головой, постукивая ногтями по рулю. Чертов Люк мог ее засечь, но разве вопрос стоял между риском и безопасностью? Она выбирала только рискнуть больше или чуточку меньше.

Аризона достала из бардачка мобильный, наспех собрала его, не вставляя заднюю панель, только батарейку, и несколько секунд смотрела на заблокированный экран, соображая. Затем открыла сообщения и написала Дирди: "Прикрою тебя, если прикроешь меня. Sisters b4 misters**?" и откинулась на спинку сиденья, выдыхая. Она и не заметила, что пока писала, задержала дыхание. Могло выгореть. Или нет. Аризона поняла, что в ее игре появилась новая переменная, и это пошатнуло все ее представления о том, насколько она близка к победе. Возможно, она была еще дальше, чем три года назад.

— Мне нужно дождаться ответа от подруги. Не хочется идти пешком по шоссе. — Аризона скривила губы. Ей все равно пришлось бы прошагать немного по подлеску, но это она могла выдержать. Платье до колен подразумевало, что у девушки, носящей такое в сентябре, всегда есть возможность юркнуть в теплое нутро автомобиля, но если Аризона однажды бросилась во время погони в ледяную (и не слишком чистую) реку и не простудилась, вынырнула только еще бодрее, чем была, то и тут нечего было изображать принцессу.

Она нервно подняла и снова отложила телефон. Дирди не отвечала, экран оставался черен.

— Есть еще время? — Уэйд поднял брови.

— Да, есть.

— Тогда, если все еще хочешь поцелуй, то давай скорее, пока я не откусил от сэндвича. Тот с чесноком.

Мир летел к черту, и он больше не хотел думать о том, что будет дальше, и что в точности происходит сейчас. Он запал на нее не потому, что она была тайной, которую хотелось разгадать. Он устал от тайн, да и от разгадок не меньше. Но она доверилась ему, как будто знала о нем больше, чем он сам о себе знал.

Его не волновало, изменит ли что-то этот поцелуй.

Он вспомнил слова Синтии: "можешь же выбрать любую женщину". Да, наверное, так. Почти. Не могло это распространяться на подобное рыжеволосое чудо. Пусть Аризоне было за тридцать, он все равно чувствовал себя рядом с нею "грязным старикашкой", как Гумберт Гумберт.

Аризона смотрела на него округлившимися, неверящими глазами.

— Я всегда выбираю женщин, которые на короткой ноге с проблемами.

— Да, — выдохнула она. — Я тоже такая.

И, черт побери, она не врала.

Аризона выскользнула из машины, оставляя дверь открытой, оставляя фары гореть. Уэйд высунулся на воздух за нею.

— Мне казалось, для поцелуя нужны двое.

— Подожди, подожди. — Она отшагнула от него, пока не наткнулась на открытую дверь, обогнула ее и встала перед машиной. Свет фар омывал ее, как актрису на театральной сцене. Из машины доносилась "All The Young Dudes" Mott The Hoople по радио.

Она расстегнула лаковый пояс, откинула его в сторону: тот змеей свернулся в черной траве. Стянула платье через голову, и в этом движении — когда ноги остались голыми, обнажился живот, но лицо скрылось за тканью на секунду, было что-то, что убедило Уэйда: все происходит так, как надо.

— Прости, это не слишком похоже на стриптиз...

На ней было спортивное белье — бесшовный комплект голубого цвета. Она не собиралась сегодня на свидание. Сентябрьский ветер и неловкость подняли волоски у нее на предплечьях, заставили ее мелко дрожать. Росчерк складки на ткани бюстгальтера натянулся от одного напрягшегося соска до другого.

— Я просто хотела сказать... показать. Ты... ты... единственный, кто действительно увидел во мне меня. Такую, какая я на самом деле.

Она стояла, озаренная светом, дрожа от холода сентябрьской ночи и страха быть отвергнутой. Но Уэйд сделал к ней шаг, другой — точно не был уверен, что у этого, того, что происходит, может быть какое-то продолжение. Не из-за себя, из-за нее. Им обоим в равной мере приходилось преодолевать толщину опасений и предубеждений.

Аризона неловко подняла руку к волосам, вторую уперла в бедро, изображая какую-то фотомодельную позу. И он взял ее за запястья, разбивая эту позу, притягивая ее к себе.

— Сандра Бёрнс. Тридцать пять лет. Три года под прикрытием. — Она говорила то, что имела право произнести при угрозе ее жизни. — И я, блин, едва держусь. У этого нет конца, я не знаю, когда вернусь к тому, чтобы быть собой, я...

Уэйд прижал ее к себе — большой палец на пластиковой застежке лифчика, остальная ладонь на теплой голой коже спины. Дело было не в том, что он ее хотел, а как отчаянно хотела его она. Нет — нуждалась. Даже спустя столько лет, секс оставался для Уэйда делом серьезным и отчасти запретным. Не до странности, но все-таки это действо требовало от него немалого доверия — то есть, того, избытка чего Уэйд никогда не испытывал.

Она обнимала его, вжимаясь пальцами, забирая в горсти одежду, точно порыв ветра мог оторвать их друг от друга. Он осторожно двинул рукой по ее спине, к затылку, и вниз, мимо ключиц, к груди. Аризона ахнула, точно была близка к обмороку, когда он всего лишь тронул пальцем ее и так твердый от холода и возбуждения сосок.

— Аризона... — Выстонал Уэйд ей в губы перед поцелуем, и ее пальцы, блуждавшие в его кудрях, тотчас сжали его волосы, разрывая их близость. — Сандра, — догадался он раньше, чем она поправила его. — Сандра...

Его под дых ударило осознанием, насколько она ему доверилась. Буквально вручила ему свою жизнь. Да, он видел мало шансов выжить, но все-таки... Она подарила ему информацию, которая могла ее уничтожить.

Она целовала все его лицо и шею, торопливо и жадно. Ни одна женщина еще не хотела его так. Как будто он остался последним мужчиной на земле. Она схватила его запястья, заставляя зарываться ладонями под тонкую ткань лифчика. Грудь у нее ныла перед месячными, и если уж каждый мужчина неизбежно делал ей больно, она предпочла, чтобы этот — так.

Уэйд хотел было подхватить ее на руки, как невесту, но Аризона первой отпрянула и деловито потащила его к машине, чувствуя, как теряет контроль над собой. В полутьме салона ее бедро мелькнуло мрамором античной статуи — напоминая Уэйду, что все его первые эротические переживания были связаны с Данаями в справочнике по искусству почти до самого совершеннолетия.

Она торопливо расстегнула его ремень и молнию на брюках, не заморачиваясь большим, притянула к себе, на себя, призывно вскинув бедра. Это был секс ради ритуала, ради символической точки, отчерка прошлого от смутного будущего: последний шанс, быть может. И он никогда не стал бы делать этого для себя, пусть даже Аризона — Сандра — казалась ему неотразимой. Но он делал это для нее, а значит, не происходило ничего неправильного хотя бы в малейшей степени. И потом, это попросту было восхитительно.

По радио играла "I Want to Hold Your Hand" Битлз, когда они начали, и "House of Memories" Panic! At The Disco, когда кончили.

Он поднял ее балетку, сброшенную по пути к машине, и вернулся внутрь, в полутьме ища, какой ноге принадлежит туфля. Аризона хихикнула, когда пальцы Уэйда защекотали ее ступню, и подтянула колени к груди. Она все еще сидела соврешенно голой, среди беспорядка скомканных салфеток, перекатывая между пальцев незажженную пока сигарету.

— Ты куришь?

— Сандра курит, потому что у нее нервная работа. Аризона — нет, потому что это бесит Люка.

Она потянулась открыть окно, и переползти в салон, но он положил руку ей на запястье, протянул опустошенную бутылку из-под воды, чтобы она стряхивала пепел туда. Аризона прищурилась и села поудобней:

— Слушай... с кем я была только что? — Уэйд поднял брови, еще осоловелый после близости, отчаянно отпихивающий все прочие обстоятельства, о которых нужно было подумать. — Я имею в виду... Ну, ты, мистер Тиллман и Зеркало — это один и тот же человек? Или нет? И кто из них настоящий.

Он пожал плечами, но через несколько секунд нашелся с ответом.

— Разные, пожалуй. Но я и тот и другой. Это просто как...

— Эго и Ид?

Он снова пожал плечами. Она потерла кольцо на пальце. Ненастоящая помолвка с ненастоящей девушкой. Будет ли она раскаиваться, когда все закончится?

Уэйд не спрашивал ее в ответ, и она понимала, почему. Он-то точно знал, где Аризона и где Сандра и без труда видел одну через другую. Он всегда обращался к ней "настоящей", легко отметая личность, созданную для легенды.

— Почему ты пошла в ФБР?

— Потому что кто-то же должен. Почему бы и не я. — Она села прямее, вытянула ноги. Рука Уэйда скользнула по ее голой лодыжке. — Нет, когда-то были более романтические объяснения. Просто с годами я их забыла.

Он провел рукой выше, до бедра, пока под пальцами не оказался бугорок шрама от пулевого ранения. Он приласкал его пальцем, знакомясь. Еще одна деталь, которую он запомнит о ней.

— Как ты объяснила это Лакнору?

— Я начинала прикрытие как подружка одного из его клиентов. Джеймора. Почти целый год прикрытия... — Она опустила голову и бросила окурок в бутылку. — Это начало походить на правду, вот проблема. Я готовилась к тому, что, может, придется спать с Лакнором, но вот Джеймор мне действительно нравился. Он был наркоша, но никогда...

Она вспомнила утро.

— Он рисовал картины, и талантливо рисовал. Что-то среднее между Ван Гогом и Поллоком. Конечно, не без помощи "новы", — Она скривилась. — Лакнор взял меня "покататься", пока "подкинул Джеймору подарок". Когда мы вернулись, тот был уже мертв. У меня нет прямых доказательств... и я сомневалась поначалу. Но, знаешь, проведи два года с Лакнором в одной квартире, и уверенность сама собой появится.

— Но за это ты его тоже привлечешь? Ты хорошая лгунья, если спросишь меня.

Она поморщилась.

— Я не хочу быть... не хочу действовать, как COINTELPRO. Я знаю, что если буду, то... все кончится, но это будет сделка с совестью.

— Ты не сделала ничего такого, за что тебя могут привлечь, за время прикрытия?

Прикусив ноготь, она покачала головой.

— Я не хочу провоцировать, — она снова согнула ногу в колене и легонько ткнула его в грудь. — Разве что тебя на всякие безобразия.

— Я бы не повелся, не будь у меня искреннего желания. Это очень тонкая грань... то, что ты действительно хочешь, возможно, отчаянно. Но запрещаешь себе почему-то...

— А я ведь знала про, — она ткнула пальцем в небо. — Многие среди наших знали, хоть бы и случайно.

Он ни о чем ее не просил и не спрашивал, но она чувствовала, что обязана признаться. Аризона чуть было не ляпнула "говорят, правда освобождает". Она действительно чувствовала это. Но Уэйд — нет.

— Это не важно.

Странно было видеть, как очевидно он лжет.

— Слушай, зайка, — на этот раз она не оборвала себя на полуслове, — твои тревоги никогда не были на пустом месте... не думай так. Да, это были не инопланетяне, а тупой мегаломаньяк... не тупой. Боже. Ты понял. Всегда был риск, что появится еще один...

— И какой риск?

— О, знаешь, изрядный, — прошипела она через стиснутые зубы. Она злилась не на него, на тех людей, с которыми она имела дело на ее работе. По ту и по другую сторону. Потому что "тупые мегаломаньяки" играют порой за твою команду, так что с ними приходится ручкаться ради потенциального светлого будущего.

Она чувствовала, как его рука тяжело лежит зажатой меж ее сведенных бедер и развела ноги, милосердно выпуская его из плена. Но рука осталась на месте.

— Не умри там, ладно? — Сказала Аризона. — Я хочу какое-нибудь будущее, в котором я узнаю тебя получше.

Его рука забралась туда, где все еще продолжало гореть от сладкой истомы, и Аризона забыла все слова. Она схватила Уэйда за затылок, притягивая к себе для поцелуя.

— Обожаю твои волосы.

Его давно не трогали так. И так тоже: вторая рука Аризоны пробежалась по бедру, сжала его джинсы, вминая молнию в пробуждающуюся эрекцию. Аризона выдохнула ему в губы с таким сладострастием, точно ее тоже в эту секунду прострелило возбуждением с головы до пят.

Он вынул пальцы из-под нее. Им следовало быть мокрыми, да, но не настолько же. В скудном свете салона машины на его руке поблескивала ее кровь.

— Я оденусь, — пробормотала Аризона, подворачивая под себя лодыжку, чтобы не испачкать подстеленный ядовито-оранжевый плед. — Зайка, это ерунда.

— Да, я знаю.

Но он продолжал смотреть на ее кровь, покрывавшую его ладонь.

Она оставила ему машину и кипу грязных салфеток, а сама, кутаясь в бомбер, поспешила по шоссе по направлению к дата-центру. Телефон она так и держала разобранным: симка в одном кармане, аппарат в другом. Может быть, не стоило так делать, но Аризоне не хотелось рисковать. Она не сомневалась, что если Люк не пробивает ее, то Дирди вполне может. Почему бы и нет? Кажется, период "я-не-сплю-с-Люком" закончился, а Лакнор считал, что у него права на каждую женщину, которую он помял.

Аризона вскинула руку ко лбу, защищая глаза от света, бьющего в лицо.

_________________

* Я ничего, ничего не жду,

Ты уходишь, оставляешь меня в подвешенном состоянии.

Когда пропало твое сердце?

Источник: © Лингво-лаборатория «Амальгама».

** "Сестры важнее парней", расхожее выражение, в том числе, часто печатается на футболках, но часто употребляется и между подругами, а не только буквально сестрами.

|Снова чистое художественное допущение. Признаюсь, что Висту крузер видела только в "Шоу 70х" (откуда и свистнула), но давайте переймем оттуда же допущение, что двум людям 165/160 см роста там нормально, раз уж было нормально Лоре Препон с ее восхитительными 178 см.