Тараканы в голове.
Всегда было интересно, каким образом можно влиять на себя самого. Ответ оказался настолько простым, но при этом и сложным. Ведь это может произойти так неосознанно, что мы и не заметим.
— Привет! О чем сегодня поболтаем, Шерлок?
Каков бы не был интерес в разгадке его личности, еще интереснее мне было, для чего он со мной, почему я?
— Я помню, что обещал не лезть в мысли, но это происходит непроизвольно! Так вот, отвечу тебе вопросом на вопрос. Как часто ты думаешь, что у тебя много ненужных мыслей?
Есть всего несколько вопросов, которые могут застать меня врасплох и этот один из них, ведь мои мысли как ураган, я за ними не успеваю, то у меня в голове веселая песня, то я увижу человека, чьи действия мне не нравятся и я начинаю думать, как бы я поступила в той или иной ситуации, потом я вижу бездомную собаку и иду кормить, а после я начинаю загоняться, как же много бездомных животных, которые голодны, им холодно и они тоже хотят ласки. После этого я корю себя за то, что недостаточно стараюсь и не работаю, чтобы у меня была возможность открыть приюты для всех животных. А потом я вижу детей, которые играют на площадке, зовут мам, а они не реагируют, потому что сидят в телефоне и в мыслях идет максимальное осуждение. После я вижу птичек, которые летят стаей и ощущаю успокоение. Но самый страшный момент — затишье мыслей, когда они испаряются, взгляд упирается в одну точку и ты так сидишь, не понимая, что прошел уже час.
— Так что же для тебя страшнее, Шерлок? Бесконечный поток мыслей? Или внезапная пустота, которая окутывает тебя?
На секунду мне показались страшнее мысли. Однако, пустота внутри, как будто ты ничто, никто, просто оболочка, она не просто окутывает тебя, она внутри тебя. Раньше я думала, насколько было бы хорошо жить без чувств, эмоций, которые берут верх. Но побывав без этого всего, я только и хотела почувствовать, что угодно, не важно что. Это самое бессмысленное и невыносимое, когда ты живешь в серой дымке, для тебя нет ничего, что вызовет у тебя радость или печаль, ты живешь как робот в системе и ничего больше и так проходит вся твоя жизнь. Она ведь в наших руках, правда? Или это лишь крупица надежды, чтобы мы думали, будто от нас что-то зависит?
— А как ты думаешь? Что зависит от тебя? Как ты проживаешь свою жизнь? — он глядел на меня невозмутимо, будто не знал ответов на свои вопросы.. или он подводил меня к ответам? — В любом случае ты всегда можешь свернуть с пути, также как и на дороге, хоть в кювет сворачивай. Самое главное тут то, что ты это делаешь своими руками, не так ли?
Везде можно найти «но». Даже тут, хотя, даже если ситуация безвыходная, мы всё равно рулим сами.. Выходит мы и вправду управляем своей жизнью? Пока я рассуждала сама с собой, вокруг всё начало меняться и я оказалась.. в школе?
— Посмотри на них, многие скажут, что они всего лишь дети, вот только взгляни на стену за их спинами
Я перевела свой взгляд на стену, где был большой плакат с разными профессиями и на них были наклеены фотографии этих детей.
— Подожди секунду — он махнул рукой и мы будто оказались в перемотке, картинки за картинками менялись, как дети складывали обратно вещи и выходили из кабинета, солнце менялось на луну, отметка на календаре вернулась на месяцы ранее — А теперь смотри.
Педагог начал раздавать детям канцелярию и те, с горящими глазами оформляли профессию своей мечты, однако не все этим занимались. Одни рисовали, как станут балеринами в большом театре и клеили свои фотографии с занятий, другие как станут учеными, фотографии были с разных выставок и ярмарок, где один мальчик стоял с ракетой, другой с химическими препаратами в руках и вулканом рядом, а в стороне сидели кто в телефоне в играх, кто приклеивал себе липовые ногти..
— Хоть их вкусы и мировоззрение может измениться с возрастом, я верю, что они добьются своего, главное, чтобы мечта была твоя, а не чужая, навязанная тебе. В этом вся разница.
— В этом вся разница, — повторил он уже тише, почти шепотом, — потому что навязанная мечта не горит. Она лишь тлеет, как забытая свеча на подоконнике.
Я смотрела на детей, у которых ещё глаза горели. Те, кто сидел в телефонах или приклеивал ногти, были другими. Не хуже, не лучше — просто другими. Возможно, они уже начинали задыхаться от чужих ожиданий. Возможно, их «я» просто пряталось, не готовое выйти наружу.
— А что ты выбрала бы тогда, Искатель? Что бы ты приклеила на стену?
Я замерла. Мне стало стыдно — не потому, что я не знала, а потому, что когда-то знала. Точно знала. Хотела писать книги, чтобы кто-то читал и находил себя между строк. Хотела рисовать, как будто мир в моей голове можно вылить на бумагу. Хотела многое.
— Почему мы забываем то, что когда-то горело в нас так ярко? — прошептала я.
Он повернулся ко мне, прищурился, как будто приглядывался не ко мне, а внутрь меня.
— Потому что со временем внутри нас заводятся тараканы, Шерлок. Не настоящие, не те, что бегают по полу, а ментальные. Они шепчут: «Ты не справишься», «Это глупо», «Никому не нужно то, что ты делаешь». И если ты их не выгонишь, они съедят тебя изнутри. Тихо, без шума, с улыбкой.
Я замолчала. Где-то внутри щелкнуло. Не громко, но отчётливо.
— А если я не смогу выгнать их всех?
— Тогда приручи, — пожал плечами он. — Назови каждого. Один пусть будет Страх, другой — Сомнение, третий — «А что подумают другие». Дай им имена, заговори с ними. Чем больше ты их понимаешь, тем меньше власти они над тобой имеют. И тогда...
Он щелкнул пальцами — и снова всё исчезло.
— Тогда ты наконец-то освободишь место для себя настоящей.