5 глава
Пак грустно поглядывал в окно, дожидаясь друга.
За стеклянной стенкой кипела жизнь. Люди зарывались в свои чёрные, как ночь, плащи, скрывая все чувства за оболочкой из проблем. Проблемы убивали в людях все живое. Ещё недавно они смеялись, радостно глядя на мир, на этот, казалось бы, глупый, невинный дождь. А сейчас... Сейчас люди изменились. На смену улыбкам и звонкому смеху пришли угрюмые лица, неспособные даже улыбнуться в ответ.
По щекам младшего потихоньку скользили крохотные капли слез.
Всё упало как-то не вовремя. Он просто не готов к такому.
Малыш подошёл к столу, где лежала гитара старшего. Глаза упали на струны, которые он сам помогал настроить. Крохотные пальцы нежно задели их, а после Чимин сел рядом со столом, и начал перебирать струны,превращая беспорядочные звуки в мелодию, пробирающую до костей.
Младший полностью доверился музыке, которую создавало его подсознание. Закрыв глаза, он начал напевать знакомую ему песню. Медленно покачиваясь из стороны в сторону, как старый маятник, Чимин пел. Пел с любовью, как когда-то для него молодой музыкант.
Увлечённый мелодией, парень не заметил, как вошёл Чон.
Тот стоял, оперевшись на дверь, и слушал песню. Он ни разу не видел младшего таким... нежным? искренним? нет. он не видел его разбитым.
Глаза, которые когда-то любили, полны боли, неизлечимой боли.
Пухлые губки, которые совсем недавно целовали со страстью, с жаром, искусаны в кровь.
Пушистые пепельно-серые волосы, в которые так любил зарываться своими длинными, музыкальными пальцами Юнги, ложились неровно, закрывали глаза, и попадали на крохотный карамельный носик.
Чимин обернулся, и вздрогнул. Он не ожидал, что кто-то стоит там, за ним, и наблюдает, как поёт его душа.
Старший подошёл к нему, и крепко прижал к себе худое, вечно холодное тело. Хо сейчас очень хочет, чтобы кроха почувствовал, что он не один, что с ним все его друзья, хоть их и немного. Танцору очень хочется отдать всю свою заботу этому маленькому, грустному комочку. По крайней мере, так бы сделал Юнги.