8
Прошлое, разбитое на миллионы осколков стекла,
Охотится за мной.
Когда звёзды начинают собираться,
А свет — тухнуть,
Когда надежды почти не остаётся —
Знай, я не испугаюсь.
Если я поставлю на карту всё,
Не дашь ли ты мне упасть?
Как же мне жить? Чем дышать?
Ведь когда тебя нет рядом, я задыхаюсь.
Я хочу чувствовать, как любовь течет по венам...
Скажи мне, неужели здесь всё закончится?
Ради тебя мне нужно рискнуть всем —
Об этом гласит надпись на стене.
Sam Smith — Writing's On The Wall
Какие мысли посещают человека в моменты счастья?
В моём случае пустота... Мысли исчезают, оставляя только маленькую обертку конфеты, которая тут же выбрасывается и забывается, пока новая охапка сладостей не появится на столе. Именно эти конфеты и есть мысли, однако сладости заканчиваются, а мысли лишь иногда уходят в небытие, а потом возвращаются с новым наполнением.
Сейчас я выбросила все фантики под названием «мысли» и наслаждалась моментом. Райан и Роуз удивлённо рассматривали картины и скульптуры, которые Шон специально привёз в эту частную галерею. Друг создал ту атмосферу, которая встретила нас много лет назад в тот самый день.
Я улыбнулась Шону, который искал в моих глазах что-то и помчалась осматривать галерею до мельчайших деталей.
— Ты серьёзно, Шон? — Я заметила репродукции картин, которые мечтала увидеть в живую.
— Я помню о всех твоих детских желаниях, поэтому нашёл очень хорошего копировщика известных картин.
— Шон... Это чудесно!!!
Я набросилась на парня с объятиями. Шон удивительный человек, которого подарила мне судьба. Я никогда не верила в её существование, но почему-то сегодня мир открывался с другой стороны. Моя жизнь постепенно наполнялась людьми, которые необходимы моему сердцу, однако боль потери не ушла.
— Пойдём дальше! — крикнула Роуз, заманивая к себе рукой. — Иначе я первая увижу картины твоего кумира.
Кумир... Картины лишь одного художника покоряли моё сердце. Работы Айвазовского я видела только на снимках, но они завораживали, заставляя брать в руки кисти и рисовать образы океана. С самого детства вода завораживала и будто захватывала меня в свои объятия, не отпуская ни на секунду. Я искала свободу в живом океане... Именно живом, ведь даже в мифологии Посейдон вспыльчив, как некий вулкан, который извергается, неся разрушение миру, а потом тухнет, уходя в спячку, как медведь.
Я подошла к одной из известных полотен художника, которое так умело скопировал другой автор.
Для картины «Девятый вал» Иван Айвазовский выбрал страшный момент стихии: огромные волны, небо в всполохах и кучку людей, отчаянно борющихся со стихией. Удастся ли им пережить самую мощную волну? Этот вопрос так и повис в воздухе, ведь как кто-то может предугадать дальнейшие действия даже обычного человека, который может лишь казаться открытой книгой?
— Шон, ты лучший.
С моих уст сорвались три слова, но они заставили друга озариться самой яркой улыбкой, будто сейчас беззвездная ночь, где единственный парень озаряет некий путь всему человечеству.
Обойдя всю галерею, наша компания разместилась на крыше. Летнее тепло ночи обволакивало кожу, даря некоторое чувство свободы, которое ощущалось только в такое время года. Слабый ветер покачивал гирлянды. Даже их применение здесь весьма уместно, ведь для меня такие световые приборы создают магическую атмосферу уюта. Я бы сравнила эту обстановку с наполненным счастьем домом. Огоньки — сосуды наших положительных моментов, фотографии в семейном очаге, из которых состоит вся наша необычная жизнь. Раньше я не замечала важность счастливых событий и задавала себе один вопрос: была ли я вообще счастлива когда-нибудь? Мысли заполнялись тремя буквами, которые угнетали, заставляя думать о том, что я жалкая. Почему мой разум не искал что-то хорошее в этом мире? Меня окружали друзья, которые не оставили одну в трудную минуту. В этот момент они находятся рядом со мной и не уходят по своим делам, которые может быть очень важны. Шон постоянно поглядывал на всплывающие сообщения на смартфоне, но он даже не прикасался к телефону.
— Может вы нам с Лилиан расскажите свою историю знакомства? — Роуз загадочно смотрела на мужскую часть нашей компании, перемещая взгляд с одного парня на другого.
— Я не умею рассказывать истории. — Шон похлопал по плечу Райана. — Думаю, Рай лучше справится.
— Ладно. — Музыкант осмотрел всех. — Мы знаем друг друга со школы. Как-то раз Шон пришёл в клуб с девушкой Адама.
— У него и девушкой были? — Перебила я Рая, пребывая в шоке. — От Адама за километр холодом веет. Бррр...
— Раньше он не вёл себя так. Адама судьба поломала, хотя чего скрывать у всех свой скелет в шкафу. — Райан сделал паузу, отпив янтарной жидкости. — Ад расстался с Патрисией, но она быстро нашла замену другу за вечер. Адам разозлился, и началась драка. Я пытался всё уладить мирно, но Ад не умеет себя сдерживать. Как-то так и познакомились.
— Теперь ясно, откуда твои синяки появились, которых никогда не наблюдалось на твоём милом личике.
— Я не хотел тебе рассказывать правду. Ты бы точно разозлилась и читала мне мораль, как мелкому хулигану, хотя сама ещё такая малышка.
Истории постоянно всплывали, отражаясь на нас и в нас, вытаскивая истинную душу каждого из нашей компании. Мы вспомнили детство, школьные годы и первые месяцы учёбы в университете. Райан и Шон уже давно не были студентами, но весело рассказывали про все свои выходки во времена учебы.
— Почему ты продал картину Раю?
На мой вопрос тут же ответил сам музыкант, а не друг детства:
— Я упомянул вскользь о тебе, когда рассказывал о встрече с дядей в его кабинете. Шон уточнил про работы. Оказалось, что он знал саму художницу. — Райан достал сигарету и длинными пальцами притянул её к себе, в те самые пухлые губы, поджигая огонь не только яда, но и пламя в моих глазах. — Ты хочешь покурить? — Предложил музыкант, заметив мой взгляд, на что я согласилась, хоть раньше никогда бы не взяла в руки этот яд. — Держи, — Райан вручил свою сигарету мне, чтобы я сделала затяжку, которая абсолютно не понравилась. Я задыхалась и кашляла, пока все остальные смеялись над моей первой попыткой покурить.
— Лилчик совсем малышка ещё, — бросил Шон, — Как ты вообще согласилась на эту дозу никотина?
— Блинчик, перестань! Ты сам недавно с соской ходил.
— Вкус твоих шуток прекрасен, Лил. — Роуз поправила черные нити волос, прикрывшие её янтарно-медовые глаза. — Почему всё-таки Шон — Блинчик?
— Он не любит блины, а я их обожаю. Однажды мама наказала Шона и заставила съесть гору блинчиков, однако ему повезло, я пришла к Блинчику в тот жуткий момент и всё съела.
— А я с тех пор иногда зову демоницу — Лилчик, вроде, неплохо сочетается: Лилчик — Блинчик.
— Тебе бы только всё сочетать. Когда там твой папаша узнает, что у сына свадьба?
— Демоница, не играй бабку. Она тебе совсем не к лицу.
— Я переживаю за тебя вообще-то. — Я надула губки и добавила: — Может твоя свадьба будет самым лучшим достижением в жизни. Сколько твой папаша свиданий вслепую устроил уже?
— Двадцать пять, но они все такие одинаковые. Я скоро с ума сойду.
— Шон, как же я тебя понимаю. Я с другой сферы, но порой репортёры мои вылазки в город снимают, и самое неприятное вступает в силу: объяснить. — Райан со всей силы вжал в пепельницу окурок. — Я хочу свободы и нормальной жизни, просто писать музыку, чтобы другие вдохновлялись, я многого прошу?
Музыкант расположил руки за головой, откидываясь на спинку стула. В его глаза опустилась боль. Никто никогда не задумывается об обратной стороне артистов. Они выходят на сцену в самые разные моменты их жизни. Публику порой не волнует состояние кумира. Люди просто пришли послушать, удовлетворяя лишь свои потребности в досуге.
Я коснулась плеча Райана, чтобы хоть как-то показать, что он не один. Музыкант мягко посмотрел на меня и вновь взял в дрожащие руки сигарету. Он выдыхал едкий дым, а я поглощала его, ощущая привкус боли лидера «Demons». Сейчас не существовали Шон и Роуз, а только были он и я, а ещё ночь, которая вновь окутала нас во что-то невероятное. Я полюбила эту атмосферу и принимала все правила, которые диктовал нам сам Аид.