БЕН Утопленник
Имя: Бенджамин Лауман
Следует сказать, что я недавно переехал в комнату в общежитии, так как перешел на второй курс колледжа, и мой друг дал мне свою старую приставку Nintendo 64. Я радовался, что смогу, наконец, сыграть во все старые игры моей юности, которых я не касался, по крайней мере, лет десять. Его Nintendo 64 шел с одним желтым контроллером и довольно потрепанной копией Super Smash Brothers, но в то время беднякам не приходилось выбирать.
Разумеется, это однообразие мне надоело и вскоре я начинал скучать во время драки на 9 уровне. В те выходные я решил объехать несколько районов, что приблизительно в двадцати минутах от кампуса, чтобы обследовать местные гаражные сбыты, надеясь забить на некоторые «хорошие» предложения от невежественных родителей). Все закончилось тем, что я приобрел копию Pokemon Stadium, Goldeneye (о срань господня!), F-Zero, а два «новых» контроллера за два доллара.
Удовлетворенный, я уже выезжал из района, но внезапно последний дом привлек мое внимание. Я до сих пор понятия не имею, почему это произошло. Там не было ни одной машины, стоял один только стол с жутким на нем беспорядком, но что-то в нем меня привлекло. Я всегда полагался на свою на интуицию, поэтому вышел из машины.
Меня приветствовал старик. Его внешний вид был, мягко говоря, неприятным. Если бы вы спросили меня, почему я посчитал его неприятным, пожалуй, я бы не смог ответить. Я не понимал, почему - в нем было что-то такое, что поставило меня в тупик, я не могу это объяснить. Все, что я могу сказать вам то, что, если бы это не происходило днем и вокруг не было бы других людей, я бы даже не думал приближаться к этому человеку. Он криво мне улыбнулся и спросил, что я ищу. Тут я заметил, что он, скорее всего, слеп на один глаз - его правый глаз был тусклым. Я заставил себя посмотреть на его левый глаз, чтобы вдруг не обидеть старика, и спросил его, нет ли у него старых видеоигр.
Я уже начал придумывать, что отвечу, если он спросит меня, что такое видеоигры, но к моему удивлению, он сказал, что хранит несколько игр в старом ящике. Он заверил меня, что вернется через секунду, развернулся и ушел в гараж. Я наблюдал, как он отдалялся, ковыляя и осмотрел, что он продавал. На столе кучей лежали довольно своеобразные картины... Различные работы, которые были похожи на чернильные пятна, которые обычно показывает на приеме психиатр. Я с любопытством рассматривал их - было очевидно, почему никто не посещал сбыт этого чувака. Эти картины не приносили никакого эстетического удовольствия. Наконец я добрался до последней картины. По каким-то причинам она напомнила мне маску Маджоры - пятно в той же форме сердца с небольшими шипами, торчащими наружу.
Сначала я подумал, что, так как я тайно надеялся найти эту игру на гаражных сбытах, эта фрейдистская фигня ассоциируется у меня с ней, но после того, что произошло, я не уверен, что это было случайностью. Я должен был спросить об этом старика. Я думал, что должен об этом спросить. После разглядывания пятна Маджоры, я поднял голову, и старик был тут как тут, на расстоянии вытянутой руки передо мной, и улыбался. Признаюсь, я рефлекторно подпрыгнул и нервно засмеялась, когда он вручил мне картридж от Nintendo 64. Катридж был стандартный, серого цвета, подписанный черным маркером: «Majora».
У меня бабочки подняли восстание в животе, когда я понял, какое это чудесное совпадение, и спросил его, сколько он хочет за игру. Старик улыбнулся и сказал, что я могу взять ее бесплатно - она принадлежала ребенку, который был примерно моего возраста, но больше здесь не живет. Было что-то странное в том, как старик, сформулировал фразу, но я не обратил на это особого внимания. Я был так рад тому, что нашел наконец эту игру, да еще и бесплатно.
Я подумал, что стоит отнестись к этому немного скептически - картридж выглядел довольно странно, и не было никакой гарантии, что он работает. Но оптимист во мне сказал, что это скорее всего своего рода бета-версия или пиратская версия игры, и этого было достаточно, чтобы я вновь забылся в своем счастье. Я поблагодарил старика, он улыбнулся мне и пожелал мне добра, сказав «До свидания, с тем!». По крайней мере, мне так послышалось. Всю дорогу в домой мне не давало покоя мысль, что старик сказал что-то еще.
Мои опасения подтвердились, когда я загрузил игру (к моему удивлению, она работала просто отлично). Там было всего одно сохранение с названием «Бен». «До свидания, Бен». Он сказал «До свидания, Бен». Меня охватило нехорошее чувство от мысли об этом старике. Возможно, я по тем или иным причинам напомнил ему его внука Бена. Из любопытства я посмотрел файл сохранения.
Я выкатил глаза, посмотрев на это. Он прошел довольно далеко - собрал почти все маски и ¾ останков боссов. Я заметил, что он использовал статую совы для сохранения своей игры. Он был на третьем дне, около башни каменного храма, а до падения Луны едва ли оставался час. Я подумал, что это позорно - почти пройти игру, но так ее и не закончить. Я создал новый файл, по традиции назвав его «Линк», и начал игру, готовый снова пережить детство. Я был впечатлен тем, как хорошо шла игра на таком подозрительном картридже - почти так же, как розничная копия игры, не считая некоторые незначительные баги (например, текстуры были не там, где должны быть, случайные вспышки в роликах, но это не так уж и плохо).
Однако единственное, что немного расстраивало, было то, что иногда персонажи называли меня Линком, а иногда - Беном. Я полагал, что это была просто ошибка, счастливая случайность в программировании, из-за которой файлы путаются, или что-то вроде этого. Но все же меня это беспокоило, поэтому после того, как я уничтожил крепость Вудфула, я вошел в файлы сохранения и удалил «Бен» (Изначально я хотел оставить этот файл, просто из уважения к первоначальному владельцу игры, но в любом случае, два файла мне не нужны), надеясь, что это решит проблему. Однако этого не произошло. Теперь в диалогах место моего имени занимало пустое пространство (хотя мое сохранение все еще называлось «Линк»).
Расстроенный и вынужденный выполнять домашнюю работу, я забросил игру на целый день. Вечером я снова начал играть. Я добыл линзу истины и теперь завершал строительство Снежного Храма. Что ж, некоторые из вас, более продвинутых игроков Маски Маджоры, знают о «четвертом дне» - глюке. Те, кто не знает, могут погуглить, но суть в том, что, когда часы пробивают в последний день 00:00:00, и вы в это время говорите с астрономом и смотрите в телескоп, то время обратного отсчета исчезает, и, по сути, у вас появляется еще один день, чтобы закончить то, что вы делали.
Я решил проделать такой трюк, чтобы закончить снежный храм, и моя первая попытка закончилась успешно - счетчик времени остановился. Тем не менее, когда я нажал «B» для выхода из телескопа, вместо того, чтобы встретиться с астрономом, я оказался в комнате для сражения с боссом Маджоры в конце игры и смотрел на парящего надо мной Скул Кида. Не было никакого звука, только он плавал в воздухе надо мной, и типичная для арены фоновая музыка (но все равно жутко).
Мои ладони сразу вспотели - это было определенно ненормально. Скул Кид никогда здесь не появлялся. Я попытался пройтись, но, куда бы я ни шел, Скул Кид всегда парил передо мной, смотря на меня, но не произнося ни слова. Около минуты ничего не происходило. Я надеялся, что это просто баги в игре, но сам же в этом сомневался. Я уже потянулся к кнопке сброса, когда на экране появился текст: «Ты не знаешь как, но, видимо, уже сохранился...»
Я сразу распознал этот текст. Ты получаешь сообщение, когда Анжу дает тебе ключ от номера в Гостинице Сток Пот, но почему он появился здесь? Я не стал смеяться над идеей о том, что это игра пытается как бы общаться со мной, и снова вошел в навигационную комнату для тестирования чтобы убедиться, что было что-то вроде спускового механизма, который позволил мне здесь с чем-то взаимодействовать. Но я понял, как глуп, ведь даже думать, что кто-то может перепрограммировать эту игру было бы абсурдно.
Что ж, спустя пятнадцать секунд на экране появилось еще одно сообщение, как и первое, содержало уже существовующую фразу «Идите в логово босса храма. Да / Нет ». Я остановился на секунду, размышляя, что я должен нажать и как игра будет реагировать, и тут я понял, что не могу выбрать «нет». Сделав глубокий вдох, я нажал «Да», и экран стал белым, со словами «Рассвет нового дня» и подтекстом «| | | | | | | |» снизу.
То, куда я был отправлен, наполнило меня чувством накатывающего ужаса и грозящего страха. Это самое самое жуткое, что я когда-либо испытывал. Чувство, которое меня накрыло, можно описать только как чувство глубочайшей депрессии. Я совсем не депрессивный человек, но сейчас я испытывал такое ощущение, словно не знал, как существовать. Это чувство переплеталось с ощущением, что кто-то следит за мной.
Я появился в какой-то странной, темной версии Клоктауна, вышел из башни (как вы обычно делаете, когда начинаете с первого дня) и обнаружил, что в городе нет жителей. Обычно с глюком четвертого дня еще можно найти охранников и собаку, которая бегает около башни - на этот раз не было и их. Вместо них было зловещее чувство, что что-то находится там, в том же районе, что и я, и это что-то наблюдает за мной.
У меня было четыре сердца, мое имя и лук героя. Я даже не задумался о моем облике, я чувствовал, что лично я был в какой-то опасности. Пожалуй, самой пугающей вещью была музыка - это была песня исцеления, взятая прямо из самой игры, но играющая в обратном направлении. Постепенно музыка становилась громче, нарастала, как будто что-то должно выскочить, но ничего не происходило, и постоянно повторяющаяся музыка стала действовать на мою психику.
Время от времени я слышал на фоне слабый смех счастливого продавца масок, настолько тихий, что я сомневался, что слышу именно его, но достаточно громкий, чтобы породить во мне желание найти его. Я осмотрел все четыре зоны Клоктауна, но не нашел ничего... Никого... Текстуры исчезли, западный Клоктаун завис в небе, все вокруг казалось... сломанным. Безнадежно сломанным.
Песня Исцеления играла задом наперед уже пятидесятый раз. Я вдруг вспомнил, как стоял в южном Клоктауне и насколько одиноким чувствовал себя. Я никогда не чувствовал себя столь одиноким в видеоиграх. Когда я шел через город-призрак, я не знаю, было ли это сочетанием странных текстур и атмосферы и преследующей мелодии, некогда мирной и успокаивающей песни, которую вырезали и исказили, но я уже почти было плакал, и понятия не имел, почему. Я никогда не плакал, но меня держало здесь нечто, мощное чувство депрессии, чуждое и съедающее изнутри.
Я пытался покинуть Клоктаун, но каждый раз, когда я выходил с его территории, экран становился черным и я просто оказывался в другой части города. Я хотел убежать, я больше не мог здесь находиться. Я пытался играть на окраине, но каждый раз, когда я играл Песнь Времен или Полета я лишь видел надпись «Твою музыку слышно далеко, но ничего не произойдет». Тогда я понял: игра не хотела, чтобы я уходил, но я не понимал, зачем она держит меня.