Двадцать шестая глава.
После того обеда, она замкнулась в себе. Нет, старалась, конечно, никому это не показывать. Но, даже с Егором практически не разговаривала. Парень это заметил и старался разрушить стену, построенную ею. Однако, все было тщетно.
Работала на автомате, уже не вкладывая ничего в песни. Ела через день, никуда не ходила. Олег Викторович жутко ругался с ней, да результата никакого не было. В ней будто что-то умерло... Сразу, после расставания, еще тлела слабая надежда, что все наладится. Видимо, она и умерла, когда стало известно, что он приходил, послушал и ушел.
Когда ее ругали, понимала, что так нельзя себя вести. Нужно питаться, ходить на прогулки и, в конце концов, знакомится с кем-то. Жизнь то продолжается. Умом это все было легко соображать. А какие-то другие механизмы в ней не срабатывали на эти, нужные, функции. Вот и плыла по течению.
Хотя, с ней уже случилось два инцидента, на которые стоило обратить внимание. В первый раз, когда сильно закружилась голова и появилось чувство тошноты, очень испугалась. Присела на кровати и ждала, чтоб все прошло. Хорошо, рядом никого не оказалось, тут же подняли бы панику. Через минут десять состояние стало нормальным и она забыла про это.
Во второй раз, она наклонилась за яблоком, что было первой едой за весь день. Резко поднялась и зашаталась от еще одного приступа головокружения. Тут уже не повезло, мимо проходил Егор и все видел. Подбежал к ней, усадил на стул и заставил съесть суп. Который потом благополучно отправился в туалет.
Мия не была глупой и понимала, что все это от недоедания и отсутствия желания что-либо делать вообще. Но заставить себя что-то изменить не могла. Из-за того же отсутствия желания.
Хотя, после того случая Егор увеличил за ней слежку и контролировал приемы пищи. Да, только, он не знал, что в слабом организме едва ли что задерживалось. Сколько бы так продолжалось, сказать сложно. Пока, через неделю или больше, после первого недомогания, она не рухнула в обморок.
Закончилось ее выступление, а за кулисами ждал Егор, чтоб проводить сразу на кухню. Мия сделала поклон на прощание и уже почувствовала симптомы. Улыбнулась в зал сквозь боль, которая сковала все тело и повернулась на выход. Сделав пару шагов, оказалась в руках у друга. Дальше была абсолютная темень.
В сознание приходила безумно тяжело. Первое, что почувствовала, так это сильную головную боль, которую усугубляло противное пикание над ухом. Оно, будто, отсчитывало оставшиеся минуты жизни. Что было бы не удивительно,если учесть ощущения.
Открыв медленно глаза, сразу их зажмурила из-за резкой рези. Такое чувство, что кто-то насыпал туда мешок песка и досыпал все время. От этого и застонала и разговоры над ней, принятые изначально за улей, стали громче.
- Амелия Андреевна, вы слышите нас?
Фу, ну кто им сказал полное имя? Амелия Андреевна - это ее бабуля, а она с двух лет Мия и никто, даже в школе, не называл иначе. Скривилась и шепотом исправила:
- Я - Мия...
- Раз, волнуется о таких мелочах, значит лучше... - кто-то шикнул на этого умника и обратился к ней.
- Как вы себя чувствуете?
- Плохо... М-можно воды?
Поднесли маленький стакан ей и сказали "пару глотков". Что за изверги? Как эти несчастные пару глотков уберут "песок" со всего тела? Но, у этого голоса было свое мнение. И оно оказалось правильным: на третьем глотке она закашлялась и "голос" возмущенно убрал стакан.
Еще несколько минут понадобилось для того, чтоб придти в более менее нормальное состояние. По крайней мере, взгляд сфокусировался на человеке в белом халате и еще нескольких у него за спиной. Огляделась вокруг и поняла, что находится в больнице. Ничто нельзя спутать с белыми стенами и кучей приборов, подключенными к ней.
- Давно я здесь?
- Несколько часов. - сказал врач и начал что-то записывать в журнал, глядя на приборы. - Как же вы так себя запустили?
Что на это можно сказать? Правильно, ничего. Поэтому, нервно дернула плечами и опустила глаза.
- Вы, хоть, понимаете, что в критическом состоянии? - отрицательно покачала головой. - Что за беспечность в вашем положении?
- В каком п-положении? - ничего не поняла. Ну, не ела, ну не гуляла и никого не слушала, и что? Кому хуже то?
- Ох, девонька... Как же нам быть?
- А что не так? - внутри зародился комок страха, который становился все больше...
- Как же можно было не заметить почти трехмесячную беременность?
Она нахмурилась осуждающему тону, пока не дошел смысл самих слов. От неожиданности, слегка приподнялась и посмотрела на врача:
- Не поняла!
- Что именно? У вас десять недель, возможно - одиннадцать. - рука машинально накрыла живот в защитном жесте, что не укрылось от людей в палате. - А в вашем состоянии физического истощения, когда сбились все нормальные механизмы, нам придется прервать...
Мужчина перед ней запнулся, видя шок на ее лице. Ему стало жаль девушку, которая, по сути, еще сама ребенок. Но, выбирая между пациенткой и будущим ребёнком, как врач, не имеет никакого права на сомнения!
- Поймите, это для вашего же блага! У нас безвыходная ситуация. Вы, элементарно, не выносите. - он все продолжал говорить и говорить возможные варианты, но видел, что все без толку. Девушка слушала, слушала и, в итоге, выдала категорично:
- Нет!
- Но, послушайте...
- Я сказала-нет!
В этом тоне было столько силы и власти, что замер с открытым ртом. Стало четко ясно - спорить с ней нет смысла. Посмотрел на коллег, у которых такая же реакция и выдохнул:
- Пока, пусть будет так. - в глазах девушки появилось еще больше упрямства. - Отдыхайте, я зайду позже.
Мия провожала врачей, поджав губы. Для себя она их окрестила врагами и не хотела идти на любые разговоры. Как только дверь закрылась за последним, положила руку на живот и, впервые за почти два месяца, улыбнулась:
- Ну привет, маленький комочек.
*****
В коридоре больницы стояли двое мужчин и не мигая смотрели на дверь палаты. Ночь сменилась рассветом, а им так ничего и не сказали. Люди туда входили и выходили, что-то приносили и уносили, но молчали. А они смотрели на все это движение и все больше переживали.
Оба переживали за девушку, и каждый винил себя в том, что не уследил. За все время, даже не разговаривали друг с другом. Просто, не знали, что говорить, да и имеет ли смысл. Олег Викторович забился в углу и то дремал, то бодрствовал. А Егор зарылся пальцами в волосы и тихо плакал, потому что знал-это он не уследил. Он же видел ее состояние, замкнутость, как жутко похудела. Переживал, но не настоял.
Спустя какое-то время, когда один персонал сменил другой, из палаты вышли пять человек. По подсчётам Олега Викторовича, там осталась только Мия. Оба подскочили к ним, но не знали, к кому конкретно обратиться:
- Как она? - четыре человека ушло, остался один доктор, самый старший и самый внушительный из них.
- Кем вы приходитесь пациентке?
- Друг...
- Крестный...
- Ясно. - мужчина тяжело выдохнул и протер очки. - Кто из вас имеет на нее влияние?
- Доктор, не тяните уже!
- Состояние девушки стабильно тяжелое. Абсолютное физическое истощение усугубилось беременностью 10-11 недель.
- Как это?
- А вот так! - не выдержал врач, который не понимал, почему никто не проследил за тем, как девушка питается. - помочь может только аборт, а пациентка делать отказывается.
- И что теперь?
Посмотрел пристально на ожидающих, желая пристыдить. Да видел, что не смогут повлиять на решение. Сам он никак не мог принять беспечность, с которой люди относятся к своему здоровью. Ак бороться за плод, если в организм матери нарушены все обменные процессы?
- Уговорите ее. Или, молитесь за нее. - и пошел готовиться к рабочему дню.
Двое мужчин одновременно сели на стулья, стоявшие за спиной. Олег Викторович прикрыл глаза и ушел в раздумья. А Егор понимал, что Мию они переубедить не смогут. Эта девушка упрямей стада баранов. Нужно было срочно принимать меры, и он знал, какие именно.
Резко поднялся со своего места и со словами: "Я сейчас!" выбежал из больницы. Пока, конечно, не понимал, как встретиться с этим человеком или где найти. Решил начать с того места, котором был в гостях. Когда Мия жила с ним.
В прошлый раз, конечно, его возила машина. В этот, чтоб не оттягивать время, сел в такси. Путь был не самый близкий, поэтому в голове крутил все возможные варианты, какие могли быть. Понятно, что из всего, что приходило на ум, может случится абсолютно другое. Но, немного подготовится совсем не помешает. К тому же, делать совсем нечего.
Чем больше приближались к поселку, в котором находился дом, тем сильнее нервничал. Совсем послать - не пошлют, но кто его знает, что у этих господ в голове. Стремные люди, что не говори. Надеялся на тот факт, что раз в неделю писал весточки про Мию, как его и просили.
Когда нервы достигли пика, такси остановилось у нужного дома. Охрана на входе хмуро окинула взглядом машину. Водитель с опаской смотрел на него, желая поскорее уехать от этого места. Расплатился и вышел. Подумал и притормозил уже заведенную машину:
- Подождите минутку, если нет необходимого человека, поедем назад вместе.
Мужчина нахмурился и посмотрел вокруг, а потом и на самого Егора. Жалко, видимо, стало, потому и кивнул в знак согласия. Это немного приободрило парня, который вытер руки о брюки и повернулся к дому, где стояла еще более хмурая охрана.
- Извините, мне очень сильно нужно встретиться с Никитой Сергеевичем. Он дома? - сказал и вроде не дрогнул.
- Малец, а ты ничего не попутал? - рыкнул на него один из охранников.
- Послушайте, понимаю, что со стороны я выгляжу нелепо. Если он дома, скажите, что Егор из ресторана пришел. Откажется, я уеду.
Что-то из его текста заставило второго мужчину посмотреть на него и остановить напарника, который хотел прогнать парня. Нажал кнопку на рации и сказал:
- Никита Сергеевич, к вам пришел Егор из ресторана, просит встретиться с ним. - оттуда послышалось "впустить!" - понял! Пропусти мальца.
Егор выдохнул от радости и направился было на территорию дома. Но замер и повЕрнулся к водителю такси, честно его ждавшему.
- Спасибо, что подождали. Дальше я уже сам.
На что тот кивнул и уехал. А парень выдохнул и вошёл. Там охраны было еще больше, но уже не так страшно. Хмурый Петров стоял на пороге дома и ждал.