Глава 14: Хьюго.
Июнь всегда был для меня символом начала новой главы — яркой, тёплой и полной надежд. Но нынче лето пришло с холодным дыханием зимы. В последние недели я чувствовал, как медленно, но неотвратимо, мир вокруг меня охлаждается, и источником этого льда была утрата, которую я никак не мог принять.
Когда не стало мамы, всё изменилось. Казалось, будто сама земля под ногами и небо над головой перестали быть прежними. Моя жизнь, некогда насыщенная и полная, превратилась в бесцветное существование, в котором я вынужденно барахтался.
Компания Ardent, заблагоухавшая под маминым началом, словно полевой цветок на рассвете, теперь стала моей заботой. Я унаследовал её, как голый клеймённый титул, и хотя мать вкладывала в неё своё сердце и душу, для меня это ничего не значило. Бренд требовал внимания, энергии, творчества, но я не мог ни вдохновляться, ни воодушевляться.
Отец, потерявший свою единственную любовь, стал лишь тенью самого себя. Он замкнулся в своём горе, забаррикадировавшись за стенами кабинета с бутылкой в руке. Я наблюдал, как он растворяется в своей скорби, как жизнь постепенно вытесняется из его глаз. Один лишь отказался от мира, заперевшись со своей болью и алкоголем. Несколько раз мне приходилось практически силой вытаскивать его с кладбища, где он оставался, надеясь, что долгое сидение возле могилы восстановит его собственные силы.
Каждый уголок нашего дома, где раньше звучал материнский смех, теперь стоял в тишине, наполненной лишь тихими шорохами прошлого. Он потерял свою душу, и с этим ощущением я ничего не мог поделать. Воспоминания о маминых буднях, её безудержной энергии, её заразительном смехе, вселяли лишь жгучее желание сбежать, закрыть глаза и забыть обо всём, исчезнуть.
Друзья звонили, писали, старались уговорить меня выйти из этого состояния забвения. Но я не мог, не хотел нарушать сложившее молчание, не хотел видеть их лиц, продолжавших жить полноценной жизнью, когда моя собственная сломалась. Каждый их звонок был как эхо из другого мира, от которого я отчаянно пытался огородиться.
Я пытался поговорить с отцом, отговорить его от бессмысленной привычки заглушать боль алкоголем. Но он лишь отмахивался, утверждая, что это его единственный способ справиться. Я понимал его, как никто другой: мать была его солнцем, вокруг которого вращалась вся его вселенная. Её красота завораживала, она была женщиной, которую он оберегал, которой восхищался каждую секунду.
А мне оставалось только наблюдать за распадом этого мира. Вопросы о причинах её внезапного ухода оставались без ответа, но их жжение продолжало разрушать меня изнутри. Если бы только я мог покинуть эту зыбкую реальность и найти утешение. Если бы только лето вновь стало летом, а не стужей бесконечной зимы.