6. Мысленная исповедь
Запыхавшись, я прибежала домой, все меня ждали в машине и нервно поглядывали на время.
- О, вот и ты, - сказал отец, закрывая багажник новой, недавно купленной машины, - Раз все готовы, то мы можем отправляться.
- Пап, а все будет хорошо, посмотри на небо, - сказал, уже широко зевающий Те Хи.
На ещё совсем недавно безмятежном и спокойном небе закружились хмурые, угрюмые, свинцово-серые тучи, задавившие солнце своей тяжестью. Светило, как будто растерявшись, совсем скрылось за их тяжелыми боками... Сверкнула молния, а через несколько секунд не вдалеке пророкотал гром, подтверждая своим ворчанием, что вот вот на землю обрушится ливень. Люди начинают суетиться, стремясь поскорее спрятаться от неотвратимо надвигающегося дождя. И вот первые капли дождя упали на землю, будучи мгновенно и без следа поглощенными пересохшей землёй. Но следом за ними уже летят другие капли, их становится все больше и больше, они сталкиваются, стремясь быстрее упасть на разгоряченную летом поверхность земли и тротуаров. Дождь застенчиво постукивает по крышам домов, по подоконникам и оконным стёклам, ласковыми тёплыми пальцами поглаживает пухлую траву. Он лёгок и светел, лишь слегка печален, словно утешает природу, обещая ей скорый покой после долгого и бурного лета.
- Не волнуйся, малыш, все будет хорошо. Мы быстро приедем в Сеул, - успокаивала я брата, нежно приобняв, и поглаживала его шелковистые бледно-розовые волосы. Нет, он никогда не красил волосы, Те Хи таким родился, но мы не удивились. А знаете почему? Все потому, что у нашего Мин Дже волосы такого бледно-голубого цвета с еле заметным оттенком бирюзового цвета. Да, когда мы учились в школе, многие учителя и ученики нас обсуждали, называли чудиками, а некоторые восхищались нашими особенностями и поддерживали нас. Ребята приставали, обзывались и даже начинали гнобить, но в основном меня, так как брат был очень спортивный и высокий. Немногие стали бы про такого шептаться. А я, ну что я, я была маленькая и просто молча сидела и учила уроки, когда мои одноклассницы красились на каждой перемене и обменивались косметикой. Особенно было плохо, когда мне поставили брекеты. Одним из самых болезненных воспоминаний был баскетбольный турнир среди школ. Так как Мин Дже с начальной школы решил стать врачом и уже тогда начал следить за своим внешним видом и занялся спортом. Его труды не пропали зря, и он стал капитаном нашей баскетбольной команды. А меня попросили поддержать наших ребят на финале. Да я сама тоже сначала удивилась, но, когда увидела костюм крокодила, в котором мне предстояло болеть за команду брата, весь этузиазм полностью испарился. Но вот уже и финал. Пока я прыгала, чтобы поддержать ребят, я случайно наступила на ногу своей однокласснице (и по совместительству главной обидчице), за что та сильно толкнула меня. Я, запнувшись за собственный крокодилий хвост, упала прямо на брата, пытающегося совершить бросок. Он, конечно, по моей вине промахнулся, и мы проиграли этот тайм. Я не была готова испортить брату игру, ведь он так к ней готовился, поэтому я пошла на крышу школы и стала ждать завершение матча. И в это время на крышу пришла симпатичная девочка, с шикарными изумрудными глазами. Она подошла медленно, смотря в мои грустные глаза. Я не знала, что мне от неё ожидать. Девочка подошла и просто обняла меня, ничего не сказав. Теперь это моя лучшая подруга Мин Ха Ри. Тогда меня считали лузером, и я не могла себе представить, что за мной, как выражается мама, будут «табунами ходить бойфренды». В начальной школе я очень любила уединение и почти каждую большую перемену проводила на крыше, задумываясь над своей жизнью. Наверное, именно тогда я начала писать песни, но их никому не показывала и хранила в старой коробочке под своей кроватью. Конечно, когда сняли брекеты и начался этот пубертатный период, у меня стали появляться еле заметные формы. На меня засматривались не только одноклассники, но и другие ребята в нашей школе, из-за этого другие девчонки бесились и пытались отомстить мне за это. Но я-то в чем виновата? Я им всем отказывала. Конечно, в глубине души я была даже рада, что родителей переводят, но почему-то слишком сентиментально отнеслась к этому, пролив уйму бесполезных слез, которые абсолютно ничего не изменили. Наверное, мне просто надо было выплеснуть все, накопившиеся за долгое время, эмоции.
Пока я думала о своей нелёгкой жизни, дождь не прекращался и убаюкивал своим мирным стучание. Наступила холодная ночь. Папа даже включил печку в машине, чтобы мы не простудились.
Ночные поездки мне нравятся больше дневных. Но сон стал меня одолевать, и поэтому, поставив таймер на 30 минут в приложении "Музыка", я провалилась в глубокий сон.