Ее музыкант

Данил. Санкт-Петербург.
Клуб, словно единый организм пульсировал в такт каждому моему движению. Вскинутые руки, раскачивающиеся в диком ритме бёдра, широко открытые глаза.
Музыка вливалась в уши толпы ревущим потоком. Воздух стал тяжелым, одежда липла к намокшим телам толпы, которая пришла в этот клуб только ради того, чтобы послушать меня.
Я смотрел, как цветной свет от прожекторов скользит по танцующим телам, смотрел, как эти люди растворяются в звуке. Прямо сейчас, в этом клубе, они были рабами моей музыки. Сейчас лишь это имело для них значение.
А что говорить про меня.... чувства меня вообще не касались. Только если оцепенение, которое подарил мне алкоголь плескавшиеся в моем животе.
Чьи-то руки обняли меня за талию, а после пухлые губы впились в мою шею. Я последний раз пробежал по кнопкам, после чего схватил бутылку виски, которая стояла рядом со мной, а после сделал глоток.
Поставив бутылку рядом с собой, я снова потянулся к ноутбуку, чтобы включить свой следующий микс. Длинные пальцы с острыми ноготками зарылись мне в волосы, которые я давно не подстригал, и потянули за рыжие пряди. Я стучал по клавишам, то приглушая музыку, то снова делая ее громче.
Толпа начала двигаться помедленнее, ожидая кульминации. Я прижал наушники к левому уху и резко ударил по кнопкам, на толпу накатил вал электронной музыки.
У меня перед глазами запрыгали синие, зеленые и оранжевые пятна.
Руки ещё крепче обхватили мою талию, но мне было на это наплевать. Я снова взял бутылку с алкоголем. После очередного глотка мышцы стали расслабляться, а руки «танцевали» над клавиатурой и миксером.
Я поднял взгляд, дабы удостоверится, что толпа все ещё в моей власти. Так все и было.
Мой взгляд привлекла девушка, стоявшая в центре зала. Ее короткострижженные русые волосы спадали на плечи. Ее ноги обволакивали чёрные обтягивающие джинсы, а также на ней было персиковое худи с разноцветной надписью на груди, которое я, к сожалению, не мог рассмотреть из-за довольно высокого расположения сцены. В отличие от остальных людей на танцполе, ее окружали не яркие цвета, а нежно-розовый и лиловый. Когда я ее заметил, мои ели заметные брови нахмурились. Глаза этой девушки были закрыты, но она не двигалась, а просто оставалась на месте, из-за этого она казалась очень далёкой от всех остальных людей в этом клубе. Ее лицо казалось предельно сосредоточенным, будто она прислушивалась к каждому звуку.
Я ускорил ритм, чтобы посильнее раскачать толпу, но эта девушка не шевельнулась. Надо же. Обычно я с легкостью мог раскачать посетителей клуба, управлял ими, как опытный кукловод.
Последующие пять треков эта девица так же стояла на месте, как статуя.
— Даня, — промурлыкала на ухо повисшая на мне брюнетка. Ее пальцы приподняли край моей футболки, а после скользнули за пояс моих джинс, царапая кожу длинными ногтями.
Однако я все смотрел на девушки в центре танцпола.
Повисшая на мне девушка, совсем ничего не стесняясь, вцепилась в мою ширинку. Поставив следующий микс, я отбросил руки этой девицы и застегнул штаны. Видимо, девушка не хотеда сдаваться, поэтому запустила руки в мои волосы. Я застонал и посмотрел на своего напарника, стоявшего за соседнем пультом.
— Миш! — я показала на свой пульт. — Слушай, присмотри тут, только не запори мне все.
Темноволосый не понимающе нахмурился, а после заметил прижимающуюся ко мне девушку и понимающе кивнул.
Владелец этого клуба всегда разрешал уединиться с девушками за сценой. Я никогда много от поклонниц и не требовал, но и от ворот поворот им не давал.
Я схватил бутылку с алкоголем, а барышня прижалась своими губами к моим и потянула меня за футболку. Чуть оттолкнув ее, я прижался к бутылке виски. Девушка утащила меня в темный угол за сценой, а после встав на колени расстегнула ширинку на моих джинсах. Закрыв глаза, я позволил делать ей своё дело. Снова глотнув виски, я прижался затылком к бетонной стене и попытался хоть что-то почувствовать. Через какое-то время я взглянул вниз на движущуюся макушку, мои бёдра напряглись и все кончилось.
Брюнетка встала и посмотрела на меня сияющими глазами.
— Твои глаза, — она провела пальцами по моему виску, — они прям как небо, такие же голубые.
Вместе с моими светлыми волосами, мои голубые глаза всегда привлекали внимание, в принципе, как и тот факт, что я — один из самых крутых диджеев в России. Ну ладно, может, глаза играли не такую важную роль, как мое имя: Данила Кашин. Этим летом оно гремело на всех музыкальных фестах и самых шикарных клубах.
Застегнув ширинку, я повернулся, чтобы посмотреть, как там справляется Миша. Увы, у него плохо это получалось. Он никак не мог сделать переход между двумя треками, как сделал бы я.
Бросив брюнетке на прощание: «Спасибо», я направился на сцену, не обращая внимания на недовольные реплики девушки.
Я снял наушники с головы моего напарника и надел их на свою. Несколько щелчков по клавиатуре, и вот, толпа снова в моих руках. Неосознанно я взглянул в центр танцпола. Девушка, которая стояла там буквально пять минут назад будто испарилась, а вместе с ней и нежно-розовый с лиловым.
Сделав ещё один глазок алкоголя, я включил следующий микс и отключился...

Ветер дул мне прямо в лицо, растрепывая мои волосы. Наступления лета здесь, в Питере, вовсе не означало, что если ты высунешь нос на улицу, то ничего себе не отморозишь. Сжимая в руках уже новую бутылку виски, половину которой я выпил, и пачку сигарет, я рухнул на траву рядом с берегом реки и закурил.
В кармане уже в который раз завибрировал телефон. Он трезвонил всю ночь не переставая.
Это жужжание меня уже достало и я решил посмотреть, кто мне там пишет.
Три пропущенных от профессора Шестинского, два от мамы и несколько сообщений.
МАМА: «Профессор Шестинский снова пытался с тобой связаться. Что ты собираешься делать? Пожалуйста, позвони мне. Знаю, ты расстроен, но речь идет о твоем будущем. У тебя есть дар, сынок. Возможно, в этом году пора начать все сначала. Не упусти эту возможность только из-за того, что злишься на меня.»
На меня накатила волна ярости. Прямо сейчас мне захотелось взять и вышвырнуть этот чертов телефон прямо в Неву и смотреть как он идёт на дно вместе с хаосом, который творится в моей голове. Но я успел увидеть сообщение от Шестинского.
ШЕСТИНСКИЙ: «Предложение еще в силе, но ответ мне нужен не позднее следующей недели. Для перевода все готово, не хватает только вашего согласия. У вас выдающийся талант, Данила, не растрачивайте его впустую. Я могу помочь.»
Бросив телефон рядом с собой, я снова плюхнулся на траву, а после затянулся и закрыл глаза.
Какое-то время я просто лежал и слушал какую-то музыку, доносившуюся откуда-то. Это была какая-то классика. Вроде, Моцарт.
В голове начади всплывать Москвы из прошлого, моменты из моего детства.
Flashback
— Что ты слышишь, Дань? — спросила меня мама.
Я зажмурился и начал слушать отрывок из какой-то композиции. Перед глазами начали танцевать разноцветные фигуры.
— Скрипка. Фортепиано. Флейта. — Я глубоко вздохнул. — Слышу зелёный, желтый и фиолетовый.
Я открыл глаза и посмотрел на своего отца, сидевшего на моей кровати. Его лицо было сосредоточено, брови сведены.
— То есть, ты слышишь цвета? — спросил он. Казалось, отец был совсем не удивлен. Я засмущался и спрятался с головой под одеяло, но папа стащил его с меня и взъерошил мои волосы.
— Это очень хорошо, сынок.
Мои глаза распахнулись. Голова шла кругом от выпитого алкоголя.В висках пульсировало, и я сообразил, что виной тому не алкоголь, а льющаяся над берегом музыка. Откинув со лба волосы, я посмотрел направо.
Всего в нескольких метрах от меня кто-то сидел. Я прищурился. Так как летом солнце встаёт рано, темнота уже начинала рассеиваться, и я смог разглядеть человека, сидевшего неподалёку от меня. Это оказалась девушка. Она куталась в одеяло, рядом с ней лежал телефон, на котором негромко играл концерт Моцарта.
Девушка почувствовала мой взгляд и повернула голову в мою сторону. Я нахмурился, гадая, где же видел ее, а потом она сказала:
— Ты тот самый диджей из клуба. — Сказала она.
И тут я вспомнил, где мог видеть ее. Это та девушка из клуба в розовой толстовке.
— Я слышала о тебе, — сообщила она.
Я безрадостно рассмеялся. Отлично. Опять очередной девице захотелось подцепить знаменитого диджея.
— Ну, тебе повезло, — проворчал я.
— Не сказала бы, — возразила девушка.
Я озадачено нахмурился, а после посмотрел на неё. Она сидела прижав ноги к груди, а подбородком уперлась в колени. Не поднимая головы, девушка повернула голову в мою сторону. Меня окатила волна жара. Девица оказалась хорошенькая.
— Я слышала о тебе, Данила Кашин. — Она пожала плечами. — Решила достать билет и посмотреть, что ты из себя представляешь, прежде чем вернуться домой.
Я закурил вторую сигарету, поймав на себе взгляд девушки. Никто и никогда на меня так близко не смотрел, так как я не давал людям такой возможности. На сцене я чувствовал себя уверенно, так как танцпол находился далеко внизу, и никто не мог меня увидеть.
От пристального взгляда русоволосой, у меня по телу пошли мурашки.
Я нахмурился, а после выпалил:
— Извини, мне уже сегодня отсосали по полной, еще одного раунда не требуется.
Девушка захлопала глазами, и я заметил, как она покраснела.
— У тебя бездушная Музыка, да и вообще не о чем. — Сказала она.
Я внезапно замер. Что-то в ее словах задело меня, но я сразу же попытался подавить это чувство.
— Да? Ну, что поделаешь.
— Мне говорили, что у тебя талант, да и вообще ты король музыки, но на самом деле вся твоя музыка искусственная, просто повторение скучных ритмов.
— Я делаю электронную музыку, а не сочиняю симфонии для оркестров. — Развёл я руками. — Ты же сама утверждаешь, что слыша обо мне, а значит, ты знала какую музыку я делаю. Ну и тогда чего же ты ожидала? Моцарта? — я покосился на ее телефон, из которого до сих пор играла музыка. — Слушай, выключи вообще свой телефон, а? Кто вообще в здравом уме идёт в клуб послушать диджея, а потом на берег реки Моцарта слушать?
Все таки выключив музыку, девушка спросила:
— Что ты чувствуешь, создавая свою музыку?
— Я ничего не чувствую, — пожал я плечами.
— Ну тогда ясно в чем проблема, — грустно улыбнулась она, — человек создающий музыку должен чувствовать, что он создаёт. Должен прочувствовать каждую ноту. — Каждое ее слово ранило меня. Я не ожидал такого комментария, ну и уж тем более не думал, что в сердце возникнет боль.
— Ну и отправляйся туда, где музыку чувствуют! — рявкнул я и скрестил руки на груди. — Спасибо, конечно, за критику, но мне всего девятнадцать, а моя популярность растёт не по дням, а по часам.
Девушка вздохнула, но ничего не сказала, а я уже закрыл глаза и провалился в сон.
Проснувшись, мне в лицо ударили лучи солнца. Я провёл рукой по лицу и застонал. Голова раскалывалась от похмелья. В животе заурчало, и я решил, что мне нужно срочно поесть.
Я встал и что-то упало с моих колен. У моих ног лежало одеяло. То самое одеяло, которым укрывалась та девушка....