bornsinger

В последний день пребывания в этой школе я решила просто отдохнуть перед вылетом и собраться с мыслями. Этот полет означает, что моя жизнь никогда не станет прежней. Я никогда больше не увижу моих преподавателей, никогда не пройдусь по парку за общежитием, никогда не встречусь с Мин Хи и Дэном. Я понимала, что жизнь перевернется с ног на голову, и единственное, что останется неизменным в моей жизни — музыка. Я буду усердно заниматься, петь и играть на пианино. Это на данный момент мое все. От этих мыслей мне становилось не по себе.
   День прошел быстро. В основном я просто спала или сидела в интернете, изредка выходя за очередной кружечкой горячего чая. Мин Хи, узнав о моем отъезде, была очень шокирована и всю ночь будила меня, говоря, что будет очень скучать. Мы решили обменяться никами в соц-сетях и номерами, чтобы не утратить связь. Она сама по себе очень добрый и милый человек и вот так обрывать с ней общение было бы очень грустно.

5:15~
Встать было тяжело, потому что из-за Мин Хи мне не удалось нормально поспать. Отец отправил смс, что будет через 30-40 мин, поэтому я уже собиралась. Т.к. я буду очень долго лететь, надо одеться поудобнее и потеплее, чтобы я смогла спокойно отдохнуть в самолете. Больше всего меня смутило то, что я никогда не видела свою тетю вживую. Лишь только года 3-4 назад отец разговаривал с ней через "Skype". С тех пор я ничего от нее не слышала. Ну а вообще, я очень боюсь лететь туда. Хотя это и была моя мечта, улететь в Корею, да еще и жить там, но на душе была большая тревога, волнение. Сердце сильно билось в груди, отчего мне становилось еще страшнее. Это ведь совсем другая страна, совсем другие люди и совсем другой окружающий мир. Я взяла бумажку, написала для Мин Хи маленькое прощальное письмо и пририсовала рожицу, чтобы ей не было так грустно. Она тихо посапывала в кровати, изредка мыча и переворачиваясь на другой бок. Меня это всегда умиляло, но придется видеть это в последний раз.
— Мин Хи, — прошептала на ухо я. Она немного помычав, резко открыла глаза, безумно меня испугав. Я отскочила от нее и упала назад.
— Ой, Рей... — увидев чемодан за моей спиной, её подбородок задрожал, а глаза покраснели. Она села на край кровати и заплакала.
— Ну тише, тише... уверена, это не последняя наша встреча, — я обняла её и успокаивающе погладила по спине. Мин Хи тихо всхлипывала у меня на плече, крепко обняв меня. И когда мы успели так сблизиться?...

   Мы с Мин Хи вышли из общежития. Она была в шортах и большой куртке до колен. Глаза были заспаны, а растрепанные волосы убраны назад. Она взяла мой чемодан и покатила вниз по лестнице. Затем на дороге показалась машина отца. Она остановилась в 10-15 метрах от меня и из переднего сиденья вышел папа. Он был хмурым и не выспавшимся. Мин Хи крепко обняла меня напоследок и опять расплакалась.
— Прости, я не удержалась, — пробормотала она, ежесекундно всхлипывая. Затем я отпустила её и она забежала в здание, укутавшись в куртку. Я обернулась и пошла к машине, везя чемодан и рюкзак на спине.
— Эх, я думал, приеду быстрее, чем ты выйдешь, — отец открыл багажник и поместил туда мой чемодан. Затем я села в машину и мы поехали в аэропорт.
— Рей,— вдруг обратился после долгого молчание ко мне папа.
— Чего?
— Рей... Знаешь, это так странно, но если честно, мне немного грустно. Ты улетаешь от меня и мы никогда не встретимся... Это печально звучит.
— Ничего, скоро привыкнешь. Ты же сам все это сделал, нечего теперь грустить. — Отец тяжело вздохнул и сконцентрировался на дороге. За окном шел мелкий дождь, оставляя мокрые следы на стекле. Город еще был в легком тумане, на дорогах было пусто и одиноко. Лишь изредка  проезжали вдоль дороги машины.

Доехали мы до аэропорта где-то через 2-3 часа. На улице все так же шел мелкий дождь, надоедливо стуча в окно машины. Эта атмосфера была немного нагнетающей. Людей было достаточно много, несмотря на такое ранее время. Хотя на часах уже было 8:40, так что не так уж и рано.

Мы разобрались со всеми документами и решили подождать мой рейс, а чтобы время не так тянулось, мы решили пообедать  в ближайшем кафе. Сегодня папа был на удивление добрым и щедрым. Купив мне упаковку сендвичей с курицей и чашечку черного чая без сахара, как я и люблю, папа вышел на улицу покурить. В кафе было много азиатов. Видимо, они на тот же рейс, что и я. Людей становилось в аэропорте все больше и больше, заполняя зал ожидания. Отец наконец-то вернулся и сел рядом.
— Ну что, доела? Можем идти? Если чего-нибудь захочешь, говори, — взяв пустую упаковку и стакан, папа направился к мусору, выбросил и вышел из кафе. Я последовала за ним, складывая наушники в карман.
— Много азиатов уже собралось. Тебе не будет наверно одиноко, познакомишься с кем-нибудь, — папа сел на ближайший пустой железный стул и закрыл глаза, глубоко вздохнув. — Во сколько твой рейс? — приоткрыв один глаз сказал папа.
— Примерно через 1,5 часа.
— Серьезно? Нам еще не так долго осталось ждать. Здорово. Думал, мы тут еще долго будем торчать, но оказывается нет.
— Пап...— я перешла на более тихий тон и посмотрела на закрытые глаза отца.
— М? — коротко промычал отец, открыв глаза.
— Вы... Заведете новых детей?
— Рей! Что за личные вопросы? — нахмурил брови папа и перевел взгляд куда-то за мою спину. Но после короткой паузы выдал ясный и четкий ответ, — Нет.
— Понятно... Ладно.
— Рей... На самом деле, ты хороший человек. Уверенный в себе, честный, целеустремленный... Думаю, жизнь обязательно повернется к тебе светлой стороной. Знаешь, а ведь не я решил тебя отправить в Корею и отказаться от отцовства... И я решил, что не буду отказываться, а то вдруг станешь звездой, а меня никто на улице узнавать не будет, просить познакомить с тобой...— отец горько засмеялся и посмотрел на свои руки, в которых теребил черную зажигалку. От его слов мне стало очень... не по себе. Они меня задели до глубины души. Что это значит? Неужели он так себя вел не по собственной воле? Чувство любви и жалости мелькнуло у меня в сердце, глядя на этого измученного, грустного человека.
— Так... По чьей воле ты так поступаешь? — голос мой начал дрожать, а в носу неприятно защипало. Папа глубоко вздохнул и посмотрел мне в глаза. Я не смогла удержать слезу и она покатилась быстрой струей по щеке.
— Саша. — Отец сказал это слово. Имя твердо врезалось мне в голову, оставив неприятный след. Этот человек... манипулирует моим папой. Это ужасный, противного характера человек. — Она богатая, красивая женщина, но когда я начал с ней встречаться, у не было одно условие — избавиться от тебя. Я и поразмыслил, ведь с тобой я живу 16 лет, и мы переживем расставание, тем более я не хотел сближаться, чтобы не наносить вред при переезде. Я знал, что ты все равно когда-нибудь исполнишь свою мечту и поедешь в Корею. Чтобы тебе не было тяжело, я был груб с тобой, небрежен, относился как к мусору, но для твоего же блага. Звучит очень нелепо, неправда ли? Но это для твоего же блага. Теперь, когда ты улетаешь, я признался тебе. У нас нет общих хороших моментов, которые ты сможешь вспомнить, думая обо мне, и не захочешь приехать обратно из-за меня. И теперь, думаю, я спокоен, моя дорогая Рей...