bornsinger

Грохот бьющейся посуды и мебели, крики и возгласы взрослых, доносящиеся из кухни. Мужчина, явно не трезвый, высказывал женщине, стоящей на против и плачущей без стеснения, всю свою ненависть и недовольство. Рука его то и дело сжималась и нависала над согнувшимся телом женщины, затем ладонь раскрывалась и с треском била по щеке. От каждого удара, женщина выла и сгибалась еще больше. Она прижалась к стене и рыдала, всхлипывая и моля его остановиться. Мужчина же, вдруг захохотал. Хохот доносился по всему дому, со звоном ударяясь о стены и возвращаясь к отправителю. Мужчина глубоко вдохнул после этого нервного смеха и сказал сгоряча все, что думал о ней на протяжении 9 лет. Женщина прикрыла рот, чтобы не разрыдаться во весь голос. Её глаза были полны ужаса, страха и боли, она села на колени и согнулась. Затем, в сторону комнаты маленькой, плачущей девочки послышались громкие шаги. Дверь резко открылась, мужчина пробежался глазами по комнате и взгляд остановился на ребенке. Он резко поднял её в воздух, открыл шкаф и нервно схватил все бумаги, что лежали на верхней полке. Он вышел на улицу и сел в такси, которая уже 10 минут ожидает клиента. Из дома выбежала женщина. Она кричала ему в след, умоляла оставить малышку, но вскоре прямо перед ней дверь с грохотом закрылась. Она рыдала и кричала, молила мужчину открыть дверь и оставить девочку, барабанила в стекло своими кулаками, но не смогла. Машина тронулась с места и уехала в аэропорт. С тех пор, женщина не видела его и свою маленькую девочку...
——————————————————
Уже 13 лет я живу со своим отцом. Это самый ужасный человек в моей жизни. Одно слово «отец» вызывает у меня мурашки по коже. Но без него я тоже не смогу прожить, так как деньги за мое обучение в музыкальной школе перечисляет именно этот человек. Сейчас он спит в гостиной нашего дома, на кожаном диване молочно-бежевого цвета, который отец купил еще вчера, но она уже стала неотъемлемой частью его жизни. Каждый вечер он приходит в нетрезвом виде, качаясь из стороны в сторону, с расстегнутой пуговицей у шеи и с покрасневшим от опьянения лицом. Диван - единственная вещь, которую он рад видеть в этом доме. Я же отхожу на второй план. Я просто домашнее животное, которое надо иногда кормить и платить за его учебу. Конечно, за это я ему очень благодарна, но уже с 10 лет я потеряла настоящего, любящего и любимого отца.
Каникулы закончились быстро, и мне опять надо идти в общежитие музыкальной школы. Я собрала свой чемодан, быстро пробежалась глазами по комнате, ища свой телефон, но вспомнила, что оставила его в куртке. Папа с утра сидел на том самом диване, которому он уже дал имя - Чарли. Да, диван по имени Чарли. Прекрасно.
— Рей! Быстрее, я не понимаю, что ты там так долго копаешься! Я уже как три часа сижу на Чарли, а ты еще даже не одета! Единственное, что меня радует, так это то, что ты наконец-то уедешь в общежитие, - сказал папа из гостиной, демонстративно выдохнув и продолжив смотреть утренние новости. "Сегодня ожидается дождь и ветер, днем +7 градусов, а вечером похолодает - от 0 до +2 градусов"- Сказала ведущая и указала на наш город.
— Черт возьми, даже погода сегодня издевается! Рей, я тебя сейчас придушу, если не выйдешь, - прокомментировал этот эфир отец и встал с дивана.
— Иду, прости, - ответила я, надевая свои замшевые коричневые ботинки, которые никогда еще не изменяли мне на протяжении 2 лет. Эти ботинки на вес золота, но узнав то, как я их люблю, папа вдруг захотел их продать на сайте, ведь "я должна приносить в дом хоть какую-то пользу". Господи, когда я уже съеду от него?
Мы сели в машину, я пристегнула ремень безопасности и достала из кармана наушники, такие же верные, как и ботинки. Папа достал сигареты и зажигалку. Вскоре, в салоне стало невыносимо пахнуть дымом.
— Эй, — сказал папа и посмотрел в зеркало на меня. Я старалась не реагировать, ведь я знаю, что он хочет мне сказать. — Эй, ты, в затычках! — повторно сказал папа нахмурившись. Я закатила глаза но достала один наушник из уха.
— Да? — я недовольно посмотрела на него через стекло. Его брови были сведены в одну точку а глаза сверкали от раздражения.
— Ты совсем дерзкой стала! Когда ты уже съедешь?! — он вопросительно поднял брови и продолжил следить за дорогой.
— Пап, ты это каждый день спрашиваешь. Как исполнится восемнадцать, так сразу.
— Э... Когда у тебя день рождения? —сказал папа и почесал затылок, но сигарета в руке коснулась его головы и оставила красное пятно. — Черт, ненавижу! — огрызнулся папа и выбросил сигарету в окно, затем потер место ожога и повторил, — эй, так когда у тебя день рождения?
— 19 января, пап. Почему ты до сих пор этого не знаешь?
— А зачем мне знать день рождения нежеланной дочери, которая сидит у меня на горбу уже 17 лет? — риторически спросил папа и закрыл окно, нервно выдохнув. Это еще одна причина, по которой я его ненавижу. У нас с ним взаимные отношения - оба хотим поскорее избавиться друг от друга.
Мы уже подъезжали к моей музыкальной школе и отец облегченно выдохнул.
— Обожаю этот момент, когда прощаюсь с тобой, Рей, — сказал папа и мерзко усмехнулся. — Но не волнуйся за меня, я не буду один -Сашенька приедет сегодня вечером, оказывается она очень хорошенькая. Возможно, ты скоро будешь называть её мамочкой, — противно издав смешок, сказал папа и припарковался. — Выходи, пока меня не стошнило от твоего вида.
— Пока, — сказала я и глубоко вздохнула, выйдя из машины. Свежий воздух помог мне сдержать слезы и я достала свой чемодан из багажника. Папа открыл окно и сказал вслед: "Было бы лучше, если бы ты не возвращалась, мерзкая девчонка", затем вышел из машины и дал мне пощечину. Щека безумно горела и пульсировала, а глаза отца сверкали от гнева и ненависти ко мне.
— За что?! — сказала я, но он уже садился в машину и закрыл окно. На этот раз слезы сдержать было невозможно, и я присела на колени. Земля была холодной и сырой, а ветер колючим и холодным. Слезы стали течь из глаз самовольно, а щека все так же болела.
Мне иногда кажется, что я не нужна этому миру. Иногда кажется, что я не должна была рождаться. Но единственная мотивация жить — это учиться и переехать в Корею, зарабатывать много денег и быть счастливой. Это моя нынешная цель, к которой я стремлюсь с лет 13-14, если не раньше. Однако, в последнее время мне кажется, что это невозможно.
  Около школы стояло много машин одноклассников и учащихся этой школы. В самой школе стоял невыносимый гул. Я глазами пробежалась по школе и нашла стенд с комнатами и их владельцами. У него толпились ученики. Многие уходили разочарованными, некоторые были счастливыми, что им попалась одиночная комната. Я немного подождала, пока все разойдутся тоже взглянула на стенд. Я пробежалась по всему списку и нашла свое имя. Рей Ким — 2 корпус 2 этаж 15 комната. Рядом было написано — Ын Мин Хи. Значит, мне попалась не одиночная комната. Мин Хи... Я такую не знаю, но очень надеюсь, что хотя бы в общежитии я смогу спокойно поспать, не слыша телевизор в соседней комнате. Так же меня радовал тот факт, что я во втором корпусе и мне не придется так долго идти, чтобы добраться до школы.
Комната была пока пустой. Мин Хи не было. Моя кровать была слева. Синее одеяло, белая подушка и тумба рядом. Мой стол был чистым и тоже пустым, над ним висела круглая лампа, которая включается с помощью кнопки рядом. Окно было прямо возле стола, откуда был виден парк и третий корпус школы. Рядом со столом лежала сложенная подставка для нот. На подоконнике лежала маленькая коробка с надписью: «Канифоль». Я не играю на струнных, поэтому эта коробочка и подставка мне не нужна. Может, Мин Хи в струнном отделе? Я очень надеюсь, что мы с ней подружимся. Хотя какая разница?
Я легла на кровать и закрыла глаза. Меня слегка трясло от отца и его пощечины, от его слов о Саше и о том, что если я умру, ему будет намного лучше и он отдохнет. Моя жизнь казалось мне какой-то сценой из сопливой мелодрамы, которая кому-то очень понравилась и этот кто-то поставил её на повтор, смеясь и плача над моими страданиями. Ему хорошо, но не мне. Я — главная героиня этого тихого ужаса.
Поспав немного, меня разбудил шорох в комнате и чей-то кашель. Я открыла глаза и осмотрелась. Около противоположной кровати стояла девушка невысокого роста и крупного телосложения. Она раскладывала свой чемодан и часто кашляла.
— Мин Хи? — спросила я и от моей неожиданности она вздрогнула и резко обернулась. — Ты моя соседка Мин Хи? — повторно спросила я и потерла глаза.
— Ой! Ты меня напугала. Да, я Мин Хи. А ты Рей, да?
— Ага. — Сказала  я и привстала с кровати, садясь на его край. Окно было открыто, от чего меня трясло и я встала, чтобы закрыть его.
— Стой! Ты собираешься закрыть окно? — спросила Мин Хи.
— Да, а то очень холодно в комнате, — ответила я и как только коснулась ручки, она сказала:
— Не надо, пожалуйста. Я не могу жить с закрытым окном, поэтому открыла его. Я могу одолжить свой теплый свитер, если тебе холодно. Извини, что досталась такая требовательная соседка, — сказала она и стала копаться в чемодане. Вскоре, она достала большой синий свитер и протянула его мне.
— Спасибо, но у меня свой есть. И нет, ты совсем не требовательная, Мин Хи. Мне повезло даже с соседкой, — ответила ей я и улыбнулась, стараясь не показывать свое раздражение ко всему, в том числе и к ней. Сейчас больше всего мне хотелось одного - поесть.