Тринадцатый час. Книга 1

Талис замер напротив небольшого магазина, сверяя адрес. На углу тихой улочки, где воздух был пропитан ароматом свежего хлеба и сладкой ванили, ютился уютный магазинчик. Его витрины украшали гирлянды, а на двери висел колокольчик, чей серебристый звон встречал каждого посетителя. Это было не просто торговое место — здесь время текло медленнее, создавая ощущение домашнего тепла. «Уют» — лавка, в которую хотелось возвращаться снова и снова.

Переступив порог, Талис ощутил насыщенный аромат свежемолотого кофе и только что испечённых круассанов. Полки, подобно страницам старого романа, хранили свои истории: баночки с джемом, словно запечатанные кусочки лета; аккуратные рулоны льняной ткани; плетёные корзины с румяными яблоками, от которых веяло прохладой осеннего сада.

За прилавком копошилась семья: пожилая женщина с морщинистыми, но ловкими пальцами перебирала душистые травы, её дочь с доброй улыбкой взвешивала шоколадные трюфели, а маленький мальчик, встав на цыпочки, старательно протирал пыль с бутылок оливкового масла. В углу за массивным дубовым столом завсегдатаи неспешно обсуждали городские новости, а у окна лежала стопка потрёпанных детских книжек — для тех, кто зашёл переждать внезапный ливень.

Талис глубоко вдохнул. Ему следовало войти в роль — врал паренёк из рук вон плохо.

— Здравствуйте! — громко объявил он, широко улыбаясь и нарочито бодро расправляя плечи. — Я по поводу вашей проблемы!

— Талис? — удивлённо подняла седые брови бабушка Марта, прищуриваясь. — Разве ты не курьером работаешь?

Юноша замер, будто наткнулся на невидимую стену. Чёрт, он совсем забыл! Забыл, что бывал в этом магазине. Пусть всего раз, но бывал! События последних дней — дом, паразиты, рынок, Глотонь — полностью вытеснили этот факт из памяти. "Конечно, я живу в этом городе, рано или поздно должен был наткнуться на кого-то, кто меня знает", — пронеслось в голове. "Думай! Срочно придумай ответ!"

— Эм, это... подработка, — пробормотал он, потирая затылок и делая вид, что смущён. — И помощь нашему городу в свободное время.

— Ах, вот оно что! — лицо старушки озарилось пониманием, морщинки вокруг глаз сложились в тёплую сеточку. — Как приятно, что молодёжь участвует в жизни города. Я уж думала, пришлют какого-нибудь бездушного чурбана. — Она многозначительно покачала головой, и её двойной подбородок затрясся. — Нам наговорили, будто здание заражено плесенью. Но это же ерунда! Мы тщательно следим за чистотой магазина. — Голос её дрожал от возмущения, а костяшки пальцев побелели от силы, с которой она сжимала край прилавка. — Даже пытались выгнать нас! Говорят, опасно из-за этой самой плесени!

В голове Блэквуда мгновенно созрел план.

— Бабушка Марта, кажется, так? — начал он убедительно, наклоняясь чуть ближе и понижая голос. — Давайте я осмотрю помещение и скажу точно. Вам-то мне врать незачем, а этим бюрократам без бумажки ничего не докажешь. Так вы сэкономите и нервы, и время. Очереди у них, знаете ли... — он выразительно закатил глаза и сделал многозначительную паузу, — уууу, какие!

— Да-да, конечно! — женщина оживилась, хлопая ладонью по стойке. — Что нам нужно сделать?

— Скажите, где и когда люди чаще всего чувствуют тревогу. И... — Талис сделал театральную паузу, оглядываясь по сторонам, — вам действительно стоит покинуть магазин. Я уверен, дело не в плесени — ваша лавка всегда была образцовой. Скорее всего, это проделки городских властей, а плесень — просто предлог, чтобы свалить на вас ответственность.

— Вот это похоже на правду! — воскликнула Марта, тронутая его искренностью, и даже всплеснула руками. — Вам и вашей матери я доверяю куда больше. Сегодня мы устроим себе выходной с прогулкой. — Она достала из-под прилавка визитку с потрёпанными уголками. — Позвоните, когда закончите.

В доме Блэквудов стояла непривычная тишина. Вайла, склонившаяся над архивами в кабинете, откинулась на спинку кресла, чувствуя, как усталость наливает её веки свинцовой тяжестью.

"Как же непривычно тихо без его вечного шуршания", — подумала она, машинально потирая переносицу. "Интересно, где он сейчас? Наверное, опять влип в какую-то историю..."

Три осторожных стука в дверь вывели её из раздумий. Стук повторился — тихий, но настойчивый, словно кто-то боялся потревожить, но очень нуждался в ответе.

Распахнув дверь, Вайла увидела Элиаса Вандера, бережно прижимающего к груди коробку, перевязанную бечёвкой. Его глаза, окружённые морщинками, светились добротой, а седые усы подрагивали от волнения.

— Ах, гутен-так, фрау Кроу! — произнёс он с тёплым акцентом, растягивая слова. — Молодой герр... он дома? Я принёс... как сказать... одну важную вещь.

Вайла мягко улыбнулась, пропуская старика внутрь:

— Он на задании, Вандер. Но я могу передать.

Старик осторожно переступил порог, бережно неся свою ношу. Его взгляд с беспокойством скользнул по гостиной, останавливаясь на каждом тёмном углу.

— Я принёс... "Зонату-три-ноль-семь". Для вас.

Вайла наклонила голову, рассматривая коробку, покрытую потёртыми наклейками:

— С радио опять что-то не так?

— Нет-нет! — замахал руками Элиас, и его щёки задрожали от волнения. — Всё в порядке! Просто... — он вздохнул так глубоко, что его плечи опустились, — я стал старый. Вся моя коллекция... она пойдёт в музей. Но эта... — он похлопал по коробке с нежностью, будто гладил любимую кошку, — она хотела остаться с вами. Чтобы... как сказать... загладить вину.

Осторожно, с дрожью в пальцах, он извлёк радио и поставил его на стол с особой бережностью, будто это была хрустальная ваза.

— Она может... не только новости передавать, — объяснял он, жестикулируя и рисуя в воздухе замысловатые фигуры. — Когда нет связи... она поможет вам говорить.

Глаза старика блестели подозрительно влажным блеском, когда он поглаживал деревянный корпус, словно прощаясь со старым другом.

И тут появилась она. Она была похожа на сон радиоволны — полупрозрачная, переливающаяся, сотканная из мерцающего сигнала. Её тело колыхалось в такт шипению эфира, то сжимаясь в плотный, трепещущий комок, то растекаясь по схеме, будто жидкий свет. Щупальца её — тонкие, как антенны, — то и дело тянулись к источнику звука, жадно впитывая каждый вздох, каждую нотку дрожи в голосе Элиаса. Но старик не видел её — просто был не способен.

— Эм... — Вайла немного замялась, чувствуя, как по спине пробежали мурашки. — Я не уверена, что Талис захочет оставить её у себя. Давайте я отправлю ему сообщение?

Тем временем...

Посетители и хозяева покинули "Уют", и теперь Талис остался здесь один. Значит, можно было приступать к работе. Место, которое ему указали, находилось на кухне — где готовили ту самую восхитительную выпечку, наполнявшую магазин ароматом.

Вначале у семейного магазина всё шло хорошо: они даже наняли помощников, когда не справлялись с потоком. Но потом начался хаос. Нанятые работники на кухне стали нервничать, ругаться, устраивать скандалы, после чего увольнялись, жалуясь на неприятную атмосферу и головную боль. Потом недуг перекинулся и на клиентов.

Тут телефон пискнул. Талис взглянул на экран и увидел сообщение от Вайлы:

«Твой старый немец принёс тебе нового питомца! Что мне с ним делать?»

«Питомца?» — ответил он, хмуря брови.

«Элиас утверждает, что Соната хочет помогать тебе!» — сразу же пришло новое сообщение.

«Мы можем решить это позже?» — набрал Талис. Подумав, добавил: «Пусть оставит. Разберусь, когда вернусь».

Он закрыл телефон и тяжело вздохнул, проводя ладонью по лицу.

— Итак, — вслух начал Талис, оглядывая кухню с её медными кастрюлями и деревянными ложками, — ты поселился в крайне живом, эмоциональном месте. — Он помолчал, прислушиваясь к тишине, затем добавил, обращаясь к невидимому собеседнику: — Но почему ты решил всё испортить?

На полке стояла фигурка — неуклюжий глиняный пони с потрескавшейся глазурью. Детская поделка, небрежно раскрашенная в рыжий цвет.

Сначала — едва заметное шевеление. Потом — тихий хруст, будто кто-то разминает в пальцах влажную глину. И тогда из сколов и царапин выползло Оно. Настоящее.

Существо расправлялось медленно, как пробуждающийся ото сна мускул. Его тело напоминало лошадь лишь отдалённо — слишком длинные ноги, неестественно выгнутая шея, грива из спутанных нитей. Глаза , если это можно было назвать глазами были просто дырами, ведущими в глубь фигурки — чёрными, бездонными, в которых пульсировали чужие воспоминания.

— Он не ответит, — заявил пони, и его голос звучал так, будто доносился из глубин колодца. — Он никому не отвечает. Даже нам. — Он фыркнул, но не так, как это делают лошади, а по-человечески, с презрением. — Он тут чужак, который всё испортил!

Талис удивился такой реакции. Паразит вышел на контакт — да ещё и обвинял другого.

— Можешь показать его оболочку? — первое, что пришло в голову, вырвалось у Талиса. — Я могу просто забрать его отсюда, и всё вернётся в норму.

Полупрозрачный конёк поднялся на задние копытца и опёрся о чайник рядом, приняв почти человеческую позу.

— Могу, — кивнул он, и его грива колыхнулась, как живые волосы. — Но... тот человек, что его принёс, он мерзкий. И сделал это нарочно! Вдруг он принесёт ещё кого-то? Вдруг всё это не закончится?! — Конёк размахивал передними копытами, явно возмущённый, и его силуэт дрожал от эмоций.

— Подожди, — Талис нахмурился, скрестив руки на груди. — То есть кто-то специально принёс его, чтобы навредить магазину?

— Верно, — пони кивнул так энергично, что его шея неестественно изогнулась. — Софи, дочь Марты, одна воспитывает сына. Недавно в её жизни появился мужчина. Но он мерзкий, и от него исходят не самые... вкусные эмоции. Мы тут привыкли к другому, а теперь... — Он сморщился, будто почувствовал гнилой запах. — Это просто ужасно. И горько.

Талис выдохнул, потирая виски. Одно дело — унести паразита, другое — вторгаться в чью-то личную жизнь. Это не входило в его полномочия. Но стоп... этот тип хотел навредить магазину и принёс сюда постороннего паразита. Значит, он из Искателей или тот, кто в курсе их существования.

— Слушай, а как он выглядел, этот мужчина? — уточнил Талис, наклоняясь ближе.

— Можешь не утруждаться, — раздался до боли знакомый голос за спиной.

Виктор Крайм, беззвучный, как змея, проник в магазин, словно материализовался из теней. Его тёмный костюм сливался с полумраком, и только желтоватые ногти выделялись на фоне скрещённых рук.

— То, что я хотел, я уже получил. А ты, Талис, получишь свои деньги. Удобно, правда? Одним выстрелом двух зайцев.

— Вы? — Талис остолбенел, чувствуя, как по спине пробежал холодок. — Но зачем?! Разве мы не должны помогать людям?

— О, Боже, избавь меня от твоих нравоучений, Блэквуд, — голос Крайма был резким, как оплеуха. — Но ты прав. Паразиты и простые люди — почти одно и то же. Так почему бы нам, знающим, не использовать их? — С этими словами его пальцы с желтоватыми ногтями схватили с полки перечницу в виде ёлки и сунули её в карман с неприятной ухмылкой.

— То есть тебе нужно было только пропитать этого паразита эмоциями?! — в разговор вклинился пони, его голос стал громче, почти истеричным. — Ты чуть не разорил магазин, не пустил по миру Софи и Марту! Не ты ли говорил Софи, что любишь её?! — Рыжий конь был в ярости, его форма пульсировала, как пламя.

Крайм поморщился, словно от досадного зуда. Его тёмные глаза скользнули по полке. Щелчок — и фигурка лошадки рухнула на кафельный пол, разлетевшись на осколки .

— А-ах! — вскрикнул пони. Его и без того призрачное тело начало меркнуть, как угасающий свет.

Талис замер. Словно ком застрял у него в горле. Кулаки сжались сами собой, ногти впились в ладони.

— Зачем?.. — прошипел он, и в голосе его бушевала буря.

— Ой, Блэквуд, какой неаккуратный, — с ухмылкой произнёс Крайм, разглядывая свои ногти. — Осторожнее. Ты же не хочешь, чтобы хозяева вернулись в разбитый магазин? — И, развернувшись, он вышел, оставив за собой лёгкий шлейф дорогого одеколона, смешанного с чем-то металлическим.

Талис бросился собирать осколки рыжего пони, его пальцы дрожали, подбирая каждый кусочек. Перси, материализовавшись, скрупулёзно подбирал обломки оранжевой глины, помогая хозяину, его хвост нервно подёргивался.

— Он ещё жив, — успокаивал кот, пока руки Талиса дрожали от ярости. — Он спрятался в осколки, Талис. Мы его спасём.

Талис вернулся домой поздно, с осколками глины в кармане и тяжестью на сердце. Дверь скрипнула, когда он вошёл, и сразу же из кабинета раздался голос Вайлы:

— Ну и где ты пропадал?

Она стояла на пороге, скрестив руки. Взгляд её был холодным, но в уголках глаз дрожали искорки чего-то большего — усталости и тревоги. Её пальцы барабанили по локтю, выдавая нервозность.

— Даже на сообщения перестал отвечать! Я думала, что надо уже бежать вместе с Клемантисом и выручать тебя.

— Работал, — коротко бросил Талис, проходя мимо и чувствуя, как осколки в кармане жгут ему бедро.

— Но на сообщение ответить-то можно? Я думала, тебя уже жрёт очередное чудовище! — Вайла не собиралась просто так отступать, её голос поднимался.

Талис стиснул зубы. Он не хотел ссориться. В ушах ещё звенел голос того рыжего пони...

— Вайла, не сейчас, ладно? — он повернулся к ней, и в его глазах читалось предупреждение.

Тени уже сгущались в углах комнаты, когда Талис разложил на кухонном столе осколки глиняного пони. Его пальцы, привыкшие аккуратно обращаться с хрупкими посылками во время работы курьером, теперь нервно подбирали фрагменты. Вместо профессиональных инструментов — только клей "Момент" и старая кисточка.

Вайла появилась бесшумно, как всегда. Её холодный взгляд скользнул по разложенным осколкам.

— Ты принёс в дом паразита, которого должен был выгнать из того магазина? — её голос звучал ровно, профессионально. Голос Искателя, а не подруги. — Ты вообще понимаешь, что делаешь? — Она стояла в дверях, скрестив руки. В глазах читалась не злость, а глубокая усталость.

— Чиню, — он не отрывался от работы, пальцы дрожали, соединяя фрагменты. — Он пытался защитить людей и место, в котором жил.

— Тогда может, ещё займёшься той толпой, что живёт у тебя на чердаке, Талис? — Вайла сжала кулаки, ногти впились в ладони. — Я же говорила — тебя на всех не хватит. А их много. Очень много. — Она сделала шаг вперёд, и её тень легла на стол. — Чем этот отличается от тех других, Талис?

— Я... я думал, ты меня понимаешь, — тихо, но с угрозой в голосе произнёс парень. — Я же тогда рассказывал про них доктору. И ты присутствовала там... разве нет?

— Да! А ещё я видела, во что они превращают людей! — её голос сорвался на крик, и в нём впервые зазвучали нотки отчаяния. — И ты, кстати, тоже! Вспомни девушку, которую ты спас! Вспомни тех бедолаг у башни! Если девушку ты спас, то что стало с теми, что тянули провода, помнишь? Они пусты, Талис! И их не восстановить! — Грудь её тяжело вздымалась, а в глазах стояли слёзы гнева. — Раз этот уже начал влиять на людей, значит, он уже не может контролировать свои аппетиты.

Талис резко поднял голову, глаза горели:

— Ты лично его знаешь? — он кивнул на черепки глиняного пони. Сказав это, сжал осколок так, что тот впился в ладонь. По пальцам потекла тонкая струйка крови.

— Знаешь, что случилось, Вайла? Его разбил Крайм! Просто потому что он заступился за владельцев магазина. Это не он влиял на людей, Вайла! Именно Крайм испортил всё, подселив им чужака. Именно он виноват во всём, что творилось в магазине. Именно он начал превращать то тёплое место в невесть что! — Талис сделал паузу, переводя дыхание, его голос дрожал. — Он Искатель, Вайла. И он считает простых людей и паразитов просто инструментами. Ты считаешь так же? Ты же тоже Искатель, что использует силу Клемантиса только в своих целях? Ты даже не попыталась никого из них изучить!

— Я изучала! — Впервые в её голосе прорвалось что-то кроме холодной уверенности. — Три года в полевых операциях. Триста семдесят пять очисток. Каждый раз одно и то же — они используют, пожирают, уничтожают. И только единицы такие... Талис... только единицы.

— И что, теперь этим единицам — погибать? — прошипел он. — Кто ты такая? И кто вы все, Искатели, раз позволяете себе такое? — Он резко толкнул стул, тот с грохотом упал. — Кто дал вам право решать? Ты можешь найти в своём сердце хоть капли сочувствия, Вайла? Хотя бы каплю тепла к тем, кто в нём нуждается? Или может, на самом деле тебя уже давно поглотила Глотонь!?

Вайла замерла. Её пальцы разжались, затем снова сомкнулись в кулаки. Губы дрогнули - будто за этими сжатыми зубами клокотали слова, которые она так и не решалась произнести вслух. В глазах мелькнуло что-то похожее на боль, но уже через мгновение в них снова застыл холодный блеск. Она резко развернулась на каблуках. Дверь закрылась тихо. Слишком тихо.

Талис остался один с осколками в руках и радио, которое потрескивало в углу, будто пыталось что-то сказать.