Предисловие.
Январь в этом году преподнес неприятный сюрприз для ряда городов России. В преддверии Рождества ожидается активный антициклон и перебои воздушных масс. Такого мы не встречали уже несколько лет. Погода вышла из-под контроля: в Новосибирске ливни не прекращаются. Однако в Красноярске происходят резкие колебания температуры и снежные метели. Не трудно догадаться, что все дороги в городах в скором времени будут закрыты. — Наперебой оповещали средства массовой информации.
Была снежная зима тогда, помню: всё вокруг скрывалось за белоснежным покровом и метелью, едва не сметающей нас с дороги. Мы торопились на Рождество к дедушке и бабушке на советской машине марки «Ваз 2101», доставшейся нашей семье по наследству. Зябко было даже в трёх свитерах и полушубке. Казалось, что времени было достаточно, но машина сломалась. До бабушки с дедушкой оставалось домов, так, пять. Папа схватил в охапку меня десятилетнюю, а мама - нашего барбоса Михайло, породы Шпицовых. И мы начали пробираться сквозь пургу. Я, закрыв глаза, руками пыталась найти что-то в ней. Пройдя несколько метров в этой снежной кутерьме, с хрустящими какими-то звуками я услышала два до боли знакомых голоса.
— Я же им говорила, лучше на поезде. Добрались бы ещё вчера. Но, нет, видите ли их аристократа-Михайло укачивает! — ворчала бабуля, также пытаясь найти нас в белом тумане. Её добрый голос, хоть немного и сердитый, я навсегда запомнила. Она редко приезжала к нам на праздники и рассказывала сказки мне на ночь.
— Ладно, что вы мешкаетесь, давайте быстрее, а то сейчас на месте заметёт, — сказал мужской голос, и я узнала в нём своего дедушку. Тот ещё любитель приключений! С малого возраста мне рассказывал небывалые истории о сокровищах и злых пиратах. А я в шутку прозвала его Питером Пеном! Жалко только вырос.
Прошли мы ещё несколько метров, и зашли в необычайно тёплый дом. Конечно, это был дом бабушки и дедушки. Мама встряхнула одежду с сумкой, а папа шпица, сажая меня на пуфик возле шкафа, и я открыла, наконец, глаза. Абсолютно всё было украшено к празднику, и даже длинная, по моим представлением тогда, лестница. Ярко блестели шарики на ёлке, стоящей посередине зала, мишура так и искрилась в разных огоньках. И царила сказочная атмосфера вокруг в уютном доме. На меня натянули вязанные бабушкой носочки, и я побежала в гостиную. Рядом с камином всегда стояло кресло, где бабуля занималась вязанием. В нём было так тепло, что я раньше, когда была ещё меньше, только там и засыпала. Послышался звонок в дверь, и я обратила внимание на неё, выглянув за ёлкой. Дверь отворилась и в прихожую зашла толпа людей, стрясавших с себя белоснежную вату, и дом наполнился громким ржанием. Оказалось, приехали ещё и мои родственники; тетя Ира с дочерьми, дядя Антон с сыновьями, бабушка Зоя, дедушки Миша и Коля со своими жёнами.
— Ой, кто же это? Варвара! — Моё имя звучало как-то пренебрежительно.
Я поздоровалась со всеми. Все мне улыбнулись, кроме детей.
— Ничего страшного, что твоё платье такое... такое... некрасивое, — сказала Яна, посмотрев в большое зеркало и поморщившись, — когда я вырасту из него, так и быть, моя мама его тебе отдаст.
Я осмотрела своё красное платье с красивыми кружевами и синими рюшками и пожала плечами. «Вроде нормальное» — подумала я. Моё платье мне нравилось, и неважно, что говорят другие.
— Дорогие, располагайтесь. Скоро уже Рождество, а мне помогает с блюдами только Мария с Сергеем! Ноги в руки, а в зубы столовые приборы и готовить! — захохотала бабуля и повела всех на кухню, кроме Тёть Иры с Алечкой, потому что Алю нужно было уложить спать (ей было всего лишь полтора года).
Я прошла в зал, а за мной увязались Дима, Рома и Яна.
— А чего это ты с нами не здороваешься? — Встрял Дима и усмехнулся. Дима на странность не кидался с кулаками, а только в ход вводил разговор. Брат был с детства крупным мальчиком: полным, злобным и постоянно с кем-то дерущимся. Для него не существовало правила: «Девочек нельзя бить». Он дергал косички, насмехался и давал подзатыльники своему родному брату. А самое обидное, что ничего не докажешь его отцу, он считает, что его все провоцируют.
— Вообще-то, фактически, она с нами поздоровалась. Если не считать, что она сказала это всем взрослым, а нас, возможно, и не заметила, — начал свой мозгоштурм Рома. Если не использовать противного термина «Ботаник», Ромку можно охарактеризовать, как слишком умного мальчика.
Дым от камелька из камина стелился живыми слоями. Этот дым, пожалуй, был для меня чем-то очень родным. На кухне уже расположилась большая часть нашей огромной семьи, что-то готовя на Рождество, а я заворожено смотрела за огнём в камине. Мне было интересно за ним наблюдать. Искры его не доходя до меня, испарялись в воздухе, соперничая с друг другом. Я засмеялась собственным мыслям, а вдруг и правда огонёк живой?
— Чего это ты смеёшься? — Снова подал голос Дима. — Совсем из ума выжила в своём посёлке?
— «Выжить из ума» — это совсем неточное высказывание для этой ситуации. Больше подходит «сошла с ума» или «крыша поехала», — торопливо заговорил рыжий братец.
— Помолчи, не с тобой разговаривают, мелкий! — разозлился Дима.
А для меня, как говорит умник, перестал быть интересным этот разговор. Я развернулась к огоньку и начала снова к нему привыкать.
Ещё было одно место в доме, где я всегда любила находиться, «старый чердак молодости», так его называла бабушка. Но как было жаль, что в такую погоду на чердак заходить было категорически нельзя. Я попробую описать его вам по памяти. Был он не менее волшебный, чем всё, что находилась в нижних этажах. Бабушка не любила ходить туда, поскольку ей напоминала всё о молодости, из-за чего текли слезы, и она становилась чересчур сентиментальной. Поэтому провожал меня туда только дедушка. На чердаке было много всего интересного, чего сейчас я даже и не вспомню, но самые волшебные вещи невозможно забыть. В самом левом углу стоял старый патефон с ларцом и шарманкой. Шляпка с красной розой моей бабушки, в которой она была на первом концерте дедушки, пылилась с 1839 года. Скрипка, цистра, дедушкино пенсне, несколько франков, почтовые марки — всё это было словно из другого мира. А сколько же всего необыкновенно красивого было там: платья из тюлевой ткани, изысканные гребни для волос, миниатюрные хрустальные флаконы в бронзовом обрамлении и веера. Почему столько изысканных вещей, спросите вы? Прадедушка работал во Франции, поэтому бабушка Фина знала и знает сейчас французский в совершенстве! Все вещи, находящиеся на чердаке были привезены из настоящей Франции мои прадедом!
В хрустальной вазе (что за чудо?) всегда плавали красочные рыбки, за которыми никто не ухаживал, тем не менее, они всегда плавали и были накормлены. Мисочка для собаки стояла в самом правом углу с вырезанными на них буквами "Д-А", правда, всегда было интересно, откуда она, ведь собак у бабушки не было. Сколько бы раз я не спрашивала о таких странных вещах, она начинала отнекиваться и говорила, что старому деду на горячке захотелось питомцев, вот он и принёс миску с рыбками. Всегда в этой истории было нечисто — каждый раз бабушка придумывала истории всё ярче и ярче. Поэтому я остановилась на варианте, что в доме живёт домовой.
В преддверии Рождества бабуля решила рассказать нам одну интересную сказку, на что братья отнекивались и говорили, мол, это совершенно не мужское дело. Поэтому одними слушателями были мы с Яной. Морщинистое лицо бабушки расцвело в улыбке и выразило доброту и тепло души.
Я икнула, не скрывая интерес, каждый раз, когда бабуля так улыбалась, я знала заранее, что история будет невероятно интересная.
— С чего же начать...