Холодные руки
Сегодня был очень странный день: почти все время шёл снег, не было солнца, с каждой минутой хлопья падали все больше и больше, на улице почти все замело. Было очень мало людей, впрочем, это понятно почему - завтра новый год.
Мне нравится наблюдать за людьми, как они выбирают подарок, набирают продукты на новогодний стол, смотрят "Иронию судьбы" или показывают детям "Щелкунчика".
Интересно, что делают одиночки в новый год? Празднуют одни? Смотрят "Голубой огонек" и идут спать? Это будет первое 31 декабря, когда я буду праздновать его один. Раньше я всегда был с друзьями и со своей девушкой, Иришкой, но за один год все изменилось. Родители всегда поздравляли с новым годом. Больше никого рядом нет.
Во дворе одни качели, раскачиваясь, я чувствую как попадаю куда-то в будущее, а когда качели возвращаются назад, я чувствую, что меня отчаянно пытаются вернуть в прошлое. Может быть, в этом и есть их смысл? Чтобы шагать постоянно вперёд, но при этом тяготеть в прошлое, желать вернуться в те моменты жизни.
Совсем немного, слабо качаясь, ко мне подходит мелкая, облезлая и худая псина, худая настолько, что видны ребра и кожа, обтягивающая все кости.
Ледяная метель завывала и летела вдоль дороги, проходя колючим ветром по холке животного. Собачонка была небольшой, грязно-белой. Она прислонилась о мои ботинки и неуклюже упала прямо на них. Я увидел, как она прикрыла глаза - не жалобно, а бессильно. Лапки у нее дрожали от холода.
Дикое, свободное и никому не нужное существо...
Я немного потянулся к ней, от неё пахло плохо: рыбой и холодом. Проводя по ней, я чувствовал её острые ребра. Я не мог думать о том, что делаю. Мне казалось, что если стану думать, то вся моя решимость исчезнет, смелость улетучится.
Она жалобно начала скулить.
-Ну, ну... - промямлил я, - куда я тебя возьму? Я не могу, понимаешь?
Я не умел общаться с животными. Не знал, как с ними разговаривать. Поэтому я сказал ей это абсолютно серьезно, как взрослому, понимающему человеку.
Пошарился у себя в карманах, найдя несколько помятых купюр, я обратился к уже своей Собаке:
-Сейчас за кормом. За кормом. Потом домой.
Я расстегнулся, взяв её на руки, прижал к своему телу, закрывая её дрожащее тельце своей пуховой теплой курткой. Собака как раз перестала вырываться: пригрелась и уже обнюхивала моё лицо.
Домой я шел, постоянно щупая свою одежду, проверяя, не наделала ли Собака грязных дел, однако же она вела себя хорошо, хоть и нервничала. На улице она стала поскуливать и я прибавил шагу.
-Мам, я завёл собаку, - лёжа на кровати я обратился куда-то в потолок, - а ты мне никогда не разрешала этого.
И вдруг на глаза мне попалась фотография своей бывшей, Иришки. Она была радостной на фото, локоны спадали на её плечи и рядом её обнимали Петя и какое-то ничтожество. Немного пригляделся, в глазах все было расплывчато и вдруг шепотом сказал: "Ой, это ведь я".
Сегодня был странный холодный день, кончики пальцев все ещё были заледеневшие, я закрыл ими свое лицо и, слушая хруст от поедания корма, заплакал. В новый год я буду не один.