5
Михаэль прибыл в Париж сразу же, как только получил приглашение. Ему бы и в голову не пришло, что записанное на среднего качества микрофон его творчество и выложенное на личной страничке сможет кого-то заинтересовать, кто может предложить нечто более интересное и развивающее, чем заученная игра в темноте сцены.
Опера! Настоящая французская рок-опера! О большем после свадьбы с Агатой он не осмеливался и мечтать.
Мужчину встретила матушка, за четыре года еще больше поседевшая. Ее лицо старело, морщины становились глубже и их стало больше. Отец по состоянию здоровья приехать в аэропорт не смог. Уже дома Михаэль рассказал о жизни в Торонто, как он выступал, работал, играл и пел, и, собственно, почему вернулся, несмотря на то, что столица у него ассоциировалась со страданием.
На следующее утро Михаэль пришел в студию на прослушивание.
* * *
Пятнадцать раз вспыхнула звездочка, пятнадцать – и она скрылась за темным силуэтом планеты. На фоне горящее солнце пускает вихри по своему необъятному телу. Но где моя звезда? Я кружу вокруг голубой планеты и не вижу, где она, сверкающая точечка. Связующей дороги тоже нет. Все, что у меня есть, это ощущение, что она где-то там, на поверхности, ее нужно просто найти.
Я скажу «Привет». Как взрослое, мудрое существо из моего мира.
А пока что я с головой окунаюсь в шумный мир людей.
* * *
На всю постановку, разучивание и репетиции ушел год. Михаэль был безмерно счастлив – музыкант, играющий на сцене музыканта, страдающего от музыки. Его привычный образ с накрашенными ногтями, собранными в хвост волосами и недельной щетиной пришелся по вкусу режиссерам, и они позволили ему в таком виде выступать, но, естественно, костюм надевать исключительно сценический.
Успех был потрясающим. Тяжелый год, напряжение и зародившаяся в коллективе дружба стоили того, чтобы иметь возможность после двух часов выступления поклониться публике. Настоящей, живой, оценившей их труды. Те же фанаты и любители конкретного жанра, но было в них что-то иное, светлое и вдохновляющее, ради чего хотелось снова и снова выходить на сцену.
* * *
Бестолковое путешествие по городам, калейдоскоп серых силуэтов в нагромождении однообразных построек.
Живые люди оказались не такими уж и интересными, как про них рассказывали мудрецы. Обычные двуногие существа без какого-либо осознания мира вокруг себя. Мягкие, хрупкие, совсем безвкусные и совершенно непробиваемые. Они боятся потерять свое положение в обществе, боятся умереть, их легко сломить, а поговорить нереально. Глухие и слепые тела.
Если моя звезда окажется такой же, то не буду и пытаться идти на контакт. Но «привет» скажу.
* * *
Они отрабатывали контракт, искренне радуясь каждому прожитому мгновению.
Но было что-то еще, и это не нравилось Михаэлю. Он ощущал это, когда исполнял свои две партии. Ничего особенного – о зависти и злости, но, вжившись в образ, Михаэль начинал испытывать настоящие эмоции, ему не свойственные. Когда Агата ударила его по щеке и сказала, что он не любит ее и поэтому не хочет заводить детей, он не был так зол, как в эти три минуты выступления. Михаэля это пугало. Иногда ему снились кошмары. А иногда он сопротивлялся во снах, и тогда ему слышался женский голос, зовущий его во тьме.
Однако же ночь отступала, и ее место занимали повседневные заботы.