(4) Часть 1. Биография Глава 1 Предки. Детство
Можно представить, как это сказалось на психике 12-летнего мальчика, домашнего, при этом склонного к искусству и очень чувствительного. Так в его жизни и начинают параллельно развиваться две темы: преданности и предательства.
Один раз учитель немецкого перед всем классом взял и сказал, что у Андрея отец - предатель. Когда Лия Петровна пошла к директору и спросила - как так можно делать?! - директор ей ответил:
- Я все понимаю, Лия Петровна, но не могу же я ее уволить, у нас и так учителей нет... Да и муж ваш, если откровенно говорить, не куда-нибудь, а в Израиль уехал... Сами понимаете...38
После таких высказываний притеснения усилились и со стороны одноклассников. Андрей умудрялся прогуливать уроки, даже когда Лия Петровна провожала его до самых дверей школы, и прятался в подвале. К атмосфере тех лет отсылает песня «Подвал», записанная для последнего альбома, но созданная гораздо раньше, с таким припевом:
Все повсюду ищут, куда я пропал
Но всегда укроет мой родной подвал
От невзгод всех спрячет, от беды спасет
Парня молодого он всегда поймет
И иронично, и задушевно - про «парня молодого», совсем как в советской песне «Парня молодого полюбила я».
Свое отношение к школе в интервью 1997 года Андрей выразил так: «Для меня школа - это насилие над личностью. Так что сейчас для меня 1 сентября - любимый праздник: я смотрю в окно на этих наряженных детишек, а про себя злорадствую: помучайтесь, помучайтесь, для меня-то это уже позади».39
Что касается школы вообще, у Андрея были сплошные тройки. Очень трудно ему давалась математика. Что примечательно, дед Андрея по материнской линии в свое время преподавал высшую математику в институте. А любимыми предметами мальчика были литература, история и география.40
В школе Андрей учил немецкий, и ему часто помогала бабушка, хорошо знавшая язык еще со времен учебы в Смольном институте. Там один день говорили только на французском, а второй только на немецком, так языки чередовались, поэтому уровень владения языками задавался высокий. В данном контексте интересно раскрывается следующее высказывание Андрея – на вопрос, патриот ли он русской речи, музыкант ответил: «Я просто терпеть не могу английский (в июне 1974 года отец уехал сначала в Израиль, потом в ноябре 1974 года перебрался в США)41. Очень нравится французский и немецкий.»42
Иногда после отъезда отца в семье происходили такие диалоги:
– Мама, а папа точно у нас будет богатый?
– Будет.
– А если он будет бедный, мы его примем обратно?
– Примем, не переживай.
Отец вспоминает свой отъезд так: «Когда я уезжал, он маленький был, он прижимался ко мне, так подплакивал, что мама сказала, что папа уезжает. Это было очень трогательно, нежно, он был маленький».43 Возможно, Валерий здесь фантазирует, потому что в июне 1974 года Андрей уже не ребенок, а подросток, хотя, скорее всего, имеется в виду уход из семьи, когда Андрею было 12 лет.
И как разительно отличается это «папа уезжает» от воспоминаний Лии Петровны. В 1992 году Любимов проводил Чеховский фестиваль в театре на Таганке. Он знал Валерия, дружил с ним и вызвал его из-за границы с балетом «Три сестры». Валерий позвонил бывшей жене и предложил: «Лия! Приезжайте с Андреем – и увидимся». Лия согласилась, а Андрей услышал, что она разговаривает с отцом и показал рукой: мол, нет меня дома! не поеду!
Лия Петровна поняла сына и ответила: «Андрей на гастролях, но я приеду». Итак, мать и отец увиделись, и Валерий передал сыну 10 долларов и банку черной икры. Мать выложила их перед сыном, а тот выбросил их в окно. Шестой этаж. «Икра, конечно, разбилась, а деньги я побежала подобрала. Я поняла тогда, что он [Андрей] был раним, переживал.»
– Я отца не бросал. Вот если он хочет меня видеть, пускай сам сюда приезжает. Я к нему не поеду, – резко сказал Андрей.44
К сожалению, этой последней возможностью увидеть сына Валерий не воспользовался.
Поскольку у бабушки была астмой (последствия перенесённого в юности туберкулёза), Лия Петровна устраивала её на лечиться в диспансер. А Андрея на лето приходилось отправлять в летние детские лагеря (это было два раза), потому что мать, как она вспоминает, работала: «Андрей целыми днями ходил вдоль забора и смотрел – не иду ли я за ним. Не любил он ни детские сады, ни лагеря… Но все равно приходилось летом отправлять его».45 Воспоминания у Панова от суровой муштры в этих заведениях не самые радостные: «Насрал – убери, меня этому учили ещё с детства, во всех лагерях – естественно, не конц-, во всех школах: за собой надо убирать. С тех пор, даже когда выпью в ресторанах, за собой уношу посуду. Все очень смеются, а мне совершенно не смешно. Начал убирать, говорят: „Ну вот! Ну что это за панк?!“ – какой панк, если человек насрал вообще».46
В лагере «Динамо» на Финском заливе мальчику нравилось, это был любимый лагерь. Там он показал свои хорошие способности к бегу и даже получил приглашение в школу лёгкой атлетики, но она была слишком далеко от дома. Поэтому ходить туда он не стал. За примерное поведение Андрей получил грамоту, о чём с удовольствием вспоминает его мать. За лето Андрей вытянулся, загорел и похудел, на фотографиях по случаю окончания смены его трудно узнать, так как это уже не толстенький мальчик. Когда мать встречала его из лагеря, вожатый сказал, что ее сын начал петь и поет замечательно.47 По воспоминаниям Лии Петровны, дома добавились еще и танцы: «Танцевал очень здорово. Я-то в этом хорошо, слава Богу, разбираюсь. Правда, он очень стеснялся, и я только случайно могла увидеть, как он танцует. Напоказ он никогда для меня этого не делал.»48 Случайно – это когда Андрей собирался со своей компанией, а Лия Петровна приносила угощение и не мешала молодёжи, уходила на кухню. Но сын просил: «Мама! Посиди с нами!». Оставалась – и тогда видела, была поражена – а сама балерина! – пластикой Андрея. Так танцевать современные танцы не умела, по её признанию, и сама Лия Петровна. Для училища требовались несколько другие данные. Эти способности Свинья развил впоследствии, когда уже выступал.
Из лагеря Всероссийского Театрального Общества в Сочи Андрей писал матери такие письма: «Мама, мне очень плохо. Забери меня…». Скорее всего, он чувствовал себя неуютно за тридевять земель от родного дома (в этот лагерь мальчика отправляли из Москвы, а не из Ленинграда напрямую). Встречать Андрея мама тоже должна была в Москве, и он почему-то боялся, что бросит и не встретит… брошенный уже раз. Но Лия Петровна и подумать не могла так сделать. Приехав в Москву, на вокзал, она буквально бежала к его поезду, к вагону. Сына она застала зажатым, испуганным. «Что такое?» – «Я думал, ты меня не встретишь…». Вот так сказался на Андрее уход отца. И больше Лия Петровна ни в какие лагеря его не отправляла.
38*Ау Свинья, СПб, 2003, с. 3
39*Газета «Стиль», весна 1997
40*Рок-клуб, эпизод 493
41*From Political Ordeal To Dance Debut, NYT, 8.12.1974
42*Rock-Fuzz #7—8, 1996
43*Нате! Фильм о трех поколениях русских панков, 2018
44*Нате! Фильм о трех поколениях русских панков, 2018
45*Ау Свинья, СПб, 2003, с. 11
46*ALL THAT FUFLO (Rock Fuzz, #24, август, 1995 г.)
47*Ау Свинья, СПб, 2003, с. 11
48*Там же