Глава 4. Жизнь - ебаная шутка.
Чертово утро. Я, едва открывая глаза, уже имею огромной желание снова их закрыть. В голову сразу ударяет весь выпитый алкоголь и воспоминания о невообразимой вчерашней ночи. Я, все еще не распахнув глаз, шарю рукой рядом в поисках мягкой кожи и светлых волос. Но, моя рука касается лишь пустоты. Касается много раз, чтобы мозг смог наконец понять, что ее рядом со мной нет. Приходит осознание, что девушка сбежала. Распахиваю глаза так резко, за что приходится поплатиться яркому солнечному свету – кто-то уже успел поднять жалюзи в моей спальне. Я измученно касаюсь волос, которым требуется надлежащий уход и расческа, тянусь до тумбочки за очередной сигаретой. Но, вместе с пачкой рука цепляет маленький лавандовый стикер – ну явно не из этого дома. Пока читаю закуриваю сигарету. На бумаге аккуратным женским почерком выведена записка:
«Была вынуждена украсть одну из футболок – моя рубашка пришла в определенную негодность (Черт, зачем так жестоко было с ней поступать?) Спасибо за компанию, джин и таблетки. Их тоже пришлось украсть. Прости.
Я слегка разочарован. Не то бы мне жалко футболку или таблетки, это конечно да, но это относительные пустяки по сравнению с тем, что я даже не знаю ее номера. Не знаю номера девушки, духами которой пахнет моя кровать, не знаю адрес девушки, разорванная рубашка которой валяется в моей комнате. Но я очень хорошо знаю текстуру ее губ. Может, если бы она осталась, я бы пригласил бы ее на ужин. Но видимо не судьба.
Блять, так не хочется вставать, но сегодняшнее интервью вынуждает. Очередная болтовня о нашей сверх слаженной команде, о бесконечных расспросах об уходе за собой. Наши интервьюеры не отличаются большим умом, вечно одно и тоже: сначала вопросы о детстве, затем об отношениях (причем только о моих), и о самой команде « Кill» Интересно, как скоро эти люди поймут, что я не разглашаю своей личной жизни в социальных сетях и на телевидении. Когда со своей бывшей еще был в отношениях меня обошла шумиха и слухи о том, что я гей. Может зря, потому что на меня бы не бросалась толпа девушек, пытающихся вырвать мое сердце голыми руками.
Я смотрю на время – 14:27. До интервью еще три часа. Не так много, чтобы собраться всей команде, включая обдолбанных в стельку вчера парней и Меланию. Когда Лисс уходила – накрыла меня своим одеялом. Глупая забота для мужчины на одну ночь, но приятно. Я заставляю себя подняться с кровати за шкирку, по пути отпинывая от ног одежду, которую вчера снимали с меня женские ладони. В голове крутятся одни и те же картинки: ее стоны, грудь и мелодия песни, которую до вчерашнего вечера я почти забыл. Я включаю прохладную воду в душе, параллельно стремительно докуривая сигарету, остатки которой летят в раковину спустя пару секунд. Голова раскалывается пополам от похмельной боли, и в попытках ее немного остудить прыгаю под струи воды. Они скользят по волосам, шее и рисункам на теле. Тело мое красивое – сухое, по нему сразу видно, что я мало ем и много пью. Пока принимаю душ, в гостиной звонит мой телефон. Несколько раз подряд. Обмотавшись полотенцем вокруг пояса, выхожу и решаюсь перезвонить – это был Милано.
-Киллиан, я надеюсь, что ты проснулся, ведь сегодня до интервью необходимо заехать к Алисие, она обещала рассказать о предстоящих концертах во Франции и Испании.
Голос его не особо возбужденный – должно быть не доспал и перепил. Сегодня предстоит длинный и сложный день, но может это даже к лучшему. Как оказалось, быть популярным крайне изнурительно. Постоянные встречи, никакой личной жизни, а что самое страшное - ты для людей не личность а обычная кукла на сцене и мешок с деньгами. Заранее выстроен по канонам зрителей, фанатов, по их клише, и быть другим уже стало просто непозволительно. Менеджеры запрещают тебе любить, есть то, что хочется, от чего жизнь постепенно перестает быть настоящей. С мешком денег тебя ничего не удивляет, потому что у тебя все есть.
-Да, я уже на ногах. Как ребята?
Должно быть, Мелания опять плакала, валяясь под экстази на руках Этана, который в свою очередь блевал всю ночь, в заранее подготовленный тазик. Остальные скорее всего просто провалялись в отключке остатки ночи. Но моя ночь, я уверен, прошла лучше всего.
-Почти живы. Ладно, если что звони, я пошел.
-Давай, – говорю я и бросаю телефон на кровать. Снова беру в руки ее записку, повторно перечитываю. Неужели нет ни адреса не номера? Девушки готовы продать свои почки ради одного моего слова, произнесенного не то, чтобы в живую, но даже просто так, в телефонной трубке. Люди такие удивительные существа – сделают все в точности наоборот того, что тебе хотелось бы.
Искать ее? Имеет ли это смысл, да и вообще, ради чего? Не так сильно она мне нужна, чтобы тратиться на нее.
Стягивая с бедер полотенце, почти сразу надеваю трусы – всегда только черные. Гардероб мой здесь скудный: пара рубашек, пиджаки, майка-алкоголичка и черные брюки. Останавливаюсь на черной рубашке, поверх надеваю черный пиджак – вместе смотрится сексуально, особенно если пуговицы практически не застегнуты. На шее виднеется кусок татуировки, а чуть дальше, под воротом прячется целая история. Каждая татуировка – мой личный период жизни, каждая несет смысл, но далеко не тот, который пишут расшифровщики и гадалки в гугле. Волосы все еще влажные, кудрявые, но слава дьяволу, не пушатся как это обычно происходит. Я выгляжу уставшим, но вполне неплохо одетым. Солнце за окном уперто решает подпортить мне настроение, прячась за столбом свинцовых туч. День сразу окрашивается в серый. Я закуриваю сигарету и все-таки, решаюсь спуститься вниз.
На удивление, дом выглядит лучше, чем я ожидал. Вокруг царит порядок, даже проветрено. Скорее всего это заслуга горничных. Ребята тоже выглядят неплохо – Мелания с аккуратным «повседневным» макияжем в чистой одежде, и клянусь, от нее даже не пахнет перегаром; Этан немного потрепан, но в целом держится молодцом, на нем вчерашняя куртка, которая в какой-то мазне на плече; у Ника даже волосы уложены гелем и подведены глаза.
-Вы ждете только меня? – удивляюсь я, подходя к пепельнице. Сбрасываю куски пепла и вновь делаю затяг.
Наша группа собралась не так давно – официально ей всего четыре года (не считая еще 7 лет в стороне), но хитов написать мы успели достаточно. Мелания барабанщица, давно забывшая жалость ко всем предметам, издающим звук. Играет она отменно и редко устает, за что я ее и люблю. Когда у ее родителей не было денег на настоящие барабаны она долбила по кастрюлям и сковородкам. Вот так девочка, которая когда-то просто играла ложками на железках, стала иконой и предметом желания у половины земного шара. Ее хотят даже женщины. Этан на басу. С ним мы еще со школы вместе – часто дрались, но он был началом группы «Kill, ее истоком. Мы репетировали в музыкальных классах, на выпускном даже играли подобие концерта. Порой я устрашаюсь тому, во что его превращает слава. Но, я люблю его. Никки второй гитарист. С ним у нас последнее время разлад, но начинали мы хорошо – с его приходом группа устоялась и приобрела свой истинный облик. Я даже не помню, где мы его нашли, но в свои годы он играл просто превосходно.
Потом с нами связался Рэмиен Милано – самый известный продюсер на территории Европы, по совместительству наш личный менеджер и мой близкий друг. Он предложил нам помощь, заставил поверить меня в свои песни – и вот мы здесь. Пьем дорогой алкоголь, одеваемся в «Gucci», живем в самых дорогих отелях Европы. Мою музыку слышат и слушают миллионы человек и это ахуенно.
–Еще Стива. Он долго не может выбрать наряд. – отвечает Мелания. – Не поделишься сигареткой?
Я вытаскиваю из пачки одну из своих Rothmans и протягиваю девушке. Она выглядит немного не выспавшейся, точно, как и все в этой комнате.
-Где ты нашел ту горячую красотку, которая убегала утром из твоей комнаты? – со смешком выдает Ник. Его темные волосы блестят от попадающего на него света лампы. Видимо лампу не выключали еще со вчерашнего дня. Неожиданно замечаю мужика на дальнем диване. Бедолага, обняв подушку, спит, неподалеку стоит бутылка с минералкой, видимо кто-то решил позаботиться о его похмелье. Снова перевожу взгляд на Ника, который явно чем- то раздражен – в его подведенных голубых глазах недобрый огонек, пальцы мелочно перебирают ключи от машины. Удивительно, что, никак не договариваясь с участниками группы мы все часто одеваемся в одном стиле. Мелания в полосатой рубашке, поверх которой черный пиджак, на ногах черные шорты и тонкие такого же цвета колготки. На этане куртка, тоже рубашка, на шее белый шелковый шарфик, который акцентирует взгляд на татуировке на шее. Пока разглядываю ребят, Ник снова задает вопрос:
-Дашь ее номерок? Я бы ее шпехнул – говорит он, закидывая в рот пару жвачек, скорее всего мятных. На шее моей начинают играть желваки, я делаю затяг сигаретой и наконец тушу ее в пепельнице. Все со смешком на меня поглядывают. Девушки редко уходили раньше моего пробуждения, обычно их приходилось выгонять.
-К счастью или к несчастью, она не соизволила оставить номера. Но если позвонит, я тебе сообщу.
Язвительно улыбаюсь. Тут спускается Стив, и разобрав кое-какую аппаратуру из машины, наконец выезжаем. Толком не знаю куда мы сначала направляемся, но если как нам говорил Рэм – к Алисие, то дорога совсем не та. Лондон стал мне домом за последние три года. Порой его дожди дают почувствовать такое, что я даже толком не могу объяснить, что-то вроде вдохновения. Осенью меня пробивает на написание песен. Вечерами я сижу в своей пустой вилле, пью джин или крепчайший виски под песни «Beatles» или «Oasis», чиркаю что-то в своем блокноте-песеннике, а за окном осыпаются цветные листья и льют бесконечные Лондонские дожди. Отпуск я беру именно осенью, потому что люблю ее. Сейчас мы едем в сторону города – дом Рэма располагается ближе к пригороду, среди мощенных улочек звезд и политиков, один из самых дорогих домов. Я периодически поглядываю в окно: город окутало непривычно душная весна, зеленеют деревья, много народа – обычно во время обеда их слишком дофига. Периодически мы попадаем в пробки.
Как оказывается немного позже, Алисия принимает нас в своей студии, на работе, а не как обычно дома. Она что-то вроде нашего трэвел-менеджера, Рэм нанял ее только для иностранных поездок, организации крупных концертов, с чем она безупречно справляется. Последний концерт, проходящий в Берлине, был поистине фееричен, после него я даже умудрился пьяным заблудиться в каком-то районе. Алисия встречает нас объятиями, особенное внимание уделяя Рэмиену. Порой мне кажется, что они спят вместе.
Алисия выглядит на нашем фоне немного странно – розовые штаны клеш и какая-то цветастая футболка. Прическа как у Мелании, даже цвет идентичный – что-то между рыжим и коричневым.
-Так ребята, поздравляю вас с презентацией альбома, это просто бомба! Мировой тур подогреет вашу популярность, вы можете выбиться на самые высшие места рейтингов за этот год! Одна песня «Last Part» чего только стоит!
Алисия начинает пританцовывать на месте, улыбаясь. Этан благодарит ее кружа вокруг себя, Милано хлопает. Откуда-то появляется невысокая девушка в обуви, кажется не ее размера, с бокалами шампанского на жестяном подносе. Все разбирают алкоголь ради удовольствия, но я беру его ради приличия.
-Спасибо Вив, - говорит она девушке, и улыбаясь берет один из бокалов.
Вив поспешно уходит. Я смотрю на алкоголь в своей руке с презрением, тем более на шампанское. Зверски болит голова, но это не похмелье. Раздраженный и раздасованный, в какой-то степени. Просто сложно понять злой рок судьбы, когда ты должен мириться с тем, до чего тебе нет никакого дела.
-Все в порядке, Киллиан? – спрашивает Рэмиен. Все ребята смотрят на меня в какой-то степени взволнованно. Я сжимаю с бокал в руке.
-Он просто не выспался, - говорит Мел, смеясь заглатывая остатки шампанского. Этан садится на диванчик и похихикивает, – Ну, с такой красоткой сложно не выспаться.
Я токсично улыбаюсь и залпом выпиваю шампанское назло. Только кому назло – себе или им, пока неясно.
-Да? – вопросительно смотрю на Милано, всячески игнорируя подъебы девушки. Порой Ник и Мелания меня доводят до белой горячки – хочется придушить и ту и этого, но когда вспоминаю что без них ничего бы этого сейчас не было – то стараюсь усмирить ярость и просто наслаждаться. Офис выглядит неплохо, впрочем, как самый обычный офис со столом, стульями и диванчиком, но в нем слишком много личных вещей – цветы, фотографии, где-то даже разбросана одежда. Эта девушка достаточно яркая, как ураган, поэтому здесь создан такой небольшой хаос.
-Наш фронтмен витает в облаках, - утвердительно говорит Алисия, - Мы говорили о том, где пройдет первый европейский концерт, есть идеи?
-Как насчет Франции?
Моя мама наполовину француженка наполовину итальянка, поэтому все детство я провел во Франции, в доме у дедушки. Среди прованских полей, раздолбанных сараев и самых настоящих коров. Но сейчас я очень сильно скучаю по тому времени, тем местам, полным свободы. Дом давно продали, но каждый раз, когда есть возможность вернуться во Францию – я езжу к тому самому дому и на крошечное кладбище к дедушке, который научил меня половине того, что я знаю о жизни.
Все соглашаются с моим предложением, и мы обсуждаем детали, все необходимое и все самое очень нудное, что можно обсудить.