МОРФИЙ

Венди.

Она просто невероятная девушка!

Мы в очередной раз сидели в студии, и играли музыку. Она сидела на высоком стуле, и опираясь руками на сиденье, смотрела на меня волшебным взглядом.

Я не мог оторваться от нее.

Я как маленький мальчишка, смотрел в ее глазах, как щенок, ожидал ласки любимой хозяйки и смотрел на нее так, как на императрицу.

Венди Кёртис самая обычная и простая.

Простая внешность, не яркая и не выделяющая ее из подростков и серой массы: каштановые, кофейные пряди по лопатки спины, которые вились и локонами спадали на плечи, ореховые глаза, с глубоким и понимающим взглядом, бледная кожа с веснушками на лице. Она одевалась в простую и не дорогую одежду.

Но для меня она была особенной. И вся эта простота, выделяла ее из серой массы, в моих глазах.

И сейчас, мы уже готовились к празднованию рождества, и нам вновь поручили, подготовить концерт.

Организацией и всей волокитой бумаг и документов, поручили Венди, а она естественно, работала с нами и обговаривала все с нами.

Парни приняли мою Венди, но до сих пор прикалывались над тем, что мы даже не целовались. Это не правда. Мы целовались и не более. Незнаю, но в первоначальных своих целях, я не планировал обрабатывать ее так долго, а потом, я просто передумал так использовать ее.

Потому что влюбился.

И я не до конца причинять ей боль, использовав в таких манипуляциях, и выпнув из комнаты и своего общества.

Музыка — мое все.

После Венди, конечно.

Я слушал звуки гитар, свой голос, и погружался в мир музыки. Она прекрасна. Отец говорил, чтобы написать качестаенную музыку, нужно уметь слушать и чувствовать. Без чувств — нет жизни.

И он был прав.

И я понимаю, почему он так поступил, отправив младшего сына в Осло, и отрубив концы с прошлым моего брата. Ему больно. Сейчас, ему очень больно. И не бывает идеальных отношений. Может, они и есть, но они разные: болезненные, удачные, хорошие, но никогда, они не будут и идеальными и прекрасными. Только первое время, у молодоженов или просто у поуши влюблённых, есть явление "розовых очков", которые ослепляют и не дают трезво мыслить, и смотреть на мир правильно. Реально.  Но потом, это проходит. Мы назовем это помутнением, чем то нереально мистическим, что закрывает нам глаза, что затуманивает мозг, и в итоге, мы находим любые причины, —  и расстаёмся.

***

— Ты сегодня занят?— спросила девушка у Эванса, который сидел на подоконнике и пил горячий чай и белой кружки.

— Не особо, — ответил так же тихо и он, обнимая Венди, которая сидела на его ногах и лежала на его груди, уложив голову на плечо, — Уроков все равно нет, — пожал плечами парень, — А в кафетерии, где мв с тобой работаем, сегодня проверка комиссией. В клубе у меня сегодня выходной, и у тебя тоже. Мы хотели только с парнями отрепетировать ещё две три песни, и все. Ну, это может подождать. Студии все равно в корпусе, и выходить не надо.

Венди тепло улыбнулась, закутавшись в клетчатый плед, и потянулась за книгами.

— Ты купил новые?!— удивилась она, взяв в руки толстую стопку книг, в упаковочной бежевой обёртке, — Господи, боже, Оушен! Да это же такте деньги!

Парень смеётся. Венди всегда упрекает его в том, что он слишком заваливает ее подарками. Ее смущает один только поход в ресторан, что уже говорит о подарках.

— Открывай, — отпив горячего напитка из крушки, произнёс он, — Тебе понравится.

Комнату заполнил звук рваной бумаги и шуршание обретки. Тома, серии книг в двух толстых стопках. Девушка улыбнулась и взяла в руки "Дориана Грея", и чуть ли не завизжала от радости, но вместо этого, обняла парня и поцеловала его в губы.

— М...., Осторожно, — заволновался Оушен, — Горячо же.

— Господи! Да ты разоришься! Это коллекционное издание!

— Не парься детка, у меня есть возможность, а у тебя мечта. Нельзя же так себя нелюбить, а так, я частично выражаю любовь. Ведь основное то здесь, — он улыбнулся, убрал чашку с сигаретой, и подхватил девушку под бедра.

Они страстно целовались,обнимая друг друга, и оставляя алые следы любви на телах, они скидывали одежду, и в итоге я оказались на кровати Феликса.

Парня не было в комнате. Выходные. Всех отпустили. Оушену не было дело до парней, он хотел свою Венди.

— Ты готова?— спросил он ее, надвисая над ней.

— Да. Я готова.

Девушка была немногословна, и это сближало их сильнее: оба молчаливые, но если что-то скажешь цепляющие — тараторят без умолку.

Внезапно, входная дверь хлопнула.

В комнату вбежала девушка с ярко-фиолетово-розовыми волосами, яростно смотря на пару.

Оушен быстро среагировал и натянул джинсы, а бедная Венди, наркласл одеялом.

— Какого черта, Ева?!— заорал на нее парень, — Вали из моей комнаты живо!

— Сейчас свалит твоя подружка, а ты сядешь далеко и надолго, — прошипела, не менее опаснее она, — Выслушай, а потом гони на все четыре стороны.

— И что?! Что такое произошло, что ты врываешься ко мне в комнату?!?

— Я беременна, Оушен Эванс.