МОРФИЙ

На той флешке были фото, видео, голосовые записи о той вечеринке:  вечеринке, где пятнадцати летний отпрыск заявил — он гей.

На другой флешке, были записаны песни, которые написал и записал Феликс Ройз для Хана.

Две флешки, и парень положил в руку ещё пьяному и одурманенному мальчишке ту, в которой содержится горькая и жгучая правда со вкусом ликера.

***

— Спасибо тебе Феликс, — благодарит мой отец друга, пожимая ему руку, — Ты настоящий друг.

— Ничего, я просто увидел что ребятам нужна помощь, — отмахнулся тот, — Попросите пожалуйста, чтобы Хантер написал или позвонил мне, как только будет в норме.

— Договорились, ты крутой чувак, и хороший друг, — нахваливает его мой Отец, пока я бездушной тушкой валяюсь на Диване в гостиной и мучаюсь от головных болей.

— Это вам спасибо, досвидания, — заканчивает небольшую беседу Феликс, и я слышу хлопок двери.

Шаги. Папа подходит и садится на диван. Я готовлюсь к худшему, ибо он все понял и никакую химию мы с Райли не делали.

— Мы бухали пап, — хрипло признался я, — Меня пригласили на взрослую вечеринку. Там и наркота была, прости, если этими словами делаю тебе плохо, — мужчина смотрел на меня своим глазами, а потом, расмеялся.

— Сын, да я в твоём возрасте вел себя так же!— поддержал меня он, — Просто, дам тебе совет: будь осторожен в таком взрослом обществе. И впредь, знай себе меру.

Папа подмигнул мне, и оставив стакан на столе, с уже растворенной в воде таблетке, ушел наверх.

Я выдохнул, и повернулся лицом к потолку. Голову стало отпускать, как и глаза стали слипаться из-за усталости и недосыпа.

***

— Ты прикинь, он нам всем заорал, что гей, — восторженно, кричал Эл, который казалось сейчас разорвется от переполняемых его эмоций.

— Это он из-за выпитого, — опроверг замыслы друзей Фел, — Он перепил и перекурил, согласитесь, вы вели себя не лучше в его возрасте.

Парня бесило то, что его лучшие друзья так отзывались о человеке, которого он любит. Парня раздражали слова весельчака, который не знает серьезной и трудной жизни и постоянно из всего делает шутку.

— Ты его с чего защищаешь-то?— спросил Эдвард, — Мальчишка сам виноват, он знал куда и на что идет.

Феликса колотило изнутри: ему было трудно и тяжело осознавать, что он допустил такое поведение Хана на тусовке. Хотя, ребята лукавят, Хантер сдерживал себя и не выпендривался перед всеми, как этот же Эллиотт и Эдвард. Он если и пил, то тихо и когда курил делал это незаметно.

— Да ну?— продолжал Ройз, — А не ты ли чуть не утопил одного парня, подумав, что он тусит с твоей девушкой, хотя девушка совсем была не твоей, Эдвард?— парень замолк, опустив взгляд, — Или ты, Эллиотт. Ты же так вчера набухался и накурился, что вообще тебе крышу снесло. Со всеми девками там перетрахался, со всеми передрался, из бассейна не вылезал, половину дома разворотил, стекла разбитые, бутылки разбросаны, везде бардак и мусор, как на свалке, только ещё там дофига пьяных в хлам подростков, которых там пруд пруди! Адекватность сохранял только я и Оушен, и тот сегодня не пришел на учёбу, хрен знает где его носит, когда у нас кастинг на главный "World Cup Music".

Ребята замолчали, понурив головы и понимая, что прежде чем осуждать и плести слухи про кого-то, надо сначала посмотреть на самих себя. У всех из нас есть грешки, но только с их помощью мы можем научится жить.

А Феликс Ройз был зол. Он резко встал, отодвинув стул с громким и противным скрипом, чем привлёк всеобщее внимание подростков в столовой. И с гордо поднятой головой— ушел прочь от туда.

Парень выбежал из здания школы, и рванул к машине. Он давил на газ, зная, что если наивный мальчишка Хан откроет содержимое флешки, то все это сразу попадет в интернет сеть и распространится с очень быстрой скоростью, и процесс будет не остановить и тогда — они попадут.

Хантер пропадёт. Почему-то, но Ройз знал, что мальчишка будет очень трудно переживать это и он знает, что он не справится с этим.

Когда машина Феликса остановилась у дома Эванса, то парень выбежал и забрался к мальчику через окно. Как делал это раньше.

Феликс, опираясь на руки, подтянулся и перекинул ногуи в комнату на подоконник.  Он улыбнулся, и сняв кеды, осторожно спустился на пол.

С его мальчиком все в порядке. Его мальчишка в покое и полной безопасности.

Феликс улыбался, смотря на мирно спящего в одежде на своей кровати Хантера, и на душе ему было так тепло и хорошо, что он просто от души наслаждался жизнью. Жизнью рядом с ним. С мелким, социопатирующим, заучкой, остроумным мальчишкой, с которым он был счастлив и с которым у него началась другая, и очень интересная жизнь.  С Хантером он научился жить. Жить иначе и по другому. Ценить каждый день, дорожить каждой минутой и беречь каждый момент, который будет рядом с этом человеком.

И от этого становится ещё больнее.

Феликс привязался к нему. Он влюбился в него по уши и для не может прожить без него, но он понимает, что все тайное становится явным, и что долго тянуть с признанием не стоит. Но так же, он видел что мальчишка ещё не готов к такому шагу.  Ещё слишком рано, но так же и слишком рискованно так тянуть время с ответом.

Феликс сел рядом с кроватью мальчишки, и стал поглаживать его волосы, убирая густые пряди чёлки с его лба, которые закрывали его лицо, и глаза, которые сейчас скованы волшебными снами.  Казалось, что в этом мальчишке собраны все самые лучшие качества от обоих его родителей: от прекрасной внешности, до умственной одарённости и музыкального искусства. Мальчишка любить музыку, но такой заядлый спортсмен.

Ройз не пропустил ни одного его футбольного матча. Он был на каждом, и не пропустил ни одного соревнования младшего Эванса. И Феликс всегда был заинтересован этим малым. Просто делал вид что он ему безразличен.

— Люблю тебя, — тихо, прошептал он, целуя мальчишку в лоб, — И правду тебе придется, рано или поздно узнать и сказать всем.

***

— Хаааааааан, — визжала Марсель, когда я вернулся из школы. Пошла неделя, а отношения у нас с Феликсом очень странные, — А кто такой недопидор?

Оушен, подтягивающий колу из соломинки, поперхнулся, папа, разговаривающих по телефону с агентами прекоил разговор, а мама, остановилась в готовке.

— Милая, ты о чем?— спросила мама, смотря на меня, — Ты откуда таких слов набралась?

— А об этом весь наш класс говорит, — улыбнулась девочка, и я незаметно прошмыгнул в свою комнату.

***

— Мэрида-Марсель, отдай пожалуйста это своему брату, — услышал я голос Феликса, и улыбнулся.

В скорее, я услышал  беглые и мелкие шажки на лестнице: Марсель не оставила за собой ждать.

— А кто это такой, Феликс Ройз?— спросила она, когда отдала мне в руки очередной конверт, — Он твой друг?

Я просматривал фотографии и читал письмо от Феликса, в котором он пишет, что тянуть с правдой нельзя.

— Братик, ты его любишь, да?— с какой-то обречённостью, спросила сестра.

— Люблю. Очень люблю, только давай, это будет нашей тайной, хорошо?— девочка закивала головой, игриво и по детским улыбаясь, удивлялась.

— А если ты его любишь, то значит, ты меня перестанешь любить?— я ухмыльнулся.

— Зайка, сестрёнка, не говори ерудны, — успокоил ее я, — От того что я буду любить ещё кого-то, моя любовь к Тебе не уменьшится.

— Даже, если он поженится на тебе и увезёт далеко-далеко?

— Ну...такой расклад меня не очень устраивает, мне и тут хорошо живётся, а так, нет. Никогда никогда не брошу тебя, не оставлю без своей любви и никогда не пренебрегу ей, а тебе, нужно не думать об этом, ладно?— я щёлкнул пальцем ей по носу, и она рассмеялась, — И помни: о нашей тайне, ладно?

— Тайна, конечно. Я помню, Хан.

Мы кивнули друг другу и я быстро выпрыгнул в окно. Сегодня ночевка у Феликса, и там , он сделает то что хочу я.

****

— Он гей, — кричали мне в спину, тыкая пальцем и смеясь, — Его оттрахал Феликс.

— Педик,бля, — мне больно прилетело в затылок книгой, — И пидоров не будет в нашей школе!!

— Никогда не будет! — казалось, я сейчас сгорю от стыда, — Бейте его!

Толпа озверевших и ненормальных подростков ринулась за мной по коридору. Я бежал из всех сил и еле сдерживал слезы: я слышал как они кричат мне противные слова и вот вот наступят на пятки.

Благодаря футболу и своим лучшим беговым качеством, я быстро оторвался от них и спрятался в том самом западном крыле.

Засел в подсобке за всеми этим хламом из шкафов и ящиков. Я сел на пол, закрывая голову руками.

Как больно.

Очень больно.

Я начал быстро-быстро дышать, понимая, что задыхаюсь от стыда, горечи, обиды и жуткого предательства. Слезы покатились по моим щекам, обжигая кожу лица и искусанные губы.

— Мы знаем, что ты там пидорчье отродье!— я вздрогнул и отлетел от двери, как можно дальше и глубже в подсобку.

Они стучали по тяжёлой металлической двери, зная, что я от туда не выйду. Стуки и крики продолжались не долго, может еде пол часа. Потом все утихло.

Я взвыл.

Такая протяжная и сильная боль в ребрах, что хотелось сдохнуть. Это невыносимо и больно! Как же так можно было оплошать? Кто из нас виноват? Кто первым проболтался? Кто пустил слух?

Кто включил ту флешку?

Я перестал ныть, когда меня опять отрубило,  и  через часа два, я проснулся от сильной головной боли и бесконечно звонящего телефона в рюкзаке.

Звонил Оушен.

Бля, я мудак! Это он все сделал! Как обычно? Какой же он урод...

Звонил отец.

Звонила мать.

Но не звонил Феликс.

Я выключил телефон и понял для себя — домой я сегодня, — не вернусь.

***

Было слишком темно, и темные переулки так и кричали о своей криминалистической и ужасной жизни. Я лишь мог пройти мимо, но почему-то пошел по узким проходам между домами, и тем самым черным, кипящим странными звуками и голосами переулками.

Я не успел сообразить, как тяжёлый кулак с поворота, влетел мне прямо в челюсть и я повалился на мокрый асфальт. Боль оцепенила и лишила зрения на секунды, но тех драгоценных секунд хватило тем бандитам поднять меня на ноги, и избить ещё сильнее.

Я не могу видеть их лиц, только слышал их смех и шутки. Им весело. А мне больно. Я не ревел, все выревел ещё в баре, сидя на коленях у стены в клубе.

Один хватает мою голову и резко, молнеиносно, ударяет по ней своей так, что я чувствую сильнейшую боль в голове. Что процентов сломан носит есть сотрясение.

Шаталаюсь.

Падаю.

Они налетают как коршуны и пинают ногами. Мне больно, но я не произношу не звука. Попадают ботинками по уху и глазу. Корчусь от боли.

— Ну, и как секс с моим парнем? Впечатляет, так?—слышу, над своим побитым ухом.

И отрубаюсь.