Надеялся знакомство будет лучше...
Пацан выбежал из класса, чуть не отломав ручку. В след кричала учительница и попросила одноклассника пойти за ним, но бегун лишь кинул в ответственного, что оказалось под рукой - спиннер.
- Да будь вы все стёрты!
Завопил тот, когда услышал за спиной "Ай, больно, дебил!".
Это был Женя, нет, не отхвативший, а буян. Папа учил его никогда не сдерживать эмоции, особенно когда ситуация не в его власти, и убегать, никого не жалеть, если в обществе: классе, группе по танцам, компании друзей, тебя не слышат. Прогрессивно и педагогично? Не-а. От этого обычно становилось хуже, но во всяком случае Женя не чувствовал, что всё плохое на одних его плечах. Так и теперь скорее всего его родителей вызовут в школу, а это лишь ещё один повод для новых насмешек. Своеобразные они у него.
Жека продолжал бежать, иногда приподнимая свои темные очки с накладками наушников от слёз. Ему не хотелось плакать, оно как-то само текло, глубоко задели. Чуть не навернувшись на лестнице, он спустился на первый и одним рывком перепрыгнул турникет. Теперь у него на хвосте ещё охранник - класс, родители 100% будут вызваны. Хотя, в порыве злобы даже немного успокаивало поднасрать кому-то. Путь он держал на заброшку, где умудрился и обустроиться, и сделать полигон для разрушений. Когда Женя злился, и грусть, и обида, и страх в разной степени конвертировались в агрессию, которую тот в "обычной жизни" управляет: начинает танцевать, громче врубает музыку, устраивает внезапные приседания или отжимания. Уже это знание даровала ему Мама, которая показала множество способов не глушить, а перенаправлять эмоции в мирное русло, хорошие тоже. Радоваться он умел так же искренне и ярко, как злиться.
На дворе было ещё бабье лето, теплый и ароматный сентябрь, так что бежалось хорошо и быстро. Бежал на истощение, не дай бог остановится и одумается. Женя сбивал прохожих, бежал на красный свет, чуть не споткнулся об кота. Пробежать от школы ему надо было через Узенькую Улочку, Лермонтовский парк, на поворот с Краснооктябрьским проспектом вдоль контор, суда, адвокатских, вниз по холму по тропе в лесу, а уже там, не доходя до шоссе, была заброшка.
Это была не заброшка какого-нибудь эксплуатированного здания, а заброшенная недостройка. Видимо кому-то не хватило отгрохать трёхэтажный особняк, действительно особняк. Это Женю и захватило. Он делил это место и с другими: алкашами, наркоманами, бандами и даже сектантами, но всем хватало место.
Злость мальчика остывала уже при приближении к заброшке, будто его сердце находилось там, среди холодных каменных стен. Мир вокруг менялся на глазах, фантазия успокаивала разум. Стены для него поплыли вверх монолитом камменых джунглей со светящейся на углах и стыках матрицей, небо застилал градиент тёмно-синей глубины космоса и фуксии, ретро рассвета или заката. Само солнце с хрустом разделялось в небе, заменяясь голограммой. Ему было комфортно и в обычной действительности, но куда интереснее было в компьютерном прошлом, ярком, динамичном мире, где был относительно всемогущий.
Как поднялся в "свою" комнату особняка, то сразу метнул в стену случайно попавшийся под руку стул, а потом переломил и деревянную спинку. Вот после этого его действительно отпустило.
- Бедный стул... и зачем его так?...
Евгений вздохнул и оставил останки деревянного стула, пройдя к окну... Конечно, у него была другая, нежели реальный лес, картина в глазах. Живая фантазия она такая.
- Тупые. "Составишь моей бабушке подборку", "Помолчал бы, маменькин сынок", кринж, стыд.
После, ещё чуть погулял, поиграл в приставку, послушал музыку, по переписывался, пока не кончится время учёбы, и собрался домой. Он обязательно скажет, где был родителям, но не без лукавства.