Полуночная музыка
Шаги громким эхом раздавались в ночной тишине коридора. Человеку, в чёрно-белом костюме с меленьким цилиндром на голове не спалось. Город давно спал, поэтому тишину практически ничего не прерывало. Лишь одинокие машины иногда озаряли светом фар тёмные коридоры. Йокогама прекрасна ночью. Подсветка ярко горела на домах, освещая путь редким пешеходам и серебристой рябью ложилась на воде. Вот к пристани причалил небольшой катер и маленькая кучка людей спешно сошла с него, вмиг растворившись, убежав по домам. Город ночью был опасен, не менее чем прекрасен. Ночь - идеальное время для неслушанников закона и беглецов. Они незаметной тенью обходили людные места днём и стрелой орудывали там ночью. Не редко обладатели яхт находили их разграбленными или сожжёнными прямо на воде. Полиция же не могла ничего поделать с "проклятыми змеями", как прозвала их сама. Шаги затихли, ведь силуэт остановился. Он прислушался к прекрасной мелодии, доносящейся с другого этажа. Звучал реквием на виолончели. Смычок двигался по струнам, то прибавляя скорость, то наоборот стихая. Стараясь не сбить с настроя лишними звуками, заинтересованый "слушатель" тихо направился к источнику звука. Быстро поднявшись по лестнице, он также тихо зашагал к кабинету "музыканта". Фигура аккуратно приоткрыла дверь и тенью вошла. Спиной к ней, на кожанном диване сидел человек с отросшими до плеч, тёмными волосами - Фёдор Достоевский. Мужчина в такт музыки иногда двигал головой. Глаза были прикрыты, а на лице слабая улыбка. Казалось, в реквиеме совершенно нет места улыбки, как-никак, мёртвого в последний путь провожаем, но главу крыс это не останавливало. Вот смычок ускорился, но тут же снова вернулся в прежний спокойный темп. "Слушатель", боясь помешать играющему, застыл не в силах пошевельнуться и стал наслаждаться ласкающей слух мелодией.
Через несколько минут мужчина доиграл и исполнил последнюю строку нот, с заброкинутой головой, отыгрывая драму. Он открыл глаза и не поворачиваясь задал вопрос:
- Давно ты тут стоишь?
Силуэт чуть вздрогнул и улыбнувшись, направился к нему.
- Я только пришёл.
Брюнет указал на место рядом с собой, давая возможность сесть, которой тут же воспользовались. Спустя несколько минут молчание, один из них, всё же решил прервать гнетущую тишину.
- Дост-Кун....
- Что Николай?
- Я не хочу умирать.... Хочу продолжать находится рядом с тобой и воплощать твои планы в жизнь... Но твой план заключается в том что в конце я умру.... Я~ - ему не дали договорить, приставив указательный палец к губам. Убедившись, в том что тот молчит, палец убрали и нежно провели другим по щеке.
- Сам не очень хочу твоей смерти, но иногда другого выхода нет. Я думаю над обходными путями и вроде некоторые варианты есть. Но они абсурдные.
- Я готов совершить любую абсурдность, но выжить и помогать тебе дальше. - блондин взял руку Достоевского и трепетно поцеловал тыльную сторону.
- Не сомневаюсь. - глава крыс ухмыльнулся и потянул Гоголя за руку, так что тот потерял равновесие и упал спиной к нему на колени.
- Почему не спишь так поздно? - озабоченно спросил Фёдор зарываясь рукой в волосы Николая.
- Не хотелось. Кстати Дост-Кун прекрасно играет. - белобрысый чуть покраснел и обхватил Достоевского руками. - Можно поцеловать тебя за прекрасную игру?
- Только за игру?) - улыбнувшись спросил тот продолжая пропускать шелковистые локоны через пальцы
- За игру в том числе.
- Можно, Николай.
Фёдор склонился над лицом Гоголя, но целовать не спешил, ждал, пока тот сам это сделает. Николая не пришлось долго ждать, он положил прохладные руки на щёки Достоевского и приподнявшись, накрыл его губы своим. Рука обладателя аметистового взгляда, оторвавшись от золотистых волос, подхватила Гоголя под спину дабы сделать тому удобнее. Губы Достоевского отдавали слабым привкусом липового чёрного чая с сахаром, они до безумия нравились блондину. Иногда дело доходило до абсурда и Николай пару раз кусал их, дабы больше прочувствовать, на что получал недовольное мычание Фёдора и иногда укус в ответ.
Достоевский разорвал поцелуй и выпрямился смотря на Колю.
- Ты опять кусаешься. - недовольно прошипел тот.
- Прости, не специально. Но твои губы слишком нравятся мне~ - Гоголь поднялся с его колен и поджав ноги под себя сел вплотную к его лицу ярко улыбаясь.
- Сочту это за комплимент. Но ты обещал не кусаться.
- Странно, не помню такого) . Я и сейчас не обещаю)
- Дурак. - пробурчал Фёдор и отвернулся.
- Я соглашусь с тем, что я дурак, если скажешь, что любишь меня)
- Отстань. Иди спать.
- Скажи это. "Николай, я тебя люблю". Смотри, как просто)
- Ты и так это знаешь.
- Феденькаааа, ну скажи. И я отстану.
Достоевский закатил глаза и повернулся лицом к улыбающемуся блондину.
- Я люблю тебя... - немного подождав, тот добавил. - Николай...
- Я тоже люблю тебя, Фёдор. - Гоголь засмеялся и обнял брюнета за шею. Достоевский тоже невольно улыбнулся и положив руки на талию Коли, обратно посадил себе на колени. Гоголь на это залился краской и отвёл взгляд.
- Пошли спать. Ты сегодня из кабинета не выходил, а Иван меня к тебе не пускал... Сказал, мол "от тебя одни проблемы, не мешай работать". Бука(...
- Завтра пустит. Ну пойдём.