Неразлучники
Эмма лихорадочно приходила в чувства. Ее зрачки глаз то становились больше, то меньше. Кожа девушки начала постепенно приобретать бежевый оттенок.
– Что это значит, Эмма? – чуть ли не заорала Изабелла.
Девушка подбежала к кушетке, на которой лежит Эмма. Изабелла резко села на нее. Девушка самым, что ни на есть холодным взглядом буравила Эмму.
– Что произошло? – осипшим голосом проговорила Эмма.
– Логичней мне спросить, что случилось.
– Я не знаю. – прохрипела та в ответ.
– Эмма, – начала Ирина. – Мы обнаружили большую гематому в области живота вы можете точно ответить кто ее оставил и почему?
– Я не совсем понимаю, о чем вы говорите. – устало пролепетала девушка.
– Все вы понимаете, – холодно отрезал Павел.
– Нет, я не знаю и не понимаю, что вы говорите.
Ирина неожиданно подошла к Эмме. Она присела рядом с Изабеллой. Девушка сжала в своей руке ладонь Эммы. Ее тепло отдавалось девушке. Ирина горячо улыбнулась в лицо Эмме и проговорила:
– Не бойся, просто ответь на вопрос.
Эмма выдохнула весь воздух из легких. Она не знала, что ответить. Соврать или сказать правду. Но девушка так не хочет рассказывать то, что было чуть ли не десять лет назад. Просто не хочет. Не хочет вспоминать снова все то, что пережила. Не хочет делиться с этим с незнакомыми людьми. Но с другой стороны изабелла будет всю жизнь ей вспоминать об этом.
– Мне тогда было все тринадцать лет. У нас в семье был жесткий патриархат. Папа всегда был главой и большой точкой. Его не уважали, а больше боялись. Точнее моя старшая сестра. Ее звали Катя.
– Почему в прошедшем времени? – спросила Ирина.
– Она находится в коме около пяти лет. Нет больше никакой гарантии, что она очнется. Да и тем более деньги на то, чтобы ее не отключили от аппаратов заканчиваются.
– Из-за чего она впала в кому? – продолжала девушка.
– Это был обычный день сентября. По-моему десятое. Я тогда раньше пришла со школы. У нас отменили физкультуру. Когда я зашла в квартиру я увидела такую картину: на полу валяется Катя, она была бес сознания рядом с ней с металлической битой стоит папа. Бита у нас с дачи. Откуда она там взялась я без понятий. Мне отец тогда сказал: «Позвонишь ментам убью». Он тогда был сильно пьяным. Мама в испуге сидела кухне и рыдала не в силах, что-либо сделать. Папа отнес аккуратно тело на улицу. Никто его не увидел, что очень странно. Потом, когда он пришел домой, он взял биту и резко начал бить ею меня. Она была очень тяжелой. В основном удары шли в живот или в голову.
– Какой ужас. – пролепетала Ирина.
Рассказ Веры Эмма решила скрыть. Вдруг все это просто бредни сумасшедшей девицы? Во всяком случае эти подробности не надо знать какой-то левой докторше.
– Какая у вас фамилия? – вдруг спросила Ирина.
– Сейчас Линдер. Я ее сменила. Раньше была отцовская Нартова.
– Миш, что делать с девушкой? – подняла свои глаза Ирина на Михаила.
– Операция здесь не требуется, но поход к нескольким врачам нужен. Я могу констатировать ошибочный диагноз. Я не совсем в этой части. Я больше разбираюсь в кишечнике, чем в других органах.
– Тогда направим Эмму к Казимиру. – встрял Павел.
– Казимиру? – переспросил Михаил.
– Казимиру Чешскому. – напомнила Ирина.
– Как скажете, записываю направление.
Михаил подошел к столу. Он взял какую-то странную бумажку. Мужчина быстро расписал своей ручкой направление к другом доктору. Михаил не спеша приблизился к Эмме. Он почетно вручил ей бумагу.
– Эмма, вы, как себя чувствуете?
– Стабильно. – выговорила она.
– Тогда можете покинуть эту палату.
– Спасибо. – съязвила Эмма.
– Всегда пожалуйста. – обратилась Ирина.
Эмма аккуратно встала с кушетки.
Голова немного кружилась, а еще и тошнило. Девушка направилась к выходу. За ней медленно пошли Изабелла и Герман. Эмма открыла дверь и спокойно вышла из кабинета. Пара потянулась за ней. Как только дверь захлопнулась по щекам Эммы потекли слезы. Они катились ручьем. Изабелла сначала не сообразила, что сказать подруге. Потом она подошла настолько близко к Эмме, что они чувствовали дыхание друг друга. Они ощущали все те чувства вместе. Всю боль и ненависть.
– Помни, что она всегда с тобой будет.
Эмма сразу же вспомнила про кольцо. Про то кольцо, которое протягивала еще маленькая Изабелла со словами: «Помни я всегда буду рядом». Она никогда не забудет эти слова. Тогда Изабелла заменила ей всех. Она научила ее жить и наслаждаться жизнью. Они ведь обещали не забывать друг друга и рассказывать самые сокровенные секреты. Какие они друзья? Наверно сейчас этот вопрос задаст Изабелла. Эмма понимала, что между ними теперь навсегда останется осадок недоверия.
– Прошу прости меня, Изабелла. – начала Эмма.
– Я тебя давно простила, глупыш.
Изабелла резко обняла Эмму. Она обхватила своими руками талию девушки. Эмма не ожидала этого, она немного опешила от такого поворота событий. Девушка уже через долю событий схватила в крепкие объятия Изабеллу. Она улыбнулись друг другу.
– Мы же лучшие друзья? – спросила Эмма.
– Нет, лучшие подруги. – поправила Изабелла.
Эмма расцепила руки и взглянула глубоко в глаза подруге. Ее мокрые дорожки от глаз до щек выдавали, что Изабелла плакала. Немного красный носик и такого же цвета белки глазного яблока. Весь ее вид передавал ощущение, что она переживала.
– Твоя.
– Моя.
Герман, который смотрел весь этот спектакль вдруг не выдержал. Он подошел к Эмме и Изабелле. Его глаза и улыбка, что-то не вероятное.
– Это конечно все очень трогательно, но мне кажется Алан нас уже заждался. – сказал парень.
– Черт, Алан, он наверно место себе не находит.
– Кого ждем? Едем домой.
Изабелла взяла за руку Эмму и потащила к выходу из больницы. Герман торопливо шел за ними. Он на ходу вытащил телефон и начал набирать номер Алана. На дисплее высветилось «Братишка». Герман приложил к уху мобильник.
– Алло, вы где? Что с Эммой? Она жива? – закидал кучей вопросов Алан Германа.
– Да с ней все хорошо, мы едим домой жди нас. Мы все обязательно расскажем. – ответил парень.
– Хорошо, жду. – сказал Алан.
После этих слов парень бросил трубку. Герман убрал обратно телефон.
– Не переживайте Алан не покончил жизнь самоубийством из-за того, что переживал за нашу достопочтенную Эмму.
– Еще раз так скажешь получишь затрещину. – съязвила Эмма.
– Что это мы обижаемся? Жизнь такая штука сначала приласкает, а потом даст по морде. – проговорил Герман.
– Откуда такие философские мысли? – спросила она.
– Книги читаю. – ответил парень.
– Эмма, аккуратней дверь. – произнесла Изабелла.
Девушка открыла дверь. Она распахнулась, и группа пошла дальше. Эмму не отпускали мрачные воспоминания о сестре. И том, как ее избивал отец. Он настолько безжалостно наносил удары, что кровь стыла в жилах.
Эмма не понимала, как можно быть таким человеком, который не жалеет собственных детей. Она не понимала и не хотела понимать.
– Эмм, чего у тебя такое лицо? – спросила Изабелла.
– Задумалась. – сорвалось с губ девушки.
– О чем? – не отставала девушка.
– О пейзаже Праги. – соврала Эмма.
– Да, красота завораживает. Это солнце, деревья и местные люди. Они идут и улыбаются. Это так чудесно.
– Ты права. – согласился Герман.
– Герман, а ты местный или, как и мы?
– Я сюда прилетел из Парижа. – ответил он.
– Не может быть. Мы из Марселя.
– Прекрасно. – прошептала Эмма.
– Что прости? – не поняла Изабелла.
– Вы играете на моих нервах, как на гитаре.
– Ты на гитаре играешь? – переспросил Герман.
– Представь себе да.
– Я на скрипке. – проговорил парень.
– Я еще в тот раз услышал, чем ты занимаешься. – нервно передернула плечами Эмма.
Девушка аккуратно переступала с ноги на ногу. Ее не покидало ощущение тревоги. Как будто, что-то она опустила или потеряла. И это, что-то набирает огромную скорость и скоро окажется рядом. Оно настигнет их всех.
– Эмм, мы подходим к дому. – пролепетала Изабелла.
И в правду они подходят к дому. Уже показываются стены и большие окна. Эмма невольно сощурилась из-за яркого солнца. Девушка увидела в окне силуэт Алан и широко улыбнулась. Одна только мысль об Алане и на лице вырисовывалась улыбка. Может это любовь? Нет, точно не это.
Изабелла подбежала к двери и отперла ее. Она встала, держа дверь Герману и Эмме. Парень и девушка осторожно зашли, а Изабелла последовала за ними.
Первое, что заметила Эмма. Это Алан, он ходил из стороны в сторону расхаживая паркет. Его задумчивые глаза и брови, сведенные вместе.
– Эмма, ты живая. – закричал Алан.
Он подбежал к девушке с распростёртыми объятьями. Его руки крепко сжали талию Эммы. Он не хотел ее отпускать, чтобы снова она исчезала. Он этого не мог допустить.
– Да, я жива и невредима. – проговорила Эмма.
– Я уже не знал, что и думать.
– Народ, птички неразлучники, а теперь выключаем весь этот спектакль. Нужно кое-что прояснить. – сказал Герман.
– Почему это мы неразлучники? – не поняла Эмма.
– Обнимаетесь, как птички неразлучники. – заметила Изабелла.
– Нет, мы просто друзья.