Дефектные. Я с изъяном

Тим сказал, что в его доме был обыск. И что он наконец понял, почему я так люто ненавижу Выявителей.

- Это простая химическая реакция. Капля власти и значимости - и всё дерьмо в человеке всплывет наружу. Ты бы видела, как они себя вели! Они вынюхивали в каждом углу.

Теоретически, Тим живет с отцом. Но так как Мэт вечно сожительствует то с одной, то с другой пассией, его сын практически предоставлен сам себе.
Мать Тима ушла к другому мужчине. С двенадцати лет он рос без неё. Каждый раз, когда я видела Мэта, задумывалась над тем, чего ей не хватало. Красивый, обаятельный мужчина, с коротко стриженными русыми волосами и зелёными глазами, способный поддержать разговор на любую тему, от версий приставок до видов искусственных газонов. Тим - его копия.

- Выявители ищут не изъяны, чтобы улучшить наше общество, - продолжает он. - Все, что им нужно - бонусы. Они придут ещё. И в этот раз просто подкинут мне что-нибудь, вроде книги. И я отправлюсь в лагерь, чтобы один из них мог отправиться на остров.

Тим слишком верит в меня, если считает, что я могу чем-то помочь ему.
Не могу.
Я просто спутница Ищейки, не героиня и не революционерка, как моя бабушка.
Этой поездкой мы только отсрочим свой вероятный арест.

Мы идём, практически не переговариваясь. Мои вопросы зазвучат как недоверие - не хочу, чтобы Мерзкий решил, будто я не верю Тиму. Я ведь верю. Просто хочу знать некоторые подробности. Понятно, что Эмби рассказала ему о Нордполисе. А об этой дыре в стене наверняка известно не только Мерзкому. Элементарная логика. А дальше по следам. Если уж Выявители ночью смогли нас по ним отыскать, то Тим при свете дня тем более смог бы.
Поглядываю на троицу, шагающую впереди. Ищейка травит какие-то байки, брат с сестрой смеются.

Тим оказался умнее меня. В его сумке нашлись несколько пар тёплых носков, комплекты белья обычного и термобелья, пара лонгсливов. КриКрисы утеплились на славу, а Мерзкий получил обратно свою куртку.
...которая теперь пахнет русоволосой девушкой с бездонными глазами...

Тим сказал, что после нашего разговора у фонтана, он был готов к тому, что меня занесёт дальше, чем просто к тёте, вот и прихватил эти вещи с собой.
Как же хорошо он меня знает...

- Устала? Хочешь, понесу тебя на руках?

Предложение бойфренда вызывает у меня улыбку.

- Я сильнее, чем кажусь, - отвечаю, гордо вздернув подбородок.

Не могу представить, чтобы Тим смог проделать долгий путь с ношей в виде меня. Нет, он вовсе не хилый и отнюдь не слабый. Пусть он и не такая гора мышц, как Мерзкий, он жилистый, по нему немало девчонок в школе сохло.
Смотрю в спину краснорукавого. Он бы смог протащить меня с десяток километров. Только вот Ищейка охотней сбросит меня вниз, чем станет нести на руках. Впрочем, я с большим удовольствием проползу на четвереньках, на последнем издыхании, чем приму его помощь.

Перевожу взгляд на КриКрисов.
Прежде я мало об этом задумывалась, но сейчас не могу выкинуть из головы мысли о лагере. Каково там? Разрешили ли их семье жить вместе? Или отправили по секторам - мужчины-женщины? Есть ли там вообще такое разделение? Знаю, что они могут говорить, о чем вздумается, ведь повторно штамп не ставится. Терять нечего. Поливай Государя грязью, почем свет стоит. И всех его приспешников. Или скажи, что все наши законы дерьмовые. Или начни учить окружающих писать. Интересно, кто-то это делает? Почему Кристи ничего не хочет говорить?

Чувствую, как Тим берет меня за руку.

- Где твои мысли? - спрашивает он.
Ладонь тёплая, мягкая, но почему-то мне не терпится освободить руку из нежной хватки Тима.

Замечаю, как Мерзкий тянется к небольшой фляге на своём ремне и делает из неё пару глотков.

Мегаполисная вода закончилась. Мы наполнили бутылки тем, что собралось на крыше тента. Здесь воздух чище, и дождевая вода должна быть более-менее сносной. Но отчего-то я не спешу ее испробовать.

Ноги передвигаются все медленней. Усталость берет своё. Но горы теперь чуть ближе. Интересно, как обустроились отшельники? За все эти годы они наверняка подготовились к визитам, вооружились, натренировались давать отпор.

Почему я думаю о чем угодно, но только не о бойфренде? Мне бы быть переполненной до краев радостью. Я ведь мечтала, чтобы он так поступил. Чтобы встал рядом со мной, взял за руку и пошёл туда, куда я иду... Совесть тычется в меня горячим лбом, надоедливо, досаждающе. Пытаюсь отмахнуться от неё, но она напирает с бараньим упорством.

Крис иногда оглядывается, из обрывков его фраз я слышу о квадрах-искателях. Почему-то я уверена, что больше их не будет.

Кристи спотыкается, и хватается за предплечье Выявителя.
Жаль, что не мы идём впереди...
Поднимаю голову. Небо грозное, насупившееся. Но туч, к счастью, нет. Земля и так после дождя превратилась в хлюпающую под подошвами жижицу.

Троица останавливается у большого плоского камня. Наверно, Крис выпросил привал.

К моменту, когда мы подходим к ним, Ищейка уже вытаскивает из рюкзака свои бутыли с бурой жидкостью.

- По одному глотку. Пока не стемнело, мы должны дойти вон до того пролеска.

Всматриваюсь вдаль - он шутит? Мы почти за весь день прошли меньше! Даже при помощи его адского зелья - мы выдохнемся! Авансом хочется взвыть из жалости к своим ногам.

Наш "стол" полнится протеиновыми батончиками, невкусными, но очень сытными, свежими сферами, которые появились из сумки Тима и от вида которых у меня и Криса одновременно заурчали желудки, и супа-желе с кофейным мясом.

- Нормальной воды нет? - спрашивает Малец, с надеждой глядя на меня.

- Нет, Крис, - развожу руками, - закончилась. Только дождевая.

Тим предлагает нам поесть отдельно. Нахожу это неуместным, но соглашаюсь.
Мы отходим поодаль, прихватив пару сфер и батончиков, садимся на землю и принимаемся за еду. Вдруг он достаёт из сумки бутылочку с водой и протягивает мне.

- Держи.

- Но... когда мальчик спрашивал, почему ты промолчал?

Он пожимает плечами.

- У меня всего одна бутылка.

- В таком случае, прибереги для себя.

Отворачиваюсь от него. Беру одну из своих тар с дождём и пью. Во рту привкус горечи от досады на друга-вруна.

- Я обидел тебя?

Не отвечаю. Тим смотрит на меня пару минут выжидающе, но я берусь за сферу и кусаю ее. Сочная мякоть с усиленным вкусом инжира вызывает желание прикрыть веки и насладиться вдоволь, но под пристальным взором того, кому обязана этим лакомством и на кого я сейчас сердита, не хочется выказывать удовольствия. Жую с кислой миной, хоть это и даётся с трудом.

Когда мы возвращаемся к остальным, они смеются над чем-то.

- Ты столько историй знаешь! - восклицает Кристи.

- Ещё бы. Наподслушивался за свой век.

Над моей шуткой смеётся только Тим.

Каждый делает глоток коричневого зелья, и нас будто что-то подхватывает и толкает вперёд. Мы бежим к месту нашей ночлежки.

Смеркается. Мы почти достигли цели. Уже можно различить кедры, лиственницы, сосны.

Действие энергетика заканчивается, я с трудом делаю последние шаги и падаю в полуметре от первой ели.

Тим садится возле меня и жестом приглашает полежать на его коленях. Даже не раздумываю.
В небе - первая звезда. Крошечная точка света. Глядя на неё, будто впитываю в себя умиротворение. Мерзкий уже собрал палатку, и говорит, что в ней будем спать я и Кристи. Мужчины останутся снаружи, дежуря по очереди.

- Понежились и хватит. Давай, лягушатник, вставай. На пару с Долговязым собираете ветки для костра.

Кристи, подпирая спиной ствол дерева, наблюдает за тем, как краснорукавый копошится в синем экране.
Чтобы занять себя, начинаю собирать камни - помню, что они пригодятся при разведении огня.

Вдруг слышу какой-то свист или писк. Озираюсь в растерянности - вроде совсем рядом. Снова.

- Не суетись, Бинди, это пищухи. Заметили тебя, доложили своим - высовываться не будут. Они боятся тебя больше, чем ты их. Так что продолжай собирать камушки.

Не поворачиваюсь в его сторону. Я тоже умею игнорировать.

Пламя потрескивает, играя оранжевыми бликами на наших лицах, собравшихся вокруг костра. Мы съедаем почти всю оставшуюся провизию. Ищейка не комментирует это, видимо, по его мнению, мы достигнем цели до того, как умрем голодной смертью.

Сама того не осознавая, я разглядывала лицо Мерзкого. Спохватившись, перевела взгляд обратно на огонь.

Что с ним не так?
Почему он потерял доверие своих соищеек?
На его рукаве, в самом верху, три защипа - если мне не изменяет память, это говорит о каких-то достижениях...
И теперь вдруг его заслуги не могут служить зароком его верности Государю...
Что у него на уме?
Может, он хочет в одиночку обнаружить просвещённых, втереться к ним в доверие, затем выдать их Карателям? Забрав, таким образом, всю славу и почести себе?

Ищейка встаёт и отравляется в гущу деревьев. Он уже раньше назвал Криса и Тима идиотами за то, что притащили слишком мало веток для растопки, да и те по большей части сырые.
Смотрю на ребят, ожидая, что они пойдут следом, но те и ухом не ведут.

- Тим, этот костёр будет всех нас согревать ночью.

Непонимающе смотрит на меня.

Закатываю глаза.

- Ваших веточек даже на два часа не хватит! Иди, собирай ещё! Крис, к тебе тоже относится.

Мы с Кристи остаёмся одни. Она убирает мусор в пакет, я проверяю, что у нас есть на завтрак. Тянусь к рюкзаку Тима. Но останавливаюсь в нерешительности. Это подождёт. Проверим его запасы, когда он вернётся.

- Ты доверяешь ему? - спрашивает девушка без обиняков.

Вопрос, который я боялась задать сама себе.

- Не переживай, - говорит она, не дождавшись моего ответа. - Если у него злые намерения, просвещённые его и близко не подпустят.

- Что ты имеешь в виду? - смотрю на неё и почему-то хмурюсь.

- Рты дефектных сложно заткнуть. И мы очень много говорим. В том числе и об отшельниках. Почему их так и не нашли? У Гвардии оборудование такое, что они муху на краю земли отыщут. Не просто же так их назвали просвещёнными. Сновидицы, Провидцы - если у них есть способности видеть прошлое и будущее, может, есть и другие? Те, что помогли им так долго скрываться.

- В таком случае, первый, кого они не пропустят, это наш "друг" Выявитель, - фыркаю, подбрасывая в костёр пару деревяшек.

Кристи качает головой.

- Я видела много злых глаз. Его - не такие.

Наивное создание. Только потому, что его глаза красивые, они не становятся добрыми или ещё какими-то. Но я не горю желанием отвечать ей, развивая эту тему.

Деланно зеваю, говорю, что умираю, как спать хочу, и захожу в палатку. Ее пол представляет из себя матрац, который с едва слышным жужжанием принимает форму моего тела, и область под головой немного вздувается, образуя подушку. И хоть я солгала дефектной, сети сна окутывают меня, и я отключаюсь.

Похоже, я проснулась первой. Вылезаю из палатки, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить соседку.

У потухшего костра, уронив голову на грудь, посапывает Крис. Ищейка дал ему третью смену нарочно, оставив за собой и Тимом ночное дежурство. Одноклассник спит, укрывшись термокипером - тонким покрывалом, сохраняющим тепло. Только вот откуда оно у него? Выявителя нет. Может, его захватили в плен пищухи? Улыбаюсь этой мысли.

Мрак тёмной шалью соскользнул с нового дня, и теперь я без страха иду вглубь пролеска.

Как же жаль, что наши мегаполисы лишены растительности.
Как же жаль, что ситизены лишены мозгов.

Осторожно шагаю, чтобы не разбудить тех самых "пищух". Мало ли, что это за звери. Может, вчера они составили план и подтянули свои войска, чтобы дать отпор вторгшимся на их территорию людям.

Останавливаюсь у ели. Словно в знак приветствия жму её колючую зеленую лапу. У одного из соседних деревьев на коре замечаю золотистую полупрозрачную красоту. Осторожно отщепляю кусочек смолы, давлю между пальцев. Она твёрдая, но поднеся ее к носу, можно уловить запах... Вдыхаю снова и снова: терпкий, пряный, сладковатый, древесный... Как и в теплице Ирмы, мне кажется, что это - аромат жизни. Тот, которого так не хватает среди запахов мертвого пластика или химических парфюмерных композиций. Сдираю побольше смолы, скатываю её в комок и убираю в карман.

- Диверсию готовишь, Бинди?

Подскакиваю от его голоса, раздавшегося у самого уха.

- Ага. Думала залепить тебя смолой, пока спишь.

- А ты та ещё извращенка!

Вспыхиваю, не найдясь, что ответить. Отчего-то после того удара мне неловко в его присутствии.
Нелегко живётся тем, у кого есть совесть.

- Ещё и покраснела. Расслабься.

Он отходит, насвистывая что-то. Вдруг ему начинает подпевать птица, которую я бы иначе и не заметила. Сердце замирает - так чудесно звучит этот ярко-желтый певун с чёрными крыльями.

- Раз ты здесь, дружок, значит, поблизости найдётся ручей.

Мерзкий идёт вперёд, иногда останавливается, чтобы прислушаться. Я тоже пытаюсь уловить журчание воды.

Ищейка, недаром так назван, находит ручей быстрее меня.

Садится на корточки, опускает руку в воду и она течёт сквозь его пальцы. Затем зачерпывает обеими руками и плещет себе в лицо. Сбрасывает куртку, стягивает с себя синее поло и проводит влажными руками по шее, снова набирает воду в ладони и споласкивает плечи и грудь.
Встаёт и оборачивается ко мне. На лице и торсе - капли воды, и теперь он сверкает в первых лучах солнца так, что я не сразу могу отвести взгляд.

- Думаешь о том же, о чем и я? - говорит он шепотом, приблизившись ко мне.

Инстинктивно отстраняюсь. Он снова сокращает дистанцию между нами. Наклоняется, и я чувствую его дыхание возле своего уха.

- Бинди, - низким голосом, тихо и вкрадчиво произносит он, - сбегай за бутылками.

Отходит и смеётся так громко, что, должно быть, даже отшельники услышали и теперь знают о нашем приближении.