Зарисовка по последней сохраненной картинке.
#Mo_Dao_Zu_Shi
#MoDaoZuShi
#MDZSH
#GDC
#Jiang_YanLi@askachpomagistru
#Jiang_YanLi
Q: Зарисовка по последней сохраненной картинке.
Q: Что ты чувствовала, когда узнала об уничтожении Пристани Лотоса и смерти родителей? Какие мысли посещали? Было страшно за себя или братьев? Или ты ощутила решимость?
Часть 3.
После пробуждения Цзян Яньли так и не смогла сомкнуть глаз и всё оставшееся время, до прибытия в Мэйшань, провела в беспокойстве, стараясь не думать о сне. Но, как это обычно бывает: чем больше молодая госпожа пыталась забыть о том, что её так тревожило, тем сильнее охватывало её мучительное ожидание.
И словно крепкие верёвки, чувство это сковывало тело, путало мысли, и сознание всё сильнее погружалось в отчаяние, от которого, казалось, негде было спрятаться. Однако в один момент из раздумий Яньли вывел звучный и громкий голос юноши, состоявшего в их ордене приглашенным адептом и чьи фиолетовые одежды Юньмэн Цзян в свете утреннего солнца теперь сделались ещё ярче.
— Молодая госпожа, мы прибыли.
В этот момент единственное, что оставалось – это спрятать все переживания глубоко в сердце и выйти из паланкина, даря окружающим лишь лёгкую улыбку. И это было самым правильным решением, но стоит только найти подходящий момент... Тогда вопрос, на который дева Цзян не могла отыскать ответ вот уже долгое время, легко слетит с губ, раскрыв всем её чувства, спрятанные глубоко в измученной тревогами душе подальше от чужих глаз.
Так, сделав глубокий вдох, Яньли, тихо шурша полами своего платья, аккуратно поднялась и, наконец, показалась людям, что вот уже несколько минут ожидали её снаружи.
Но стоило только молодой госпоже Цзян сделать шаг вперёд и выйти из тени, которую откидывала на неё плотная ткань паланкина, как нежные лучи солнца ласково коснулись её лица. Ласка эта оказалась настолько заметной, что глаза девы озарились искренним счастьем, ничем не примечательные черты вмиг просветлели, а сердце в порыве радости забилось быстрее.
Как нежная рука матери трепетно гладит по голове любимое дитя, так тёплый лучик солнца греет душу.
Само же прикосновение показалось Яньли смутно знакомым. От чего-то оно полнилось мягким, почти невесомым чувством, заставляющим думать, почти физически ощущать рядом с собой присутствие родного человека.
И вновь молодую госпожу вывели из раздумий, напомнив о том, что ей следует в первую очередь встретиться со старейшинами и главой клана Юй, чтобы поприветствовать их и выразить свою благодарность за радушный приём. Так надлежит поступать девушке из прославленного ордена заклинателей и старшей дочери Главы Цзян.
—Господин и старейшины ожидают вас в банкетном зале, прошу, идите за мной.
Голос принадлежал почтенному старичку, скорее всего, служившему прислугой в резиденции Юй.
Цзян Яньли мягко кивнула в знак согласия и не спеша последовала за ним.
Дорожка, по которой в сопровождении пожилого человека шла девушка, была выложена из небольших ровных кусочков камней молочного цвета, тихо звенящих под ногами. А с обоих сторон величественно возвышались старинные, сделанные из черного дерева и украшенные воздушным узором столбы, соединённые между собой широкими белоснежными лентами.
Однако резиденция поражала воображение не только изяществом украшений замка, окруженного садом, построенного и выполненного со вкусом, который нельзя было не оценить, но и красотой природы, что возвышалась вокруг него.
Высокие, стремящиеся в высь пики гор, такие же недоступные, как облака, парящие высоко в небе.
И эти горы, словно бессмертные заклинатели, достигшие вершины самосовершенствования и теперь нашедшие свой вечный покой, обратившись пиками и слившись в единое целое с природой, ровной цепью опоясывали и прятали за своими могучими телами всех живущих здесь людей.
Но было в них, в этих приукрасившихся пестрой зеленью скалах, что-то родное, близкое. Сама атмосфера этого места создавала впечатление, будто Цзян Яньли вовсе не покидала Пристани Лотоса. Приятная и тёплая, такая близкая атмосфера семьи, дома и уюта.
Это чувство всецело завладело сознанием девы, проникло в сердце, отчего тучи, накрывшие её душу, по-немногу рассеялись, а тревоги, что терзали её всю дорогу по пути в Мэйшань, отступили.
Поэтому на лице Яньли расцвела нежная улыбка, а сама девушка, всё также сопровождаемая прислугой, шла теперь уже по гладкому деревянному полу. Тихие шаги эхом оттдавались впереди.
Однако вскоре, всего через несколько минут, двое человек уже переступили порог, и перед их взором предстал большой зал. Впереди на небольшом возвышении восседал Глава клана, а слева и справа от него за деревянными столами вдоль высоких стен располагались старейшины. На лицах всех присутствующих при появлении девушки отобразились почтительные улыбки, но скрыть печать горя за ними было невозможно.
Не укрылось это и от взгляда молодой госпожи. А в её сердце, что, наконец, смогло успокоиться, вновь закралось отнюдь не доброе предчувствие.
— А-Ли, нам нужно поговорить, — первым нарушил молчание Глава клана.
После лёгкого кивка и нескольких слов согласия, он увел девушку в сад, подальше от чужих глаз, где они остались одни. Ведь находиться в помещении было невозможно.
— А-Ли...— произносит мужчина, и его голос предательски дрожит, — нам совсем недавно стало известно, что... Пристань Лотоса уничтожена.
—Пристань Лотоса... Уничтожена?
Яньли переспрашивает, не веря в услышанное, её тихий голос звучит спокойно, но сердце, готовое выскочить из груди, заходится в бешеном ритме, а на глаза наворачиваются слёзы. И дева не пытается их сдерживать...
Она всегда была сильной... Сильной, как матушка, не позволяла себе этой слабости. Но здесь и сейчас она не могла, была не в силах скрыть свои чувства.
Вскоре Глава клана, наконец, оставил девушку одну. А она, не в силах стоять, аккуратно опустилась на зелёную траву.
—Матушка!... Отец!... — шепчат её губы.
От слез, всегда полные нежности и тепла, глаза уже успели покраснеть, а лицо, казалось, потеряло все свои краски.
Так Цзян Яньли плакала ещё некоторое время, роняя на землю крупные хрустальные слёзы, но затем вдруг подняла взгляд на небо. Оно оказалось чистым, словно улыбалось ей, а возникший внезапно ветерок легко коснулся её бледных, словно снег, щёк.
И было в этом прикосновении что-то родное, до боли знакомое.
—Матушка, отец...— обращается к небу и ветерку молодая госпожа, на чьих устах медленно расцветает мягкая улыбка. — Надеюсь теперь у вас всё будет хорошо.
И внезапно всё тело и душу охватывает уверенность, наполняются силой ноги, и дева Цзян, наконец, поднимается.
Несмотря ни на что, она должна продолжать жить и быть сильной. А-Чэн и А-Сянь, скорее всего, смогли спастись и найдут её – нужно лишь подождать. И совсем не важно, сколько времени потребуется.
А слёзы всё ещё продолжают идти, оставляя мокрые дорожки на щеках, но терерь девушка уже освободилась от крепких пут отчаяния.
Ещё ни раз... Ещё долго не отпустит её эта боль, но она должна справиться.