живые фотографии
— это была не просто случайная встреча.
Это было начало чего то большего
— У неё не было ничего, кроме долгов, сломанных надежд и старой гитары с треснутым грифом. Коллекторы звонили чаще друзей, а слово «завтра» давно перестало значить что-то хорошее. Но в тот день, когда она впервые вышла на улицу с гитарой, чтобы сыграть для прохожих, что-то в ней ожило. Не деньги — дыхание. Свобода. Мелодия, в которой было больше правды, чем во всех её бывших планах на жизнь.
_______________________________________
Морозный воздух обжигал лицо, но она продолжала петь. Пальцы давно не чувствовали струн, но тело двигалось по памяти. Мелодия была её — тихая, неровная, с небольшими паузами между словами, как будто голос боялся звучать слишком уверенно.
Гитара дрожала от холода вместе с ней. Она стояла на перекрёстке, где толпа людей торопливо перетекала из одной улицы в другую, не замечая ни музыки, ни её. И всё равно она пела. Не для них. Для себя.
Прохожие редко останавливались. Кто-то кидал мелочь. Кто-то отворачивался. Но она не смотрела на лица — ей было достаточно ощущений.
---
Он шёл медленно, с камерой на груди и привычкой искать свет. Поначалу даже не услышал её — лишь уловил в потоке городского шума голос, не похожий на остальных уличных артистов.
Не яркий. Не технически безупречный.
Просто... честный.
Он замедлил шаг. Подошёл ближе. Увидел её — в поношенной куртке, с красным от ветра носом и закрытыми глазами, будто она пела в пустой комнате, а не на оживлённой улице. И тут впервые за долгое время его пальцы потянулись к кнопке камеры не по привычке, а по желанию.
Щёлк.
Щёлк.
Два кадра. Без вспышки. Чистый свет, она — в фокусе, фон размытый, как будто весь город исчез ради её песни.
Она открыла глаза, когда он сделал третий снимок. Встретилась с ним взглядом.
Мгновение — неловкое, напряжённое, почти испуганное.
Он опустил камеру.
— Простите, — сказал он. — Я вас сфотографировал. Не хотел быть навязчивым… Просто… вы невероятно выглядите, когда поёте. Будто весь мир замер.
Она кивнула, не сказав ни слова. Сняла гитару с плеча и осторожно опустила её в футляр.
— Можно показать? — спросил он.
Она подошла ближе. Он повернул экран камеры к ней. Там был тот самый кадр: её лицо в полупрофиль, глаза прикрыты, волосы чуть растрёпаны ветром. Музыка словно всё ещё звучала из изображения.
Она удивлённо выдохнула:
— Я не знала, что могу быть такой…
Он улыбнулся.
— Музыка делает с людьми странные вещи.
— А фотографии — ловят это, да?
Он кивнул.
— Иногда. Но не часто. С вами — получилось.
Она долго молчала, потом сказала:
— Я пою, потому что больше ничего не умею.
— Тогда вы делаете единственное, что действительно нужно.
Он протянул руку.
— Я Минхо.
— Юри.
— Можно я покажу вам ещё кадры? Может, угостить кофе — чтобы согреться?
Она улыбнулась впервые за день — едва заметно, но по-настоящему.
— Только если ты потом покажешь, как я получаюсь в цвете.
— Договорились, — сказал он. — Но предупреждаю: в цвете вы, возможно, ещё красивее.
Она рассмеялась.
Музыка закончилась, но что-то другое только начиналось.