Мы - Звёзды

Музыка вырывалась из-за закрытых дверей студии, все проходящие мимо невольно заслушивались. Им так хотелось приоткрыть дверь, заглянуть внутрь, но нежелание помешать останавливало каждого первого. Четверо парней просто целиком были захвачены музыкой. Так красиво звучал голос черноволосого солиста, за его спиной в такт отбивал ритм ударник… Ревели гитары… Когда они доиграли песню, солист с усмешкой обернулся.

— Сэо, — произнес он, довольно улыбаясь. — Сегодня ты играешь гораздо лучше.

Джун, спрятав в карман медиатор, сделал шаг назад и присел на колонки.

— Ты во мне сомневался? — криво усмехнулся он, на что Хидэ только покачал головой.

— Неужели ты прекратил выебываться? — произнес он, падая на белое кресло и закидывая на него локти, глядя в упор на Джуна и совершенно не обращая внимания на второго гитариста и ударника.

— Да не дождешься, — все с такой же улыбкой произнес темноволосый, достав из пачки сигарету и закуривая.
Хидэ недовольно скривился от сигаретного дыма.

— Сэо, я же просил тебя, — барабанщик оперся руками о колени, недовольно взглянув на нового участника группы.

Джун снова затянулся, блаженно прикрыв глаза, и выдохнул серое облако дыма, натягивая на лицо улыбку.

— Я просто сделаю вид, что не расслышал, — произнес он, прикусывая сигарету и ища взглядом медиатор. — Ну черт возьми, опять посеял.

Он, растерянно оглядываясь, вздохнул и отцепил от застежки сумки новый.
Эта была просто супер способность басиста. Медиаторы он терял десятками. Носил с собой еще большее количество: три на шее, прицепил по одному на каждую застежки рюкзака, носил в кармане сумки и в кармане чехла для гитары… И самое главное, что этого хватало максимум на месяц. А про то, что свой предыдущий медиатор он положил в карман, Джун просто напрочь забыл.

Хорошо было играть на басах… Там нужны были лишь пальцы. Но любимые басы он хранил только для «Now or Never».

***

Минусы того, что в восемнадцать лет совершенно не хотелось зависеть от родителей, состояли в необходимости работать. С этим Рэдо мирился спокойно. А вот с тем, что каждый раз, заходя на смену в кофейню, ему приходилось снимать практически весь пирсинг и оставлять только пару колец в бровях и штангу в языке… Даже склеры, и те приходилось оставлять в контейнере.

Рэдо смотрел на себя в зеркало недовольным взглядом. Он отвык от себя обыкновенного. Отвык смотреть на свое лицо без многочисленных штанг, колец и лабретов, отвык видеть свои глаза не пугающе-белыми, а зелеными. Даже срабатывал какой-то инстинкт и сразу же хотелось лечь спать, а не начинать работать, ведь только перед сном парень видел себя в таком виде.

Однако, сейчас пришлось застегнуть на себе белую рубашку с золотым логотипом на нагрудном кармане, завязать на бедрах длинный черный фартук и выйти в зал. Работа. Опять и снова. Как будто ему не хватило сегодня париться на репетиции и слушать ненормально-громкий голос друга, орущего то на него, то на Энж. Хотя с другой стороны Рэдо понимал его. Не думал насчет себя, но вспоминал репетиции «Mary’s end», когда он играл с ними в качестве сессионного гитариста. Если на Энги не накричать, то она расслабится и будет валять дурака. И Кай, какого-то черт, понял это буквально сразу же.

— Рэд, десятый столик! — кинула ему проходящая мимо официантка и красноволосый кивнул.

Взяв с барной стойки меню, он натянул на лицо милую ухмылку и подошел к столику. Две девушки сидели друг напротив друга, что-то оживленно обсуждая, радостно смеясь. Наверняка старшеклассницы заглянули.

— Добрый день, — улыбнулся красноволосый, ставя перед девушками стаканы и небольшой графинчик воды, вручая девушкам меню. — Вам нужно время, чтобы определиться с заказом или вы готовы заказать прямо сейчас?

Едва услышав голос Рэдо, обе девушки замерли и уставились на него с нескрываемым интересом. Про себя Рэдо чертыхнулся: будь он в пирсинге и линзах, то на него бы смотрели с недоверием и испугом, а не с выпученными глазами и таким выражением лица, словно ему сейчас признаются в любви. Подобное парню не особо нравилось, но происходило довольно часто.
После того, как девушки пролепетали свой заказ, Рэдо в очередной раз одарил их милой улыбкой, забрал меню и пошел забивать заказ к барной стойке. Девушка бариста, едва получив заказ, принялась готовить, с усмешкой поглядывая на Рэдо.

— Хорош, ну что теперь-то… — вздохнул он, краем глаза замечая выражение ее лица.

— Рэдо, не подведи меня, мы поспорили с менеджером, что они оставят тебе номер телефона. Они пятьдесят вторые за полтора года твоего мучения здесь.

Рэдо вздохнул, поставив на стойку поднос и выжидающе взглянув на бариста.

— Сколько ставка?

— Две штуки, — нагло усмехнулась девушка, ставя на поднос два латте.

— Если оставят номер с тебя половина.

— Годится, — последовал ответ, а Рэдо, забрав с кухни еду, снова натянул на лицо улыбку и зашагал к гостям.

— Прошу, ваш заказ, — с приторной элегантностью, Рэдо поставил перед девушками их заказ.

Они снова восторженно заулыбались, закивали.

— И счет принесите, пожалуйста, — пробубнила она, потупив взгляд, на что красноволосый кивнул, спросил про способ оплаты и вернулся к барной стойке.
Бариста, готовя кофе, внимательно следила за другом. Вот он отнес девушкам заказ. Вот вернулся за счетом, вот он этот счет забирает. Самое интересное…

Идет спокойно, держа в руках кожаную книжечку. Издевается же, до последнего не скажет, что вышло. И только пройдя мимо барной стойки Рэдо с усмешкой взглянул на девушку, показательно подняв руку со счетом, из которого виднелась белая салфетка с цифрами.
Барменша радостно захихикала, протянула Рэдо пятерню. Тот хлопнул по ее ладони, глядя, как менеджер, стоящая неподалеку, хлопнула себя ладонью по лбу и полезла в кошелек.

На его следующей смене они снова оценят ситуацию, пришедших клиентов, снова поспорят, снова выиграет кто-то из них и Рэдо перепадет небольшая сумма, которую он потратит на чай и медиаторы. Дополнительный заработок. Заместо чаевых.

К вечеру Рэдо порядком устал: гости, бесконечно заказывающие кофе, милые девочки, что строят ему глазки. Обслужив еще несколько человек, Рэдо только поставил на стойку поднос, как дверь кафе снова открылась и…

— Боже, радость моя, ты снова без пирсинга, — усмехнулся знакомый голос. — Я буду влюбляться в тебя каждый раз!

Рэдо оглянулся и удивленно уставился на вошедшую брюнетку с рюкзаком за спиной.

— Джи? Ты что тут делаешь?

— За тобой пришла. У тебя же смена заканчивается скоро? Сходишь со мной в клуб.

— Клуб? Джи, я полуживой после работы буду, — хмыкнул парень, когда Энги приземлилась за один из столиков и открыла поданное меню.

— Я не про клуб, где надо тусить и танцевать. Сегодня что-то вроде открытого микрофона. Группа платит небольшой взнос и выступает. В итоге ничего не получает, конечно же, кроме опыта, но я думаю, нам подойдут и такие площадки на первое время. Хочу прицениться, посмотреть условия и блондинке рассказать. Ну как, ты со мной?

— Пошли, — тяжело вздохнул Рэдо. — Подожди меня.

Осталось доработать полчаса.
Как Рэдо и обещал, уже через полчаса он стоял перед Энги в своем обычном виде, на месте был и пирсинг и фриковатая одежда, которую не продают в обычных сетевых магазинах. Образ Рэдо как никогда хорошо подходил под атмосферу клуба, в который они заявились спустя час поездки. Когда они приехали, этот самый открытый микрофон для музыкантов был уже в самом разгаре. В задрипанном баре повсюду витал дым от сигарет, Рэдо недовольно поморщился. Кое-как через огромную толпу они продрались к чудом пустующему столику у стены. Все столики стояли на возвышениях, поэтому отсюда хорошо было видно сцену, да и само помещение не было слишком уж большим.

Здесь было шумно, и звучащая музыка подхватывала, дурманила, уносила прочь… Иногда Энги казалось, что начинающие, никому не известные группы, что играют вот в таких вот клубах сочиняют музыку в сотни раз круче некоторых прославившихся групп… И все равно не могут выбиться вперед. И ведь у них все есть! Талант, красивые песни! А все равно они не могут пробиться дальше сцены в прокуренном баре… Этого Джи боялась. На самом деле боялась, что и они задержатся на этом же уровне. Однако, попытка не пытка, так ведь говорят? Да… Говорят все, кто не знает, каким трудом дается эта самая попытка… Потом и кровью, больными руками из-за того, что приходится барабанить по несколько часов, стертыми в кровь пальцами о струны гитары, сорванным голосом и больным горлом. И это не пытка?

Когда группа доиграла, вышел ведущий, представил следующую команду, и были последние слова, которые Энги слышала без затруднения. А потом снова заиграла музыка. На таких открытых микрофонах, где сет длился минут по двадцать, могло быть до пары десятков начинающих музыкантов, Энги знала это по себе. С братом и с Райзем они тоже начинали с самых низов, с таких баров. И в итоге заняли довольно неплохую позицию, может даже отправились бы в свой тур по стране, если бы не распались… Отбросив в сторону грустные мысли, девушка с улыбкой взглянула на сцену. Теперь там стояли пятеро парней. Большинство групп, как ни странно, состояли именно из такого состава. Это давало ей, Энги, еще одну причину гордиться собой. Девушка. Да и какое место в группе занимает! Барабанщица! Самая пацанская профессия.

Черноволосый парень в расстегнутой белой рубашке носился по сцене и пел, и как только у него дыхание не сбивалось? Не понимала Джи вокалистов. Она бы и на бек-вокале без длительных тренировок все запорола… На самом деле, солист, единственный, кто выглядел здесь более или менее приемлемо. За барабанами сидел какой-то парень в темных очках и с бородкой, гитаристы один другого краше. Вывозил только один из них, высокий парень с закрытым банданой лицом. Прожекторы заливали его ярким красным светом, из-за чего он казался будто бы нереальным, стоя там, на этой сцене, поодаль от всей остальной группы.

Что Энги, что Рэдо, они просто засмотрелись на сцену, заслушались музыкой, что они играли. И вроде бы песня была красивая, но вокалист не вывозил, ему не хватало энергии. И барабанщик перебарщивал, или наоборот, не дотягивал… Песня была крутая. Исполнение подводило. Однако это были те самые моменты, которые могли заметить только музыканты, такие, как Джи и Рэд.

Когда занимающая сцену группа доиграла, послышались аплодисменты и вой. И, кажется, эти парни были рады получить такую поддержку. Энги с какой-то счастливой улыбкой смотрела на них. Смотрела, как они смеются, как к тому самому гитаристу, стоящему в свете прожектора, подбегает солист, как сдергивает с его лица бандану. Ровно в ту секунду с лица Энги исчезла улыбка.
Там, на сцене, рядом с незнакомыми ей парнями, среди участников другой группы стоял их Джун.

— Сэо, улыбнись, — раздался насмешливый шепот и Джун натягивает улыбку. Он не хотел, чтобы его лицо видели здесь. Но этот паршивец все же сдернул с него бандану и сделал это намеренно, чтобы позлить. Джун покинул сцену первым. С самого начала он не хотел сегодня выступать… Но пришлось… И выхода у него не было.

Закинув гитару в гримерку, он быстро нашарил пачку сигарет в сумке и зашагал на свежий воздух, толкнув Хидэ плечом, когда тот попался ему на дороге. Джун сам не понимал, чем его так взбесила его выходка. Хотя, признаться честно, его выводил из себя уже тот факт, что ему приходилось играть с этими парнями.

Выйдя на улицу, он вдохнул ледяной вечерний воздух и уселся на ступени черного хода, поджигая сигарету. Едкий дым мгновенно заполнил легкие. Парень курил много… Больше всех из их группы. Какая-то часть его сознания прям кричала, что стоит перестать, бросить, но… Но плевать он хотел, если честно.

Еще одна затяжка, а за спиной раздаются шаги. Джун выдыхает серое облако дыма, рукой распуская волосы, а перед ним останавливается темный силуэт. Пару секунд парень задумчиво смотрел на ноги стоящего перед ним и только потом медленно поднял взгляд. В ту же секунду внутри все рухнуло. Он широко распахнул глаза.

— Джи?..

Только он произнес это, как сейчас же получил типичную женскую пощечину. От неожиданности Джун выронил сигарету, а от удивления перехватило дыхание, однако, глядя, как девушка замахивается второй раз, он быстро поднялся со ступеней и отпрянул от Энги на несколько шагов, но тут же уперся в стену спиной.

— Джи, мать твою, что это было?! — ничего не понимая, выкрикнул он.

Такой девушку он видел впервые.

О нет, вся та ее злость, что он видел прежде, детский лепет, по сравнению с безумной яростью в ее прекрасных голубых глазах. Яростью и отчаянием… Стоя перед Джуном, Энги ощущала себя абсолютно бессильной, и в то же время полной желания что есть мочи отлупить этого идиота. Ей хотелось на него кричать, ей хотелось махать кулаками, но что-то сдерживало ее внутри. Что-то заставляло держать себя в руках и не падать лицом в грязь перед ним.

— Какая же ты мразь, — буквально выплюнула брюнетка, и лишь тогда до басиста действительно начало доходить, что случилось.

— Ты видела?.. — тихо произнес он и едва успел перехватить руку девушки, чтобы не получить очередной удар.

— Как ты мог! — снова прорычала барабанщица, попытавшись вырвать руку, но Джун держал ее за запястье, сверху вниз глядя в глаза Джи.

— Подожди, позволь мне все объяснить.

— Объяснить?! Да пошел ты со своими объяснениями! Почему ты сразу никому не рассказал, что у тебя есть второй проект?! То есть, пока мы все загибаемся без возможности выступать, ты с какими-то другими парнями по барам бегаешь?!

— Во-первых, с каких пор наличие второго проекта настолько осуждается? — Джун чудом не повысил голос. — Во-вторых, прошу тебя, послушай, что я скажу.

— Рот закрой! — огрызнулась девушка, схватив Джуна за воротник футболки. — Какого хрена?!

Джун вздохнул, попытался отстранить ее руку от своей одежды, но не удалось, Энги только стукнула его в грудь кулаком.

— Наконец-то у Кая будет достойная причина послать тебя нахрен из группы! — шикнула барабанщица.

— Энги, погоди.

— Черта с два!

— Джи, послушай, черт возьми! Я не хотел играть с ними!

— Как и с нами не хотел. Что еще соврешь?! — и взгляд Энги стал еще более устрашающим.

— Да кто сказал, что я вру?! — чуть ли не крикнул парень. — Послушай, а потом обвиняй!

— А что мне слушать?! Я пришла в клуб. Слушаю музыку. А тут выясняется, что басист моей группы играет в другом составе?! Когда ты собирался об этом всем рассказать?!

— Да никогда, черт возьми! — выкрикнул басист, заставив Энги пораженно распахнуть глаза и замолчать. Когда от девушки не последовало никакого ответа, Джун тяжело вздохнул и понизил тон. — Джи, я серьезно, я играю с ними не по собственной воле.

— А они в курсе?!

— Да, еще в каком! Я тебе могу все объяснить, но только не сейчас.

Энги удивленно захлопала глазами.

— Да кем ты себя возомнил? — криво усмехнулась она. — Наконец-то я избавлюсь от тебя и буду спокойно играть с ребятами.

— Джи, не смей говорить об этом Каю, — внезапно Джун стал пугающе серьезным: его глаза будто бы потемнели, он нахмурился, поймав девушку за второе запястье.

— Почему я не должна этого делать? Назови хоть одну причину, — прошипела в ответ барабанщица.

— Где вы еще найдете басиста, с которым можете выступать? — Джунни усмехнулся, чувствуя, как девушка вздрогнула.

Отстранив ее руки, Джун резко развернулся и теперь уже не он, а эта хрупкая девушка была прижата за руки к стене.

— Тварь! Пусти сейчас же!

— Пока не выслушаешь — стой и не рыпайся! — рявкнул парень. — Энги, я обещаю объяснить тебе все, если об этом будем знать только мы. Ни Рэдо, ни Кай, ясно?

— А нахрена мне твои объяснения?! — огрызнулась ударница. — К твоему счастью Рэдо был со мной, но ничего не заметил!

— Да потому, что я нужен вам! — и Джун тихо хмыкнул.

Однако уже через секунду грозное выражение его лица сменилось на мягкое, умоляющее. — Прошу тебя, Джи. Ничего не говори Каю. Это временно… У меня сейчас нет другого выхода, я не могу сказать тебе сейчас, что происходит, но я не уйду из нашей группы.

— Поосторожнее со словами!..

Парень вздохнул.

— Энж… — и он взглянул ей прямо в глаза. — Я знаю, что нужен вам. И я знаю, что не заслужил твоего доверия, но только сейчас послушай меня, окей? Как только я смогу, я расскажу тебе все.

— Всем. — отчеканила девушка, а Джун только судорожно вдохнул.

— Я расскажу всем, что это было, как только смогу со всем этим покончить. Только сейчас держи все в секрете. Я не хочу, чтобы «Now or Never» распались.

— А мы и не распадемся без тебя!

— Распадетесь… Энги. Ради Кая и Рэдо, сделай это.

Девушка долго молча сверлила Джуна взглядом. Он все так же прижимал ее руки к стене, все так же стоял перед ней, буквально возвышался над ее хрупкой фигурой. Почему она должна верить ему? С самого начала она действительно его ненавидела. С самого начала… А тут такой шанс выпал!.. Так почему?

— Слушай сюда. — хриплым голосом произнесла она, и парень взглянул в ее глаза. — Если ты посмеешь предать ребят я… да ладно я, мне на тебя срать. Но если ты предашь их, то я достану тебя из-под земли, слышишь? Плевать, что я девушка, я просто сотру тебя в порошок и сделаю все, чтобы ты больше никогда не мог играть на гитаре. Отпусти.

Джун разжал руки, с усмешкой глядя на девушку.

Она пихнула его плечом и быстро зашагала прочь. Как же сильно она злилась… И даже ничего не могла поделать.

***

Было чертовски холодно… Совершенно не грели кожаные митенки, легкое серое пальто. А холод пробирал насквозь. Вот только Кай не обращал на это никакого внимания. Кругом уже темно, десять часов вечера, а он стоял на почти пустой просторной площади перед станцией метро. Перед ним микрофон, в руках гитара, подключенная к комбику.

Кай играл на улице. И делал это часто.

Нет, скорее он делал это не из-за денег. Ему нравился именно процесс выступления. Ему нравилось, когда его слушали. И даже сейчас, на, казалось бы, немноголюдной площади, вокруг него собрались десятки человек. Это на сцену он поднимался буквально впервые. А на уличной сцене выступал уже много раз… Голос разлетается по улице, электроакустика звенела в руках, а в раскрытый перед ним чехол гитары летели монеты и купюры.
Кай не говорил друзьям. Не говорил, и ни за что не скажет, что нашел еще несколько клубов, за выступление в которых надо платить взносы. Просто именно на эти взносы он и «зарабатывает» деньги собственной ценой.

Изо рта каждый раз вырывалось облако пара, Кай уже не чувствовал, как окоченевшие пальцы зажимали струны гитары, Кай забыл и про то, как надо беречь голос. Пел на таком ледяном воздухе.

Усталым, но таким радостным взглядом он окидывал собравшуюся перед ним толпу. А потом закрывал глаза и с такой любовью к музыке продолжал петь… Когда песня закончилась, он устало вздохнул и снял с плеча гитару. Вздохнув, он сделал пару шагов назад и присел на комбик, отставив гитару.
Толпа вокруг разочарованно вздохнула, люди, поняв, что либо блондин взял перерыв, либо закончил со своим выступлением, начали расходиться, зазвенели монеты, что кидали в чехол. Кай поднес ко рту руки, пытаясь отогреть пальцы дыханием. Невозможно играть, когда не чувствуешь пальцев…

Ветер пронзал насквозь, хотелось спрятаться от него подальше, лучше бы он надел что потеплее, а не это пальто. Но ведь всего пару часов назад на улице было даже жарко!

— Идиот, — буркнул себе под нос блондин, надвигая на глаза шляпу.

Однако, снова опуская взгляд на свои руки, он вздрогнул, увидев перед собой чужие ладошки, сжимающие картонный стаканчик.

— Возьми, пожалуйста, — послышался улыбающийся голос, заставивший Кая вздернуть голову.

Держа двумя руками горячий стакан, перед ним присела смутно-знакомая девушка. Она была закутана в теплое серое пальто, синий шарф, ее короткие рыжие волосы были растрепаны и выбивались из-под шарфика. На Кая она смотрела улыбающимися теплыми глазами карего цвета.

Блондин удивленно заморгал.

— Я знаю, очень сложно играть на гитаре, когда пальцев не чувствуешь, — продолжила девушка. — Я купила специально для тебя. Это мой любимый, виноградный с корицей. Если не понравится, то хотя бы отогреешь руки. — с этими словами девушка буквально сунула стакан в ледяные руки Кая, а он все еще продолжал растерянно смотреть в ее теплые карие глаза.

На холодной темной улице она стала для него маленьким рыжим огоньком, обжигающим, согревающим его ледяные руки, его мысли.

— У тебя очень красивые песни, — тихо произнесла она, радостно и немного растерянно улыбаясь, и уже открыла рот, чтобы сказать что-то еще, но вдалеке послышался чужой мужской голос.

— Нарей!

Девушка оглянулась, помахала кому-то рукой.

— Прости, меня ждут, — улыбнулась девушка напоследок и, оставив стаканчик у Кая в руках, поднялась и скрылась в толпе.
Кай так и не сказал ей ни слова. Все смотрел ей вслед и вдыхал божественный аромат горячего чая. От тепла замерзшие пальцы приятно кололо, в воздухе витал приятный запах корицы. А рыжий огонек исчез так же внезапно, как и появился.
Ночное выступление на холоде сказалось на Кае следующим же утром. Сперва он с трудом разлепил глаза из-за солнца, что слепило его сквозь тяжелые бордовые шторы, от чего всю комнату заполнял яркий красный оттенок.

Вздохнув, Кай зарылся одной рукой в свои волосы, но, заметив что-то на руке, отдернул ее и тут же взглянул на запястье, только потом вспоминая, что вчера ему просто негде было записать слова новой песни кроме как на руке.

Он устал… Играть до часу ночи на небольшой площади у метро, а потом ехать домой, зевая на ходу… Все это выматывало совершенно. Сегодня дико болела голова и было больно глотать. Тяжело вздохнув, Кай поднялся с кровати и поплелся на кухню. Солнце тут же ослепило глаза, он поморщился, поставил чайник на плиту и бездумно уставился в окно, вспоминая, какой сегодня день недели и что нужно сделать, чтобы не болело горло. Каждое утро парень прибывал в какой-то прострации. И сегодня было не исключение. Достав из шкафчика чай, он устало сел на стул.

Горячий напиток кое-как привел его в себя. Попивая по пути чай, Кай направился обратно в комнату, собрался и, взяв гитару, вышел из квартиры. Сегодня, казалось, было довольно холодно. Он завернулся в свое пальто и ускорил шаг, скорее бы сесть на автобус.

Когда парень, наконец, приехал по адресу, дверь ему открыл крайне раздраженный Джун.

— Привет, — бросил он, а Кай удивленно захлопал глазами.

— Опять?

— Усмири ты эту женщину, я еще жить хочу, — выдохнул басист, дождавшись, когда блондин разденется и проводив его в гостиную.
Когда блондин заглянул в гостиную, все уже было сравнительно спокойно.
Рэдо и Энги сидели на полу с гитарой и барабанными палочками и писали себе партии. Джун опасливо покосился на Энж и отсел от нее подальше на диван.
Но что сильнее всего удивило Кая, Анеко.

Она тоже была здесь. Сидела рядом с Джуном, что-то быстро записывая в блокнот. Однако, как только Кай зашел в квартиру, она тут же отвлеклась от своего занятия и радостно улыбнулась, махнув ему рукой.

Блондин улыбнулся ей в ответ, поставил к стенке гитару.

— Привет всем, — неожиданно хриплым голосом произнес он, что в тот же миг заставило Рэдо резко поднять голову.
Пару секунд он пялился на совершенно спокойного друга, а после нахмурился, из-за чего его совершенно белые из-за линз глаза стали выглядеть еще более устрашающе.

— Тааак, — протянул он, поднявшись с пола и оставив свою гитару рядом с удивленной Джи.

Ничего не предвещало беды. Кай совершенно спокойно доставал из сумки кучу листов с текстом и нотами, не обращая внимания на друга, когда ему зарядили нехилый такой подзатыльник.

— Рэд! За что?! — недоуменно воскликнул блондин, отступив от красноволосого на пару шагов.

— Он еще спрашивает, — огрызнулся гитарист. — Ты ж чертов фронтмен!

Кай продолжал удивленно хлопать глазами, словно ждал от друга объяснений. И Рэдо ничего не оставалось кроме как развести руками.

— Ты как заболеть умудрился?
Кай устало простонал. Знал же, от Рэдо ничего не скрыть, так паниковать и волноваться за него мог только он и его семья.

— Кай, ты заболел? — послышался удивленный робкий голос Анеко, и блондин перевел на нее взгляд.

— Да конечно заболел, вы его голос слышали? — недовольно хмыкнул Рэдо. — Энжи.

— Сейчас, — вздохнула барабанщица, поднявшись с места, и быстро зашагав на кухню за горячим чаем.

— Боже, да что вы все так, я же просто слегка приболел, а не умираю, — недовольно хмыкнул Кай.

— А на это мы еще посмотрим, если до концерта не поправишься.

Джун устало покачал головой.

— Блондинка, до какой степени идиотом быть надо, — фыркнул он.

— Да уж явно более умным, чем ты, — заявила Энги, вернувшись в гостиную с кружкой горячего ароматного напитка. — Держи.

Она вручила Каю кружку, пихнула на диван.

— Теперь я Рэдо понимаю. Если за ним не следить, то действительно сдохнет, — задумчиво протянула барабанщица.

Кай устало вздохнул. Сделав глоток горячего напитка, он взглянул на стоящих перед ним троих друзей.

— Так, вы не думайте, — усмехнулся он. — Если я заболел, это еще не означает отмену репетиции.  Энги, ты закончила партию барабанов? — Кай ровнее сел на диване, сжимая двумя руками кружку, глядя на девушку, что усаживалась за установку.

— Ага, Рэд, подыграешь? — она достала из-за пояса свои палочки. — И ты, Джун.

Кай слушал внимательно. Слушал партию Энги, слушал, как играет Рэд… А за ним и Джун. Он слушал молча. И только когда музыка стихла, он открыл глаза и внимательно взглянул на друзей. Анеко, что сидела рядом, покосилась на блондина внимательными серыми глазами. А Кай устало выдохнул, прикрыл глаза и выдал:

— Энги, во время припева добавь больше сбивок и бас-бочки. Рэд, напиши соло-партию, надо вставить после второго куплета, я там планирую дописать слова и сделать небольшую вставку. Джун, ты что, устал на гитаре играть? Возьми немного выше, будет лучше.

Анеко пораженно смотрела на блондина. Он все так же сидел, подперев одной рукой голову, держа во второй горячую кружку. Да, ему всего семнадцать. Он младше всех собравшихся тут, однако… Он вел себя, как настоящий лидер. Он знал, чего хотел от своей группы. Знал и говорил это прям, без тени сомнения. И его беспрекословно слушались. Конечно, не все строилось на одних лишь желаниях и указаниях блондина, многие части песен детально обсуждались, прописывались в нотах и аккордах, проигрывались, но замечания Кая ребята действительно ценили, он умудрялся сразу ловить недостатки, вместе с ним их музыка будто бы оживала.
Анеко не знала, что из-за чего это происходит. Может это его напор, его характер, его харизма давали музыке движения, яркости! Внешне Кай казался ей всегда таким забавным дурачком, а стоит посетить репетиции… И Анеко снова улыбается своей странной улыбкой. Смотрит на Кая, не сводя глаз.

Он же этого буквально не замечал. Сделав еще глоток горячего чая, он поставил на стол кружку и поднялся с места, начиная расхаживать перед друзьями, что-то быстро им объясняя, поднимая свою гитару, что-то наигрывая. И все они собрались вчетвером перед барабанами, словно забыли даже про существование Анеко в этой комнате, что задумчиво следила за ними, улыбаясь.
Значит, вот так вот выглядят рок-группы изнутри? Вот, как родились те песни с концерта, пусть и не удачного концерта. Трудом и потом, бесконечным переписыванием партий, криками Кая. Это не пафос на сцене. Это тяжелый труд, который никогда нельзя воспринимать, как должное.

— Итак, — Кай поднялся с пола, присел на спинку дивана, держа в руках гитару. — Давайте с начала попробуем сыграть.

Кай занес руку, чтобы ударить по струнам, однако так и замер. Он замер, глядя в одну точку и пытаясь понять, какого черта пол под его ногами начал расплываться, а в глазах темнеть. Дикий приступ кашля вырвался из его горла настолько внезапно, что Кай пришел в замешательство и шок, он только и успел закрыть рукой рот. Нет, конечно ему было плохо с самого утра. Но чтобы состояние ухудшилось так резко?..

— Кай! — разом выкрикнули все четверо его друзей, кидаясь к нему.

— Кай, что с тобой?! — Анеко упала перед ним на колени, поймав за плечи.

— Эй, ты как? — Рэдо внимательно взглянул в синие глаза.

Блондин тяжело дышал, пялясь в одну точку. Только через пару секунд он перевел взгляд на друга.

— Все окей, — серьезно заявил он Рэдо, не сдержав второй приступ кашля.

— Так, блондинка, все, кому-то пора на боковую, — Энги уперла руки в бока и пихнула его коленом в плечо. — Мы тут и без тебя как-нибудь разберемся, если что, то твою партию на гитаре я смогу сыграть, — Энги взглянула на басиста. — Довези его до дома? Пусть отлеживается сегодня.

— Указывать мне собралась? — огрызнулся парень, взглянув в голубые глаза девушки.

Энж даже бровью не повела. Только ее взгляд оставался более чем спокойным, ледяным.

— Я сказала: довези, — отчеканила она, многозначительно взглянув на парня, и Джун прекрасно понимал, к чему этот взгляд.

Глухо хмыкнув, он поднялся с пола.

— Она права. Отлежись сегодня дома. Пошли.

— Джун, я сам смогу дойти, — удивленно отозвался блондин, но басист только цыкнул.

— Я не тебя не хочу подвозить, а эту женщину слушать, подъем, боец, только с мотоцикла не упади.

Кай вздохнул, поднял голову и вздрогнул, столкнувшись взглядом с обеспокоенными серыми глазами. Анеко смотрела на него взволнованно, испуганно. Как будто боялась, что сейчас с ним может случиться что-то плохое. Что-то ужасное…

— Кай… — растерянно произнесла она, а парень усмехнулся, поднялся с места и, прежде чем выйти, взъерошил ее короткие каштановые волосы.

— Аж час прорепетировали, вот это рекорд, — усмехнулся он.

Девушка растерянно смотрела ему вслед. А Кай просто вышел из гостиной. Он знал, что не стоит спорить с друзьями. И не хотел их пугать. Более того, в эти выходные, их выступление! Он должен поправиться, в конце концов сам виноват, что одевался так легко последнюю неделю, выходя играть на той площади у метро.

Джун довез его довольно быстро. Заодно и в аптеку заскочил. Каю было довольно забавно смотреть на своего друга, который печется о нем, как о ребенке, кажется, настрой Рэдо заразителен.

— Если не поправишься к выходным — собственными руками прикончу, вот честно, — фыркнул в Джун, и, оставив пакет лекарств, вышел из квартиры.

Кай закрыл за ним дверь, а после вернулся в комнату и грохнулся на кровать. Как только его голова встретилась с подушкой, все вокруг пошло кругом. Блондин закрыл глаза, откашлялся в очередной раз и, решив, что лекарства он примет попозже, провалился в сон.