Часть 5
- Ольга Леонидовна, пожалуйста, простите на первый раз! - снова вмешалась Ира. - Юра - хороший мальчик, он повзрослел, исправился с того года, правда, Юр? Он ни при чем, это лестница шаткая, его бы в медпункт...
- Ирина, это уже чересчур! Как тебе не стыдно, мне, коммунистке с тридцатилетним стажем, врать прямо в глаза?!
- Нет, я не...
- Я без твоих подсказок видела, что Конев с лестницы на ветку полез. Выговор тебе, Ирина, строгий! Будешь знать, как покрывать диверсантов!
- Да что же вы, Ольга Леонидовна, какая диверсия!
- Одного выговора мало, ещё добавить?
- Нет. Конечно нет. Просто Юра - он ведь ещё ребёнок, у него энергии много. Ему бы эту энергию направить в правильное русло...
- Хорош ребёнок - рост метр восемьдесят!
С ростом она, конечно, преувеличила. Юрка, дай бог, чтобы Леонидовну перерос, но Бога в СССР не было. «Метр семьдесят пять», - объявили на медкомиссии. Ни сантиметром больше.
- Он - мальчик творческий, ему бы в кружок поактивнее, - продолжала канючить Ира Петровна. - Вот спортивная секция у нас есть, да, Юр? Или вот... театральный кружок открылся, а у Володи как раз мальчиков мало. Пожалуйста, дайте ему шанс, Ольга Леонидовна! Под мою ответственность.
- Под твою ответственность? - оскалилась старшая воспитательница.
Юрка было подумал, что это провал, но вдруг Ольга Леонидовна обернулась, взглянула на Володю и хмыкнула. Володя, который как раз вытаскивал аппаратуру для дискотеки из кинозала, услышав своё имя, побледнел и нервно моргнул.
- Ладно... Под твою персональную ответственность до первого предупреждения. - Она взглянула на Юрку: - Конев, если хоть что-то пойдёт не так, отвечать будете оба. Да-да, ты не ослышался, за твои промахи будет наказана Ирина, может, хоть это тебя остановит. Володя! - Она крикнула ему, а тот отступил на шаг назад, будто со страху.
Вдруг его острый взгляд переметнулся на Юрку, и Володя вмиг изменился - разрумянился, расправил плечи и смело шагнул к воспитательнице.
- Да, Ольга Леонидовна?
- Принимай нового актера. А чтобы не вздумал филонить, если с кружком тебе потребуется помощь, расширим обязанности Конева. О его успехах докладывать ежедневно.
- Хорошо, Ольга Леонидовна. Конев... Юра, кажется, да? Репетиция начнётся в кинозале сразу после полдника. Пожалуйста, не опаздывай.
«Па-а-ажалуйста», - мысленно передразнил Юрка, хотя Володин голос оказался красивым. Чуть ниже стандартного баритона, шелковистый, приятный, но совсем не певчий, не поставленный. И из-за того, что Володя вычурно тянул «а», его строгий тон показался Юрке смешным и немного раздражающим.
Вблизи вожатый перестал казаться испуганным, наоборот, когда он подошёл поближе и посмотрел на Юрку, будто переменился - деловито поправил за дужку очки, вздёрнул подбородок и чуточку свысока взглянул на него. Юрка, достававший Володе до носа, качнулся на пятках и сообщил:
- Понял, буду вовремя.
Володя кивнул и посмотрел в сторону - на ребят, копошащихся с проводами у динамиков. И, строго прикрикивая на ходу: «Ну что вы делаете! Это провода от цветомузыки!», бросился к ним.
Юрка отвернулся. Танцплощадка гудела, как растревоженный улей. Деловитые пионеры снова принялись заниматься кто чем: что-то вешали, что-то чинили, красили, мыли и подметали, а позади Юрки, на эстраде, натужно скрипели верёвки. Ребята собирались вешать плакат-растяжку, который лежал на сцене. Завхоз Саныч скомандовал громовым голосом: «Тяни!» Верёвки вжикнули, и над самой Юркиной головой взлетела широкая, ярко-алая тканевая полоса с белоснежной надписью.
Юрка хмыкнул, дёрнул порядком ободранный краешек своего пионерского галстука и с презрением проскандировал надпись: «Как повяжешь галстук, береги его! Он ведь с красным знаменем цвета одного!»