Часть 1. Глава I
На крыше дома на высоте 75-ого этажа еле видна высокая худая мужская фигура. Красивая, дорого одетая девушка стоит внизу. Мысленно она кричит ему: "Ты не прыгнешь! Я не смогу жить без тебя. Ты знаешь это!"
Последние несколько дней они мало разговаривали. В их апартаментах класса "люкс" с кучей комнат, находящихся в соседнем здании, было неуютно и холодно. Они теперь постоянно ссорились. Девушка не могла уже точно вспомнить, когда это началось, но причину знала отлично.
"Как мы были счастливы! Почему ты все испортил?!" - в глубине души она понимала, что сейчас должна подняться на крышу, закричать на него, может, начать плакать и умолять его одуматься. Но в её голову закралась чёрная мысль: "А что, если я хочу, чтобы он наконец покончил с этим, освободив себя и меня?" Зайдя в здание и начав подниматься на лифте, она сказала себе: "Ты чертова эгоистка, Лана, он любит тебя. А ты любишь его. Ты просто обязана спасти Пола. Он сам сейчас не понимает, что делает."
Двери лифта открываются. Девушка быстро выбегает, ища глазами дверь на крышу. Поднявшись по плохо освещённой лестнице, она попадает наверх. Бежит, пытаясь поправить рукой прическу, испортившуюся от ветра и мелкого дождя.
Подойдя к нему, она говорит с ним спокойно и ласково:
- Привет, Пол.
Ответа нет.
- Пол, тут адски высоко. Давай пойдём домой, - она прекрасно понимает, что действовать надо быстро, но боится его напугать.
- Лана, зачем ты пришла? Уходи, - девушка чувствует в своей руке его горячие дрожащие пальцы. На его худых ладонях четко проступают вены. На глаза наворачиваются слезы. Что это? Жалость или ощущение тщетности всего происходящего? Она видит его бегающий взгляд в ослепляющем свете огромного экрана, который выглядит как в старом «Бегущем по лезвию». Расширенные зрачки серо-голубых, почти прозрачных, словно у альбиноса, глаз, мечутся, не задерживаясь больше секунды на каком-то одном предмете. Веки покраснели, вокруг глаз сизые круги, на глазных яблоках отчетливо видны тонкие алые артерии, налитые кровью. На нем нет рубашки. Только брюки.
Лана пытается нащупать верную тактику, она не знает, какое у него сейчас настроение, воспримет ли он шутки, поэтому говорит прямо:
- Пойдём, пожалуйста, домой, Пол.
- Но я хочу остаться здесь, ты должна понять это, - он попытался вырвать руку.
- Не надо, Пол, идём со мной.
- Я хочу остаться...
- Милый, пожалуйста, ради меня. Я так устала.
- Это последний раз, когда я иду с тобой. Ты поняла?
- Хорошо, хорошо, конечно, последний.
"Вау, как быстро он согласился!"
Спустившись вниз, девушка видит бессчетное количество полицейских машин. Зная, что Пол, один из богатейших людей Америки, собирается покончить с собой, здесь собралась целая толпа журналистов, столь ненавистных Лане и Полу в последнее время. Понятное дело, когда они хотели добыть информацию о чем-то, чем Пол сам хотел похвастаться, к примеру, как два года назад, когда он сделал на крыше многоэтажки вертолётную площадку для своего личного геликоптера. Но сейчас другое дело: они приехали за сенсацией, за свежим материалом для своих желтых газетёнок, за крупными планами лица изнеможённого миллиардера-наркомана.
Придя домой, Лана раздела мужа и помогла ему лечь.
Их ночь редко проходила без бессоницы. Лана как обычно приняла две таблетки снотворного, переоделась в полупрозрачный халат персикового цвета и легла на мягкую и уютную, но пустую без Пола постель с кучей подушек и одеял. Пол был где-то далеко, не в соседней комнате, а в очень далекой от Ланы вселенной.
На часах 09:00. Лана села на кровати и нажала на кнопку звонка для вызова служанки. Та убрала кровать и помогла девушке одеться.
- Завтрак я приготовлю сама. Ты можешь идти, Саманта.
Лана пожарила яичницу и бекон, помяла авокадо, добавив лимонного сока, щепотку морской соли и молотого перца, сделала тосты, положила кофейные зёрна в кофе-машину, выбрав режим "Эспрессо". Разлила кофе по чашкам. Открыла кран с питьевой водой, налив Полу стакан воды и бросив туда лекарство, которое она всегда давала мужу, когда ему было плохо.
Войдя в его комнату, она услышала приглушённые звуки песни "The man who sold the world" Дэвида Боуи, играющую на полную громкость в его черных наушниках. Глаза смотрят в потолок, Пол не моргает.
- Ты будешь завтракать?
- Что? - он снимает один из наушников.
- Как ты себя чувствуешь? - Лана протянула ему стакан.
- А ты как сама думаешь? Как обычно утром.
- Тебе надо отдохнуть.
- Я только что проснулся. Ты о чем?
- Я не о сне говорю.
- Я отлично отдыхаю, слушая музыку. Черт, ты опять добавила эту гадость в воду?
- Выпей.
- Ты можешь достать мне дозу?
"Господи, только не это!"
- Пол... Ты же знаешь, у нас уговор. Ты сам решаешь свои проблемы. Я к тебе не лезу. А ты не просишь меня...
- Я рассорился с Майком, он едва ли даст мне что-то в этом месяце.
- Это не моё дело, Пол, я не при делах. Найди себе другого дилера.
- Ты хоть раз можешь сделать то, что я тебя прошу? - он вскочил с кровати, опрокинув кофе на простыню. - Я для тебя всё делаю! А что для меня делаешь ты?
- Конечно, Пол, давай-ка поговорим о том, что я для тебя делаю, а чего нет! Я, конечно, ни разу не доставала тебе иней! Ни разу не ездила к поставщикам, отдавая им тысячи баксов. Ни разу не вызывала неотложку во время твоих сердечных приступов! Ни разу не сидела с тобой, когда тебе было так плохо, что ты говорить не мог. Ни разу не ждала до утра, гадая, когда ты придешь наконец домой.
- Хватит. Я понял. Сам схожу.
- Ты эгоист, Пол, вообще не слышишь меня.
Он вышел из квартиры, громко хлопнув дверью.
Плакать Лана давно разучилась. Но сейчас ей почему-то хотелось зарыдать. Она перенесла очень многое. Этой ночью она в очередной раз могла его потерять. И снова она спасла его. Потому что любила. А любил ли он её? И нужно ли это ему? Нужно ли Полу, чтобы она его спасала?
Лана вышла на улицу. Закурив "Treasurer", она села в свой Corvette Sting Ray 1967 года выпуска.
Она выехала на платное шоссе, на котором можно было ехать быстро, как она любила, и разогналась до 105 миль/час. Она сделала погромче радио, там шла одна из её любимых песен, "Rooster" группы "Alice in chains".
Ей почему-то вспомнились слова Дэйзи из «Великого Гэтсби»: «Куда мы денем себя в такую жару сегодня?! И завтра, и в ближайшие тридцать лет.»
- Как мне всё надоело! - сказала она вслух.
Встав на парковке возле какого-то парка развлечений, она взяла себе на прокат велосипед. Вставив в уши наушники, она ехала по парку, набирая скорость. Прокатавшись час, она подъехала к танцплощадке, где пары танцевали под какой-то вальс.
"Наверное, у этих людей есть дети. И когда они приходят домой, малыши вешаются на шею папы и лезут в пакеты, принесённые мамой, в поисках какой-нибудь сладости. И у них дома царит тёплая и уютная семейная атмосфера. Они любят друг друга. Каждый вечер они засыпают с мыслью, что с ними рядом родной человек. И чтобы быть счастливыми, им не нужно много денег."
Вернув велосипед в прокат, Лана зашла в кафе, где заказала обед, состоящий из овощного салата, бифштекса и бокала какого-то сладкого дешевого вина. Впервые за много лет она потратила на приём пищи всего 19 долларов!
Лане вспомнились те времена, когда она ещё не встретила Пола. Когда, чтобы купить себе одежду взамен той, что порвалась, ей приходилось сидеть несколько дней на хлебе и воде. Как же изменилась с тех пор её жизнь!
Она вспомнила их свадебное путешествие. Они провели месяц в Милане, были в Париже, Брюсселе, Венеции, Валетте, Афинах, Берлине, Бухаресте. Они часами гуляли, покупали мороженое, купались ночью в море, сидели в кафешках, где перепробовали чуть ли не все виды паштетов, спагетти, пирожных, салатов и лимонадов.
Несколько лет назад они поехали на винный аукцион "Zachys", купив 12 бутылок "Chateau latour" 1982 года по баснословно высокой цене, которую Пол как всегда легко готов был заплатить. Приехав домой, в Нью-Йорк, они распили одну бутылку. Ещё пара была выпита во время какой-то посиделки с друзьями. А остальные были обречены "ждать своего часа" на полках. Лана знала, что в те годы они были счастливы.
Вернувшись домой, она переоделась и позвонила сестре. Та была младше Ланы на три года.
- Как Пол? Мы видели по телевизору, он чуть не...
- Да, чуть не сбросился с соседнего дома. А, может, просто видом любовался, - усмехнулась Лана.
- Мы с Кристианом хотели позвать тебя погулять. Пойдём, развеешься.
- Я сегодня уже гуляла. Я должна его дождаться, Ханна.
- Он снова ушёл?
- Я не могу его удержать, уже не могу. Я не знаю, что делать.
- Держись.
- Обеими руками.
- Хочешь, я приеду?
- Не надо, отдыхайте. Передавай привет Кристиану и детям.
- Обязательно. Брюс и Патрик тоже передают тебе привет. Правда, мальчики?
"Да!" - послышались детские голоса на том конце провода.
- Ну, пока.
День выдался жаркий. Лана включила кондиционер, взяла книгу одного из своих самых любимых русских писателей, Булгакова, и легла на кровать.
"При впрыскивании одного шприца двухпроцентного раствора почти мгновенно наступает состояние спокойствия, тотчас переходящее в восторг и блаженство. И это продолжается только одну, две минуты. И потом все исчезает бесследно, как не было. Наступает боль, ужас, тьма."
Читая эту книгу, Лана хотела попытаться понять то, что чувствует Пол, когда принимает наркотики. Книга была про морфиниста, который один раз попробовал перейти на кокаин. Лана знала, что к последнему быстрее привыкаешь, а после морфия кайф вроде длится дольше.
"Но вот мгновение, и кокаин в крови, по какому-то таинственному закону, не описанному ни в какой из фармакологий, превращается во что-то новое. Я знаю: это смесь дьявола с моей кровью."
Изучив десятки книг про наркотики, Лана с уверенностью могла сказать, что ощущения, которые ты испытываешь, принимая кокаин, не стоят того, чтобы губить свой организм. Так почему Пол колет себе эту гадость?
"Кокаин - сквернейший и коварнейший яд."
Лана вспомнила, как два месяца назад она пыталась лечить Пола. Она положила его в лучшую клинику. Ему на какое-то время стало лучше. А потом Лана поняла, что он, сделав небольшой перерыв, продолжил колоться. Он снова стал ходить мрачный и злой и ещё больше замкнулся в себе.
Лана выбежала на улицу. Доехала до книжного магазина, находящегося недалёко от дома. Пройдя в научный отдел, она выбрала несколько книг, написанных уже известными ей врачами. Так как в доме уже не осталось непрочитанной ею литературы, она захотела купить ещё. Потом взяла пару произведений Хемингуэя, подумав, что можно прочитать что-то кроме книжек про дурь.
В кармане брюк зазвонил телефон. Это снова была Ханна.