осколки и грезы
В кармане куртки зверит телефон, и Чонгук поднимает звонок, прикладывая гаджет к уху. Он наперед знает, что ему хотят сказать, а потому готовится выслушать все крики, но Сокджин удивляет его спокойным тоном. А это даже хуже, чем если бы он кричал.
— Нельзя мне придти завтра? Я устал, — раздраженно отвечает Чонгук и откидывает голову к небу, закрывая глаза.
— Ох, мой бедный студент, конечно можно. Завтра приходи за документами, так и быть, попрощаемся с тобой рано утром.
— Хватит угрожать мне отчислением! — все, баста. Гук окончательно выходит из себя и, резко развернувшись, быстрыми шагами идет в сторону университета.
— Тогда будь добр, бери ноги в руки и приведи себя в мой кабинет немедленно. Иначе мы будем подписывать не твое отстранение от занятий, а отчисление.
— Да пошел ты, — грубо отвечает боксер, но все равно повинуется и несмотря на все свое нежелание, поднимается в кабинет директора. На территории из-за позднего часа остались только дежурные охранники, поэтому Чонгук проходит через холл и облегчено выдыхает. Было бы не очень круто, если бы он встретил кого-то из знакомых. Слухи быстро разлетаются, а Гуку этого не хотелось, и пускай выговоры он получать привык, об их конфиденциальности всегда заботился. Куда лучше иметь репутацию безнаказанного дебошира, чем получающего за каждую оплошность.
Парень не стучится, самостоятельно открывает дверь и на секунду замирает у порога. Повернувшись к нему сидит пижон, весь в черном, с солнцезащитными очками на глазах. Оценить враждебность его взгляда не получается, но вот губы у него поджаты, а скулы выражены. Сокджин стоит чуть поодаль от него и смотрит в окно, даже не повернувшись.
— Что ж, когда все в сборе, я думаю, мы можем начать, — говорит директор, продолжая смотреть на ночное небо без звезд, — Чонгук, присаживайся, не стой столбом.
— Что он здесь делает? — спрашивает боксер, еле сдерживая себя в руках, и все же присаживается на стул рядом с Паком. Еще чуть-чуть и его начнет колотить от гнева, он глаз своих не сводит с Чимина и почти кидается на него, когда видит растягивающиеся в улыбке губы.
— А ты думал, можно довести мою сестру до нервного срыва и остаться безнаказанным? Я уже говорил тебе, что мы не из вашего круга и терпеть такое никто не станет, — задрав подбородок, отвечает пижон. Закинув ногу на ногу, парень казался донельзя деловым и высокомерным. Чонгука раздражала эта уверенность в карих глазах.
— Я удивлен, что ты сам сюда приехал, как же папаша? Люди из «вашего» круга решают такое только через родителей, потому что сами ни на что не способны, — скалится Чонгук и видя, как вся спесь скатывается с лица Чимина, понимает, что попал в яблочко. Это знание приятно щекочет ему небо.
— Заткнулись оба! — сердито прикрикивает на студентов Джин и садится за свой стол. Он обводит их строгим взглядом поочередно и давит пальцами на переносицу, театрально откинувшись на спинку кресла, — свалились же вы оба на мою голову. Итак, ты, — режущий взгляд впивается в Чонгука, заставляя поджать губы и состроить оборонительную мину, — какого черта тронул бедную девочку? тебе пацанов мало стало, я не пойму?
Гук лишь цыкает и отворачивает голову в сторону окна, лишь бы не смотреть ни на директора, ни на пижона, который коршуном за этим наблюдает.
— Я, кажется, предупреждал тебя больше не устраивать подобных сцен.
— Я, кажется, ничего не устраивал, — парирует Чонгук, начиная отбивать пальцами затейливый ритм по столу.
— То есть видео снятое твоими подсосами просто шутка?! — Чимин обещал себе никаких эмоций, но это просто невозможно, когда этот придурок ведет себя так непринужденно. Он совсем не чувствует угрозы от выпада директора, а значит и встреча эта бессмысленна, но Пак не может оставить все как есть, парень должен получить соответствующее наказание за свое скотское поведение.
— Послушай, пижончик, — Чонгук поворачивает голову и удобнее устраивается на стуле, — я всего лишь поцеловал ее, не делай из этого такой драмы, мои губы не отравлены.
— Fils de puteСукин сын, — басит Чимин и облизывает сухие губы, — еще одно слово и я размажу твое лицо по этому столу.
— Ха, прямо как я твое? Боюсь тебе придется сначала дотянуться, — боксер ухмыляется и они с Чимином одновременно поднимаются со своих мест, очевидно, чтобы это проверить.
— А ну ка сели оба! — гаркает на них директор, — хорошо, зря я понадеялся на ваш возраст и адекватное решение. Раз вы не хотите поговорить как взрослые люди, то говорить буду я. Чонгук, за применение насилия над студенткой ты отстраняешься от занятий на две недели, и ни один учитель не поможет тебе с табелем. Справляйся сам. Чимин, — тут взгляд директора приковывается к Паку, — мне очень жаль, что Чеен была подверженна насилию в стенах университета, поэтому мы выплатим ей компенсацию. Она даже может подать в суд, используя видеоролик снятый сегодня, но учти, что вряд-ли вы дело выиграете. Однако я позволяю ей выместить свою злость. Чонгук ее больше не тронет, в этом можешь быть уверен.
Чимин сжимает кулаки от злости и яростно сверлит расслабленное лицо напротив себя. Он прикалывается над ним что ли? Отстранение от занятий? Всего лишь?
— Я требую, чтобы его исключили, — медленно произносит парень, буквально процеживая из себя слова, — он неадекватный, вы сами это прекрасно знаете. В первый день я стал его жертвой, а сейчас это моя сестра. Эту псину нельзя подпускать к нормальным людям!
Чонгук закидывает голову на спинку стула и громко смеется, перебивая триаду пижона. Он поднимается с места и встает впритык к чужому стулу. Чимин не двигается, смотрит в ответ с дикой неприязнью. Следы синяков на его лице еще очень различимы.
— Жертвой ты и останешься, — все также с улыбкой произносит боксер, — и раз уж я такая псина, держись от меня подальше, вместе со своей маленькой язвой, которая останется скоро без языка, — тут его лицо мрачнеет и Чимин напрягается, готовясь к удару, — и нет, не потому что я засуну свой в ее глотку.
— Мразь! — шипит Пак и вскакивает со стула с выдвинутым вперёд кулаком. Он прочесывает Чонгуку подбородок, но тот успевает увернутся и дает сдачи, попадая пижону в солнечное сплетение. Парень сгибается перед ним, но силой воли заставляет себя выпрямиться, чтобы ни в коем случае не давать Чону момента для преимущества.
Сокджин скучающим взглядом следит за потасовкой и делает неутешительное открытие. Он изучил своего любимчика вдоль и поперек, и пусть его проблемы абсолютно не касаются директорской жизни, мужчина понимает, что находись Чонгук в более лучшем расположении духа, ничего из этого не случилось бы. Что-то или кто-то подгадил пианисту до прихода сюда, а может и вовсе день выдался так себе, но нежелание себя контролировать парень показывает всеми фибрами.
— Чонгук, — на этот раз, Сокджин зовет его мягко, и студент тут же поворачивает к нему голову с кричащими злостью глазами, — сядь.
— Хочешь дать ему возможность дотянуться? — криво усмехается Чон и засунув руки в карманы брюк, садится на свое место. Чимин держится одной рукой за живот, а вторую сжимает в кулак и смотрит прямо на директора, сбитый с толку. Паку не нужны подачки, так какого хрена этот мужик творит? Он может справиться с придурком честным путем, ведь скотское поведение – это конек сидящего, а его так не воспитывали.
— Чимин, будь душкой, прими мое предложение и мы забудем это маленькое недоразумение, — Джин расслабляет на шее галстук и даже не смотрит в сторону блондина, потому как внимательно изучает лицо студента напротив себя.
— Я не позволю вам оставить его в этом здании, — рокочет Чимин, — у нашей семьи лучшие адвокаты, директор. С вашей помощью или без, этого парня не будет в списке студентов, я вам обещаю.
Тут директор искренне смеется и с хищной улыбкой смотрит на новенького. Он поднимается со своего кресла и подходит к Паку, чтобы подправить ему воротник черной рубашки, и, наклоняясь, к уху прошептать:
— Не забывайся, Чимин-и. Дружба с моим братишкой не делает тебя богом, окстись, пока адвокаты моей семьи не обанкротили вашу, — на этих словах он отстраняется и с такой же улыбкой продолжает, — Чонгук, я передумал. Продолжай ходить на занятия, а вы, Пак Чимин, если еще раз сбежите с пар по делам любовным, мне придется позвонить вашему папочке и любезно объяснить, что бегать за штанишками в другой конец города может очень навредить вашей учебе. На этом мы закончили наше собрание, выметайтесь.
Директор отходит от парня и дойдя до стула Чона, смотрит на студента через плечо, награждая презрительным взглядом. Чимин видит в этих глазах своего лучшего друга, а потом вдруг понимает, что ошибается. Больше, чем Тэхен на Джина похож Чонгук. Именно он смотрит так откровенно, не скрывая своих намерений. Сейчас в глазах директора читается открытая угроза, и Пак усмехается про себя, нарекаясь глупцом. Почему он не подумал о том, что за этим придурком стоит директор? Почему не учел тот факт, что Чонгуку всегда все сходило с рук?
— Чимин, вы еще здесь? — спрашивает наконец-то Джин, когда студент не понимает красноречивого намека покинуть кабинет.
— Я это так не оставлю, — ставит точку новенький, смотря в темно-карие глаза и хлопает дверью.
Чонгук кладет руки на стол и опускает на них свою голову, измучено выдыхая. Он очень устал за этот день, безумно сильно устал.
Директор хлопает его по плечу и зарывается длинными пальцами в каштановую макушку, растрепывая мягкие пряди по всей голове. Студент протестующе мычит, и тогда Джин наконец садится за свое место.
— Ну, рассказывай.
— Отстань от меня.
— Перестань вести себя как маленький, — мужчина наклоняется через весь стол и тыкает Чона ручкой в лоб, — тебе говорю.
— На Тэхена напали вчера вечером, — глубоко вдохнув, не поднимая головы отвечает Чонгук, а Сокджин напрягается, — избили сильно, синяки по всему телу, но мы с Юнги ему помогли, так что день-два и будет как новенький. Я надругался над его подружкой и помог Миндже изрезать предплечье полудурка, который возомнил себя Мессией и издевался над первокурсницами. Потом сходил в кино с твоим французом и мы хорошо провели время, день был почти спасен, но этот хохлатый блондинчик позвонил ему и рассказал о Розанне, после чего мы снова вернулись к тому, с чего начали. Я хочу набить рожу пижону и накричать на Юнги, потому что он тоже посмел обижаться на меня, но больше всего я хочу выйти из этого кабинета, ведь ты каждый ебучий раз угрожаешь мне отчислением, хотя я спасаю твой университет от отморозков. Как думаешь я буду руководить, если меня перестанут бояться? Эта девушка совсем не следит за словами и будь мы наедине, я бы пальцем ее не тронул, но Розанну слышали все. У меня не было другого выбора, и я был зол, черт возьми, мне хотелось сделать ей больно, потому что она заколебала, а я не железный. Если весь мир заведомо считает меня жестоким, то другим быть просто нет смысла, это твои слова, так какого хрена ты ставишь мне какие-то условия, осуждаешь за проявленную жестокость, когда сам обещал защищать от всех последствий? Я больше не хочу быть твоей марионеткой, Джин. Скольким еще студентам я должен подложить бабочку, только потому что ты не получил от их родителей то, что планировал? — на этих словах он резко поднимается со стула и расслаблено улыбается, только директор знает, что это очередной способ показаться равнодушнее, чем есть на самом деле, — ты придумал эту игру от и до, казнь твоих рук дело, да о чем я говорю, даже бабочка мне никогда не принадлежала, а знаешь почему? Потому что белый - это твой любимый цвет.
— Не будь так категоричен и не оправдывайся. Поспи и выключи наконец эту драму, ты получаешь не меньше меня. Способы «донесения» только твой выбор, Чонгук. Я никогда не говорил тебе ломать кому-то кости, — от ледяного тона директора у Чонгука бегут мурашки, но он лишь на секунду замирает у двери, а потом, покачав головой, выходит, желая наконец завершить этот длинный день и уснуть без сожалений.
В комнате он не включает свет, даже несмотря на свой страх. Швыряет портфель в один угол, в другой свою куртку и валится на кровать не став раздеваться полностью. Как только его голова касается подушки, Чонгук проваливается в сон.
На следующий день принимает душ, заставляет себя нарядиться с иголочки, а потом заскакивает в соседнюю комнату к парням из его группы. Когда те собираются, вместе выходят к лифту, а потом уже идут в университет. Юнги ему до конца учебного дня не говорит ни слова.
В столовой они с Миндже и Гаен обедают за другим столом. Хенджин с Енджуном давно отделились от их общего места, а в преддверии весенних показов вообще не посещали кафетерий. Суен с Юнги сидят вместе и о чем то перешептываются, Чонгук все еще злится, как и Юн, так что перемирие объявлять никто из них не собирается.
Рыбку Гук в университете не видел, а это означает, что Тэхен все еще отлеживается или зависает в компании своих беловолосых барби. Впрочем это сейчас не так важно, как могло бы быть. Основная проблема заключается в расположении этого француза. Как сделать так, чтобы продвинуться с мертвой точки? Как его... заинтересовать? Глупый вопрос, потому что это Чонгука заинтересовывают, но чем сложнее пазл, тем интереснее его собирать.
В таком автономном режиме проходит еще несколько дней, пока тренер не объявляет подготовку к спортивным соревнованиям. Из группы было выделено десять человек, и несмотря на то, что учатся тут одни музыканты, крепкостью парни обделены не были.
Боксер игнорирует любые посиделки друзей в баре и усердно готовится к сдаче долгов, плюсом добавились просьбы тренера натаскать пацанов и привести команду к победе. Так что до вечера Чонгук зависает в университете, гоняя однокурсников, а потом занимается в общажной библиотеке. Иногда к нему заезжает Миндже и они играют в карты, а иногда он сам выбирается с ним в спортивный комплекс, чтобы отточить некоторые приемы. Со своим дядей парень договорился о серии спаррингов, в финале которых он сможет биться за Южную Корею в единоборствах Азии.
Утром субботы ему звонит университетский тренер и просит подменить его на паре для первокурсников. Такое происходило нередко, потому что их преподаватель заслуженный мастер спорта и всегда участвует в жюри на соревнованиях, поэтому, когда некому его подменить, он просит Гука, у которого есть маломальский опыт. Чонгук как всегда охотно соглашается и пораньше бежит в универ, чтобы забрать у тренера ключи от спортзала и выслушать про подготовительную программу первокурсников.
Парень отсиживает на своих занятиях две пары, стоически выдерживая все красноречивые взгляды Юнги с задней парты. На время их ссоры Чонгук сел рядом с Мингю, с которым они вместе иногда подрабатывают на том, что безумно любят. Боксер даже думал, что Мин не сдержится и подойдет, но этого не случается, и тогда он покидает аудиторию со звонком. Переписывается с Миндже по пустякам и пару минут болтает с Хосоком в коридоре. Затем поднимается на восьмой этаж и заходит в тренерскую каморку, чтобы выудить с полок чистую форму. Одевается, берет секундомер и свисток, завязывает свои волосы в хвост и пять минуточек красуется у зеркала, убеждаясь, что выглядит круто и приоритетно. Синяя олимпийка от Balenciaga и такие же спортивки были ему как раз. Неудивительно, ведь комплектация у парня была очень внушительной, а бренд с прошлого года стал спонсором команды за пару рекламных интеграций с его лицом.
Пара физкультуры проходит как обычно. Чонгук гоняет парней по нормативам, а девочкам строит глазки и показывает возможности мужского тела, демонстрируя правильную технику подтягиваний на турнике и отжиманий от пола.
Парни первокурсники с удовольствием слушают его наставления и стараются запомнить все, что примечает за ними Гук, зная, какие победы он за собой имеет. Ведь о его боксерском прошлом знают абсолютно все, да и сам парень не дает никому забыть о крепкости своих кулаков.
Когда большая половина пары проходит, Чонгук решает дать ребятам расслабиться и кидает волейбольный мяч. Мальчишки развешивают сетку в специально отведенном месте и делятся на команды. Оставив их на самих себя, парень отходит к нормативному журналу и помечает упражнения, которые были сегодня выполнены. В программу он уложился, а значит, с задачей своей справился, так что никаких штрафных кругов у него больше не будет.
Улыбнувшись собственным мыслям, Чонгук не замечает, как в зал заходит посторонний и останавливается возле него. Чья-то рука сзади опускается на его плечо, но в ту же секунду парень выворачивает ее, гневно смотря на... Хенджина, у которого из глаз сейчас брызнут слезы. Резко отпустив его руку, Гук смеряет друга недовольным взглядом, пока тот, отскочив от парня, зажимает ладонь между бедрами, пытаясь справиться с резкой болью.
— Сколько раз просил так не подкрадываться? — бурчит Чонгук и подходит к Хвану, хватая его за кисть, — дай посмотрю.
Хенджин снова вздрагивает, потому что больно и потому что Чонгук слишком близко. Он из под ресниц смотрит на его сосредоточенное лицо и вся режущая боль отходит на второй план, когда боксер осторожно перебирает его пальцы и крутит запястьем, проверяя на наличие подтверждений.
— Я забыл, — смущается парень и отворачивает голову, чтобы для пущей картины не раскраснеться.
— Забыл он. Сейчас бы без руки остался из-за своей забывчивости, — говорит Чонгук и приветливо ему улыбается, заставляя чужое сердце сделать нервный кульбит, — жить будешь, ничего страшного. Зачем пришел?
— Я... — Джин прочищает горло, — я принес пирожные от Гаен, — парено поднимает бумажный пакетик, который все это время был у него в руках, и Чонгук облизывает губы, предвкушая их вкус, — она приготовила для всех, но тебя не было, поэтому попросила отнести. Предугадывая все вопросы, Миндже сказал, где ты.
— Спасибо, Хенджин, — Чон забирает из рук друга пакет и кладет на подоконник, чтобы после пары унести в каморку и наесться в одиночестве, — Юнги тоже был с вами?
— Да, — скромно улыбается Хван, заламывая пальцы на руках, — Гаен поймала и его, а потом заставила сесть за наш стол. Енджун тоже там был, — чуть тише добавляет после небольшой паузы.
Чонгук хмыкает и поворачивает голову к студентам, готовясь предупредить их об окончании пары, но вдруг дверь в спортзал открывается и смутно знакомая блондиночка просовывает свою голову, а потом также быстро исчезает.
Лицо Хенджина моментально мрачнеет, и он непроизвольно становится ближе к Чонгуку на шаг, желая защитить то, что никогда не сможет назвать своим. Но потребность хоть как-то показать, что у него есть свои права на этого парня затуманивает здравый смысл. Хван становится к Чону почти вплотную, но голову держит повернутой к двери.
— Хенджин, что ты... — Чонгук даже не успевает толком удивиться от странного поведения друга, как двери распахиваются и в зал входят переодетые студенты. На телефон приходит уведомление и боксер отвлекается на него, а когда поднимает голову, перед ним стоит та самая блондиночка, и Чонгук все понимает.
«Чонгук, выручай. Совсем не успеваю, поэтому доверяю тебе наших бутылочников. Сильно их не гоняй, иначе они сдохнут, потому что вялые, как амебы»
— А это интересно, — скалится Гук и, отойдя от Хенджина к старосте и по совместительству подружке Тэхена, деловито сообщает ей слова тренера. Та пугается и с ужасом кивает, а потом передает всей группе, что вести сегодня физкультуру будет сам Чонгук.
Пытаясь выцепить из толпы знакомую макушку, Чонгук сканирует взглядом всех присутствующих и только Хван поджимает губы, намереваясь тут же уйти, но Чонгук окликает его, чтобы улыбнувшись самой красивой из своих улыбок, попрощаться. Хенджин слабо улыбается ему в ответ и хлопает деревянной дверью с другой стороны спортивного зала, едва не столкнувшись носом с Ким Тэхеном. Которому он бы с радостью оторвал голову или расцарапал лицо. Француз на него не обращает никакого внимания, как всегда расхаживая с бесстрастным выражением лица.
Когда Тэхен заходит в спортзал, первое, что видит, это довольное лицо Чон Чонгука, который стоит напротив шеренги из его одногруппников. Сложив два плюс два, он понимает, кто сегодня будет заменять им физрука и почти воет от негодования, но лицо его не выдает ни одной эмоции. Напротив, становится еще жестче и холоднее, как если бы его покрывал тонкий слой льда.
— Ким Тэхен, — издевательски тянет Чонгук, не сводя хищного прищура с француза, — а я уже хотел ставить вам прогул, как хорошо, что вы все-таки удосужились посетить мое занятие. Занимайте свое место.
Сделав вид, что Чонгук разговаривал сам с собой, Тэхен проходит мимо него и становится рядом с подругой, которая бросает на него тревожные взгляды. Ким берет ее за руку и трет между своими ладонями, чтобы согреть и убедить в своем полном порядке. Видевший это Гук недовольно цыкает и начинает занятие.
Все по старой схеме. Парней сводит в одну кучу и гоняет по нормативам, да так, что на него уже недовольно косятся, но сказать ничего не могут, потому что боятся. Тэхен тоже выполняет все, что говорит Гук, однако на боксера не смотрит и не дает себе ни разу скорчить лицо от усталости, ни в этой жизни и не перед этим хамом.
Пока парни истекали десятым потом, девочки сидели в сторонке и перешептывались о красоте их «нового тренера» Дженни лишь закатывала глаза, внимательно следя за Тэхеном, чтобы ему в очередной раз не досталось.
— Эй, парень, — грубо окликает кого-то Чон, и француз тут же спускается с турника, тихо застонав от приземления с твердым полом, — Ты себе грыжи качаешь или ноги?
Чонгук подходит к Мунбину на рычажном тренажере и поправляет ему ноги на платформе, чтобы носки смотрели в разные стороны. Подходит сзади и опускает его корпус на спинку тренажера так, чтобы лопатки плотно соприкасались с поверхностью.
— Делай упор на пятки, на вдохе сгибаешь колени, на выдохе разгибаешь. И не поднимай, мать твою, спину. Эй, а вы там чем занимаетесь? — боксер поворачивает голову к тягающим штанги и трусцой бежит уже к ним, чтобы никто себя не покалечил. Краем глаза Чонгук замечает в одиночку занимающегося Тэхена, который тихонечко отжимается на матах. Лицо у него довольно отстраненное, а губы поджаты.
Объяснив парням правильную технику, Гук подходит к французу, который даже не замечает его присутствия и, присаживаясь на корточки, поднимает двумя руками его таз в правильное положение. Тэхен вздрагивает и поворачивает голову на парня, который очень сосредоточено следит за его движениями.
— Не отвлекайся, — говорит Чонгук и парень тяжело сглатывает, еле удерживая себя на трясущихся руках. Ему нужно было как-то отвлечь свои мысли и единственным удобным способом были отжимания, не приносящие за собой никакого дискомфорта. Решив игнорировать выпад боксера, Тэ продолжает делать то, что делал, но в какой-то момент рука Чонгука проводит линию от поясницы до копчика и немного надавливает вниз, чтобы опустить через чур выпяченный таз. Тэхен снова крупно вздрагивает и кусает до побеления губу, пытаясь заглушить рвущийся стон.
Казалось, все внимание в зале приковано к ним. Каждый из присутствующих замер и ожидает какого-нибудь подвоха, потому что не мог Чонгук просто так подойти к человеку, на которого собственными руками открыл охоту. На лицах у этих ребят отражается недоумение, когда Гук просто встает и движется уже к другим парням, помогая с тренажерами. Больше Чонгук к Тэхену не приближается.
Когда пара заканчивается, вся группа еле уносит себя на ногах, потому что Чон загонял их как овец по пастбищу и даже девушкам приходилось с трудом восстанавливать дыхание. Подождав, пока все студенты выйдут из зала, боксер закрывает его на ключ и идет в тренерскую каморку, вспоминая про пирожные, которые его ждут. Собственные пары только что закончились, поэтому ему некуда торопиться. Он присаживается на мягкое кресло и достает из бумажного пакета коробочку, в которой лежат два пирожных с белым заварным кремом, а сверху из красного шоколада сделаны две буковки его имени «JK»
— Гаен, — улыбается парень и откусывает заварное изделие прикрывая глаза, — неужели она так для каждого постаралась? — задает он вопрос в тишину и закидывает оставшийся кусок в рот.
Маленьким хобби Гаен была выпечка. Миндже всегда хвалился ее кулинарными способностями, стоило ей так или иначе об этом упомянуть. И пусть девушка создает впечатление снобы, которая никогда не прикоснется к плите, в действительности это ее способ забыться и порадовать близких. Чонгук немного задумывается об этом, ведь готовя пирожные для всех, она должно быть очень переживала о чем-то. Потом нужно будет спросить об этом у Миндже.
Розанна сидит на розовом пуфике рядом с комодом, который завален ее духами и разной девичьей атрибутикой. В руке у нее дайсон последней модели, который плавно скользит по кучерявой прядке, выпрямляя ее от самых корней до кончиков.
Девушка украдкой смотрит на белый шкаф у двери и закусывает пухлую губу, не позволяя мыслям, преследовавшим ее уже какое-то время взять вверх. Внезапно ее дверь открывается и на пороге появляется Чимин, который после встречи с директором избегал с ней любого контакта. Ему было стыдно смотреть в глаза сестре, пока он не придумает, как ему избавиться от Чон Чонгука. На самом деле, Чеен эту черту в своем брате очень ценит, но и обижаться на то, что он оставил ее совсем одну не перестает.
Чимин проходит вглубь огромной комнаты и останавливается рядом с розовым пуфиком, кладя теплые ладони на худенькие плечи Чеен. Она игнорирует его и продолжает выпрямлять волосы, пока брат перебирает оставшиеся кудрявые пряди на ее голове.
— Сокджин не исключит его из университета, — наконец говорит Чимин, — я не хотел рассказывать тебе ничего из того разговора, потому что в нем просто не было смысла, а придти ни с чем я не мог, — аккуратно продолжает парень, с ясным выражением лица смотря на сестру в зеркале, — прости, Рози. Но, я уже придумал кое-что другое, так что...
— Давай просто попросим папу? — Чеен не показывает, как сильно ее расстраивает такой понурый голос брата. Она все еще обижена, так что не собирается вести себя по другому.
— Исключено, — Чимин мотает головой и отходит от сестры, присаживаясь на кровать застеленную черными простынями.
— Ему не составит труда позаботиться об этом парне, не понимаю, почему ты отказываешься.
— Не понимаешь?! — блондин мгновенно вспыхивает от раздражения и зло смотрит на сестру, — Как это ты не понимаешь? Тебе напомнить причину нашего переезда? Или снова рассказать зачем я здесь?
— Чимин! — девушка откладывает прибор в сторону и поворачивается к брату, тоже заражаясь его настроением, — я все это прекрасно знаю, но Чонгук не успокоится, а я не хочу ходить туда зная, что могу столкнуться с ним в коридорах! Если ты не в силах справиться, то попроси отца!
— Да пошла ты! — грубо бросает парень и резко встав, большими шагами подходит к двери, пока в него не прилетает подушка, почти сбившая с ног. Он разворачивается и в его карих глазах плещется злость, — Совсем обалдела?!
— Не смей больше избегать меня! — кричит на него девушка, взобравшись на кровать, — я сама все расскажу папе, и тогда он точно избавится от Чона, и ты больше не будешь со мной так обращаться! Да, я скажу прямо сейчас!
— Розанна, положи телефон! — Чимин подлетает к кровати сестры и вырывает из ее рук телефон, отшвыривая его в сторону. Его лицо раскраснелось от гнева, и, когда Чеен начала вырываться, он схватил ладонями ее лицо, не давая и с места сдвинуться.
— Я повторю тебе, если ты вдруг забыла, что мы прилетели сюда не потому что Тэхену нужна наша помощь, а потому что отец обещал сделать меня своим приемником. У меня испытательный срок, Рози! Что ты думаешь он сделает, когда узнает, что я даже с такими мелкими проблемами разобраться не могу? М? Да нас снова запрячут во Францию, чтобы мы достигали высот и нами можно было гордиться. Тебе нельзя этого делать, послушай, — тут его голос становится мягче, а взгляд нежнее. Он прикасается ко лбу сестры своим и делает голубой вдох, опуская руки с мягких щечек на ее ладони, — я подстроил кое-что. Все это время не было и минуты свободного времени, чтобы я не думал о том, как ему можно отомстить. И я придумал. Просто доверься мне, хорошо? Твой брат обо всем позаботился.
— Не сомневаюсь, — сдается Чеен и обнимает Чимина за шею, легонько чмокнув в щеку, — Но Чимин, что именно ты задумал? Ничего криминального ведь, да?
— Ничего криминального, — кивает парень и крепче сжимает сестру в своих руках, — Чон любит устраивать шоу и он его получит.
Billie Eillish — My strange addiction
Чонгук остается в преподавательской каморке еще на полчаса: зависает в телефоне, чатится с девушками и просто валяет дурака лежа на маленьком диванчике. Торопиться ему никуда все равно не надо, а в комнате его ждет все та же рутина, не считая подготовку к пересдачам.
Решив наконец принять освежающий душ в раздевалке, Чонгук сначала бегает на пятый этаж за сменной одеждой для занятий по спорту, а потом опять поднимается на восьмой, чтобы попасть в душевую. И какого же было его удивление, когда в пустом коридоре с кучей маленький кабинок без дверей, он заметит француза, который не слышал открывшейся двери.
Блондин стоит под сильный напором душа спиной ко входу. Одна его рука упирается в черный кафель, а другая... другая пытается вытащить металлическую пробку из ануса.
— Че-е-ерт... — скулит Тэхен и обессилено опускает руку вдоль бедра, — Чимин, чтоб я еще раз с тобой на что-то спорил... — длинные пальцы снова тянутся к заднему отверстию, но как только они касаются внешней части пробки, он стонет и упирается в кафель двумя руками.
Засунув руки в карманы спортивок, Чонгук растегивает олимпийку и осторожно подходит к душевой кабинке Кима, чтобы он его не заметил раньше времени. Останавливается в жалких сантиметрах от выпяченной задницы и облизывает губы. Без одежды его француз выглядит еще утонченнее. Худые ноги, ровные спина и округлая попка безусловно привлекают внимание, Чонгук непроизвольно закусывает кончик языка.
После этого он точно перестанет воспринимать любые попытки Тэхена отрицать очевидное.
— Помочь? — громко интересуется боксер, наблюдая, как стеночки сжимаются вокруг анальной пробки, и белая кожа на пояснице покрывается мурашками.
Тэхен вздрагивает и медленно поворачивает голову через плечо. Чонгук околдован его затуманенным похотью взглядом, на дне которого смешивается осознание и страх.
— Что ты здесь... — совершенно потерянно мямлит француз и тихонечко стонет, когда чужая рука пригвождает его за поясницу к нагретой от горячего душа плитке. Чонгук входит в душевую кабинку и упирается пахом в его пятую точку, одной рукой поглаживая выпирающие позвонки, до которых может дотянуться его кисть, — у-убери от меня свои руки!
Тэхен пытается оттолкнуть его, но Чонгук слишком крепкий и даже не шевелится. Тогда отчаяние и позор наваливаются на француза лавиной, но все мысли вытесняет прижатый к его заднице член и горячая ладонь, собирающая его страх по всей спине.
Чонгук будто и не слышит. Он громко усмехается и скользит пальцами к металлической пластине, торчащей снаружи. Поддевает ее концы и слегка тянет на себя, наслаждаясь реакцией Тэхена, который раскраснелся как рак и старается увернуться. Боксер хватает его свободной рукой поперек торса и вжимает в себя. В нос бьет запах трав от белоснежных волос и Гук дурманит себя им намерено, чувствуя себя донельзя охренительно.
— Так помочь или нет? — снова спрашивает боксер, а в голосе его слышен смех. Тэхен напрягается всем телом и дрожащими руками касается Чона, пытаясь отцепить его от себя, но у него ничего не получается, и он замирает, стоит нахалу тяжело выдохнуть рядом с его ухом.
— Сейчас же отойди от меня! — рычит Ким, пытаясь взять себя в руки, но Чонгук усмехнувшись резко надавливает на кончик пробки и Тэхен выгибается с немым стоном на губах. Дрожат у него теперь не только руки, но боксер не вовремя увеличивает между ними расстояние, и парню приходится упереться об стену, чтобы не рухнуть на дрожащих ногах.
— Как скажешь, — отвечает ему Чонгук и заходит в другую кабинку, включая душ. Тэхен зажимает руками рот, борясь со стыдом и собственным проигрышем. Теперь ему точно не избежать усмешек и подстрекательств. Он наплевав на все, обтирается полотенцем и натягивает свою одежду, а потом пулей вылетает из душевой, пока Чон не передумал приставать к нему или что похуже.
Чонгук же на такой выпад француза лишь громко смеется. Продолжая мыть голову, он представляет лицо Юнги, когда тот узнает, что его натуральный дружочек совсем не гетеро.
Когда боксер возвращается домой, он замечает, что дверь в его комнату не заперта, а на кухне за маленьким столиком сидит Юнги с кастрюлей рамена и множеством контейнеров для домашних заправок. Видимо, мама гитариста снова отправила ему соленья, а их ссора наконец-то закончена.
Парень проходит к раковине, моет руки и молча садится за стол, принимаясь ужинать. Юнги подкладывает ему в пиалу кусочки куриного мяса и маринованных кальмаров, а потом они долго разговаривают лежа на чонгуковской кровати и окончательно мирятся. Засыпает Чонгук обнимая своего лучше друга, так сильно он по нему скучал.
Рассказывать о случившемся Чонгук не планировал, хотя бы потому что Тэхен изначально не стал врать, если бы захотел, чтобы Юнги было обо всем известно. Но поговорить с французом на эту тему никак не удавалось, потому что он принял тактику полного избегания и игнорирования. Уловить его казалось просто невозможным, а если же они все-таки сталкивались где-нибудь в стенах общаги, то парень пулей ретировался и обжигал самым холодным из своих взглядов.
Чонгук обещает себе, что это ненадолго. Но чем дольше это длилось, тем сильнее пианист раздражался.
В конце месяца ученикам троих факультетов объявляют общие лекции по истории Кореи, требования которых выдвинуло правильство страны, для более лучшего просвещения студентов об истории родины. Лекции проходили в таком порядке: ребята одного курса собираются в самом большом лекционном зале и слушают преподавателя, а потом подключают презентацию утвержденную самим президентом.
Группы менялись, чтобы успеть провести занятия всем университетом, и поэтому Чонгук чуть ли дни в календаре не отсчитывал, желая наконец столкнуться с курсом Тэхена и хорошенько так ему поднасрать. Историю Кореи им поставили три раза в неделю, пары будут проходить в порядке очереди, всего их должно быть шесть, чтобы успеть изучить все династии.
И вот наступает тот самый день. Юнги с Чонгуком заходят в аудиторию, и парень сразу замечает платиновую макушку на предпоследнем ряду. Чон тянет друга в эту же сторону, и они садятся параллельно парте француза. Юн скромно здоровается с Тэхеном и достает свои конспекты, а Чонгук хищно улыбается, когда ему удается поймать зеленые глазки. Тэхен этот выпад заведомо игнорирует.
Он сидит с блондинкой. Многие болтают, что он встречается с Дженни Ким, возможно, это она и есть, хотя впрочем, неважно, потому что если они в самом деле встречаются, блондинка исключительно прикрытие. Идеальный Тэхен боится осквернить свою кристально чистую репутацию грязным голубым пятном. Но Чон то видел, с каким энтузиазмом он растягивал себя в общей душевой, думая, что, кроме него, после физкультуры никто не моется.
На протяжении всей пары Чонгук пытался доковыряться до француза. Вел себя откровенно отвратительно, задевал, громко выкрикивал фразы с подтекстом, от которых Тэхен боязливо сканировал зал и обращенное на них внимание, а потом его выдержка начала трещать по швам и в ход пошла защита. Француз начал огрызаться, но слово за слово во время разгара лекции и после третьего замечания, преподаватель оставляет их после занятий убирать целую аудиторию. Уже тогда на бледном личике висела тень раздражения, но он стойчески больше не обращал внимания ни на Чонгука, ни на его провокации. Младший и без того ликовал, а доставлять ему еще больше удовольствия Ким не собирался. Но Гук прилип и теперь делает все, чтобы вывести его из равновесия. После занятия Тэхён решает все прояснить и подходит к собравшемуся сбежать Чонгуку, но они продолжают словесную перепалку и оба плюются в друг друга ядом, один набрасываясь, а другой защищаясь. Когда в аудитории не остается ни одного студента, Ким раздраженно выдыхает и расстегивает пуговицу на своей белоснежной рубашке, буквально излучая раздражение. Контролировать себя становится все труднее, а нахальная ухмылка вызывает желание приложить по голове чем-нибудь тяжелым.
— Да заткнись ты уже, — змеей шипит парень, сжимая пальцами его щеки. Лицо его настолько близко, что Чонгук может уловить запах мятной жвачки.
— А ты заставь, — Чон смотрит с вызовом. В его глазах совсем нет страха, только железная уверенность в себе и насмешка. Он открыто провоцирует старшего, так жадно хватая крупицы его бешенства. Хочется еще.
— Чон Чонгук, — Тэхен подходит еще ближе и это заставляет сделать шаг назад, упираясь в край стола. Зеленые глаза зло буравят, вызывая мурашки, но не от страха, от предвкушения, — я тебя задушу, сукин ты сын.
Чонгук готов поклясться, что чуть не кончил только что. В паху внезапно начинает тяжелеть, а слова сами вырываются изо рта.
— Слабак. Только и умеешь языком трепать. Хотя тебе, очкарику, только это и светит. Поддерживай имидж зубрилы, пока ты это еще можешь, но стоит всем один разок увидеть тебя настоящего, как они все разочаруются. Ким Тэхен совсем не идеальный мальчик, он ебанный педик, который просто хорошо скр... —договорить ему не дает разом перекрывшийся кислород. Побледневшее от злости лицо Тэхена выглядит не менее привлекательным, это первое, что замечает Чон, чувствуя, как его щеку опаляет яростное дыхание. Кажется, он все-таки перегнул, иначе не знает, как объяснить сжимающие его шею руки. Глаза против воли норовят закатиться, и он глушит это желание вместе с вырывающимся стоном. Черт, да он же кончит прямо в штаны.
— Я тебя сейчас поцелую, — зачем-то предупреждает Гук, еле шевеля губами.
— Ты ебанулся? — изумляется Тэхён и это вторая эмоция, которую младший впитывает в себя с особой жадностью. Должно быть, он и правда поражен, но что поделать, Чонгук нравственности никогда не придерживался.
Собственные руки, что безвольно лежали по швам до этого момента, поднимаются. Одна рука ложится на стройную талию и прижимает француза ближе к себе, а другая собственнически давит на выбеленный затылок. Чонгук умело пользуется чужим замешательством и целует. Целует так, как никогда и никого до этого. С жадностью. С желанием. С диким напором, будто хочет сожрать. Он это и делает. Проталкивает свой язык глубже, даже когда Тэхён сопротивляется, Гуку все равно. Он уже спустил все тормоза и последнее, что парень сейчас сделает, это выпустит его из своих рук. Со всей злостью, копившейся в нем все это время, он буквально выжимает тело в своих руках, желая испить до дна. Тэхен немного ниже, и Чонгук пользуется своим превосходством утробно рыча, когда губу больно прикусывают. Металлический привкус не портит этот поцелуй. Он добавляет ему кровожадности, и это как раз таки то, что идеально их описывает.
Чон Чонгук жадный. Он сам понял это только что, когда Тэхён отстранился, чтобы глотнуть воздуха, но боксер запротестовал, снова беря в плен чужие и такие вкусные губы. Ни с кем своим трофеем делиться не намерен. Только ему, только с ним, только вот так: голодно, страстно, по-зверски.
— Чон, мхф... — Чонгук меняет их местами. Он ловко поднимает Тэхёна за талию и усаживает на преподавательский стол, куда сам только что упирался. Заставляет скрестить за своей спиной худые лодыжки. Пальцы бегло исследуют белоснежную кожу под рубашкой, но даже так, по всей руке проходят токовые импульсы. Тэхен невозможный. Такой красивый с этими растрепавшимися волосами и размытым взглядом. Его припухлые губы поблескивают от их общей слюны, и он уже совсем не против остаться. Смотрит своими глазами и хлопает светлыми ресницами, отчаянно хватая воздух ртом.
Температура в аудитории норовит пересечь градус плавления, потому что Чонгук ни на дюйм не отдаляется от Тэхена, только смотрит поглощающей темнотой и тоже прерывисто дышит.
Это был их первый поцелуй, и он был просто головокружительный. Гук ловит себя на мысли, что по-другому с этим человеком и нельзя. С Тэхеном только так: подойти, схватить, поцеловать. Но вот он берет себя в руки и опять айсберги в глазах выстраивает, режет.
— Пусти меня.
На этот раз Чонгук отпускает. Вытирает тыльной стороной ладони губы и смотрит в пол. Улыбку скрывает довольную, а Тэхён спрыгивает со стола подхватывает свой рюкзак и буквально выбегает из кабинета, громко хлопнув дверью.
Француз сам во всем виноват, он и есть причина всего случившегося.
Вечно спокойный Ким Тэхён. Вечно уравновешенный Ким Тэхен. Вечно Ким «тебе меня не развести детскими манипуляциями» Тэхен. Раздражающий Ким Тэхён. Зануда. Очкарик. Тощий, ущербный и сука! Такой очаровательный, что хочется сдохнуть у него под ногами, как все-все неудачники, по которым он ходит. Чонгука раздражает такой Тэхен, который делает вид, что не реагирует на происходящее, что ему все равно. Как будто и Чонгук для него пустое место. Как будто он одним лишь взглядом осуждает его поведение и не стесняется презрительно ошпарить льдинками на дне зрачков каждый раз, когда они сталкиваются.
Чон твердо решил расшатать это напускное безразличие на чужом лице и у него получилось. Черт возьми! Злорадство просится на собственные губы, и парень, вспоминая всю ярость на кукольном лице, лыбится, присаживаясь на край стола, где пару мгновений назад сидел Тэхен. Он прикасается к искусанным губам кончиками пальцев и схватив свой рюкзак выходит из аудитории, предварительно выключив свет.
Юнги остался ждать его вместе с Суен в машине. Эти двое в последнее время стали очень близки, и Чонгук искренне за друга радуется. Как говорит сам Юнги, они пока не встречаются, потому что Суен попросила дать ей время, но секретов между ними однозначно стало меньше.
Запрыгнув в любимую BMW на заднее сидение, боксер не мог успокоить рвущую его губы улыбку и никак не сиделось ему на месте. Юнги поглядывал на друга с зеркала и удивлялся такому измененному настроению. Еще сегодня утром Чонгук готов был наброситься на любого, как на голый кусок мяса, а сейчас сидит и улыбается, словно выиграл лотерею или его отчислили.
Когда они подвозят Суен до дома, она по очереди целует обоих в щеки и Чонгук перебирается на ее место. Юнги не спешит заводить мотор, он пытливо смотрит на Чона и ждет.
— Ну? — наконец не выдерживает он, ударяя друга по плечу, — ты там белизной надышался что ли?
Чонгук засовывает руки в карманы и выгибается на сидении, а потом расслабившись поворачивается к Юнги и как есть выдает:
— Мы поцеловались.
Юнги выгибает бровь, не понимая о чем он.
— Ты шутишь что-ли? С кем вы поцеловались? — Гук снова расплывается в улыбке и закрывает лицо руками. Когда в последний раз Юнги видел его таким счастливым? Кажется, это было в прошлом году во время отношений с той строптивой сучкой.
— С рыбкой. Мать твою, Юнги, я поцеловался с Тэхеном!
— Ты что сделал?! — глаза гитариста лезут на лоб, а на лице застывает шок вперемешку с удивлением, — ты... ты.. как?!
Чонгук откидывает голову на спинку и пожимает плечами. Он смотрит на унылые домики во дворе Суен и не перестает улыбаться, как умалишенный. Юнги отойдя от оцепенения заводит наконец-то мотор и будто находясь в прострации, привозит их к бару.
— Ты должен мне все рассказать, Чонгук, иначе я не знаю, что с тобой сделаю, — предупреждает Мин друга, и тот согласно кивает, вываливаясь наружу. Холодный воздух бьет в голову, но Гуку кажется, что именно он и придает ему сил. Так свободно и хорошо он чувствовал себя очень давно. Забавно, что какое-то зеленоглазое недоразумение смогло перевернуть в нем все с ног на голову и теперь руководствуется каждой мыслиночкой в его голове.
За стопками шотов он рассказывает Мину все в деталях, видя его ошарашенную морду. Конечно же умалчивает про инцидент в душевой, потому что, как-то некультурно все это, но вот злорадствовать ему никто не помешает. Он все-таки был прав.
— Так что, даже если твой Тэхенчик и не был геем, то теперь он точно не натурал, потому что я знаю, как они целуются с парнями, а этот... — Чонгук опрокидывает в себя очередную рюмку саке, — уже целовался. И это, блин, злит... кажется.
— Кажется, я уже ничего не понимаю в этой жизни, — потеряно отвечает ему Юнги и просит у бармена повторить.
На утро у Чонгука раскалывается голова. Он нахрюкался на радостях и теперь еле ползет до душа, в котором отмокает пятнадцать минут. Потом ищет в аптечке таблетки аспирина и падает на кровать, желая только одного — умереть.
За ним заходит Юнги через какое-то время, тоже помятый и не выспавшийся. Его можно понять, по факту, все что было между ним и французом частично обнуляется, потому что Мин ненавидит, когда ему лгут. А сквозь вчерашний пьяный бред Чонгука, он понял, что есть еще кое-что, что заставляет его так ликовать и Юнги решил за целую ночь раздумий, что просто не будет в это лезть. Если Тэхен захочет, то он расскажет ему сам, но общаться он с ним какое-то время не планирует. Ему нужно немного времени.
На парах оба парня еле высиживают и в конце концов решают пропустить последние две, чтобы позависать с друзьями в кафетерии. Чонгук несмотря на сильное похмелье находит в себе силы улыбаться и раз за разом прокручивать в голове вчерашний поцелуй, от которого в брюхе толстыми веревками все скручивается.
В столовой сегодня немноголюдно, хотя обычно после третьей пары здесь бывает не протолкнуться.
— Ну, чего будете? — спрашивает Хосок, который нашел время в своем занятом расписании, чтобы разделить с друзьями обед, — мы с Чонгуком сгоняем.
— Я на диете, — негромко говорит Гаен и обнимает Миндже за плечо. Тот смотрит на нее недовольно, но нежно целует в висок.
— Хосок, если на витрине есть какие-нибудь батончики, принеси их. А если будут йогурты, то еще лучше. Эта дурочка только комплексы себе навязывает, — не обращает внимания на сестру Миндже и терпеливо выдерживает удар маленькой ладошкой по груди, — мне как обычно.
— Юнги, Суен? — закончив писать в заметках, Хосок поворачивает голову к голубкам в конце стола, что тихо посмеивались и явно были не с ними, — так, с этими понятно. Пошли, Чонгук.
Стоя в очереди, парни смеются и разговаривают о всякой чепухе, пока сзади них встраивается новая шеренга.
— Ну и короче, я прикидываюсь, что буду заходить ему в ноги, а он уже на старте дать мне локтем, но тут из зала Миндже выкрикивает какую-то пургу, этот баран отвлекается и я отправляю его в нокаут, представляешь? И как я только до такого додумался, ебучий гений.
— Что такого крикнул Дже, что этот идиот отвлекся от боя? — спрашивает Хосок, готовый начать смеяться.
— Он застонал, — отвечает Чонгук, и их прорывает от смеха так сильно, что другие оборачиваются на них и тоже начинают посмеиваться, пока один голос сзади не создает тишину.
— А это даже печально, — говорит Пак, надменно взглянув на обоих друзей по очереди.
— Печально что? — Чонгук сразу узнает его и поворачивается лицом к пижону. В глазах у него превосходство и глумливая улыбка оседает на губах. Чимин бы стер ее, да вот только махать кулаками последнее, что он может себе позволить.
— Печально, когда тупое думает, что оно хитрое, — парирует новенький, зажигая в глазах Чонгука уже знакомые искринки. На это и расчет.
— Пижончик, ты подраться хочешь? — боксер подходит к нему почти вплотную, но Чимин и бровью не повел. Он стоит, засунув руки в карманы черных брюк, и позволяет себе краешком губ улыбнуться, но улыбка тут же исчезает, обнажая все равнодушие.
— Предупредить.
— Предупредить? — Чонгук смеется и поворачивается к толпе позади них, что разинули рты, — вы это слышали? Наш пижон хочет меня предупредить! Ну давай, — снова возвращает свое внимание блондину, — говори.
— У нас не получилось договориться с директором, как ты знаешь, — начинает Чимин, видя, как на дне темно-карих глаз разжигает я пламя, — И тут я немного покопался, сам знаешь, тяжело мириться с некомфортными для себя решениями. Чон Ахен, так ее зовут, да?
Хосок напрягается, услышав имя сестры Чонгука. Он смотрит на Юнги и тот сразу же подскакивает с места, подходя к окружившей их толпе. Гук же не перестает улыбаться и хватает Чимина за грудки черного поло, приближая к себе.
— Сдохнуть захотел? — почти рыча спрашивает боксер, еле сдерживая себя, чтобы не начать здесь драку, но Чимин словно не обращал внимания на исходившую от парня угрозу, он продолжал, как этого требовал его незамысловатый план.
— Одиннадцать лет, начальная школа Намсан в Пусане. Я видел ее фото, вы совсем не похожи, — Чимин позволяет себе хищно улыбнуться, наслаждаясь своим триумфом. Ярость в чужих глазах подпитывает его сильнее, чем что-либо еще.
— Клянусь Богом, Чимин, — медленно но четко отвечает Чон, — если волос с ее головы упадет, я засуну твою голову в землю. Я тебя закопаю, ублюдок, только тронь ее. Разбирайся со мной, а не с моей сестрой!
— Разве так мы не будет квиты? — лицо новенького снова принимает бесстрастное выражение лица, а голос полон безразличия, — ты тронул мою сестру, я трону твою. Все честно, Чонгук.
— Честно? — спрашивает боксер, не веря своим ушам, — честно, говоришь... Хорошо, — парень отталкивает пижона от себя и обходит его, проходясь по толпе почерневшим взглядом.
— Чонгук, — к нему пытается подойти Юнги, но он затерялся среди множества студентов, а Чонгук слишком быстрый.
— Пак Чеен! — кричит он на весь кафетерий. Кафетерий заполняется страхом и гулом перепуганных студентов. Чимин порывается пойти за Чоном, но ему преграждает путь Миндже, выросший словно ниоткуда, — найдите мне ее.
Гук обращается ко всем студентам и кто-то уже выбегает из дверей, сам Чонгук пересекает площадь столовой, чтобы самому позаботиться о девчушке, и когда он почти доходит до дверей, путь ему перегораживает Тэхен, испуганно смотрящий в черный деготь.
— Отойти, — свирепо бросает ему боксер, но француз не двигается. Это первый раз, когда они видятся лицом к лицу после того поцелуя, но сейчас у Чонгука нет и намека на былую игривость. Именно такой Чонгук и пугает Тэхена, именно эта неконтролируемая злость заставляет других подчиняться ему.
— Чонгук, не надо, — мямлит Тэ, хватая его за предплечья, чтобы дать Дженни увести Розанну как можно дальше. А у самого руки трясутся, но он все же не может допустить еще одного издевательства над подругой.
Чонгук отшвыривает француза от себя, и тот приземляется на задницу, испуганно уставившись на раскрытую к чертям собачим дверь, из которой через пару мгновений вылетает Чимин.