слабость и характер
— Что ты там устроил?! — голос Юнги переполнен возмущением.
— Решил познакомиться, это запрещено? — парни подходят к своему столику и Чонгук с вздернутой бровью присаживается на стул. В его глазах немой вопрос к другу — Ты серьезно хочешь посраться со мной из за какого то парнишки, в первый же день моего возвращения?
Мин подвигает принесенный им рамен к себе, и беря палочки в руки, смотрит на младшего поджав губы. Пару секунд он сверлит его глазами и сохраняет молчание, а потом произносит:
— Тэхён тебе ничего не сделал, чтобы ты вел себя так. Он всего лишь не повиновался твоей «царской» воле, и сейчас со всех углов его будут ожидать твои — он делает паузу — Шестерки, понимаешь? Парню и так придется несладко, а ты еще и словами на него давишь. Я даже не удивлюсь, если ты завтра же переспишь с его подружкой. Когда мы говорили о тебе, я всеми силами отбеливал твою репутацию, чтобы он мог без предвзятости...
— Вы говорили обо мне? — переспрашивает Гук и тоже приступает к трапезе. Ему, честно говоря, абсолютно неинтересен этот разговор, свое решение относительно француза он уже сделал.
— Здесь даже стены про тебя говорят, Чонгук. Конечно мы говорили. Я хотел познакомить вас, поэтому и рассказывал, а теперь ты похерил все мои старания. — Юнги с недовольной миной запихивает лапшу в рот, и Гук цыкает, откладывая палочки в сторону.
— У нас с рыбкой все еще впереди, так что не расстраивайся так сильно. — парень с блеском в глазах поглядывает на другой конец зала, где один очень притягательный француз что-то жестикулируя объясняет своей подружке. Улыбка снова просится на его губы, и такое подходящее «рыбка» заставляет все внутри рокотать от удовольствия. Желание просыпается в нем, и он готов слепо за ним следовать.
— Рыбка? Какая еще... — когда до Юна доходит осознание, его карие глаза откругляются, потому что Чонгук, этот мелкий паршивец дает прозвища только в одном случае. Парень давится едой и напрочь сбивает себе весь аппетит, — Нет, ты же не хочешь мне сказать, что он... что Тэхён...
— Да, Юнги. Он мне понравился.
Когда с обедом было покончено, они выходят из столовой, и Чонгук не может удержаться от взгляда на крайний столик, который уже опустел.
Идя по коридорам на следующую пару, парень ловит себя на мысли, что совсем забыл сфотографировать документы на Ким Тэхёна, и поэтому, быстро печатает директору, чтобы тот отправил все файлом. Что-то в этом парне цепляет, и то ли дело во взгляде, то ли в поразительно неземной внешности, Чонгук не знает, но предельно ясно одно — он его заполучит.
От навязчивых размышлений отвлекает заговоривший Юнги.
— Так, что ты будешь с ним делать? — он осторожно заглядывает в задумчивое лицо Чонгука, и по привычке, взмахом головы откидывает челку назад. Делает так всегда, когда нервничает или недоволен.
— Почему у меня все это спрашивают? Как будто я специальный план составляю для каждого. —Гук сует руки в карманы, и когда они с Юнги доходят до своей аудитории, оба останавливаются напротив друг друга, и старший хватает парня перед собой за предплечья, с твердостью смотря в глаза.
— Я просто знаю, каким изощренным в своей фантазии ты можешь быть, и хочу, чтобы у тебя не было неприятностей. Тэхён даже на бисексуала не похож, как ты его себе забирать собрался?
— Юнги, — осаждает его Чонгук — Я просто буду плыть по течению и заберу эту рыбку в свои сети — он демонстративно указывает на свои вывернутые ладони, — А насчет предпочтений ты прав, он просто пиздецки гей.
— Чего?! — Юн опускает руки в немом шоке и под тихий смешок Чонгука взмахивает руками от возмущения — Но ты ошибаешься! Мы... мы же говорили с ним, и всегда только о девчонках, он точно не гей. Железнее натуралов я в жизни не видел.
— Я уверен, Юнги. Свой своих видит издалека. — поняв, в каком сейчас замешательстве находится друг, Чонгук тихо посмеивается и заходит в аудиторию первым.
— Но... но ты же тоже не гей... Чонгук!
Забегая следом, Юнги находит друга глазами, и устремляется в самый конец, где закинув скрещенные ноги на стол, расположился Чонгук.
Парень сбрасывает рукой чужие конечности и под строгий возглас преподавателя по истории, усаживается рядом с ним, вытащив необходимые лекции.
Он думает о дальнейшем развитии событий, и не пора ли ему прощаться со своей спокойной жизнью. Чонгук никогда не отличался терпением, а Тэхён абсолютно не похож на того, кто будет связывать себя чем-то мимолетным. И это все учитывая, если Ким действительно, по словам Чонгука — гей. Что даже звучит абсурдно. Нет, друг конечно и натуралов под себя прогибал, было дело, но Тэхён совсем другой случай. Он спокойный, уравновешенный, приятный молодой человек с глубоким внутренним миром, который только и делал, что выражал свое восхищение противоположному полу, да и Дженни. Точно. Разве они не встречаются? Парень такой нежный с ней, может, надо рассказать об этом Чонгуку? К занятому ведь лезть он точно не будет.
Наверное.
Преподаватель уже заканчивает перекличку, когда Чонгук что-то глянув в телефоне внезапно поднимает руку, и просится выйти. У Юнги тогда от страха внутри все сковывает, и он пытается узнать у друга, куда тот идет, но парень лишь подмигивает и скрывается за дверью.
В привычном жесте он сует руки в карманы и медленной походкой расхаживает по опустевшему холлу. Смакует предвкушение встречи и зверьем рычит удовлетворенно, потому что добыча сама в его сети попалась. Приблизившись к ряду шкафчиков, до слуха уже долетают обрывки фраз, а знакомые голоса заставляют оскалиться, черт возьми, как давно он не чувствовал своей власти в этом месте, даже нутро греет. Когда Миндже написал ему о «собрании» на пятом этаже хим/био, Чонгук сразу все понял. Как и говорил Юнги, Тэхёну спокойные будни в университете заказаны, и картина, что разворачивается перед парнем, как только он выходит из лестничного пролета, будет повторяться снова и снова, пока сам Чон эту вакханалию не прекратит.
Их всего четверо. Святые и неприкосновенные ХЕГМ.
Хенджин и Енджун держат Тэхёна прижатым к шкафчикам, Миндже стоит к Чонгуку спиной, закрывая ему обзор на кукольное личико и матерно выругивается в сторону француза, тыкая тому двумя пальцами в висок. Наверное, пытается вколотить в него протокол по поведению. Гука эта мысль забавляет и из груди вырывается смешок. Все тут же оборачиваются, и пугливая до ужаса Гаен жмется ближе к брату, который успокаивает ее одним лишь взглядом и оторвавшись от Тэхёна, широко улыбается новому присутствующему. Руки Миндже раскрываются для объятий, и они с Чонгуком похлопывают друг друга по спине.
— С возвращением, брат. — с нескрываемой радостью выдает парнишка и подводит друга к платиновому блондинчику, лицо которого Гук с жадностью рассматривает. Все такой же холодный взгляд, безразличное выражение лица, и ноль целая ноль десятых страха. Никаких дрожащих коленей, стучащих зубов со слезами и просьб отпустить. Одним словом: впечатляюще.
Closer to you — Jungkook
— Вы только посмотрите, что тут у нас — обманчиво сладко тянет Чонгук и вплотную подходит к обездвиженному парню, который спокойно осматривает его и упирается в глаза. Опять этот невыносимый, в прямом смысле, зеленый, но такой до ужаса пленительный, что Чон засматривается в эти холодные глаза и чувствует, как внутренности леденеют, покрываются льдом, обжигаются морозом, но как они красивы сейчас, как утонченны в своем безразличии. Невыносимо пленительные, и именно поэтому, Чонгук отводит взгляд первым.
Его предчувствие предсказывает неимоверную гибель в глубине этой сикоморы.
Гук смотрит на Миндже, что обняв встревоженную сестру за талию — нагловато так улыбается, вероятно, чувствуя гордость за то, что поймал нахамившего парня. Он довольно резок, прямолинеен, местами несдержан, но очень верный. Плюс ему в карму от Чонгука лично. Ким немного младше самого Гука, но разница настолько мала, что формальностей они не соблюдают, да и незачем, отношения у них братские, доверительные. Одевается этот пижон только в один цвет — красный. Считает, что огонь в нем выражается через его внешний вид.
Его сводная сестра — Ким Гаен, напротив, очень спокойная, уравновешенная девушка с ангельской красотой и предпочтением одеваться в исключительно белое. Огромные противоположности, но вместе с этим, они невероятно похожи. Они с братом не отходят друг от друга, и пусть Гаен не нравится насилие или жестокие разборки, она все равно будет рядом с Миндже. Многие говорят, что их семейные узы настолько крепки несмотря на родство крови, что это достойно восхищения, но на самом деле, они просто мутят. Вот она и боится, что ее ненаглядному в лицо прилетит лишний раз, хотя у Кима довольно неплохая физ подготовка, не зря же с Чонгуком занимается.
— Вышел учебники поменять на занятии, только немного не дошел. Я пытался объяснить нашему иностранцу, с каким почтением к тебе следует обращаться, но он молчит как рыба. Кажется, до него так и не дошло. — голос Миндже сквозит надменностью и он закусывает губу, взгляд черных глаз походит на обезумевший, но это страсть разбивается об хрусталик, потому что бойни хочется, запах ободранных костяшек уже забит в ноздри, а тут такой повод, что даже сжимающая ладонь Гаен не спасет положение.
Глаза Чонгука резко становятся на пару тонов темнее. Он выглядит совершенно недовольным с поднятой бровью и пристальным взглядом, заставляя Миндже стушеваться.
— Тронули? — спрашивает он потяжелевшим голосом, и парень напротив опускает глаза, делая лицо виноватым. Конечно тронули, как без этого объяснения проводить.
Вся спесь с лица Кима сходит под судорожный и одновременно облегченный выдох Гаен, которая все таки одергивает брата, и тот встает вместе с ней в сторону.
— Я думал...тебе понравится, — парень чешет затылок и непонимающе наблюдает за тем, как Чонгук аккуратно схватив точенный подбородок пальцами, осматривает лицо француза, а потом убедившись в его целостности, раздраженно приказывает Хенджину с Енджуном отойти.
Тэхён, потерявший опору — обессилено соскальзывает по железной поверхности, но вовремя становится прижатым к шкафчику, крепкое тело придавливает его, а горячие ладони жгутся в районе талии, за которую его собственно и пригвоздили. Чонгук упирается коленом между ног Тэхёна, и с особой легкостью нарушает интимное пространство парня, когда наклоняется к его уху.
— Можешь показать мне где болит, рыбка. А я залечу. — его губы едва касаются бархата ушной раковины, и Ким заметно напрягается в руках. Чонгук уже готов впиться зубами в эту умопомрачительно пахнущую шею, каждый чертов раз, когда на ней дергается кадык. Гук еле сдерживает себя, чтобы носом не очертить этот острый контур скул, он прикрывает глаза, откровенно наслаждаясь, но чувствует довольно ощутимый удар в грудь двумя ладонями. Это заставляет поднять глаза на абсолютно не выражающее ничего лицо, и в который раз внутренне удивиться.
— Еще что? — напряжено выдает парень, ответно впиваясь в чужие черты. Чонгук улыбается краешком губ услышав ответ, и убирает одну из рук, упираясь локтем рядом с головой француза.
— Ох... еще много чего, рыбка. Но разве ты готов для меня? — Гук почти шепчет это в лицо напротив, но Тэхён воплощает собой неистовое спокойствие, никак не реагирует и это начинает не на шутку раздражать. Парень всерьез думает поцеловать его сейчас при всех, чтобы хоть как-то вывести на эмоции, но быстро передумывает, да в грудь прилетает еще один удар.
— Придурошный. Пусти меня. — абсолютно без агрессии, негодования, вообще каких либо различаемых эмоций.
— Закрой свой рот! — гаркает на Тэхёна Миндже и Чонгук снова поворачивает к нему голову, впиваясь уничтожающим взглядом. Ким опускает глаза пристыдившись.
Гук еще раз осматривает Тэхёна, и зацепившись за помятые края рубашки поверх которой надет вязаный жилет, приподнимает все вместе и наконец видит то, что искал. На молочной коже только-только начинают расцветать лиловые синяки от ударов. Слюна скапливается во рту от злости на друга, но Чонгук лишь сжимает челюсти и хочет прикоснуться к гематомам, но его руку грубо отталкивают. Француз смотрит предостерегающе, цвет его глаз заметно потемнел, а губы распахнуты от спертого дыхания.
— Руки убери. — на тон ниже, но Чонгук цепляется за это и довольный изменениями — улыбается чеширским котом, а потом, на удивление для всех, отпускает парня и отходит на шаг назад, засунув руки в карманы.
— Кажется, они немного тебя помяли — неторопливо проговаривает Чон, на его губах застыла усмешка, а глаза впиваются в жесты француза, пытающегося оттянуть задранную рубашку и расправить помятые брюки, — Но это ничего по сравнению с тем, что тебя ждет дальше, если не прекратишь себя так вести. В этом здании, Тэхен, я — есть порядок. И тебе давно должны были это объяснить. Неповиновение карается воспитанием, и если... — карие глаза непрерывно смотрят в чужой изумруд — Ты откажешься воспитываться по моим правилам, то уже Я — выделяет он — Стану объяснять более доступно. Вернешься в Лиль самостоятельно и на носилках, француз. Понял меня?
— Пошел ты. — выплевывает Тэхён ему под ноги ни разу не дрогнув.
Гаен округленными глазами смотрит сначала на брата, и только потом на Тэхёна, которому уже подписала смертный приговор. Должно быть, у пацана не все дома, раз он так смело ведет себя рядом с Чоном. Глупый. Миндже дергается в ее руках с рыком, но Чонгук взмахивает рукой, приказывая остановиться. Он улыбается, черт возьми, он действительно улыбается, как самый сумасшедший ублюдок из триллера. Чонгук пиздецки злится сейчас, но почему сдерживается? Что вообще происходит?
— Миндже, — парень немного поворачивает голову в их сторону, но взгляда с Тэхёна не сводит — Передай остальным, что если хоть пальцем его тронут, сломаю все десять.
— Что? — брат непонимающе пялится то на Чонгука, то на француза. Не послышалось ли ему?
— Второй раз повторять не стану. Им я займусь лично. — последний многообещающий взгляд в напряженный изумруд и парень разворачивается на все сто восемьдесят, насвистывая какую то незамысловатую мелодию.
Тэхён, кажется, впервые после его прихода начинает дышать полной грудью. Он сам спиной приклеился к холодному железу и пытается переварить все, что сейчас произошло. А произошел полный пиздец. Дженни убьет его и ее еще долго придется успокаивать. Этот Чонгук... заносчивый придурок, что он только из себя возомнил? Надо было держать язык за зубами, боже, ну кто просил цеплять этого идиота, теперь его точно изживут из университета. Он уверен, почти на все 99.9%
Один процент спасения от Чона заключался в брате, только вот он своего любимца вряд ли в чем то ограничит.
Полное дерьмо.
— Я слежу за тобой, Ким. — Миндже зло зыркает в его лицо и потянув девушку в белом платьице — просто уходит, а за ним и два других парня, которые тоже ровняют его с землей одними лишь глазами. Ничего, он это переживет, а вот Дженни - нет. Нужно срочно подойти к директору, чтобы хотя бы ее не трогали. Чон Чонгук славится своей жестокостью, и если он теперь его цель, то значит и она под прицелом, а подставлять Джен хочется меньше всего.
Тэхён дожидается, пока никого в холле не остается и хватается за побитую брюшину, сгибаясь пополам. Было больно.
На пары в этот день он не идет. Пишет Дженни, что плохо себя чувствует и отправится домой, но на самом деле поднимается на лифте к директору. Он не намерен терпеть нападки Чонгука, тем более, если страдать будет его целостность. Вежливо поклонившись всем в знак приветствия, он достигает дверей с неизменной табличкой «Closed» и стучит два раза, прежде чем зайти. Раздражение переполняет его, но он старается это контролировать.
— Здравствуйте, директор. — Сокджин медленно поворачивается к нему на кресле и когда его глаза сталкиваются с глазами француза, он тут же осматривает его лицо, как это сделал совсем недавно Чонгук.
— И тебе привет, братец.
Ким Сокджин первый и единственный законный наследник их отца. Когда мама Джина была беременна, Ким Сухен завел себе любовницу во Франции, и обещая ей жениться, заделал ребенка. Но страсть между ними быстро пропала, и после рождения мальчика, мужчина снова переехал в Корею, где его ждала любящая жена и годовалый сын. Со своим внебрачным сыном Сухен не общался, а когда тот повзрослев, выразил желание наладить какие-никакие отношения, появился кровный брат, который с охотой вызвался помочь.
Отец подарил Сокджину университет на его совершеннолетие, ведь он отказался продолжать дела фирмы. Он очень гордился своим старшим сыном, а младшего, внебрачного, видел всего раз после выписки. Поэтому, Джин предложил матери Тэхёна провести небольшую аферу, после которой парень мог проучиться в его университете целый год, как по программе обмена, которой и в помине не было.
Джин подкупил нужных людей, одного из студентов пришлось отправить во Францию, взамен на прилет брата, и мужчина не пожалел никаких средств. Искренне надеялся, что отец возжелает общения с Тэхеном, и отстанет от него со своей компанией, передав все другому наследнику. Надежд этот старик не терял, и при каждом удобном случае — напоминал единственному наследнику, что «хочешь не хочешь, а фирма все равно будет твоей, стоит мне ласты склеить»
Но за четыре месяца названный брат ни разу не навестил Сухена. Даже не поинтересовался, а к Сокджину и вовсе не подходил. Поначалу казалось, будто он стесняется, а потом директор узнал реальную причину и рвение малого прилететь в Корею. Тогда то все и встало на свои места, как оказалось, контакт с родственничками никто налаживать не собирался.
Ким даже думал действительно натравить на Тэхёна Чонгука, чтобы малец сам улетел в Лиль, но когда утром Чон поинтересовался его братом, что-то внутри сжалось, кровь родственная забурлила, и он попытался оттолкнуть внимание пацана от Тэхена, но видимо, ни хрена у него не получилось, раз этот самый Тэхён сидит сейчас перед ним.
Парень поджимает губы от такого обращения и садится напротив директора, сложив на коленях руки.
— Я хотел ...
— Пожаловаться? — Тэхен тушуется под пристальным взглядом брата и слегка сводит брови.
— Нет. Я просто...
— Как мама с папой? — снова перебивает его Сокджин, не сводя черных глаз.
— Прекрати цитировать фразы из Гарри Поттера. — Тэхён уже совсем хмурится и ставит замкнутые ладони на стол, немного поерзав на месте.
— Оу, ты все таки обратился ко мне на ты? А как же формальности, мальчик, я же твой директор. Услышит кто, и я тебе голову откручу. Ты же не забыл про наш уговор, верно?
— Не забыл. Сокджин, ты ведь уже знаешь, что я...
— Стал марионеткой в руках Чонгука по собственной глупости. Знаю.
— И ты рассказал ему все обо мне? — осторожно интересуется он.
— Нет. С чего такие выводы?
— Он знает мой город, ведет себя как король положения, будто закрытыми глазами может сказать где я в первый раз в горшок сходил, а где обоссался.
— Он всегда ведет себя как король положения. Чего ты от меня хочешь? Я говорил не отсвечивать, сидеть тихо, а ты что сделал? В первый же день свою стервозную натуру высунул. У вас во Франции все так делают?
— Джин, он может навредить Дженни. Я не хочу, чтобы она пострадала, сделай что-нибудь, я не знаю. Найди на него управу, пусть не трогает ни меня ни ее.
— Хах, ты себя то слышишь? Найти управу на кого? На Чонгука? Я не собираюсь кусать руку, которая меня кормит. У него есть привилегии, и с тобой я сделать ничего не могу. Попытался сегодня днем, но как видишь, не вышло. И с каких пор тебя так переполняет благородство? Навестить своего отца ты за все время так и не удосужился.
— Мне тяжело, ясно?! — не выдерживает напора парень и откидывается на спинку стула — Это у тебя всегда был отец, а мне бросили. И я понятия не имею, нужен ли я ему и не покажусь ли навязчивым.
Сокджин внимательно смотрит на брата и видя его напряжение, встает из-за стола и подходит к жалюзи, развивая пальцами створки, чтобы открыть себе вид на бегающих вокруг стадиона студентов. Тэхён ковыряет заусенцы на больших пальцах и пытается справиться с волнением, которое тяжелым грузом оседает в легких. Говорить про отца всегда болезненно. Он так и остается незакрытым гештальтом в тихоновой жизни, и пока совсем неизвестно, как парню с этим справляться.
— Ты эгоист, Тэхён. — мужчина поворачивает голову к студенту и окатывает его холодным взглядом. Таким же, как и у него самого, — Ты создаешь ложное чувство волнения вокруг себя, а потом, как добиваешься своего, скидываешь все маски и тебе становится безразлично. В жизни так не бывает, в Корее так не бывает. У нас другой менталитет, и если ты собрался познавать эту культуру, начни с этикета к старшим. Научись уже думать о ком то, кроме себя.
Тэхён сжимает свои руки в кулаки и не отводя глаз, встает со стула и подходит к брату. Остановившись в метре от него, парень смотрит сквозь отверстие в жалюзи и обнимает себя за плечи.
— А я всегда был один, директор. Мне не о ком думать, кроме себя. — и развернувшись, выходит из кабинета.
Сокджин еще долго стоит и пялится в окно, переваривая слова Тэхёна. Жизнь у мальчика действительно была не самой легкой. Отец сбежал сразу после рождения, а мать... мать у него вообще сумасшедшая. Попробуй вырасти здоровым человеком в такой среде, но это конечно же, никак его в глазах брата не оправдывает.
Когда Чонгук заходит в аудиторию, преподаватель как раз закончил объяснять лекционный материал, и теперь студенты внимательно слушали историю о лунной сонате Бетховена. Чувствуя на себе гневный взгляд Юнги, Чон думает, что надо было подождать до конца занятия и не заходить. Его сейчас точно убьют, потому что он не ответил ни на одно входящее сообщение от Мина, которые он без остановки строчил, пока Чонгук был занят кукольным мальчиком.
Ну вот, ручку сжимает в кулак. Точно убьет.
Присаживаясь на свое место, Гук сразу поворачивается к Мину лицом, и стоически выдерживает натиск карих глаз.
— Давай. Спрашивай.
— Где ты был, скотина. — его брови нахмурены, а пальцы сейчас сломают пишущий предмет.
— Тэхёна навещал. — честно и откровенно.
— Чон Чонгук! — шипит Юнги и уже поднимает над его головой ручку, как парень выставляет ладони вперед посмеиваясь
— Стой-стой-стой. Никто твоего ребенка не трогал, мамаша. Миндже написал, что его поймали ХЕГМ, пришлось спасать моего ненаглядного. Правда, помять они его успели, но не сильно. Тебе не о чем переживать.
— ХЕГМ ?! Чонгук! Почему ты не сказал мне?! Они же...
— Мин Юнги, надеюсь, вы возмущены гениальностью нашего сегодняшнего композитора. — делает замечание преподаватель, и парень извинившись переходит на шепот.
— Они же не оставят его! Гу, ты сказал им?
Чон положительно мычит.
— Сказал, чтобы не трогали и передали другим.
— Отлично, ты молодец, дружище.
— Еще сказал, что буду сам над ним издеваться. — расплывается в самодовольной улыбке Чонгук, и тут же шипит от удара в бок.
— Я тебя шваброй трахну, мальчик. Только попробуй.
— Юнги, я уже.
Всю оставшуюся пару Чонгук изучал досье на Ким Тэхёна. Основную информацию он обязан был запомнить, поэтому вчитывался в анкету внимательно, чтобы ничего не упустить. Из того что он узнал: Тэхен - его корейское имя, но есть еще и французское, которое почему то скрыто. Рядом с именем стоят только инициалы «A.D.» которые никакой информации не дают. Адриан? Андрэ? Черт, Чонгуку нужно выяснить его имя как можно скорее, интерес уже поселился зудом под кожей. Ему 19 лет, родился восьмого июля во Франции, там и вырос. Поступил на биофак и в этом году перевелся по программе обмена. Адрес... адреса нет.
— Как это нет? — спрашивает Юнги, когда они спускаются в лифте после пары.
— Не нашел ничего. Думаю, университет ему выделил квартиру, а судя по тому, как наш директор о нем отзывался, квартирка точно где-то в центре Каннама.
— Да брось. Он сын корейского депутата что-ли? У него обычные родители, не может такого быть.
— Его настоящее имя скрыто, может реально сын шишки какой?
— Он его не скрывает, поэтому мимо. — двери лифта открываются и парни выходят в холл, который ведет к выходу из университета.
— Ты знаешь, как его зовут? — удивляется Чонгук и когда Юн кивает, расплывается в довольной ухмылке.
— Только я тебе не скажу, засранец. — лицо Чонгука тут же меняется и Мин заходится в смехе, обнимая друга за плечи.
— Юнги, ты должен сказать мне! — восклицает он, но Юн остается не приклонен.
— Это тебе за мои нервы. Если захочет, расскажет тебе сам.
На выходе из университета они здороваются с парнями из футбольной команды и борцовского клуба. Чонгука сразу же облепляют со всех сторон, и он, как истинный любимец любой публики — улыбается своей фирменной и легко идет на контакт. Да, его боятся, но вместе с этим уважают. Первое место в спорте, первое в литературе, первое среди музыкантов регионального округа, статуэтка «Золотой голос Кореи» за прошлый год и чистейшая репутация вне стен университета. Идеальный пример для подражания.
Девчонки потихоньку скапливаются к ним, расположившимся на университетском газоне. Кто то кидает Чонгуку гитару, и он садится подогнув одну ногу, чтобы было удобнее. С первых аккордов льется задорная мелодия, и толпа вокруг начинает улюлюкать, потому что звучит уже давно выученный всеми гимн.
Парни вместе с девушками с удовольствием подпевают Чону, а кто-то успевает притащить заказанные заранее пиццы и усевшись на газон, все празднуют возвращение Короля, по которому далеко не все, но всё же скучали.
Сокджин, наблюдавший за всем через окно, улыбается и в который раз убеждает себя в простой истине. Бокал красного вина поднимается вместе с пластиковыми стаканчиками газировки, и мужчина залпом опрокидывает в себя жидкость.
— С возвращением. — звучит в полутьме кабинета.
После пару сыгранных таймов в футбол, парни расходятся по домам, а кто-то подвозит оставшихся девушек, проявляя свою галантность. Суен как обычно чмокает Юнги с Чонгуком в щеки, и помахав ручкой на прощание, садится за свой розовый сузуки. Мин провожает девушку взглядом, пока та не скроется за воротами университета.
— Почему ты не замутишь с ней? — спрашивает Гук наблюдая за другом.
— С Суён? С ума что-ли сошел?
— Ну она же тебе нравится. — Чонгук завязывает свое черное худи поверх белой рубашки на плечах, и засунув руки в карманы, выруливает за поворот. Они наконец то идут домой. — Почему бы тебе не признаться ей?
Мин усмехается и пинает валяющийся на дороге камень.
— Не всё так просто, Чонгук. Да и у нее уже есть отношения, так что, я в пролете, а влезать не планирую. Она счастлива, пусть так и будет.
— И что? Юнги, можно же отбить ее. Какая разница, что она уже занята? Если б ты не медлил весь первый курс, то уже давно бы встречались.
— Я не смогу так. Не в моих правилах рушить чье-то счастье.
— А я бы отбил. Как полюбила, так и разлюбит.
— Ну да, как я мог забыть, что великий Чон Чонгук ни перед чем не остановится. — парень закатывает глаза, но внезапно давится воздухом, когда друг прописывает ему смачный поджопник.
— Это чтоб не втыкал. — смеется Чон и тут же уворачивается от удара в голову. Боксерская реакция, мать его.
Общежитие, в котором они жили, было буквально в пяти минутах от университета. Оно представляло собой двенадцатиэтажное здание с лифтом, выкрашенное в зеленый. Комнаты там были хорошие, а коменданты и вахтеры милы и дружелюбны. Чонгук с Юнги даже закорешились с одной из сменщиц на вахте, помогают ей чуть что, а она их подкармливает маккуксу. Живут парни на разных этажах, Чонгук чуть выше, чем Юн, но это не мешает им 24/7 зависать друг у друга в комнатах. Мин на четвертом, а Чонгук на восьмом.
За время его отсутствия, в комнате прибирался Юнги и любимая аджума, которая с радостью согласилась помочь. В отличии от Мина, Чонгук жил один, и поэтому попросить соседа поддерживать порядок он не мог, вот и пришлось прибегнуть к дружеским обязательствам, потому что пыль он не переносил, да и запах тухлости тоже.
Уже подходя к зданию, Чонгук вспоминает, что ему нужно забежать в магазин, ведь за шесть месяцев в его холодильнике шаром покати, и он оставляет Юнги, говоря что зайдет к нему позже, а сам петляет по переулкам до ближайшего магазина. Идти минут пятнадцать, от силы, поэтому он втыкает проводные наушники в уши и включает первый попавшийся трек.
MOON — iann Dior
Стемнело. Зима в Корею приходит стремительно с наступлением декабря, и первые снежинки уже опускаются на ничем неприкрытую макушку Чонгука, который ежится от внезапного холода и натягивает на себя завязанную толстовку. Так то намного лучше. Прибавив шаг, парень думает о Юнги, которому однозначно не хватает смелости в делах с девчонками. До друга никак не дойдет, что получи он однажды отказ, Земля не прекратит вращаться вокруг солнца, а его сердце не будет разбито на миллиарды осколков, потому что влюбиться можно лишь раз, а назвать симпатию Мина к Суен чем-то настолько высоким — просто невозможно. Его держат страхи и сомнения, он прицепился к ней, как клещ, и теперь медленно топит себя в ее отношениях с другим человеком, про которого она, кстати, им ничего не рассказывает. Суен та еще чертовка. Знает, что нравится Юнги и умело этим пользуется, периодически смущая его откровенными жестами или словами, но это всего лишь игра, в которую друг иногда верит, а потом разочаровывается, когда она снова и снова меняет его BMW e34 на Chevrolet Camaro SS шестьдесят девятого.
В их возрасте слишком рано любить. Чонгук искренне так считает. Слишком глупо тратить себя на мучения вызываемые чувствами, когда ты можешь пользоваться своей молодостью.
Но и Юнги понять можно. Он сам по себе такой: мягкий, нежный. Чувства для него имеют большую ценность, о чем говорить, если он в свои двадцать один все еще девственник и это только потому, что по любви надо. И смех и грех, но Гук его не осуждает. Друг все таки.
Когда мы можем просто брать от этой жизни все, нельзя себя ограничивать. В наркотиках - да, в алкоголе - да, но не в сексе. Впрочем, каждому свое, и Чонгук выбирает наслаждаться по полной. Таков его девиз, таков он сам и ему ни чуточки за себя не стыдно.
Добравшись до магазина и отморозив себе все конечности, парень понимает, что проголодался, а еще ему не помешает согреться. Он идет к стендам с лапшой, берет одну пачку и оплачивает ее на кассе. Затем вскрывает и подходит к кулеру с горячей водой. Насвистывая мелодию из наушников, Чонгук высыпает все нужные пакетики, а потом ставит чашу на персональный столик доготавливаться. Чтобы скрасить свое ожидание, парень листает ленту тик тока и сохраняет видео с котятами, к которым питает особую слабость. Переодически он отвечает Юнги на его дурацкие сообщения с угрозами, и тихо посмеивается с них, потому что друг обещает оторвать ему член, если он заболеет. Звучит угрожающе, но только не от Юнги.
Когда рамен приготовился, Чон быстро справляется с ним в два счета и выкинув оставшийся мусор, вдоволь согревшись и наевшись, он проходит дальше по рядам, чтобы закупиться продуктами. По пути хватает корзину средних размеров, и встает перед холодильником полным молочки; берет упаковку бананового молока и две палки колбасы вместе с сыром. Дальше в корзину летят: хлебцы, шесть банок энергетика, салфетки и четыре пачки чипсов. Без них Чонгук из магазинов не выходит, они — его личная зависимость.
Когда парень блуждает между рядов, дабы найти какой нибудь чай, его слух улавливает чужую речь, не корейскую. Иностранный язык бархатом оседает в ушах, а спокойный и медленный тембр завораживает, он даже невольно прислушивается и хочет закрыть глаза, желая насладиться чистейшим французским полностью, но когда из-за угла выходит Ким Тэхён собственной персоной, Чонгук присвистывает, не скрывая своего удивления.
Француз стоит в одной синей толстовке, прямо как сам Чонгук, с телефоном зажатым между плечом и ухом. Его брови немного нахмурены, но в целом, никакого удивления или страха нет. Полное безразличие.
— Je te rappellerai. — быстро говорит он на чистом французском, а потом разворачивается на пятках и молча спешит ретироваться из магазина, но не замечает тучного мужчину рядом и натыкается на его локоть животом, тут же зашипев от боли. Удар проходится прямо по ушибам, и настолько сильно, что Тэхён не выдерживая, оседает на колени и морщится.
Чонгук тем временем хватает первую попавшуюся упаковку чая и увидев падение Кима, усмехается, а потом оплачивает все на кассе. Француз за это время успевает выйти из магазина и Гука это неимоверно расстраивает, он все же надеялся на еще один диалог. Да и отпускать его просто так не хотелось, выведал бы имя, адрес, а теперь ни поиздеваться, ни порасспрашивать. Хотя впрочем, ладно, будет еще возможность, поэтому он больше не думает о сбежавшем парне, и накинув капюшон на голову — выходит из магазина.
И какого же было его удивление, когда в двадцати метрах от себя, он замечает синюю толстовку. Тэхён идет медленно, усилившейся снег застревает у него в волосах, а руки благоразумно спрятаны в карманах. С локтя свисает черный пакетик, и он явно чувствует себя в безопасности. Чонгук скалится довольно и увеличивает шаг, чтобы поравняться с французом.
— Эй, рыбка. Неужто преследовать меня решил? — выкрикивает Гук и Тэхён тут же оборачивается. Вот теперь он удивлен. Растерянность читается на его лице закрытыми глазами, но он настолько хорошо контролирует свои эмоции, что и это скрывается за непроницаемым выражением.
— Кто кого преследует, Чон. Как щенок за мной повсюду тащишься, не надоело? — у Тэхёна настроение после аудиенции с директором ни к черту, а еще он весь день ходил на взводе из-за отпрысков Чонгука, и теперь сам Чонгук докапывается до него вне стен университета. Отличное завершение дня, просто прекрасное!
— Не слишком ли ты разговорчив, после сегодняшнего? – Гука откровенно забавляют его слова.
— Думаешь, натравил на меня своих овчарок и я сразу в угол забьюсь? Ты слишком плохого мнения обо мне — Ким косится на Чонгука, который теперь ходит с ним вровень и замечает наглую ухмылку, а радужка темно-карих глаза сверлит в нем дыру не стесняясь.
— Думал, ты умнее. Сначала мне казалось, что ты только выпендриваешься перед публикой, но сейчас я понимаю, что ты просто идиот. У меня не получится постоянно спасать тебя, рыбка, если продолжишь так же распускать свой язык.
— И я должен поверить в эту чушь? Чонгук, тебя просто злит, что парень вроде меня не боится вас, но твои угрозы дешевые. Мне незачем пресмыкаться перед вами, вы мне отвратительны. Ты мне отвратителен. — Чон внезапно заходится хохотом и взгляд зеленых глаз впивается в него с вопросом.
— Знал бы ты, сколько раз я такое слышал. Тэхён, я делаю что хочу и когда хочу, не стоит злиться на меня за это.
— Не всем есть до тебя дело, Чон. И хватит уже идти за мной.
— Это ты идешь за мной.
Француз резко останавливается и давит взглядом. Они стоят под уличным фонарем, который освещает так красиво падающие на платиновые волосы снежинки. Чонгук, как настоящий эстет не может ни признать очаровательной красоты парня перед собой. и наверное, со стороны его восхищенный взгляд покажется каким то одержимым, но Тэхён и правда невероятно красив. Неземная, особенная красота дарована этому парню. Даже сейчас, когда он хмурится и явно недоволен, его щеки покраснели от холода, а снег застревает в волосах, он выглядит как самая высокооплачиваемая модель с обложки элитного журнала.
— Мы что, в пятом классе? Что за ребячество? Это тянет на уголовку, Чонгук, прекрати меня преследовать.
— И это у меня еще высокое самомнение? — лукаво улыбается парень — Не всем есть до тебя дело, рыбка. По крайней мере, сегодня я не планировал приставать к тебе за углом.
— Ты ходишь за мной.
— Я иду домой.
— Брось эти шутки.
— Если ты сейчас не заткнешься...
— Мы уже дошли до общаги и ты все еще будешь отрицать, что идешь за мной?
И правда, Чонгук даже не заметил, как они подошли к зеленому зданию. И если Тэхён так никуда и не свернул, значит, они живут вместе. С ума сойти. Да ему сегодня везет, как никогда раньше.
— Рыбка, а ты счастливчик. — француз приподнимает бровь и натыкается на довольного Чона, который закинув пакет с продуктами на плечо, подмигивает ему и без каких либо затруднений заходит в холл. Охранник отбивает ему пятерню и пропускает, даже не потребовав пропуск.
Да быть такого не может.
Тэхён ошарашенный заходит следом и все еще не может переварить то, что сейчас было. Чонгук ждет его возле лифта неизменно ухмыляясь, и парень заходит с ним почти одновременно.
— Какой у тебя этаж? — спрашивает Гук держа палец у панели.
— Так я тебе и сказал. Жми, куда тебе нужно.
— Я же все равно узнаю, рыбка. Это вопрос времени.
— Вот тогда и будешь угрозами разбрасываться, а сейчас замолчи, пожалуйста, голова от тебя болит. — Тэхён прислоняется лбом к железной поверхности и закрывает глаза. Он еле сдерживает себя от желания проломить головой эту стенку, но когда Чонгук жмет гребаную восьмерку, парень окончательно разочаровывается в этой жизни, и смерть в лифте уже не кажется чем-то плохим.
— Что? — спрашивает Гук и лифт трогается. Тэхен не отвечает и они все время молчат, а когда лифт останавливается на нужном этаже, Чонгук который раз за день благодарит эту жизнь за такое снисхождение, потому что гребанный француз выходит вместе с ним.
Конечно Тэхён мог бы подождать, пока Чон не скроется в своей комнате, но он прав, рано или поздно его местоположение узнают, поэтому лучше раскрыться самому.
Чонгук спиной прислоняется к своей двери и смотрит на проходящего мимо француза. В голове вдруг проскальзывает эпизод в магазине, где этот несчастный приземлился на кафель от столкновения с мужчиной, и он по доброте душевной решает помочь.
— Эй, рыбка. — плечи Тэхёна напрягаются, но он даже не думает останавливаться, с него на сегодня хватит чужого внимания. Но конечно же, срать на его мнение хотели, потому что через пару мгновений его хватают за запястье и грубо разворачивают, чтобы потащить за собой.
— Куда ты... А ну отпусти сейчас же!
— Не надо было меня игнорировать. — Чонгук открывает дверь ключом и отворив ее, запихивает Тэхена внутрь, а после заходит сам — Подожди тут. — он проходит вглубь комнаты и включив свет, начинает открывать все свои шкафчики, пока не находит аптечку, из которой достает тюбик мази. Француз стоит у двери скрестив руки, и сам у себя спрашивает, что он тут забыл, но когда Чон протягивает ему тюбик, парень поднимает бровь и смотрит на парня, как на отшибленного . Он с головой дружит вообще?
— Мы - борцы, используем ее для заживления синяков и ушибов, она очень хорошо помогает, поэтому можешь воспользоваться, — но француз не собирается ничего брать, и тогда Чонгук нахмурившись насильно разлепляет чужую руку, чтобы всунуть в ладонь мазь. — Не строй из себя недотрогу, если не хочешь горбиться от каждого прикосновения, используй ее.
— Оставь себе. — сухо чеканит Ким, и подняв тюбик двумя пальцами на уровень глаз Гука — отпускает мазь и та с характерным звуком приземляется на керамическую плитку. Чон сжимает губы и цвет его глаз заметно темнеет. Тэхён буравит его взглядом в ответ, но больно охает, когда его сильно толкают в живот. Затылок ударяется об деревянную дверь и он сгибается, потому что больно, черт возьми. Чонгук поднимает упавшую мазь и подходит к французу, нависнув над ним коршуном. Он за плечи выпрямляет Кима и придавливает согнутой рукой к двери, а второй откручивает крышку у тюбика.
— Лучше тебе не наглеть рядом со мной, рыбка. — загробным голосом басит он. Злится чертовски, Тэхену тяжело дышать. — Если я решаю помочь, нужно молча принимать мою помощь, — парень в его руках дергается, но Гук держит крепко. Он выдавливает на ладонь немного содержимого, и в нос сразу забивается запах ментола. Француз морщит нос и отворачивается, а когда давление с грудной клетки исчезает, его толстовку грубо задирают вверх, и холодная ладонь неаккуратно размазывает мазь по всему животу, Тэхён шипит и тогда карие глаза неотрывно следят за чужим лицом, — А если так хочется повыебываться, можешь заглотить мой член, потому что тебе никто не позволит.
Алюминиевый тюбик опускается в карман черных спортивок, и Чонгук наконец-то его отпускает.
— Да пошел ты. — француз отлепляться от двери и смерив парня перед собой уничтожающим взглядом — выходит из комнаты громко хлопнув дверью.
Гук толкает язык за щеку и ерошит кучерявые волосы, чтобы привести себя в чувства. Эта рыбка не на шутку злит его и если ей думается, что все может сойдет с рук, то она глубоко ошибается.
Парень подходит к выкинутому возле двери пакету с продуктами, и разложив все необходимое в холодильник, подходит к шкафу рядом с письменным столом, чтобы разложить там чипсы, вместе с чаем и салфетками. Он пишет Юнги, что ждет его у себя, а сам идет к раковине в ванной и смывает с руки мазь, отмечая про себя, что кожа у француза невероятно мягкая.
Глаза эти, черт их попутал.
Прекрасные, эти, глаза.
Над ними никто не работал?
С такими ж родиться нельзя.
Смотрит и будто бы давит.
На вас, на меня, на себя.
В живых ничего не оставит.
Там сталь, там метал, там стена.
Не лес, нет, я так не посмею,
Ругаться на эти глаза.
Не он там творил ахинею,
А озера гладь и листва.
Светлеющие на мгновенье.
Хрусталь, потерявшийся дар.
Похоже, я пал под забвенье.
И сломан теперь мой радар.
Они несомненно жестоки,
Зеленые эти глаза.
А я уже пьяный и шаткий,
Смотрю теперь только туда.
За что, мне, поэту мой навык?
Талант, или что то еще ?
Я понял, и впредь буду краток.
Про глазки писать, чтоб его.